— Да.
Он улыбнулся, но улыбка эта не предвещала ничего хорошего.
— Ты ошибаешься.
У Виктории подкосились ноги.
— Ошибаюсь?
Прежде чем она успела что-то сообразить, он сгреб ее в охапку и швырнул на постель.
— Ты, моя неутомимая искательница приключений, проведешь ночь здесь. В моей кровати.
Глава 15
— Ты сошел с ума! — воскликнула Виктория, вскочив с постели как ужаленная.
Он приблизился к ней медленными угрожающими шагами.
— Если я еще не спятил, то чертовски близок к этому.
Нельзя сказать, чтобы это замечание ее успокоило. Она попятилась назад и с ужасом обнаружила, что уперлась спиной в стену. Так, улизнуть ей не удастся.
— Говорил я тебе, как приятно мне было услышать, что ты выдаешь меня за своего супруга? — спросил он обманчиво-небрежным тоном.
Виктории было прекрасно известно, что означает это напускное спокойствие: он в ярости, но держит себя в руках. Пока. Если бы сейчас она была в состоянии рассуждать здраво, то, наверное, закрыла бы рот на замок и не пыталась ему перечить. Но, к несчастью, в данный момент ее больше всего заботила собственная добродетель, и поэтому она огрызнулась:
— Ты это слышал в первый и последний раз.
— Жаль.
— Роберт, — промолвила она почти нежно, надеясь, что это поможет его смягчить. — Ты имеешь полное право сердиться на меня…
Услышав это, он рассмеялся. Рассмеялся! Виктории все происходящее вовсе не казалось забавным.
— Сердиться? Это не то слово, которое может выразить мое теперешнее состояние, — заметил он. — Позволь, я расскажу тебе кое-что.
— Прекрати свои шутки.
Он оставил ее реплику без внимания и продолжал:
— Я спал и видел сон — и все в нем было почти так же ярко и живо, как наяву… И мне снилась ты.
Виктория вспыхнула. Он мрачно усмехнулся.
— Кажется, одну руку я запустил в твои роскошные волосы, а твои губы… М-м, как бы это сказать?
— Роберт, довольно! — Викторию начало трясти.
Роберт был не из тех, кто позволил бы себе смутить леди подобными выражениями. Должно быть, он и в самом деле разозлился гораздо сильнее, чем она предполагала.
— Так о чем это я? — задумчиво продолжал он. — Ах да. Мой сон. Вообрази же мое разочарование, когда меня разбудили чьи-то крики. — Он склонился к ней, и глаза его сверкали. — Это были твои крики.
Виктория не знала, что и сказать на это. Впрочем, нет, конечно, знала. Мысленно она перебрала более дюжины вариантов ответа, но половина из них была неуместна, а оставшаяся половина — просто опасна, учитывая данную ситуацию.
— А тебе известно, что раньше мне никогда не приходилось натягивать панталоны с такой сумасшедшей скоростью?
— — Наверное, у тебя к этому врожденный талант, — сострила она.
— И я занозил себе ступни, — добавил он. — Полы здесь не предназначены для того, чтобы ходить по ним босиком.
Она попыталась улыбнуться, но обнаружила, что напускная бравада улетучилась, как дым.
— Я буду счастлива, если ты позволишь мне осмотреть твои раны.
Не успела она и глазом моргнуть, как руки его тяжело опустились ей на плечи.
— Я не шел, Виктория, я бежал. Я бежал так, как если бы от этого зависела моя жизнь, которой, кстати, ничто в тот момент не угрожало. — Он наклонился к ней, пронизывая ее взглядом. — Я спешил к тебе на помощь.
Теперь уже Виктория испугалась даже сильнее, чем тогда, на улице. Ну и что он хочет от нее услышать в ответ? Она открыла рот и неуверенно пролепетала:
— Благодарю тебя? — Это было произнесено скорее как вопрос, чем утверждение.
Он внезапно отпустил ее и отвернулся — ее слова, по-видимому, не вызвали у него ничего, кроме отвращения.
— О ради всего святого! — буркнул он себе под нос.
Виктория тщетно боролась с рыданиями, подступившими к горлу. И как она дошла до жизни такой? Слезы вот-вот потекут у нее по щекам, но не может же она разреветься в его присутствии! Он дважды разбил ей сердце, изводил ее всю эту неделю, а теперь еще и похитил. Есть же у нее хоть немного гордости в конце-то концов!
Я пойду, — слабым голосом пробормотала она.
Не повернув головы в ее сторону, он заметил:
— Я уже, кажется, говорил, что не позволю тебе вернуться в эту проклятую лондонскую дыру.
— Я имела в виду соседнюю комнату.
Наступила зловещая пауза
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь, — наконец произнес он.
— Здесь? — пискнула она.
— По-моему, я достаточно ясно выразил свою мысль.
Виктория решила сменить тактику и воззвать к его благородству и чести джентльмена, которой он так дорожил.
— Роберт, я знаю, ты не станешь принуждать женщину против ее воли.
— Речь не об этом, — промолвил он с отвращением. — Просто я не верю, что ты снова не попытаешься сбежать.
Виктория проглотила язвительное замечание, готовое сорваться с ее губ.
— Обещаю, что сегодня больше не буду пытаться сбежать. Даю тебе честное слово.
— Прости, но я что-то не склонен верить твоим клятвам.
Это неожиданно больно задело ее, и Виктория тут же вспомнила свои язвительные слова, когда он сказал, что он никогда не нарушал слова. Она и не подозревала, как это неприятно, когда тебе не верят.
— Я же не обещала тебе раньше, что не сбегу, — недовольно поморщилась она. — А теперь обещаю.
Он обернулся к ней и окинул ее скептическим взглядом.
— Из вас, миледи, получился бы превосходный политик.
— И что ты хочешь этим сказать?
— Только одно; ты обладаешь потрясающей способностью ходить вокруг да около, старательно уклоняясь от сути дела.
Виктория не выдержала и рассмеялась.
— И в чем же состоит суть дела?
Он решительно шагнул к ней и выпалил:
— А в том, что тебе нужен я.
— О, прошу тебя!
— Не пытайся это отрицать. Ты нуждаешься во мне, как только женщина может нуждаться в мужчине,
— Ни слова больше, Роберт. Не вынуждай меня прибегать к суровым мерам.
Угроза, прозвучавшая в ее словах, заставила его усмехнуться.
— Тебе не хватает любви, дружбы, привязанности — всего, что наполняет жизнь смыслом. Думаешь, почему ты была так несчастна, пока служила гувернанткой? Потому что ты была одинока.
— Я могла бы завести собаку. Уверена, со спаниелем мне было бы гораздо приятнее, чем с тобой. Он снова рассмеялся.
— Вспомни, с какой готовностью ты провозгласила меня своим супругом, когда тебя приперли к стенке эти мерзавцы. Ты ведь могла выдумать имя, но нет — ты почему-то воспользовалась моим.
— — Я использовала тебя, — прошипела она, — Использовала тебя и твое имя, чтобы защитить себя. Вот и все!
— Но ведь этого оказалось недостаточно, не правда ли, лапочка моя?
Виктории совсем не понравилось, каким тоном он произнес «лапочка моя».
— — Тебе потребовалось не только имя — тебе нужен был и сам его обладатель. Эти негодяи ни за что бы тебе не поверили, если бы на сцене не появился я.
— Еще раз огромное тебе за это спасибо, — буркнула она не слишком любезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77