— Его рот скривился в презрительной гримасе. — Ситуация эта хорошо известна в среде наших пэров. Мужчина вынудил тебя играть роль служанки. Разве не так? Именно потому, что ты оказалась в столь уязвимом положении, он смог воспользоваться тобой.
— Как же вы тогда объясните тот факт, что он женился на мне? — спросила она лорда Генри.
— Ты — наследница. Он понял возможность…
— Глупость и бессмыслица! — С тем самым выражением гордого неподчинения, которое с самого начала восхитило Джонатана, она подняла голову и заявила: — Я не могу возвратиться с вами в Англию, дядя Генри!
— Ты забудешь о нем, как только мы окажемся в Лондоне, — высказал он свое мнение с самодовольной, приводящей ее в бешенство уверенностью. — Как только ты снова окажешься среди своих друзей, вернешься в мир, к которому принадлежишь, ты сумеешь позабыть об этом печальном эпизоде и подумаешь о новом браке, который принесет тебе больше счастья, чем ты даже можешь себе вообразить. Развод может оказаться в каком-то смысле делом деликатным, но я позабочусь о том, чтобы он прошел возможно спокойнее. Даже если и существует возможность скандала, имя твоей семьи, ее состояние и связи, несомненно, сгладят все неприятности.
— Вы что, не расслышали ни одного слова из того, что я вам говорила? — спросила Алекс, все больше приходя в отчаяние. Ее глаза загорелись яростным сине-зеленым огнем. — Развода не будет. Я намерена остаться со своим мужем!
— Что ты имеешь здесь? — Его пальцы сжались вокруг ее руки, а аристократические черты исказились от злости, когда он приблизился к ней. — Неужели ты действительно веришь в то, что можешь найти счастье в этой грубой, варварской стране, в далекой и обширной колонии, населенной отбросами общества? Можешь ли ты действительно представить себя женой мужчины, который не только американец, но и негодяй и изгнанник? Что, по твоему мнению, сказала бы твоя мать, упокой Бог ее душу, узнав, кого ты выбрала себе в мужья? — Он выпустил ее руку и тяжело вздохнул. — Я люблю тебя, Александра, так, как если бы ты была моей собственной дочерью. И поэтому я не могу позволить тебе разрушить свою жизнь из-за какого-то мимолетного увлечения. Ты вернешься со мной в Англию!
Он повернулся кругом на своих высоких каблуках и вышел из комнаты. Алекс уставилась ему вслед, чувствуя себя более жалкой, чем когда-либо до сих пор.
Алекс любила своих дядю и тетю. Все долгие минувшие годы они были добры и щедры по отношению к ней. И ее жизнь в Лондоне была легка, удобна и полна привилегий. Она так не походила на тяжелый труд в Бори. И вместе с тем могла ли она даже задумываться о возвращении в Англию именно теперь, когда она поняла, что любит Джонатана? Перспектива жизни без него была для нее невыносима. Одной только мысли о том, что она никогда больше не увидит его, было достаточно, чтобы ощутить, как острый нож пронзает ее сердце. О Боже, она не могла покинуть его!
— Что мне делать? — бормотала Алекс, вновь и вновь обращая отчаянные взгляды на небо. Ведь были же пути для того, чтобы убедить дядю в истине. Существовали какие-то способы помешать ему силой заставить Алекс вернуться в Лондон — надо было только отыскать их.
Она снова подошла к окну. Ее глаза внезапно загорелись осознанием ясной и уверенной в успехе решимости.
«Конечно», — решила она, и сердце ее лихорадочно забилось, по мере того как в ее мозгу принимал очертания план, уже использованный ею довольно успешно некоторое время назад. «Вскоре стемнеет, — размышляла Алекс. — Тогда можно будет вылезти из окна, спуститься на землю, а затем бежать. Бог мне поможет, и я двинусь вдоль реки вплоть до плантации».
Назад к Джонатану!..
Бросив быстрый тревожный взгляд через плечо, Алекс бесшумно открыла окно и устремилась в глубину комнаты. Она знала, что вскоре дядя придет за ней, чтобы сопровождать ее на ужин, поэтому стала поспешно умываться и одеваться.
Около девяти вечера ей разрешили вернуться в свою комнату. Она еще в коридоре пожелала дяде доброй ночи — при этом, для того чтобы не вызвать подозрений, сделала это не слишком тепло, — шмыгнула в комнату и затворила дверь. Едва не заплясав от радости, она бросилась к окну и взглянула вниз, в темноту.
За окном Алекс никого не увидела. Она собралась с духом и подобрала свои юбки.
Внезапно чья-то рука зажала ей рот. Она напряглась, и тревожный полузадушенный крик вырвался из ее горла, когда Алекс почувствовала, что ее обхватили сзади за талию.
— Спокойно, любовь моя, не то мы поднимем на ноги весь этот проклятый полк, — прошептал ей в ухо знакомый, удивительно красивый по тембру голос.
Сердце Алекс затрепетало от радости. Она повернулась в его объятиях, и глаза ее ярко засветились, встретив его любящий взор.
— Джонатан! — ошеломленно прошептала она. — Как?.. Где?..
— Я же сказал, что никогда не позволю вам уйти.
— Каким образом вам удалось проникнуть в мою комнату?
— Никогда не советую вам недооценивать людей из семьи Хэзэрдов.
— Но, Бог мой, я не могу поверить, что вы в самом деле здесь, — сказала, волнуясь, она. — А что, если кто-нибудь вас видел? Здесь вы в гораздо большей опасности! Прошу вас, Джонатан. Вы должны немедленно удалиться.
— Только с вами. — Он положил свои руки ей на плечи. Его красивое лицо — правда, слегка поцарапанное и со следами побоев — приобрело мнимую суровость, когда он спросил ее: — Вы пойдете со мной по доброй воле, миссис Хэзэрд? Или я переброшу вас через свое плечо и унесу силой!
— Разве вы не заметили, что я готовилась к побегу? — дерзко парировала Алекс, кивнув в сторону окна. Но в следующее мгновение она заговорила серьезно. — О, Джонатан! С вами все в порядке? Майор Битен…
— Сейчас он наслаждается плодами своего труда в какой-то таверне в Параматте. — Джонатан не добавил, что он заранее позаботился о своей личной мести, и следующим утром майор будет испытывать огромное «удовольствие» от полученных им синяков. — Сет и двое других работников, — пояснил Джонатан, — оказались достаточно любезны, чтобы сопроводить его туда. Его начальство отнюдь не отнесется к нему сердечно, обнаружив его пьяным и не совсем в порядке при исполнении служебного долга.
Джонатан переборол стремление поцеловать ее, утешив себя мыслью о предстоящей ночи, как только они покинут Сидней.
— Но сейчас ни слова об этом. Вперед, леди Алекс, — сказал он, нехотя отрывая ее от себя и одновременно крепко беря за руку. — Мы больше не можем терять времени. Наш корабль готов сняться с якоря, как только мы…
— Наш корабль? — повторила она, и глаза ее округлились от изумления. — О чем вы говорите? Разве мы не возвращаемся домой?
— Нет. Мы отплываем в Америку.
— В Америку…
— Ваш дядя не разрешит вам остаться здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Как же вы тогда объясните тот факт, что он женился на мне? — спросила она лорда Генри.
— Ты — наследница. Он понял возможность…
— Глупость и бессмыслица! — С тем самым выражением гордого неподчинения, которое с самого начала восхитило Джонатана, она подняла голову и заявила: — Я не могу возвратиться с вами в Англию, дядя Генри!
— Ты забудешь о нем, как только мы окажемся в Лондоне, — высказал он свое мнение с самодовольной, приводящей ее в бешенство уверенностью. — Как только ты снова окажешься среди своих друзей, вернешься в мир, к которому принадлежишь, ты сумеешь позабыть об этом печальном эпизоде и подумаешь о новом браке, который принесет тебе больше счастья, чем ты даже можешь себе вообразить. Развод может оказаться в каком-то смысле делом деликатным, но я позабочусь о том, чтобы он прошел возможно спокойнее. Даже если и существует возможность скандала, имя твоей семьи, ее состояние и связи, несомненно, сгладят все неприятности.
— Вы что, не расслышали ни одного слова из того, что я вам говорила? — спросила Алекс, все больше приходя в отчаяние. Ее глаза загорелись яростным сине-зеленым огнем. — Развода не будет. Я намерена остаться со своим мужем!
— Что ты имеешь здесь? — Его пальцы сжались вокруг ее руки, а аристократические черты исказились от злости, когда он приблизился к ней. — Неужели ты действительно веришь в то, что можешь найти счастье в этой грубой, варварской стране, в далекой и обширной колонии, населенной отбросами общества? Можешь ли ты действительно представить себя женой мужчины, который не только американец, но и негодяй и изгнанник? Что, по твоему мнению, сказала бы твоя мать, упокой Бог ее душу, узнав, кого ты выбрала себе в мужья? — Он выпустил ее руку и тяжело вздохнул. — Я люблю тебя, Александра, так, как если бы ты была моей собственной дочерью. И поэтому я не могу позволить тебе разрушить свою жизнь из-за какого-то мимолетного увлечения. Ты вернешься со мной в Англию!
Он повернулся кругом на своих высоких каблуках и вышел из комнаты. Алекс уставилась ему вслед, чувствуя себя более жалкой, чем когда-либо до сих пор.
Алекс любила своих дядю и тетю. Все долгие минувшие годы они были добры и щедры по отношению к ней. И ее жизнь в Лондоне была легка, удобна и полна привилегий. Она так не походила на тяжелый труд в Бори. И вместе с тем могла ли она даже задумываться о возвращении в Англию именно теперь, когда она поняла, что любит Джонатана? Перспектива жизни без него была для нее невыносима. Одной только мысли о том, что она никогда больше не увидит его, было достаточно, чтобы ощутить, как острый нож пронзает ее сердце. О Боже, она не могла покинуть его!
— Что мне делать? — бормотала Алекс, вновь и вновь обращая отчаянные взгляды на небо. Ведь были же пути для того, чтобы убедить дядю в истине. Существовали какие-то способы помешать ему силой заставить Алекс вернуться в Лондон — надо было только отыскать их.
Она снова подошла к окну. Ее глаза внезапно загорелись осознанием ясной и уверенной в успехе решимости.
«Конечно», — решила она, и сердце ее лихорадочно забилось, по мере того как в ее мозгу принимал очертания план, уже использованный ею довольно успешно некоторое время назад. «Вскоре стемнеет, — размышляла Алекс. — Тогда можно будет вылезти из окна, спуститься на землю, а затем бежать. Бог мне поможет, и я двинусь вдоль реки вплоть до плантации».
Назад к Джонатану!..
Бросив быстрый тревожный взгляд через плечо, Алекс бесшумно открыла окно и устремилась в глубину комнаты. Она знала, что вскоре дядя придет за ней, чтобы сопровождать ее на ужин, поэтому стала поспешно умываться и одеваться.
Около девяти вечера ей разрешили вернуться в свою комнату. Она еще в коридоре пожелала дяде доброй ночи — при этом, для того чтобы не вызвать подозрений, сделала это не слишком тепло, — шмыгнула в комнату и затворила дверь. Едва не заплясав от радости, она бросилась к окну и взглянула вниз, в темноту.
За окном Алекс никого не увидела. Она собралась с духом и подобрала свои юбки.
Внезапно чья-то рука зажала ей рот. Она напряглась, и тревожный полузадушенный крик вырвался из ее горла, когда Алекс почувствовала, что ее обхватили сзади за талию.
— Спокойно, любовь моя, не то мы поднимем на ноги весь этот проклятый полк, — прошептал ей в ухо знакомый, удивительно красивый по тембру голос.
Сердце Алекс затрепетало от радости. Она повернулась в его объятиях, и глаза ее ярко засветились, встретив его любящий взор.
— Джонатан! — ошеломленно прошептала она. — Как?.. Где?..
— Я же сказал, что никогда не позволю вам уйти.
— Каким образом вам удалось проникнуть в мою комнату?
— Никогда не советую вам недооценивать людей из семьи Хэзэрдов.
— Но, Бог мой, я не могу поверить, что вы в самом деле здесь, — сказала, волнуясь, она. — А что, если кто-нибудь вас видел? Здесь вы в гораздо большей опасности! Прошу вас, Джонатан. Вы должны немедленно удалиться.
— Только с вами. — Он положил свои руки ей на плечи. Его красивое лицо — правда, слегка поцарапанное и со следами побоев — приобрело мнимую суровость, когда он спросил ее: — Вы пойдете со мной по доброй воле, миссис Хэзэрд? Или я переброшу вас через свое плечо и унесу силой!
— Разве вы не заметили, что я готовилась к побегу? — дерзко парировала Алекс, кивнув в сторону окна. Но в следующее мгновение она заговорила серьезно. — О, Джонатан! С вами все в порядке? Майор Битен…
— Сейчас он наслаждается плодами своего труда в какой-то таверне в Параматте. — Джонатан не добавил, что он заранее позаботился о своей личной мести, и следующим утром майор будет испытывать огромное «удовольствие» от полученных им синяков. — Сет и двое других работников, — пояснил Джонатан, — оказались достаточно любезны, чтобы сопроводить его туда. Его начальство отнюдь не отнесется к нему сердечно, обнаружив его пьяным и не совсем в порядке при исполнении служебного долга.
Джонатан переборол стремление поцеловать ее, утешив себя мыслью о предстоящей ночи, как только они покинут Сидней.
— Но сейчас ни слова об этом. Вперед, леди Алекс, — сказал он, нехотя отрывая ее от себя и одновременно крепко беря за руку. — Мы больше не можем терять времени. Наш корабль готов сняться с якоря, как только мы…
— Наш корабль? — повторила она, и глаза ее округлились от изумления. — О чем вы говорите? Разве мы не возвращаемся домой?
— Нет. Мы отплываем в Америку.
— В Америку…
— Ваш дядя не разрешит вам остаться здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78