Этот дом находится: если идти по направлению от Вилльер-Котре к Суассону, немного дальше Сот дю Сер note 14, где дорога сужается между двумя склонами. Это место получило такое название потому, что во время охоты герцога Орлеанского (имеется в виду Филипп Эгалите, так как всем известно, что Луи-Филипп никогда не был охотником) перепуганный олень перескочил одним прыжком с одного склона на другой, то есть преодолел расстояние больше чем в тридцать футов!
Почти в пятистах шагах от этого ущелья расположен Новый дом — трехэтажное строение с черепичной крышей, с двумя слуховыми окнами, двумя окнами на первом и двумя — на втором этаже.
Эти окна, находящиеся на боковой стороне дома, обращены на запад, то есть на Вилльер-Котре, в то время как его фасад обращен на север.
Дверь, через которую входят в нижний зал, и окно, освещающее верхнюю комнату, выходят прямо на дорогу. Окно расположено прямо над дверью.
В этом месте, как в Фермопилах note 15, существует лишь небольшой проезд для двух телег, дорога уменьшается на ширину своей проезжей части. Она уменьшается, с одной стороны, за счет дома, а с другой стороны, за счет сада, который находится не с боковой стороны дома или за ним, как это обычно бывает, а перед домом.
Домик, в зависимости от времени года, меняет свой внешний облик.
Весной он с удовольствием греется на солнышке, одетый зеленой виноградной лозой, подобной легкому весеннему наряду, — кажется, что он вышел из леса, чтобы вздремнуть на краю дороги. Его окна, в особенности окна второго этажа, украшены ромашками, левкоями, вьюном и лианами, создающими зеленые занавеси, расшитые цветами из сапфира, золота и серебра. Дым, идущий из трубы, представляет собой лишь чуть видный синеватый пар, почти не оставляющий следов в воздухе.
Две собаки, живущие в двойной будке, построенной направо от входной двери, покинули свое деревянное убежище. Одна из них мирно спит, положив морду между лап; вторая, которая, конечно, хорошо выспалась за ночь, сидит, поджав хвост и, сощурившись, греется на солнышке.
Эти две собаки, которые неизменно принадлежали к благородной породе такс (собак с кривыми лапами), — породе, которая прославилась тем, что ее постоянно воспевал в своих картинах мой друг, знаменитый художник Декамп, были, как всегда, самец и самка: самку звали Равод note 16, а самца — Барбаро note 17. Что касается этого последнего замечания, то есть имен, то не нужно искать в них никакого символического смысла.
Летом все меняется. Домик погружается в дневной сон. Его деревянные ставни закрыты, подобно глазам, — ни один солнечный луч не проникает сквозь них. Из его трубы не выходит ни единой струйки дыма; лишь одна дверь, выходящая на север, остается открытой, чтобы наблюдать за дорогой. Собаки либо прячутся в. свою конуру, в глубине которой проходящий мимо путник видит лишь какую-то бесформенную массу, либо лежат у стены, у подножия которой они одновременно наслаждаются прохладой тени и холодом камня.
Осенью виноградная лоза зацветает. Весенний наряд приобретает яркие и переливающиеся тона, — домик как будто бы одевается в атлас и бархат. Окна приоткрываются, но на смену левкоям и ромашкам, весенним цветам, приходят астры и хризантемы. Труба вновь начинает выбрасывать в воздух белые клубы дыма, и огонь, пылающий в очаге, на котором стоит кастрюля, котелок или горшок, где жарится фрикасе из кролика, привлекают внимание путника.
Равод и Барбаро стряхивают весеннюю дремоту и летний сон. Они полны сил и нетерпения: они дергают цепь, лают и рычат, они чувствуют, что пришел их звездный час, что можно идти на охоту, что пора начинать серьезную войну с их вечными врагами — зайцами, лисами и даже кабанами.
Зимой домик имеет мрачный вид. Ему холодно, он дрожит. Он больше не меняет свой зеленый или красный наряд. Виноградные листья осыпались с грустным шорохом, с которым обычно падают листья, и виноградная лоза протягивает вдоль стен свои безжизненные ветви.
Всякая растительность исчезла, и остались лишь стебельки, по которым раньше поднимались вьюнок и лиана, поникшие и ослабленные, как струны отдыхающей арфы.
Громадные клубы дыма, столбом выходящие из трубы, доказывали, что хотя хранить дерево было прямой обязанностью лесничего, он его совсем не экономил.
Что касается Равод и Барбаро, то напрасно было бы искать их в их опустевшей будке, но если дверь случайно оказывалась открытой в тот момент, когда путник проходил мимо и бросал любопытствующий взгляд внутрь дома, то он мог заметить их силуэты, четко вырисовывающиеся на фоне пламени очага, откуда их пинками каждую минуту прогоняют хозяин или хозяйка дома, и куда они упорно возвращаются в поисках пятидесятиградусной жары, обжигающей им морды и лапы; сопротивление этой жаре выражается лишь в меланхоличных движениях головы справа налево и поочередном поднятии то одной, то другой лапы.
Вот что представлял и представляет собой сейчас (не принимая во внимание лишь цветы, которые всегда связаны с присутствием в доме какой-либо молодой девушки с нежным и беспокойным сердцем) Новый дом по дороге в Суассон, если посмотреть на него снаружи.
Что касается внутреннего убранства, то прежде всего нужно сказать о большом нижнем зале, — на который мы уже бросили беглый взгляд. В нем находятся стол, буфет и шесть стульев из орехового дерева. Его стены украшены пятью или шестью гравюрами, на которых в зависимости от политического режима изображены те или иные исторические личности, меняющиеся в соответствии с исторической эпохой.
Во время правления Наполеона там висели гравюры, изображающие Наполеона, Жозефину, Марию-Луизу, их сына, носящего титул короля Римского, принца Евгения и смерть Понятовского; затем их сменили герцог и герцогиня Ангулемские, король Людовик XVIII, его брат Монсеньор и герцог де Берри. И, наконец, при правлении короля Луи-Филиппа появились гравюры, изображающие самого короля, королеву Марию-Луизу, герцога Орлеанского и очаровательную группу темных и светлых детишек, которую составляли герцог де Немур, принц де Жуанвиль, герцог д'Омаль и принцессы Луиза, Клементина и Мария.
Что там сегодня, я не знаю.
Над камином висят три двухствольных ружья. Их стволы завернуты в смазанные специальным маслом тряпочки для сушки и предохранения от пагубных последствий дождя и тумана.
За камином находится пекарня, маленькое окошечко которой выходит в сторону леса.
С восточной стороны дома расположена кухня, которая представляет собой пристройку к основному зданию и которую в тот день, когда домик оказался слишком маленьким для его обитателей, переделали в комнату. Эта комната, которая раньше была кухней, обычно служила спальней сыну хозяев домика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47