Тетушка Брайтбилл имела сейчас перед собой твердую цель, и ничто не могло бы ей помешать исполнить намеченное.
Тем не менее, несмотря на всю кипучую энергию миссис Брайтбилл, вряд ли бы им удалось так быстро подобрать подходящее платье, если бы не Виктория. Портнихи из магазинчика мадам Ламбер так рады были снова с ней увидеться, что из кожи вон лезли, подбирая и подгоняя ей платье, стараясь сделать все как можно лучше.
Виктория покорно принимала участие во всех этих приготовлениях, но мысли ее были заняты совсем другим. Теперь, когда она наконец поняла, что любит Роберта, она думала только о том, как бы ему об этом сказать. На первый взгляд задача простая — он ведь любит ее и будет счастлив, в какой бы форме она ни донесла до него эту радостную весть. Но ей хотелось сделать это мгновение незабываемым, а как тут можно придумать что-то стоящее, когда четыре портнихи постоянно втыкают в тебя булавки, а миссис Брайтбилл отдает приказания своим громовым голосом, как генерал перед сражением.
Впрочем, остается еще ночь, но Виктория не хотела говорить ему о своей любви в порыве страсти. Он может счесть это минутной слабостью, подумает, что это просто мимолетное чувство. Нет, он должен поверить, что она говорит от всего сердца.
Итак, к тому времени, как пришла пора собираться на бал, она все еще ничего ему не сказала. Виктория сидела перед трюмо и размышляла об этом, пока горничная укладывала ее волосы. Послышался стук в дверь, и Роберт, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату.
— Добрый вечер, дорогая, — промолвил он, склонившись, чтобы чмокнуть ее в затылок.
— О только не прическу! — разом воскликнули Виктория и горничная.
Роберт замер в двух миллиметрах от ее головы.
— Вот почему я ненавижу все эти торжественные приемы: до женщины нельзя даже дотронуться!
Виктория улыбнулась — она вот-вот готова была выпалить, что любит его, но сдержалась в присутствии служанки.
— Ты выглядишь просто очаровательно, — продолжал он, небрежно развалясь на соседнем стуле. — Платье тебе очень идет. Тебе следует чаще носить этот цвет. — И рассеянно добавил:
— Кстати, а как он называется?
— Сиреневый.
— Да, конечно. Сиреневый. Никак не могу понять, зачем женщины придумывают столько глупых названий для цветов. На мой взгляд, его вполне можно было бы назвать розовым.
— Ну, нам же надо чем-то занять свое время, пока вы, мужчины, решаете мировые проблемы.
Он улыбнулся.
— Я тут подумал, что тебе понадобится еще кое-что к этому платью. Я не был уверен, что именно подойдет к сиреневому, — он вынул из-за спины шкатулку и раскрыл ее, — но мне сказали, что бриллианты прекрасно сочетаются с любым цветом.
Виктория ахнула.
Горничная ахнула еще громче.
Роберт выглядел несколько смущенным.
— Ах Роберт! — воскликнула Виктория, не решаясь притронуться к переливающемуся ожерелью и серьгам. — Никогда в жизни не видела ничего красивее.
— А я видел, — негромко сказал он, нежно коснувшись ее щеки.
Горничная-француженка тактично удалилась из комнаты.
— Они так прекрасны, выдохнула Виктория, робко потянувшись, чтобы дотронуться до сверкающего великолепия.
Роберт вынул ожерелье из шкатулки.
— Ты позволишь? — Она кивнула, и он зашел за спину, чтобы его надеть. — На что еще, скажи ни милость, мне тратить свои деньги?
— Н-не знаю, — запинаясь пробормотала Виктория, которой, несмотря на все ее протесты, было приятно ощущать, как камни холодят кожу. — Уверена, можно найти им более достойное применение.
Роберт протянул ей серьги.
— Ты моя жена, Виктория. Мне нравится покупать тебе подарки. Так что тебя ожидает в будущем еще немало сюрпризов.
— Но у меня для тебя ничего нет.
Он склонился к ее руке и запечатлел на ней галантный поцелуй.
— Достаточно того, что ты со мной, — — промолвил он. — Вот только…
— Что именно? — живо подхватила она. Сейчас она была готова исполнить любое его желание.
— Если бы ты подарила мне ребенка, это было бы просто чудесно, — докончил он, застенчиво улыбаясь.
Виктория покраснела.
— — Учитывая то, с каким, рвением мы к этому стремимся, не думаю, что у нас возникнут какие-либо проблемы.
— Вот и прекрасно. Единственное, о чем бы я еще попросил тебя, — это сделать так, чтобы это была девочка, и чтобы она была похожа на тебя, и…
— Ну, это уже не в моей власти, — рассмеялась она.
У нее так и вертелись на языке слова признания в любви. Как бы ей хотелось сейчас броситься к нему в объятия, без конца повторяя: «Я люблю тебя». Но нельзя, чтобы он подумал, будто это в благодарность за ожерелье, и поэтому она решила подождать до вечера. Надо будет зажечь в их спальне свечи, и тогда она подойдет к нему и…
— О чем ты задумалась? — спросил Роберт, взяв ее за подбородок.
Виктория таинственно улыбнулась.
— Да ни о чем. Просто сегодня вечером я приготовила тебе сюрприз.
— Правда? — В глазах его вспыхнули огоньки. — Во время бала или после?
— — После.
Он посмотрел на нее своим загадочным взглядом из-под полуприкрытых век.
— Жду не дождусь.
Через час они были у крыльца особняка Линду-орти. Миссис Брайтбилл и Харриет вышли из кареты и поднялись вслед за ними по ступенькам: они решили, что можно доехать всем четверым в одном экипаже.
Роберт бросил на жену внимательный взгляд.
— Ты боишься?
Она удивленно вскинула на него глаза.
— Как ты узнал, что я боюсь?
— Вчера, когда тетушка заявила, что намерена немедленно вывести тебя в свет, мне показалось, что ты упадешь в обморок прямо за столом.
Она слабо усмехнулась.
— Неужели меня видно насквозь?
— Только я могу читать по твоему лицу, дорогая. — Он поднес ее руку к губам и по очереди поцеловал косточки ее пальцев. — Но ты так и не ответила на мой вопрос. Ты боишься или нет?
Виктория слегка покачала головой.
— Конечно, я немного нервничаю, но нет — я не боюсь.
Роберт просиял, услышав ее ответ — он ужасно гордился ею в эту минуту.
— И что же придало тебе храбрости?
Она посмотрела ему в глаза.
— Ты.
Он с трудом удержался, чтобы не стиснуть ее в объятиях. Господи, как же он ее любит! Ему казалось, он любил ее всю свою жизнь, с самого рождения.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он, даже не пытаясь скрыть свои чувства.
Она проглотила комок, подступивший к горлу, и мягко промолвила:
— Одно твое присутствие делает меня сильной. Я знаю, что ты рядом со мной, что ты никогда не покинешь меня, не бросишь в беде и не позволишь случиться со мной ничему дурному.
Он лихорадочно сжал ее пальцы.
— Ты же знаешь, Тори, я за тебя жизнь отдам.
— Я тоже, — тихо ответила она. — Но говорить об этом глупо. Уверена, нас ожидает счастливая, спокойная жизнь.
Он нахмурился.
— Тем не менее я бы…
— Граф и графиня Макклсфилд!
Роберт и Виктория вздрогнули и отпрянули друг от друга, как только дворецкий Линдуорти громовым голосом объявил их имена, но непоправимое уже свершилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Тем не менее, несмотря на всю кипучую энергию миссис Брайтбилл, вряд ли бы им удалось так быстро подобрать подходящее платье, если бы не Виктория. Портнихи из магазинчика мадам Ламбер так рады были снова с ней увидеться, что из кожи вон лезли, подбирая и подгоняя ей платье, стараясь сделать все как можно лучше.
Виктория покорно принимала участие во всех этих приготовлениях, но мысли ее были заняты совсем другим. Теперь, когда она наконец поняла, что любит Роберта, она думала только о том, как бы ему об этом сказать. На первый взгляд задача простая — он ведь любит ее и будет счастлив, в какой бы форме она ни донесла до него эту радостную весть. Но ей хотелось сделать это мгновение незабываемым, а как тут можно придумать что-то стоящее, когда четыре портнихи постоянно втыкают в тебя булавки, а миссис Брайтбилл отдает приказания своим громовым голосом, как генерал перед сражением.
Впрочем, остается еще ночь, но Виктория не хотела говорить ему о своей любви в порыве страсти. Он может счесть это минутной слабостью, подумает, что это просто мимолетное чувство. Нет, он должен поверить, что она говорит от всего сердца.
Итак, к тому времени, как пришла пора собираться на бал, она все еще ничего ему не сказала. Виктория сидела перед трюмо и размышляла об этом, пока горничная укладывала ее волосы. Послышался стук в дверь, и Роберт, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату.
— Добрый вечер, дорогая, — промолвил он, склонившись, чтобы чмокнуть ее в затылок.
— О только не прическу! — разом воскликнули Виктория и горничная.
Роберт замер в двух миллиметрах от ее головы.
— Вот почему я ненавижу все эти торжественные приемы: до женщины нельзя даже дотронуться!
Виктория улыбнулась — она вот-вот готова была выпалить, что любит его, но сдержалась в присутствии служанки.
— Ты выглядишь просто очаровательно, — продолжал он, небрежно развалясь на соседнем стуле. — Платье тебе очень идет. Тебе следует чаще носить этот цвет. — И рассеянно добавил:
— Кстати, а как он называется?
— Сиреневый.
— Да, конечно. Сиреневый. Никак не могу понять, зачем женщины придумывают столько глупых названий для цветов. На мой взгляд, его вполне можно было бы назвать розовым.
— Ну, нам же надо чем-то занять свое время, пока вы, мужчины, решаете мировые проблемы.
Он улыбнулся.
— Я тут подумал, что тебе понадобится еще кое-что к этому платью. Я не был уверен, что именно подойдет к сиреневому, — он вынул из-за спины шкатулку и раскрыл ее, — но мне сказали, что бриллианты прекрасно сочетаются с любым цветом.
Виктория ахнула.
Горничная ахнула еще громче.
Роберт выглядел несколько смущенным.
— Ах Роберт! — воскликнула Виктория, не решаясь притронуться к переливающемуся ожерелью и серьгам. — Никогда в жизни не видела ничего красивее.
— А я видел, — негромко сказал он, нежно коснувшись ее щеки.
Горничная-француженка тактично удалилась из комнаты.
— Они так прекрасны, выдохнула Виктория, робко потянувшись, чтобы дотронуться до сверкающего великолепия.
Роберт вынул ожерелье из шкатулки.
— Ты позволишь? — Она кивнула, и он зашел за спину, чтобы его надеть. — На что еще, скажи ни милость, мне тратить свои деньги?
— Н-не знаю, — запинаясь пробормотала Виктория, которой, несмотря на все ее протесты, было приятно ощущать, как камни холодят кожу. — Уверена, можно найти им более достойное применение.
Роберт протянул ей серьги.
— Ты моя жена, Виктория. Мне нравится покупать тебе подарки. Так что тебя ожидает в будущем еще немало сюрпризов.
— Но у меня для тебя ничего нет.
Он склонился к ее руке и запечатлел на ней галантный поцелуй.
— Достаточно того, что ты со мной, — — промолвил он. — Вот только…
— Что именно? — живо подхватила она. Сейчас она была готова исполнить любое его желание.
— Если бы ты подарила мне ребенка, это было бы просто чудесно, — докончил он, застенчиво улыбаясь.
Виктория покраснела.
— — Учитывая то, с каким, рвением мы к этому стремимся, не думаю, что у нас возникнут какие-либо проблемы.
— Вот и прекрасно. Единственное, о чем бы я еще попросил тебя, — это сделать так, чтобы это была девочка, и чтобы она была похожа на тебя, и…
— Ну, это уже не в моей власти, — рассмеялась она.
У нее так и вертелись на языке слова признания в любви. Как бы ей хотелось сейчас броситься к нему в объятия, без конца повторяя: «Я люблю тебя». Но нельзя, чтобы он подумал, будто это в благодарность за ожерелье, и поэтому она решила подождать до вечера. Надо будет зажечь в их спальне свечи, и тогда она подойдет к нему и…
— О чем ты задумалась? — спросил Роберт, взяв ее за подбородок.
Виктория таинственно улыбнулась.
— Да ни о чем. Просто сегодня вечером я приготовила тебе сюрприз.
— Правда? — В глазах его вспыхнули огоньки. — Во время бала или после?
— — После.
Он посмотрел на нее своим загадочным взглядом из-под полуприкрытых век.
— Жду не дождусь.
Через час они были у крыльца особняка Линду-орти. Миссис Брайтбилл и Харриет вышли из кареты и поднялись вслед за ними по ступенькам: они решили, что можно доехать всем четверым в одном экипаже.
Роберт бросил на жену внимательный взгляд.
— Ты боишься?
Она удивленно вскинула на него глаза.
— Как ты узнал, что я боюсь?
— Вчера, когда тетушка заявила, что намерена немедленно вывести тебя в свет, мне показалось, что ты упадешь в обморок прямо за столом.
Она слабо усмехнулась.
— Неужели меня видно насквозь?
— Только я могу читать по твоему лицу, дорогая. — Он поднес ее руку к губам и по очереди поцеловал косточки ее пальцев. — Но ты так и не ответила на мой вопрос. Ты боишься или нет?
Виктория слегка покачала головой.
— Конечно, я немного нервничаю, но нет — я не боюсь.
Роберт просиял, услышав ее ответ — он ужасно гордился ею в эту минуту.
— И что же придало тебе храбрости?
Она посмотрела ему в глаза.
— Ты.
Он с трудом удержался, чтобы не стиснуть ее в объятиях. Господи, как же он ее любит! Ему казалось, он любил ее всю свою жизнь, с самого рождения.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он, даже не пытаясь скрыть свои чувства.
Она проглотила комок, подступивший к горлу, и мягко промолвила:
— Одно твое присутствие делает меня сильной. Я знаю, что ты рядом со мной, что ты никогда не покинешь меня, не бросишь в беде и не позволишь случиться со мной ничему дурному.
Он лихорадочно сжал ее пальцы.
— Ты же знаешь, Тори, я за тебя жизнь отдам.
— Я тоже, — тихо ответила она. — Но говорить об этом глупо. Уверена, нас ожидает счастливая, спокойная жизнь.
Он нахмурился.
— Тем не менее я бы…
— Граф и графиня Макклсфилд!
Роберт и Виктория вздрогнули и отпрянули друг от друга, как только дворецкий Линдуорти громовым голосом объявил их имена, но непоправимое уже свершилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77