– Я не большой поклонник поэзии. Но Аннабел поистине талантливая поэтесса.
– Как наша нынешняя знаменитость, лорд Байрон.
– Признаю, его поэмы необычны, но, если хочешь знать мое мнение, он слишком влюблен в свою известность.
– Несчастный мальчик, так долго был… бедным, не осуждай его за желание немного погреться в лучах славы. Сам ты никогда не был беден, поэтому и не поймешь его.
После смерти отца Элспет осталась без единого пенни, и безвыходное положение заставило ее согласиться на замужество с настоящим чудовищем.
– Что же до нашего бедного мальчика, – продолжала она с улыбкой, – я надеюсь, что он скоро опомнится и остепенится. Ему давно пора перестать считать любовь простой забавой… – нет, не вскидывай брови, милый, – не каждому приходится ждать до тридцати, чтобы жениться.
– Но я ждал тебя, – с улыбкой запротестовал герцог.
– Да, тут ты прав. Но мне кажется, что мисс Фостер – идеальная партия для Даффа. И он ужасно глуп, если сам не видит этого.
– Хочешь, чтобы я поговорил с ним?
– Как мило с твоей стороны, дорогой! – пропела герцогиня тоном матери, желающей польстить собственному ребенку. – Но сомневаюсь, чтобы Даффу понравился чрезмерный интерес к его любовным делам.
– Хотя ты постоянно суешь в них нос, – сухо заметил герцог.
– Но не слишком явно, дорогой. Однако искушение придумать что-то относительно мисс Фостер, достаточно велико, – усмехнулась она.
– Придумать что-то?
– Это тебя пугает? – рассмеялась Элспет.
– А может, мне просто любопытно, что именно ты изобретешь, лишь бы накинуть узду на нашего Даффа?
– Вот видишь! Это так все мужчины относятся к браку! Я же, со своей стороны, смотрю на это как на способ сделать счастливым нашего дорогого мальчика.
Пока герцогиня ломала голову, пытаясь придумать, как восстановить былые отношения сына и Аннабел, маркиз, не подозревавший о коварных планах матери, пытался напиться до потери сознания. Все, что угодно, только бы избавиться от постоянных мыслей об Аннабел. Но она продолжала стоять перед глазами и, хотя он приканчивал вторую бутылку, не собиралась исчезать.
Тогда он решил сесть за игру, чтобы заставить себя сосредоточиться на других вещах. Но играл машинально, не замечая окружающих и не участвуя в беседе. Вскоре друзья стали задаваться вопросом, насколько правдивы истории о его тяжелом состоянии после Ватерлоо. Похоже, слухи были верны. Дафф не отвечал, когда к нему обращались, не обращал внимания на выигрыши и проигрыши и все это время пил бренди, как воду.
Наконец стало невозможным игнорировать встревоженные взгляды друзей. Дафф отставил стакан и поморщился.
– Дело в Аннабел Фостер. Мы… – он немного помедлил и пожал плечами, – встречались. Она только что уехала.
Собравшиеся дружно закивали. Кто не знал прославленную актрису и ее манеру избавляться от любовников, не говоря уже о последних сплетнях насчет ребенка, которыми гудел весь город.
Смелее всех оказался Уорр:
– Она взяла ребенка с собой?
– Силия не моя дочь. Она – ребенок сестры Аннабел, – пояснил Дафф, вдруг пожалев, что не он – отец Крикет. Ощущение было таким пугающим, что Дафф немедленно потянулся к бутылке, наполнил бокал и осушил двумя глотками.
– Уоллингейм считает, что ребенок от него.
– Больше уже не считает.
– Даже при том, что дело ведет сам Макуильямс?
– Больше уже не ведет.
– Значит, ты сумел заткнуть рты сплетникам и на этот счет?
Дафф, вновь наполнявший бокал, поднял глаза.
– Истинная правда.
– А дражайшая Аннабел одержала очередную победу и разбила еще одно сердце.
– Похоже на это, – пробормотал Дафф, салютуя бокалом. – За будущие амуры.
– Молодец, Дарли! – объявил лорд Эйвон, в свою очередь, поднимая бокал. – Пора снова вскочить в седло!
И тут на Даффа посыпались советы относительно дам, с которыми можно утешиться и забыть тоску. Он охотно принимал рекомендации каждого и, когда встал из-за стола и покинул «Брукс», чувствовал себя гораздо лучше и почти примирившимся с отъездом Аннабел.
В конце концов, не он первый брошен прелестной мисс Фостер. И вне всякого сомнения, не последний.
Весь последующий час, сидя в кабинете своего городского дома, опустошая очередную бутылку и глядя на портрет кисти Рейберна, он считал эти пустые банальности бальзамом на душу. Но в какой-то момент, словно пораженный громом, неожиданно пришел к заключению, что не стоит слишком полагаться на банальности. Отставив стакан с намеренной осторожностью, присущей полупьяному человеку, он вызвал Берна и приказал оседлать Ромула, уложить в седельные сумки смену одежды и доставить записки родителям и в салон Грея.
Ожидая прибытия рассыльного от Грея, он со слабой улыбкой рассматривал портрет. Аннабел не успела уехать далеко. Потребовалось время, чтобы закрыть дом, а дорожный экипаж не может сравниться по скорости с породистым жеребцом вроде Ромула.
И ему вдруг страстно захотелось снова увидеть Крикет.
Кто бы мог подумать!
Глава 37
Дафф догнал экипаж Аннабел на третьей почтовой станции к северу от Лондона. Он скакал во весь опор, не жалея ни себя, ни коня. Боль от незаживших ран притуплялась огромным количеством выпитого бренди.
Он узнал желтые примулы, нарисованные на дверце экипажа, примулы, известные каждому светскому человеку в Лондоне.
Если у него и оставались сомнения, то они развеялись при виде Тома, сидевшего рядом с кучером.
Вручив поводья Ромула груму, маркиз вошел в гостиницу, приблизился к дородному мужчине, стоявшему за высокой стойкой, и сказал:
– Не будете так добры объяснить, как увидеть мисс Фостер и ее сопровождающих?
Мужчина, назвавшийся владельцем, неохотно поднял глаза на Даффа.
– Сомневаюсь, чтобы она хотела кого-то видеть. Леди сейчас ужинает.
– Я ее друг.
– И, как вижу, немного под хмельком.
Дафф едва не спросил, не является ли владелец заодно и опекуном Аннабел, но мудро предпочел протянуть крупную банкноту.
– Вряд ли она будет возражать, – пробормотал он, – а мое состояние никого не касается.
При виде денег выражение лица хозяина мгновенно изменилось. Двадцать фунтов в то время были большой суммой.
– Мисс Фостер и ее компания сейчас в задней гостиной: последняя комната в конце коридора, – объяснил он, показывая направление. – Доложить о вас, сэр?
– Не стоит, – улыбнулся Дафф. – У вас есть шампанское?
– Простите, сэр, таких тонких вин не держим.
– В таком случае хороший белый рейнвейн. Подайте как можно скорее, – велел Дафф, отходя.
Еще минута – и он стучался в дверь в конце коридора. Услышав голос Аннабел, он снова улыбнулся.
Неожиданно в этом мире все опять стало на свои места.
Распахнув дверь, он низко наклонился, чтобы не удариться о притолоку, и переступил порог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Как наша нынешняя знаменитость, лорд Байрон.
– Признаю, его поэмы необычны, но, если хочешь знать мое мнение, он слишком влюблен в свою известность.
– Несчастный мальчик, так долго был… бедным, не осуждай его за желание немного погреться в лучах славы. Сам ты никогда не был беден, поэтому и не поймешь его.
После смерти отца Элспет осталась без единого пенни, и безвыходное положение заставило ее согласиться на замужество с настоящим чудовищем.
– Что же до нашего бедного мальчика, – продолжала она с улыбкой, – я надеюсь, что он скоро опомнится и остепенится. Ему давно пора перестать считать любовь простой забавой… – нет, не вскидывай брови, милый, – не каждому приходится ждать до тридцати, чтобы жениться.
– Но я ждал тебя, – с улыбкой запротестовал герцог.
– Да, тут ты прав. Но мне кажется, что мисс Фостер – идеальная партия для Даффа. И он ужасно глуп, если сам не видит этого.
– Хочешь, чтобы я поговорил с ним?
– Как мило с твоей стороны, дорогой! – пропела герцогиня тоном матери, желающей польстить собственному ребенку. – Но сомневаюсь, чтобы Даффу понравился чрезмерный интерес к его любовным делам.
– Хотя ты постоянно суешь в них нос, – сухо заметил герцог.
– Но не слишком явно, дорогой. Однако искушение придумать что-то относительно мисс Фостер, достаточно велико, – усмехнулась она.
– Придумать что-то?
– Это тебя пугает? – рассмеялась Элспет.
– А может, мне просто любопытно, что именно ты изобретешь, лишь бы накинуть узду на нашего Даффа?
– Вот видишь! Это так все мужчины относятся к браку! Я же, со своей стороны, смотрю на это как на способ сделать счастливым нашего дорогого мальчика.
Пока герцогиня ломала голову, пытаясь придумать, как восстановить былые отношения сына и Аннабел, маркиз, не подозревавший о коварных планах матери, пытался напиться до потери сознания. Все, что угодно, только бы избавиться от постоянных мыслей об Аннабел. Но она продолжала стоять перед глазами и, хотя он приканчивал вторую бутылку, не собиралась исчезать.
Тогда он решил сесть за игру, чтобы заставить себя сосредоточиться на других вещах. Но играл машинально, не замечая окружающих и не участвуя в беседе. Вскоре друзья стали задаваться вопросом, насколько правдивы истории о его тяжелом состоянии после Ватерлоо. Похоже, слухи были верны. Дафф не отвечал, когда к нему обращались, не обращал внимания на выигрыши и проигрыши и все это время пил бренди, как воду.
Наконец стало невозможным игнорировать встревоженные взгляды друзей. Дафф отставил стакан и поморщился.
– Дело в Аннабел Фостер. Мы… – он немного помедлил и пожал плечами, – встречались. Она только что уехала.
Собравшиеся дружно закивали. Кто не знал прославленную актрису и ее манеру избавляться от любовников, не говоря уже о последних сплетнях насчет ребенка, которыми гудел весь город.
Смелее всех оказался Уорр:
– Она взяла ребенка с собой?
– Силия не моя дочь. Она – ребенок сестры Аннабел, – пояснил Дафф, вдруг пожалев, что не он – отец Крикет. Ощущение было таким пугающим, что Дафф немедленно потянулся к бутылке, наполнил бокал и осушил двумя глотками.
– Уоллингейм считает, что ребенок от него.
– Больше уже не считает.
– Даже при том, что дело ведет сам Макуильямс?
– Больше уже не ведет.
– Значит, ты сумел заткнуть рты сплетникам и на этот счет?
Дафф, вновь наполнявший бокал, поднял глаза.
– Истинная правда.
– А дражайшая Аннабел одержала очередную победу и разбила еще одно сердце.
– Похоже на это, – пробормотал Дафф, салютуя бокалом. – За будущие амуры.
– Молодец, Дарли! – объявил лорд Эйвон, в свою очередь, поднимая бокал. – Пора снова вскочить в седло!
И тут на Даффа посыпались советы относительно дам, с которыми можно утешиться и забыть тоску. Он охотно принимал рекомендации каждого и, когда встал из-за стола и покинул «Брукс», чувствовал себя гораздо лучше и почти примирившимся с отъездом Аннабел.
В конце концов, не он первый брошен прелестной мисс Фостер. И вне всякого сомнения, не последний.
Весь последующий час, сидя в кабинете своего городского дома, опустошая очередную бутылку и глядя на портрет кисти Рейберна, он считал эти пустые банальности бальзамом на душу. Но в какой-то момент, словно пораженный громом, неожиданно пришел к заключению, что не стоит слишком полагаться на банальности. Отставив стакан с намеренной осторожностью, присущей полупьяному человеку, он вызвал Берна и приказал оседлать Ромула, уложить в седельные сумки смену одежды и доставить записки родителям и в салон Грея.
Ожидая прибытия рассыльного от Грея, он со слабой улыбкой рассматривал портрет. Аннабел не успела уехать далеко. Потребовалось время, чтобы закрыть дом, а дорожный экипаж не может сравниться по скорости с породистым жеребцом вроде Ромула.
И ему вдруг страстно захотелось снова увидеть Крикет.
Кто бы мог подумать!
Глава 37
Дафф догнал экипаж Аннабел на третьей почтовой станции к северу от Лондона. Он скакал во весь опор, не жалея ни себя, ни коня. Боль от незаживших ран притуплялась огромным количеством выпитого бренди.
Он узнал желтые примулы, нарисованные на дверце экипажа, примулы, известные каждому светскому человеку в Лондоне.
Если у него и оставались сомнения, то они развеялись при виде Тома, сидевшего рядом с кучером.
Вручив поводья Ромула груму, маркиз вошел в гостиницу, приблизился к дородному мужчине, стоявшему за высокой стойкой, и сказал:
– Не будете так добры объяснить, как увидеть мисс Фостер и ее сопровождающих?
Мужчина, назвавшийся владельцем, неохотно поднял глаза на Даффа.
– Сомневаюсь, чтобы она хотела кого-то видеть. Леди сейчас ужинает.
– Я ее друг.
– И, как вижу, немного под хмельком.
Дафф едва не спросил, не является ли владелец заодно и опекуном Аннабел, но мудро предпочел протянуть крупную банкноту.
– Вряд ли она будет возражать, – пробормотал он, – а мое состояние никого не касается.
При виде денег выражение лица хозяина мгновенно изменилось. Двадцать фунтов в то время были большой суммой.
– Мисс Фостер и ее компания сейчас в задней гостиной: последняя комната в конце коридора, – объяснил он, показывая направление. – Доложить о вас, сэр?
– Не стоит, – улыбнулся Дафф. – У вас есть шампанское?
– Простите, сэр, таких тонких вин не держим.
– В таком случае хороший белый рейнвейн. Подайте как можно скорее, – велел Дафф, отходя.
Еще минута – и он стучался в дверь в конце коридора. Услышав голос Аннабел, он снова улыбнулся.
Неожиданно в этом мире все опять стало на свои места.
Распахнув дверь, он низко наклонился, чтобы не удариться о притолоку, и переступил порог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63