Или выращивает птенцов. Она никогда не сражается. Она приемлет свою судьбу.
– Тогда Фрэнсис… совсем не горлица, – пробормотал Чарльз, даже не заметив, что произнес эти слова вслух.
Аббат усмехнулся.
– Нет, баронесса совсем не голубка, – согласился он. – Она хочет летать свободно, как и вы.
Чарльз задумался, припомнив, как выглядела Фрэнсис сегодня утром в саду. Пьер и Луи стояли рядом с ней, а она положила руки им на плечи, ощущая себя связанной с мальчиками, но при этом не подчиняя их себе.
Черт побери, он когда-то мечтал именно о такой связи с женщиной! Но после предательства Инес он решил, что женщин следует подчинять, иначе никогда не будешь чувствовать себя в безопасности. Чарльз знал: он не сможет поверить кому-то настолько, чтобы отдать свое сердце – свое несчастное, увядшее сердце – в чьи-либо руки. А это значит, что с ним Фрэнсис никогда не будет счастлива… Ну что ж, он, по крайней мере, постарается быть ей другом. Сегодня ночью на кладбище Фрэнсис будет невыносимо тяжело, и он сделает все, чтобы облегчить ей эту ношу! Но в то же время он должен предоставить ей полную свободу действий.
Чарльз поморщился, словно от боли, – он понял, что ему предстоит одна из самых трудных ночей в его жизни.
18
Дорога от монастыря до Парижа заняла три часа. Чарльз вновь и вновь пытался выяснить, что известно Фрэнсис о неминуемом вторжении Испании, но она упорно отказывалась отвечать.
– Вскоре мы оба узнаем больше, – вот и все, что она сказала.
Часы на башне пробили двенадцать, когда их коляска вползла в густой туман, окутывавший северный берег Сены. Настоятель отправил с ними одного из монахов, чтобы он в отсутствие Луи правил лошадьми. Пьер сидел рядом на козлах и показывал дорогу.
С тех пор как они въехали в город, Фрэнсис молчала, тревожно вглядываясь в темноту, и заговорила только один раз.
– Слишком тихо, – сказала она. – Улицы пусты. Что-то должно произойти…
Они решили оставить лошадей, Пьера и Ориану в доме, где жили мальчишки. Темное поле, полуразвалившееся строение, где они занимали одну комнатушку, безучастно взирало на Чарльза разбитыми окнами. Ночная тишина нависла над ним как саван. Чарльзу стало не по себе, и он подумал, что виной тому предстоящее им дело.
На кладбище они отправились пешком – Фрэнсис сказала, что идти недалеко. Вскоре показались кладбищенские ворота. Здесь, сейчас они решат все сомнения относительно Эдварда Силлингтона!
Тяжелые железные ворота оказались заперты, на калитке висела тяжелая цепь с замком. Казалось, она говорит: «Убирайтесь! Мертвым никто здесь не нужен».
– Нам придется перелезать, – громким шепотом сказал Чарльз, показывая на каменную стену, окружавшую церковный двор. – Но, может быть, подождать тех, кто будет раскапывать могилу?
– Мы договорились встретиться прямо у могилы. Луи знает, где это.
– В таком случае вы полезайте первой. Я подсажу вас.
Белая кожа Фрэнсис в темноте казалась еще белее. Хлопья тумана делали ее похожей на призрак. Чарльз впервые явственно осознал всю фантастичность их ночного предприятия.
Он хотел приободрить Фрэнсис, но не мог: это было бы просто нечестно. Либо ее дядя жив и находится в испанской тюрьме, либо он умер от рук испанцев. И то и другое ей будет тяжело пережить.
Фрэнсис поставила ногу на его сплетенные руки, путаясь в юбках, взобралась на широкую стену, села на ней, а потом исчезла из вида. Чарльз подпрыгнул, уцепился за край и, подтянувшись, перемахнул через стену. Угрожающие тени, населявшие церковный двор, сразу окружили его, вызвали в памяти рассказы о колдунах и ведьмах. Даже ему стало не по себе в этом зловещем месте.
Фрэнсис ожидала его около массивного мраморного памятника какому-то давно умершему отцу города. Чарльз взглянул на резьбу, украшающую памятник. На ней были изображены широко раскрытые ворота в рай. По ту сторону ворот стоял архангел Гавриил, приветственно протянув руку. «Пусть это будет добрым знамением», – подумал про себя Чарльз.
Положив руку на рукоять нового охотничьего ножа, подаренного настоятелем, он шагнул к Фрэнсис. Если для того, чтобы доставить ее в безопасности в Англию, требуется раскапывать ночью могилы – он проделает это!
– Куда идти? – спросил Чарльз.
Фрэнсис как-то неуверенно показала в глубь церковного двора.
– Там есть памятник?
Она кивнула. Чарльз взял ее за руку и обнаружил, что она холодная, как у трупа.
– Что бы вы там ни нашли, Фрэнк, я вас не оставлю, – сказал он, прижав ее ладонь к своей щеке. – Я помогу вам, чего бы мне это ни стоило.
Она по-прежнему молчала, вглядываясь в завихряющийся туман, и была похожа на потерянную душу, которая все никак не может обрести покой. Посмотрев на нее, Чарльз пожалел, что сделал ей такое чудовищное предложение. Но было уже поздно: тайна ее дяди манила их к себе костлявой рукой.
Взяв Фрэнсис за руку, он двинулся вперед. Она следовала за ним словно во сне. Могилы в этой части кладбища были хорошо ухожены. Не на всех имелись такие сложные орнаменты, как на вратах архангела Гавриила, но везде были четкие надписи на украшенных резными цветами мраморных досках.
Судя по всему, Фрэнсис не слишком хорошо ориентировалась на кладбище или просто от волнения забыла дорогу. По мере того как они удалялись от ворот, взгляд ее становился все более растерянным.
– Посмотрите, вот свежая могила. – Чарльз остановился перед холмиком земли и при свете фонаря прочитал надпись. – Нет, это не то.
Он снова взял ее за руку и снова поразился тому, какая она холодная и безжизненная. Они осмотрели еще четыре могилы, прежде чем обнаружили нужную. Ошибки быть не могло – на плоской гранитной плите была выбита надпись: «Эдвард Томас Силлингтон».
Чарльз поставил фонарь на землю, оглянулся на Фрэнсис и увидел в ее широко раскрытых глазах муку. Он поспешно отвязал от спины лопату и, не говоря ни слова, принялся копать, а Фрэнсис стояла рядом, окаменевшая, словно ледяной столп.
Несколько минут спустя из темноты вынырнул Луи, за ним шли трое мужчин весьма подозрительного вида. Их никак нельзя было назвать респектабельными, но Чарльз вынужден был признать, что все они крупные и сильные. Ветер обвевал их суровые лица, и Чарльз пожалел, что не взял с собой выпить чего-нибудь крепкого. Всем им это пошло бы на пользу – включая Фрэнсис. Она будет особенно остро нуждаться в чем-нибудь подкрепляющем, когда они закончат копать…
Теперь, когда их стало четверо, работа пошла быстрее. Они выбрасывали землю лопата за лопатой, и яма становилась все глубже. Через час они уже стояли в земле по щиколотку, потом по колено.
У Чарльза по лицу струился пот, рубашка на спине и груди стала мокрой. Не обращая внимания на ночную прохладу, он сбросил куртку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Тогда Фрэнсис… совсем не горлица, – пробормотал Чарльз, даже не заметив, что произнес эти слова вслух.
Аббат усмехнулся.
– Нет, баронесса совсем не голубка, – согласился он. – Она хочет летать свободно, как и вы.
Чарльз задумался, припомнив, как выглядела Фрэнсис сегодня утром в саду. Пьер и Луи стояли рядом с ней, а она положила руки им на плечи, ощущая себя связанной с мальчиками, но при этом не подчиняя их себе.
Черт побери, он когда-то мечтал именно о такой связи с женщиной! Но после предательства Инес он решил, что женщин следует подчинять, иначе никогда не будешь чувствовать себя в безопасности. Чарльз знал: он не сможет поверить кому-то настолько, чтобы отдать свое сердце – свое несчастное, увядшее сердце – в чьи-либо руки. А это значит, что с ним Фрэнсис никогда не будет счастлива… Ну что ж, он, по крайней мере, постарается быть ей другом. Сегодня ночью на кладбище Фрэнсис будет невыносимо тяжело, и он сделает все, чтобы облегчить ей эту ношу! Но в то же время он должен предоставить ей полную свободу действий.
Чарльз поморщился, словно от боли, – он понял, что ему предстоит одна из самых трудных ночей в его жизни.
18
Дорога от монастыря до Парижа заняла три часа. Чарльз вновь и вновь пытался выяснить, что известно Фрэнсис о неминуемом вторжении Испании, но она упорно отказывалась отвечать.
– Вскоре мы оба узнаем больше, – вот и все, что она сказала.
Часы на башне пробили двенадцать, когда их коляска вползла в густой туман, окутывавший северный берег Сены. Настоятель отправил с ними одного из монахов, чтобы он в отсутствие Луи правил лошадьми. Пьер сидел рядом на козлах и показывал дорогу.
С тех пор как они въехали в город, Фрэнсис молчала, тревожно вглядываясь в темноту, и заговорила только один раз.
– Слишком тихо, – сказала она. – Улицы пусты. Что-то должно произойти…
Они решили оставить лошадей, Пьера и Ориану в доме, где жили мальчишки. Темное поле, полуразвалившееся строение, где они занимали одну комнатушку, безучастно взирало на Чарльза разбитыми окнами. Ночная тишина нависла над ним как саван. Чарльзу стало не по себе, и он подумал, что виной тому предстоящее им дело.
На кладбище они отправились пешком – Фрэнсис сказала, что идти недалеко. Вскоре показались кладбищенские ворота. Здесь, сейчас они решат все сомнения относительно Эдварда Силлингтона!
Тяжелые железные ворота оказались заперты, на калитке висела тяжелая цепь с замком. Казалось, она говорит: «Убирайтесь! Мертвым никто здесь не нужен».
– Нам придется перелезать, – громким шепотом сказал Чарльз, показывая на каменную стену, окружавшую церковный двор. – Но, может быть, подождать тех, кто будет раскапывать могилу?
– Мы договорились встретиться прямо у могилы. Луи знает, где это.
– В таком случае вы полезайте первой. Я подсажу вас.
Белая кожа Фрэнсис в темноте казалась еще белее. Хлопья тумана делали ее похожей на призрак. Чарльз впервые явственно осознал всю фантастичность их ночного предприятия.
Он хотел приободрить Фрэнсис, но не мог: это было бы просто нечестно. Либо ее дядя жив и находится в испанской тюрьме, либо он умер от рук испанцев. И то и другое ей будет тяжело пережить.
Фрэнсис поставила ногу на его сплетенные руки, путаясь в юбках, взобралась на широкую стену, села на ней, а потом исчезла из вида. Чарльз подпрыгнул, уцепился за край и, подтянувшись, перемахнул через стену. Угрожающие тени, населявшие церковный двор, сразу окружили его, вызвали в памяти рассказы о колдунах и ведьмах. Даже ему стало не по себе в этом зловещем месте.
Фрэнсис ожидала его около массивного мраморного памятника какому-то давно умершему отцу города. Чарльз взглянул на резьбу, украшающую памятник. На ней были изображены широко раскрытые ворота в рай. По ту сторону ворот стоял архангел Гавриил, приветственно протянув руку. «Пусть это будет добрым знамением», – подумал про себя Чарльз.
Положив руку на рукоять нового охотничьего ножа, подаренного настоятелем, он шагнул к Фрэнсис. Если для того, чтобы доставить ее в безопасности в Англию, требуется раскапывать ночью могилы – он проделает это!
– Куда идти? – спросил Чарльз.
Фрэнсис как-то неуверенно показала в глубь церковного двора.
– Там есть памятник?
Она кивнула. Чарльз взял ее за руку и обнаружил, что она холодная, как у трупа.
– Что бы вы там ни нашли, Фрэнк, я вас не оставлю, – сказал он, прижав ее ладонь к своей щеке. – Я помогу вам, чего бы мне это ни стоило.
Она по-прежнему молчала, вглядываясь в завихряющийся туман, и была похожа на потерянную душу, которая все никак не может обрести покой. Посмотрев на нее, Чарльз пожалел, что сделал ей такое чудовищное предложение. Но было уже поздно: тайна ее дяди манила их к себе костлявой рукой.
Взяв Фрэнсис за руку, он двинулся вперед. Она следовала за ним словно во сне. Могилы в этой части кладбища были хорошо ухожены. Не на всех имелись такие сложные орнаменты, как на вратах архангела Гавриила, но везде были четкие надписи на украшенных резными цветами мраморных досках.
Судя по всему, Фрэнсис не слишком хорошо ориентировалась на кладбище или просто от волнения забыла дорогу. По мере того как они удалялись от ворот, взгляд ее становился все более растерянным.
– Посмотрите, вот свежая могила. – Чарльз остановился перед холмиком земли и при свете фонаря прочитал надпись. – Нет, это не то.
Он снова взял ее за руку и снова поразился тому, какая она холодная и безжизненная. Они осмотрели еще четыре могилы, прежде чем обнаружили нужную. Ошибки быть не могло – на плоской гранитной плите была выбита надпись: «Эдвард Томас Силлингтон».
Чарльз поставил фонарь на землю, оглянулся на Фрэнсис и увидел в ее широко раскрытых глазах муку. Он поспешно отвязал от спины лопату и, не говоря ни слова, принялся копать, а Фрэнсис стояла рядом, окаменевшая, словно ледяной столп.
Несколько минут спустя из темноты вынырнул Луи, за ним шли трое мужчин весьма подозрительного вида. Их никак нельзя было назвать респектабельными, но Чарльз вынужден был признать, что все они крупные и сильные. Ветер обвевал их суровые лица, и Чарльз пожалел, что не взял с собой выпить чего-нибудь крепкого. Всем им это пошло бы на пользу – включая Фрэнсис. Она будет особенно остро нуждаться в чем-нибудь подкрепляющем, когда они закончат копать…
Теперь, когда их стало четверо, работа пошла быстрее. Они выбрасывали землю лопата за лопатой, и яма становилась все глубже. Через час они уже стояли в земле по щиколотку, потом по колено.
У Чарльза по лицу струился пот, рубашка на спине и груди стала мокрой. Не обращая внимания на ночную прохладу, он сбросил куртку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93