— изобьет, как он уже однажды предупреждал ее. Но его реакция оказалась полностью противоположной той, которую она ожидала. На его лице появилась улыбка одержавшего триумф человека. Наконец он подошел к ней, и его сильные руки ласково погладили ее плечи.
— Благодарю тебя, Боже. Оказывается, я влюбился в обычную вспыльчивую англичанку, — заявил он. Голос его был низким и вибрирующим. Джонатан был так неотразим, что у нее опять мурашки поползли по спине.
— Вы влюбились?..
Будто пораженная молнией, Алекс повторила его слова.
— Да, миссис Хэзэрд, я влюбился. — Его глаза сияли несомненной добротой и нежностью, когда он притянул ее к себе… и он был распутно прекрасен. Она могла чувствовать жар его мужественного, воистину великолепного тела еще до того, как они слились в объятии. Но не это прикосновение, а именно его слова заставили бешено забиться ее сердце. — Иначе почему же я тогда, по-вашему, так настаивал на нашем браке?
— Я считала, что это потому… потому что вы хотели меня, — заплетающимся языком выговорила она. Ее пальцы легли на его промокшую белую льняную рубашку там, где она прозрачно прилипла к его груди.
— Но это лишь одна сторона медали. Если бы я давал свою фамилию каждой женщине, которую считал привлекательной, то меня бы уже более тысячи раз осудили за многоженство. Нет, Александра, — заключил он, вновь обезоружающе улыбнувшись. — Это было гораздо больше, чем желание. И все началось в тот момент, когда я увидел вас такой гордой и красивой в той проклятой тюремной камере на фабрике.
— Но любовь с первого взгляда — это просто бессмыслица. Это фантазия… миф. — Однако, несмотря на всю настойчивость ее протеста, Алекс сама не верила своим словам. Она вновь затрепетала, когда прижалась грудью к Джонатану. Сырость его одежды проникала через ее рубашку.
— И вы думаете, что вы правы? — Его руки крепко обняли Алекс. Он глубоко заглянул в ее глаза, и огонь камина играл на его лице. — Я люблю вас, леди Алекс. Какое значение имеет, когда это чувство родилось и как оно развивается?
— Почему вы не сказали мне об этом до свадьбы? — спросила она, чувствуя себя рискованно легкомысленной. Ее руки ласкали его плечи.
— В свое время вы поклялись, что никогда не поверите в подобные декларации.
— Ну а теперь вы думаете, я поверю? — Она с удивлением почувствовала, что ее душа воспаряет в небеса. Ощутив внезапное, необычайное ликование, она прильнула к нему и дрожа спросила: — Как я могу знать, не говорите ли вы это все, чтобы как-то утихомирить меня? Вполне может быть и так, что вы хотите, чтобы я продолжала делить с вами постель, а вы одновременно делили бы постель с Гвендолин!
Такое безумное предположение одновременно доставило ей и боль, и разгневало ее, вернув на землю. Она подавила рыдания и перешла в наступление.
— Бог свидетель, Джонатан Хэзэрд. Если только вы думаете…
— Мы делим нашу постель, — сурово поправил он ее, хотя его взгляд снова засиял от удовольствия. — И я не собираюсь делить ее ни с кем, кроме вас.
Блестящие глаза Алекс изучающе смотрели на него. Дождь гремел по крыше у них над головой, а ветер грозился снести сами стены. Но она не обращала внимания на ураган. Руки Джонатана обнимали ее, прижимали к себе, внушали ей чувство безопасности и уверенности. В настоящий момент ничто другое не имело значения.
— Я люблю вас…
Его слова эхом отдавались в ее мозгу… и прогнали прочь все мысли о Гвендолин Уилкокс.
Он поднял ее повыше в своих объятиях и приблизил свои губы к ее лицу. Она радостно почувствовала его губы на своих. Более сладкого поцелуя они никогда до сих пор не испытывали. Но это было лишь обещание грядущего блаженства…
Глава 13
К тому времени, когда примерно через час Джонатан и Алекс вернулись в главный дом, ярость урагана понемногу пошла на убыль. Гвендолин, которая, все еще проявляя нетерпение, вместе с Финном Малдуном оставалась в вестибюле, окликнула Джонатана. Услышав ее голос, тот нахмурился и неохотно задержался, чтобы поговорить с ней.
Алекс, мнительным взглядом посмотрев на него, поспешила вверх по ступеням, чтобы переодеться, удивляясь тому, насколько отчаянно она хочет поверить его признаниям в любви. Она не могла думать ни о чем другом, сбрасывая с себя сырую одежду и направляясь к умывальнику. Ей нужно было проверить собственные чувства. Она уже не могла отрицать, что испытывает к Джонатану Хэзэрду нечто большее, нежели физическое влечение. Намного большее.
Она вспоминала, как он обвинил ее в ревности, а она с негодованием отвергла его подозрения.
Но ведь он говорил правду…
Она резко повернулась и пристально посмотрела на себя в зеркало.
— Бог мой, — прошептала она, увидев, какими огромными казались ее глаза на овале лица. Она ревновала капитана к его прошлым отношениям с Гвендолин. Ее разгневала одна лишь мысль о том, что они были вместе. Несмотря на сумбур, царящий в ее собственных мыслях, несмотря на неопределенность своего будущего, Алекс не могла смириться с мыслью о том, что Джонатан мог любить какую-то другую женщину.
«Но почему? — спрашивала она себя, взяв полотенце и рассеянно вытирая волосы. — Быть может, лишь потому, что он женился на мне, или из-за того, что связывает меня с Джонатаном теперь? Но это же неразумно. В конце концов, я по-прежнему собираюсь вернуться к своей прошлой жизни в Англии. Ведь это так! Но с другой стороны, если бы я окончательно отбросила мысль о том, чтобы остаться в Австралии, тогда не имело бы никакого значения, ищет ли он утешения в объятиях Гвендолин или любой другой женщины… Мне это должно было быть безразлично…»
Но это имело значение!..
С ее губ сорвался долгий, прерывистый вздох. Она закрыла глаза, и переживаемые ею чувства внезапно закружили ее, точно темный, стремительный вихрь. Все лишилось какого-либо смысла.
В этот вечер она, как обычно, приготовила ужин и попыталась не обращать внимания на хаос, бурлящий в ее душе. Она приняла великодушное предложение Малдуна помочь ей накрыть на стол и, когда все было готово, заняла свое обычное место рядом с Джонатаном. Гвендолин села на стул по левую руку от него, а Малдун, поставленный перед выбором, рядом с какой из дам сесть, предпочел устроиться поближе к Алекс.
Он и вдова Уилкокс провели в этот вечер целый час в пренеприятнейшей компании друг с другом, и он не испытывал никакого желания повторять это удовольствие.
«Эта женщина — просто змея в шелковых юбках…» — думал Малдун про себя.
— Джонатан говорил мне, что вы прекрасная кухарка, — заметила Гвендолин, холодно улыбнувшись Алекс, когда та положила себе на тарелку крошечную порцию политого маслом свежего гороха, вареной картошки и кукурузный хлеб. Гвендолин со слабым, хотя и заметным отвращением смотрела на горшочек тушеного мяса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Благодарю тебя, Боже. Оказывается, я влюбился в обычную вспыльчивую англичанку, — заявил он. Голос его был низким и вибрирующим. Джонатан был так неотразим, что у нее опять мурашки поползли по спине.
— Вы влюбились?..
Будто пораженная молнией, Алекс повторила его слова.
— Да, миссис Хэзэрд, я влюбился. — Его глаза сияли несомненной добротой и нежностью, когда он притянул ее к себе… и он был распутно прекрасен. Она могла чувствовать жар его мужественного, воистину великолепного тела еще до того, как они слились в объятии. Но не это прикосновение, а именно его слова заставили бешено забиться ее сердце. — Иначе почему же я тогда, по-вашему, так настаивал на нашем браке?
— Я считала, что это потому… потому что вы хотели меня, — заплетающимся языком выговорила она. Ее пальцы легли на его промокшую белую льняную рубашку там, где она прозрачно прилипла к его груди.
— Но это лишь одна сторона медали. Если бы я давал свою фамилию каждой женщине, которую считал привлекательной, то меня бы уже более тысячи раз осудили за многоженство. Нет, Александра, — заключил он, вновь обезоружающе улыбнувшись. — Это было гораздо больше, чем желание. И все началось в тот момент, когда я увидел вас такой гордой и красивой в той проклятой тюремной камере на фабрике.
— Но любовь с первого взгляда — это просто бессмыслица. Это фантазия… миф. — Однако, несмотря на всю настойчивость ее протеста, Алекс сама не верила своим словам. Она вновь затрепетала, когда прижалась грудью к Джонатану. Сырость его одежды проникала через ее рубашку.
— И вы думаете, что вы правы? — Его руки крепко обняли Алекс. Он глубоко заглянул в ее глаза, и огонь камина играл на его лице. — Я люблю вас, леди Алекс. Какое значение имеет, когда это чувство родилось и как оно развивается?
— Почему вы не сказали мне об этом до свадьбы? — спросила она, чувствуя себя рискованно легкомысленной. Ее руки ласкали его плечи.
— В свое время вы поклялись, что никогда не поверите в подобные декларации.
— Ну а теперь вы думаете, я поверю? — Она с удивлением почувствовала, что ее душа воспаряет в небеса. Ощутив внезапное, необычайное ликование, она прильнула к нему и дрожа спросила: — Как я могу знать, не говорите ли вы это все, чтобы как-то утихомирить меня? Вполне может быть и так, что вы хотите, чтобы я продолжала делить с вами постель, а вы одновременно делили бы постель с Гвендолин!
Такое безумное предположение одновременно доставило ей и боль, и разгневало ее, вернув на землю. Она подавила рыдания и перешла в наступление.
— Бог свидетель, Джонатан Хэзэрд. Если только вы думаете…
— Мы делим нашу постель, — сурово поправил он ее, хотя его взгляд снова засиял от удовольствия. — И я не собираюсь делить ее ни с кем, кроме вас.
Блестящие глаза Алекс изучающе смотрели на него. Дождь гремел по крыше у них над головой, а ветер грозился снести сами стены. Но она не обращала внимания на ураган. Руки Джонатана обнимали ее, прижимали к себе, внушали ей чувство безопасности и уверенности. В настоящий момент ничто другое не имело значения.
— Я люблю вас…
Его слова эхом отдавались в ее мозгу… и прогнали прочь все мысли о Гвендолин Уилкокс.
Он поднял ее повыше в своих объятиях и приблизил свои губы к ее лицу. Она радостно почувствовала его губы на своих. Более сладкого поцелуя они никогда до сих пор не испытывали. Но это было лишь обещание грядущего блаженства…
Глава 13
К тому времени, когда примерно через час Джонатан и Алекс вернулись в главный дом, ярость урагана понемногу пошла на убыль. Гвендолин, которая, все еще проявляя нетерпение, вместе с Финном Малдуном оставалась в вестибюле, окликнула Джонатана. Услышав ее голос, тот нахмурился и неохотно задержался, чтобы поговорить с ней.
Алекс, мнительным взглядом посмотрев на него, поспешила вверх по ступеням, чтобы переодеться, удивляясь тому, насколько отчаянно она хочет поверить его признаниям в любви. Она не могла думать ни о чем другом, сбрасывая с себя сырую одежду и направляясь к умывальнику. Ей нужно было проверить собственные чувства. Она уже не могла отрицать, что испытывает к Джонатану Хэзэрду нечто большее, нежели физическое влечение. Намного большее.
Она вспоминала, как он обвинил ее в ревности, а она с негодованием отвергла его подозрения.
Но ведь он говорил правду…
Она резко повернулась и пристально посмотрела на себя в зеркало.
— Бог мой, — прошептала она, увидев, какими огромными казались ее глаза на овале лица. Она ревновала капитана к его прошлым отношениям с Гвендолин. Ее разгневала одна лишь мысль о том, что они были вместе. Несмотря на сумбур, царящий в ее собственных мыслях, несмотря на неопределенность своего будущего, Алекс не могла смириться с мыслью о том, что Джонатан мог любить какую-то другую женщину.
«Но почему? — спрашивала она себя, взяв полотенце и рассеянно вытирая волосы. — Быть может, лишь потому, что он женился на мне, или из-за того, что связывает меня с Джонатаном теперь? Но это же неразумно. В конце концов, я по-прежнему собираюсь вернуться к своей прошлой жизни в Англии. Ведь это так! Но с другой стороны, если бы я окончательно отбросила мысль о том, чтобы остаться в Австралии, тогда не имело бы никакого значения, ищет ли он утешения в объятиях Гвендолин или любой другой женщины… Мне это должно было быть безразлично…»
Но это имело значение!..
С ее губ сорвался долгий, прерывистый вздох. Она закрыла глаза, и переживаемые ею чувства внезапно закружили ее, точно темный, стремительный вихрь. Все лишилось какого-либо смысла.
В этот вечер она, как обычно, приготовила ужин и попыталась не обращать внимания на хаос, бурлящий в ее душе. Она приняла великодушное предложение Малдуна помочь ей накрыть на стол и, когда все было готово, заняла свое обычное место рядом с Джонатаном. Гвендолин села на стул по левую руку от него, а Малдун, поставленный перед выбором, рядом с какой из дам сесть, предпочел устроиться поближе к Алекс.
Он и вдова Уилкокс провели в этот вечер целый час в пренеприятнейшей компании друг с другом, и он не испытывал никакого желания повторять это удовольствие.
«Эта женщина — просто змея в шелковых юбках…» — думал Малдун про себя.
— Джонатан говорил мне, что вы прекрасная кухарка, — заметила Гвендолин, холодно улыбнувшись Алекс, когда та положила себе на тарелку крошечную порцию политого маслом свежего гороха, вареной картошки и кукурузный хлеб. Гвендолин со слабым, хотя и заметным отвращением смотрела на горшочек тушеного мяса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78