Ему же нравилось целовать ее, обнимать, прижимать к себе. Он говорил ей, что хочет почувствовать ее грудь на своей груди. И теперь это время пришло. Это их брачная ночь — они наконец-то принадлежат друг другу. Так почему же он вне себя от ярости?
— Делай, что тебе говорят, чертова потаскушка, или я порву ее прямо на тебе.
Потаскушка? Он назвал ее потаскушкой? Глаза ее округлились от изумления. Она не верила своим ушам.
— Я не понимаю, — медленно промолвила Арабелла, отступая от него и становясь за спинкой кресла. — Прошу тебя, объясни, что все это значит? Почему ты так назвал меня? Как я могу быть потаскушкой? Мне всего восемнадцать, мы с тобой обвенчались пять часов назад. Я невинна. Более того, я твоя жена.
Глаза его бешено сверкнули — ошибки быть не могло, он еле сдерживал свой гнев. Не говоря ни слова, он сделал шаг по направлению к ней. Она не понимала, что происходит, но почувствовала неладное и стала испуганно отступать, прячась за спинки стульев. Он загнал ее в угол, за трюмо. Она выставила перед собой обе руки.
— Джастин, прекрати, прошу тебя. Если это игра, то я не понимаю ее правил. И мне не нравятся такие игры. Отец никогда не говорил мне, что все будет именно так.
Граф рассмеялся, но это был неприятный хриплый смех, и Арабелла похолодела от страха. Что-то здесь не так. Она его чем-то рассердила, но она и понятия не имела, чем именно.
Внезапно он схватил ее за руку, но она вырвалась от него и кинулась к двери. О Господи, почему не открывается дверь? Она в ужасе стала дергать ручку туда-сюда, почти не соображая, что делает. Черт, что случилось с замком? А, ключ! Он запер дверь. Ладони ее вспотели. Она схватилась за ключ и стала пытаться повернуть его в замочной скважине. Она чувствовала; что он стоит у нее за спиной и спокойно наблюдает за ее отчаянными попытками. И вдруг он сгреб рукой ее волосы и начал медленно, неумолимо наматывать их на руку, пока, вскрикнув от боли, она не откинулась назад, натолкнувшись на него. Он дернул ее за плечо и рывком повернул лицом к себе.
Несколько бесконечно долгих мгновений он смотрел на нее, не говоря ни слова, потом спокойно промолвил:
— Ты будешь делать то, что я тебе сказал. Если посмеешь ослушаться, пеняй на себя.
Арабелла вдруг поняла, что ему сейчас бесполезно что-либо говорить — он не станет ничего слушать. Она для него сейчас не существует — он забыл, кто она и что для него значит. Ей остается только защищаться. Она стиснула зубы от боли — он все еще не выпустил ее волос — и, собрав все силы, попыталась ударить его коленом в пах, но он быстро увернулся.
Глаза его потемнели от ярости и казались почти черными. Сейчас он ее ударит. Она вся сжалась, но удара не последовало. Он тяжело перевел дух и снова дернул ее за волосы, рывком приблизив ее лицо совсем близко к своему, пристально посмотрел ей в глаза, которые были так похожи на его собственные, и процедил сквозь зубы:
— Полагаю, тебя научил этому отец. Если бы тебе удался этот трюк, тебе пришлось бы горько пожалеть об этом. Ты бы здорово разозлила меня — я бы, наверное, тебя задушил.
— Джастин… — Она оцепенела от страха, слова не шли у нее с языка.
Он грубым, резким движением высвободил прядь ее волос и, взявшись за кружевные оборочки ворота ее рубашки, рванул их с такой силой, что она едва устояла на ногах. Треск разрывающейся материи раздался в тишине комнаты, и Арабелла тупо уставилась на разорванную сверху донизу рубашку. Прежде чем она оправилась от шока, он сдернул ткань с ее плеч, обрывая пуговки манжет у нее на запястьях. Она видела, как обшитые атласом пуговки покатились по ковру рядом с тем, что осталось от ее ночной рубашки. Он неторопливо окинул ее взглядом, глаза его задержались на ее груди, потом опустились ниже. Она внутренне похолодела от сознания собственной беспомощности. Не долго думая, она сжала руку в кулак и замахнулась, чтобы ударить его по лицу.
Он успел перехватить ее руку и тихо спросил пугающе спокойным голосом:
— Вы хотите драться со мной, мэм?
Вчера Джастин говорил с ней с волнением, от которого его голос был мягким, нежным и в то же время требовательным. Вчера она готова была отдать ему всю себя. Вчера, но не сегодня. Он говорил спокойно, но голос его звучал безжизненно. От его ледяного тона у нее все похолодело внутри. Он обхватил ее поперек талии и вскинул к себе на плечо.
Арабелла замолотила кулачками по его спине, прекрасно понимая, что сопротивление напрасно. Он мужчина, он сильнее ее — у нее нет никаких шансов вырваться. Он сбросил ее с себя и с такой силой швырнул на кровать, что у нее перехватило дыхание. Она помнила лишь о том, что ей надо бежать от него, и попыталась забиться в дальний угол кровати. Но он схватил ее за лодыжку и рывком перевернул на спину, так что она вскрикнула от боли.
— Лежи смирно, черт тебя возьми. Вот так. Я полагаю, будет справедливо, если я наконец осмотрю свое приобретение.
Боже правый, он спятил, совсем спятил! Как еще объяснить его поведение? Но отец должен был бы знать, что человек, которого он выбрал ей в мужья, сумасшедший извращенец, которому нравится причинять женщине боль. Нет, этого не может быть.
— Прекрати, Джастин! — выкрикнула она. — Это же безумие, слышишь меня? Зачем ты это делаешь? Я не позволю тебе. Отпусти меня!
Он ничего не ответил, только скользнул взглядом по ее груди. Она видела, что он холодно рассматривает ее, — вид у него был скучающий, почти равнодушный, только в глубине глаз поблескивал зловещий огонек. И ей вдруг стало так страшно, как никогда в жизни.
Глава 13
— Оставь меня, черт побери!
— Ты выражаешься, как портовая шлюха. Мне следовало догадаться, что это говорит о твоей порочности. Она заложена в тебе гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд.
— Ты говоришь, что я порочна? Но в чем состоит мой порок? Да, у меня вспыльчивый характер, как, впрочем, и у тебя. Но это же не порок. Ты что, с ума сошел?
— Заткнись! — рявкнул он, даже не взглянув ей в лицо.
Арабелла в испуге попыталась вырваться, но он крепко стиснул ее лодыжки железными пальцами.
— Только пошевелись еще, и я тебя свяжу, — холодно промолвил Джастин, и она внутренне сжалась от ужаса. — Я дорого заплатил за свое наследство, и эта плата включает, кроме всего прочего, и удовольствие иметь тебя в моей постели, хотя я сомневаюсь, что в этом есть что-либо приятное.
Надо снова попытаться уговорить его. Она потянулась, чтобы дотронуться до него, но он отшвырнул ее руку.
— Зачем ты так жесток со мной, Джастин? Что я тебе сделала? Почему ты назвал меня порочной потаскушкой? Прошу тебя, объясни, что случилось. Уверена, здесь какая-то ошибка.
Не отрывая взгляда от ее груди, он промолвил, обращаясь скорее к себе, чем к ней:
— Да, я знал, что ты прекрасна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Делай, что тебе говорят, чертова потаскушка, или я порву ее прямо на тебе.
Потаскушка? Он назвал ее потаскушкой? Глаза ее округлились от изумления. Она не верила своим ушам.
— Я не понимаю, — медленно промолвила Арабелла, отступая от него и становясь за спинкой кресла. — Прошу тебя, объясни, что все это значит? Почему ты так назвал меня? Как я могу быть потаскушкой? Мне всего восемнадцать, мы с тобой обвенчались пять часов назад. Я невинна. Более того, я твоя жена.
Глаза его бешено сверкнули — ошибки быть не могло, он еле сдерживал свой гнев. Не говоря ни слова, он сделал шаг по направлению к ней. Она не понимала, что происходит, но почувствовала неладное и стала испуганно отступать, прячась за спинки стульев. Он загнал ее в угол, за трюмо. Она выставила перед собой обе руки.
— Джастин, прекрати, прошу тебя. Если это игра, то я не понимаю ее правил. И мне не нравятся такие игры. Отец никогда не говорил мне, что все будет именно так.
Граф рассмеялся, но это был неприятный хриплый смех, и Арабелла похолодела от страха. Что-то здесь не так. Она его чем-то рассердила, но она и понятия не имела, чем именно.
Внезапно он схватил ее за руку, но она вырвалась от него и кинулась к двери. О Господи, почему не открывается дверь? Она в ужасе стала дергать ручку туда-сюда, почти не соображая, что делает. Черт, что случилось с замком? А, ключ! Он запер дверь. Ладони ее вспотели. Она схватилась за ключ и стала пытаться повернуть его в замочной скважине. Она чувствовала; что он стоит у нее за спиной и спокойно наблюдает за ее отчаянными попытками. И вдруг он сгреб рукой ее волосы и начал медленно, неумолимо наматывать их на руку, пока, вскрикнув от боли, она не откинулась назад, натолкнувшись на него. Он дернул ее за плечо и рывком повернул лицом к себе.
Несколько бесконечно долгих мгновений он смотрел на нее, не говоря ни слова, потом спокойно промолвил:
— Ты будешь делать то, что я тебе сказал. Если посмеешь ослушаться, пеняй на себя.
Арабелла вдруг поняла, что ему сейчас бесполезно что-либо говорить — он не станет ничего слушать. Она для него сейчас не существует — он забыл, кто она и что для него значит. Ей остается только защищаться. Она стиснула зубы от боли — он все еще не выпустил ее волос — и, собрав все силы, попыталась ударить его коленом в пах, но он быстро увернулся.
Глаза его потемнели от ярости и казались почти черными. Сейчас он ее ударит. Она вся сжалась, но удара не последовало. Он тяжело перевел дух и снова дернул ее за волосы, рывком приблизив ее лицо совсем близко к своему, пристально посмотрел ей в глаза, которые были так похожи на его собственные, и процедил сквозь зубы:
— Полагаю, тебя научил этому отец. Если бы тебе удался этот трюк, тебе пришлось бы горько пожалеть об этом. Ты бы здорово разозлила меня — я бы, наверное, тебя задушил.
— Джастин… — Она оцепенела от страха, слова не шли у нее с языка.
Он грубым, резким движением высвободил прядь ее волос и, взявшись за кружевные оборочки ворота ее рубашки, рванул их с такой силой, что она едва устояла на ногах. Треск разрывающейся материи раздался в тишине комнаты, и Арабелла тупо уставилась на разорванную сверху донизу рубашку. Прежде чем она оправилась от шока, он сдернул ткань с ее плеч, обрывая пуговки манжет у нее на запястьях. Она видела, как обшитые атласом пуговки покатились по ковру рядом с тем, что осталось от ее ночной рубашки. Он неторопливо окинул ее взглядом, глаза его задержались на ее груди, потом опустились ниже. Она внутренне похолодела от сознания собственной беспомощности. Не долго думая, она сжала руку в кулак и замахнулась, чтобы ударить его по лицу.
Он успел перехватить ее руку и тихо спросил пугающе спокойным голосом:
— Вы хотите драться со мной, мэм?
Вчера Джастин говорил с ней с волнением, от которого его голос был мягким, нежным и в то же время требовательным. Вчера она готова была отдать ему всю себя. Вчера, но не сегодня. Он говорил спокойно, но голос его звучал безжизненно. От его ледяного тона у нее все похолодело внутри. Он обхватил ее поперек талии и вскинул к себе на плечо.
Арабелла замолотила кулачками по его спине, прекрасно понимая, что сопротивление напрасно. Он мужчина, он сильнее ее — у нее нет никаких шансов вырваться. Он сбросил ее с себя и с такой силой швырнул на кровать, что у нее перехватило дыхание. Она помнила лишь о том, что ей надо бежать от него, и попыталась забиться в дальний угол кровати. Но он схватил ее за лодыжку и рывком перевернул на спину, так что она вскрикнула от боли.
— Лежи смирно, черт тебя возьми. Вот так. Я полагаю, будет справедливо, если я наконец осмотрю свое приобретение.
Боже правый, он спятил, совсем спятил! Как еще объяснить его поведение? Но отец должен был бы знать, что человек, которого он выбрал ей в мужья, сумасшедший извращенец, которому нравится причинять женщине боль. Нет, этого не может быть.
— Прекрати, Джастин! — выкрикнула она. — Это же безумие, слышишь меня? Зачем ты это делаешь? Я не позволю тебе. Отпусти меня!
Он ничего не ответил, только скользнул взглядом по ее груди. Она видела, что он холодно рассматривает ее, — вид у него был скучающий, почти равнодушный, только в глубине глаз поблескивал зловещий огонек. И ей вдруг стало так страшно, как никогда в жизни.
Глава 13
— Оставь меня, черт побери!
— Ты выражаешься, как портовая шлюха. Мне следовало догадаться, что это говорит о твоей порочности. Она заложена в тебе гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд.
— Ты говоришь, что я порочна? Но в чем состоит мой порок? Да, у меня вспыльчивый характер, как, впрочем, и у тебя. Но это же не порок. Ты что, с ума сошел?
— Заткнись! — рявкнул он, даже не взглянув ей в лицо.
Арабелла в испуге попыталась вырваться, но он крепко стиснул ее лодыжки железными пальцами.
— Только пошевелись еще, и я тебя свяжу, — холодно промолвил Джастин, и она внутренне сжалась от ужаса. — Я дорого заплатил за свое наследство, и эта плата включает, кроме всего прочего, и удовольствие иметь тебя в моей постели, хотя я сомневаюсь, что в этом есть что-либо приятное.
Надо снова попытаться уговорить его. Она потянулась, чтобы дотронуться до него, но он отшвырнул ее руку.
— Зачем ты так жесток со мной, Джастин? Что я тебе сделала? Почему ты назвал меня порочной потаскушкой? Прошу тебя, объясни, что случилось. Уверена, здесь какая-то ошибка.
Не отрывая взгляда от ее груди, он промолвил, обращаясь скорее к себе, чем к ней:
— Да, я знал, что ты прекрасна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98