Становилось холоднее. Поднялся ветер, настолько сильный, что оконные стекла экипажа дребезжали, но Джеймсу было все равно. И вскоре после того как они пересели из открытого ландо в экипаж, небо затянуло тучами. Идеальная погода для Девлина Монро, пропади он пропадом!
Джеймсу до смерти хотелось увести Корри в спальню, раздеть догола и начать оргию наслаждения.
Господь и святители его, он женат! На наглом отродье! Уму непостижимо! Что же это такое? Отродье стало его женой, а перед глазами все еще стоит она, трехлетняя девчонка, с липкими пальцами, дергавшая его за штанину, чтобы привлечь внимание. Шестилетка с выпавшими зубами и улыбкой до ушей, предлагающая ему пышку, намазанную клубничным джемом. И вот теперь она сидит рядом, спокойно разглядывая окружающие пейзажи, скромно сложив руки на коленях. Его, черт возьми, жена. Из прически выбилась непокорная прядь, спускающаяся до самого плеча. Прелестные волосы, и именно этот локон спускался к груди. Ему хотелось коснуться ее груди, ласкать ртом и пальцами. Он буквально истекал желанием. Отродье теперь его жена.
— Корри…
— Что, Джеймс? — спросила она, не оборачиваясь.
— Осталось минут пятнадцать. Я снял самый большой номер в «Прозрачной утке». Моя тетя Мэри Роуз утверждает, что там очень чисто, а кровать в угловой спальне, выходящей на городскую площадь, так мягка, что просто сознание теряешь от удовольствия.
— О Господи!
— Успокойся, все в порядке. Теперь мы женаты. Я вполне могу говорить о мягких кроватях, и никто не возмутится.
— Знаю, но все это…как-то странно. Мне восемнадцать, и предполагалось, что я могу сохранять невинность еще год, но взгляни только, какая участь меня постигла! Я еду в карете рядом с мужчиной, который жаждет сорвать с меня одежду и делать со мной вещи, о которых я имею кое-какое представление, поскольку росла в деревне.
— Поверь, все, что тебя постигло, не так уж и плохо.
Даже забавно. Слушай, я могу помочь тебе вести разгульную жизнь. Мы будем наслаждаться ею вместе, пока ты не устанешь и не признаешься, как рада, что ты со мной, поскольку ни один мужчина, особенно Девлин Монро, не способен неистовствовать сильнее меня.
И только тогда Корри повернулась к нему.
— Все это чистый вздор, Джеймс Шербрук. Девушка может вести разгульную жизнь именно с такими джентльменами, как Девлин Монро, которые порочны. Не с теми, кто славится благородством и добротой.
Значит, вот что она о нем думает?
— Ты считаешь меня благородным, Корри? — тихо спросил он.
— Разумеется. Мы ведь женаты, не так ли?
— Ты не думаешь, что Девлин женился бы на тебе, если бы ты спасла его от похитителей?
Корри задумчиво нахмурилась.
— Знаешь, я не слишком уверена. Девлин находит меня забавной, это правда. Но вряд ли он захотел бы каждое утро сидеть напротив меня за столом, даже при задернутых занавесках.
— Ты считаешь меня добрым?
— Конечно, ты чертовски добр.
— Мне не нравится твой тон. В твоих устах это звучит так, словно я безвольный слабак и полный кретин.
Вроде сэра Галахада, который не умел правильно держать меч и из-за этого вечно попадал во всякие передряги.
Корри рассмеялась. Маленькая ведьма!
— О нет, Джеймс, у тебя сильные руки и широкие плечи, а что касается меча, я отчетливо припоминаю, как вые Джейсоном дрались на мечах в лесу, чтобы отец не поймал, и ты вынудил его отступить прямо в лужу.
Сэр Галахад был настоящим рыцарем, просто тебе не нравится его имя.
— Слабак. Но однажды Джейсон сбил меня с обрыва над долиной Поу.
— Бьюсь об заклад, что ТЫ приземлился, не выпуская меча.
— Точно, и едва не всадил его себе в живот.
— Что же, могу только сказать, что женщины любят мужчин, умеющих как следует держать меч.
Он молча смотрел на нее. Похоже, она не поняла, что сказала, хотя росла в деревне и имеет голову на плечах.
— Теперь я с горечью прощаюсь со своей разгульной жизнью. Мое сердце не разбито, поскольку я исполнена решимости поладить с тобой: ведь все равно иного выхода нет. Я просила тетю Мейбеллу объяснить, что меня ждет, кроме поцелуев ямочек под коленками.
Хотела все узнать подробно. И представляешь, что она сказала?
Экипаж подпрыгнул на рытвине, и Джеймс схватился за специальный ремень, чтобы не упасть.
— И что же?
— «Колени?! — взвизгнула она. — Он хочет целовать твои колени?» И долго распространялась о том, что такие вещи джентльмены говорят девушкам, чтобы не вгонять их в краску. Я ответила, что все понимаю и согласна с ней, но что именно ты собираешься делать?
После коленок? Она ответила, что тебя начнет трясти.
Тогда я не поверила ей, но теперь осознала, что была не права. Ты дрожишь, Джеймс, и я это вижу. Она объяснила, что это означает одно: ты одержим вожделением, и это хорошо. Но ты джентльмен, и, даже если слишком молод, чтобы следить за манерами, все же я тебе небезразлична, и поэтому ты не набросишься на меня в экипаже. А потом улыбнулась и добавила, что было бы неплохо, если бы она ошиблась.
Джеймс зачарованно ловил каждое слово.
— И что же она сказала тебе еще?
— Желание. Все дело в этом. Она улыбалась, вспоминая о своих ночах любви с дядей Саймоном. Можешь вообразить? Лично я не представляю дядюшку Саймона, целующего колени тети Мейбеллы. Родители не должны делать подобных вещей.
— Может быть. А может, и нет. Мои собственные родители… ладно, не стоит. Но, Корри, что она сказала потом?
— Ничего. Слышишь, Джеймс? Она ничего не захотела говорить. Только закатила глаза и посоветовала ничему не противиться и делать все, что ты захочешь, — если только не найду это столь отталкивающим, что испугаюсь за свою скромность, — и все будет хорошо. Мне захотелось огреть ее по голове, Джеймс, А она? Представляешь, что сделала она? Принялась напевать.
— Она не упомянула о том, что я собираюсь выполнять все твои желания, если только не найду их столь отталкивающими, что испугаюсь за свою скромность?
— Нет у тебя скромности.
— Что-нибудь еще от тети Мейбеллы?
— Собственно говоря, нет. Правда, она похлопала меня по руке, перед тем как выйти из спальни, и объявила, что, будь она на моем месте, довольствовалась бы созерцанием твоего обнаженного тела и согласилась бы на любые твои капризы. И, будучи очень наблюдательной девушкой, я склонна с ней согласиться.
Джеймс задохнулся. Предстать перед тетей Мейбеллой обнаженным? Он и думать об этом не хотел!
— Знаешь, а я поговорил с отцом, — признался он.
Как он и рассчитывал, она оцепенела. Джеймс старался не засмеяться. Но тут она сказала:
— Что? Ты тоже не знаешь, как быть дальше?
— У меня были кое-какие идеи. Отец нарисовал мне с полдюжины картинок и велел их как следует изучить, чтобы в решающий момент ничего не перепутал.
Корри провела языком по нижней губе, отчего она заблестела, и Джеймсу с новой силой захотелось стащить ее на пол экипажа и провести языком по нижней губке, чтобы она заблестела еще сильнее, а потом…
— Э… у тебя, случайно, нет с собой рисунков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84