— Ну а что вы можете сказать о мистере Тен-нере? — продолжала она расспрашивать. — Откуда он знает мое имя?
— Я впервые остановился в этой гостинице, желая заручиться помощью его сына. Дэниел работал тогда в одном большом магазине. Он довольно хорошо знает порт.
— Я удивлена, капитан, что вы не довели случившееся до сведения властей, — бесстрастно прокомментировала она. Было ясно, что к ней полностью возвратились ее силы и дух. — Ведь в конечном счете я была беглой ссыльной, и…
— Неужели вы думаете, что я настолько глуп, чтобы доверить полковому офицеру такую женщину, как вы? — Он покачал головой и криво улыбнулся ей. — Должен признать, мне не прибавило бы чести, если бы я признал, что меня перехитрил мой собственный работник. К тому же женщина. Кроме того, привлечение к этому делу солдат замедлило бы поиски. Жители этой части города не встречают английских солдат, мягко говоря, с распростертыми объятиями.
— Полагаю… я думаю, что это так, — без большой уверенности, запинаясь, сказала она. Алекс вновь устремила взволнованный взгляд на пляшущий в камине огонь, а потом требовательно спросила: — Ну, и как вы думаете поступить со мной теперь?
— Я предполагаю пригласить вас на ужин.
— А потом вы поможете мне встретиться с губернатором Макквери?
— Я обедал с ним вчера и не очень стремлюсь повторить этот визит в ближайшее время.
— Вы говорили ему обо мне? — спросила она. Ее глаза загорелись надеждой, когда она вновь взглянула в лицо Джонатана.
— Нет.
— Почему?
— А что я мог ему сказать? — Он спокойно приблизился к ней. Его улыбка немного потеплела, но в углах рта таилась скрытая насмешка, и от нее это не укрылось. — Например, то, что я принял на себя ответственность за заключенную, утверждающую, что она — дама знатного происхождения? Что моя новая экономка — упрямая, рыжеволосая маленькая злючка со способностями к сценическому искусству и склонностью нарываться на неприятности? О, нет! Обо мне бы подумали как о самом последнем идиоте, если бы я рассказал об этом. А над вашей историей только посмеялись бы.
Джонатан не признался, однако, даже себе в том, что была еще одна причина. Гораздо более важная.
— Если вы действительно считаете, что я лгу, если вы верите, что я воровка и женщина… легкого поведения, тогда почему, сэр, вас обеспокоило, что майор Битен получит от меня то, что он хотел? — решительно спросила она. Чувствуя, как яркая краска выступила у нее на щеках, она, преодолевая испуг и смущение, гордо подняла голову и бросила на Джонатана обвиняющий взгляд. — Почему вы грозились убить его?
— Кем бы ни была женщина, — ответил Джонатан спокойным, ясным тоном, — она тем не менее не заслуживает такого зверского обращения.
— Выходит, вы назначили себя опекуном всех женщин в порту, кому выпала подобная судьба? Вы и их спасете? Обеспечиваете ли вы им прибежище и позволяете ли брать напрокат подобные наряды? — закончила Алекс, подчеркнув последнюю фразу и указывая на свое роскошное платье.
— Остальные женщины не на моем попечении. А одежда взята не напрокат.
— Что?
— Эти вещи я купил для вас вчера, — откровенно признался он. Его глаза потемнели до цвета нефрита, когда он вновь с нескрываемым одобрением посмотрел на Алекс. — Я рад убедиться, что потратил свои деньги не зря.
— Но почему… зачем вы сделали это? — Ее глаза округлились. Она задержала дыхание, когда он еще ближе подошел к ней.
— Потому, моя дорогая мисс Синклер, что я не мог больше выносить вида этой проклятой тюремной робы.
— А я-то и не знала, капитан Хэзэрд, что мой внешний вид имеет для вас такое значение.
— Вполне естественно, что так и должно быть, поскольку в течение следующих семи лет мне придется ежедневно смотреть на вас, — подтвердил он свою мысль, сардонически подняв одну бровь.
— Но этого не будет, если мои попытки убежать увенчаются успехом, — возразила она. Но уже в следующую секунду с губ ее слетел слабый крик — так порывисто и так крепко он схватил ее за руки.
— К черту, женщина! Неужели вы еще не получили урок? — резко спросил он. Его взгляд безжалостно впился в яркий сине-зеленый огонь ее прекрасных глаз, а по его лбу пролегла мрачная морщина. — Какой же дьявол должен убедить вас, что побега быть не может?
— Я уже однажды вам сказала, что никогда добровольно не отдам себя в цепи рабства! — Она подняла руки, чтобы толкнуть его в грудь, но он перехватил их.
— Я полагал, что вы уже достаточно страдали, чтобы стать разумной женщиной. По-видимому, я ошибался.
— Не прикасайтесь ко мне! — приказала она, повышая голос. В ней снова проснулась ярость. — Вы не имеете права прикасаться ко мне, никакого права! Или вы хотите доказать, что вы такой же, как майор Битен?
Алекс сразу же охватило раскаяние за вырвавшиеся у нее слова, ибо она понимала, насколько несправедливо это сравнение. Но было уже слишком поздно.
Ее слова обожгли Джонатана, как пощечина.
В нем вспыхнула ответная ярость, но он сумел сдержаться. Даже снисходительная улыбка мелькнула на его губах, когда он разжал руки и выпустил ее. Мгновения тянулись бесконечно долго, пока они смотрели друг на друга, словно два противоборствующих бойца в необъявленной, но от этого не менее реальной войне. В комнате слышалось лишь мягкое потрескивание горящих в камине дров да тиканье часов, стоящих на каминной доске. Воздух был настолько насыщен напряженной враждебностью, что казался осязаемым.
Алекс замерла в ожидании реакции Джонатана. Глаза у нее были расширены, дыхание сбивалось и пропадало. Когда он заговорил, ее сердце пронзила внезапная необъяснимая боль.
— Вы на обеих лопатках, леди Алекс, — протяжно произнес он. Лицо его приобрело холодное, замкнутое выражение. Не сказав больше ни слова, он повернулся и тремя широкими, гневными шагами преодолел расстояние до двери комнаты.
Джонатан уже закрывал за собой дверь, когда Алекс совершила поступок, обернувшийся для нее фатальной ошибкой.
— Я не возвращусь на плантацию вместе с вами, — поспешно произнесла она ему вдогонку. — Я не намерена уехать из Сиднея, пока не переговорю с губернатором.
Джонатан замер. Он медленно повернулся. Его глаза яростно впились в нее, но лицо оставалось каменно спокойным, только на чисто выбритых щеках дергался один-единственный мускул.
— Вы поступите так, как я говорю, — приказал он убийственно холодным тоном.
— Я обращусь за помощью к мистеру Теннеру, возможно, даже к его жене, — сказала Алекс, незапно загоревшись этой идеей. Если бы она знала Джонатана лучше, то проявила бы осмотрительность и пресекла свою мятежную вспышку до того, как дело зашло слишком далеко. — Я надеюсь, что им по крайней мере известно, что такое благопристойность. Я совершенно уверена, что…
— Вы не привлечете их к осуществлению своих идиотских планов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78