Она хотела поскорее увести мать, независимо оттого, хочет этого Уоллингейм или нет.
К счастью, оказалось, что присутствие миссис Фостер нисколько его не интересовало. Правда, он очень мило попрощался с ней, когда та проходила мимо.
Но стоило женщинам оказаться в коридоре, как мать Аннабел прошипела:
– Кто этот кошмарный человек? Он не желал убраться, хотя я недвусмысленно объявила ему, что тебя нет дома, и я не знаю, когда ты вернешься.
– Это всего лишь один из лондонских знакомых. Надеюсь, он не слишком тебе докучал.
– Нет, слава Богу, он явился с полчаса назад. Но ввалился в гостиную и уселся без приглашения. Не ушел даже после того, как я попросила его приехать, когда ты будешь дома. И этот дурно воспитанный негодяй засыпал меня вопросами о тебе. Правда, я старалась не отвечать. Не желала иметь с ним ничего общего. Хоть бы он поскорее ушел! Не желала бы я, чтобы ты водила с ним знакомство!
– Уверена, что мы скоро от него отделаемся, – успокоила ее Аннабел, хотя далеко не была уверена в своих словах. – И спасибо, мама, за то, что ты оказалась такой проницательной, что избегала его вопросов. Кстати, – с деланной небрежностью добавила она, – дети не беспокоили его своими криками?
– Обе спали, как ангелы, овечки мои. Он наверняка перепугал бы их до смерти своим угрюмым видом и резким тоном.
Аннабел очень обрадовалась, что ей не придется объяснять, откуда взялись малышки. Страшно подумать, что трагическая история ее сестры станет достоянием светских сплетников!
– Сейчас принесу тебе чаю, матушка, – предложила она, когда они очутились в маленькой комнате для завтраков. – И как только гости уедут, я приду и расскажу тебе, как чудесно провела день.
Глава 18
– Я слышал, что вы вертитесь вокруг моей любовницы, – прорычал Уоллингейм, едва женщины покинули комнату. – Так что я решил вмешаться и вернуть ее.
– Странно, – лениво протянул Дафф. – Насколько я понял, она порвала с вами и уехала, никому не сказав куда. Именно поэтому вы до сих пор не беспокоили ее своим присутствием.
– Она лжет! Женщины вроде нее всегда лгут, – бросил Уоллингейм.
– Вот тут я не согласен, – пробормотал Дафф. – И советую, не причиняя леди дальнейших неприятностей, сесть в экипаж и вернуться в Лондон.
– Леди? – улыбнулся Уоллингейм. – Это ее вы называете леди?
– Она истинная леди и находится под моей защитой, – слегка улыбнулся Дафф. – Надеюсь, это вам ясно.
Дугал неторопливо поднялся и подошел к другу.
– Я же говорил вам. Вставайте, нам пора.
Ему не понравился лед в голосе и глазах Дарли. Нрав маркиза был хорошо известен. Перед отъездом на войну он убил противника на дуэли. Правда, подлец заслуживал смерти, но его гибель оказалась последней каплей, переполнившей терпение властей. Дуэли были запрещены, а Дафф не раз стоял под дулом пистолета. Причиной последней стычки была любовница герцога из королевской семьи, и поэтому Даффу, чтобы избежать кары, пришлось бежать из Англии, пока скандал не утихнет.
– Я вас не боюсь! – рявкнул Уоллингейм, отказываясь отступать.
– А следовало бы, – зловеще-мягко заметил Дафф. Уоллингейм угрожающе шагнул вперед. Дафф не двинулся с места. И даже глазом не моргнул.
– Назовите время и место, Уоллингейм, – потребовал он едва слышно.
– Не будь идиотом, – прошипел Дугал, схватив друга за руку.
Уоллингейм вырвался, но при этом побагровел и тяжело дышал.
– Неужели такая, как она, стоит чьей-то жизни? – издевательски ухмыльнулся он.
– Лично я не собираюсь умирать, – невозмутимо ответил Дафф. – А вот вам придется решать, желаете ли вы покинуть этот мир.
«Ублюдок холоден как лед», – неприязненно подумал Уоллингейм. Нет, он не собирается драться с Дарли. Законы чести созданы для других мужчин. Для глупцов.
– Я вернусь, – пробормотал он, – и тогда посмотрим, кто останется в живых.
Дафф сухо улыбнулся.
– В любое время. Хотя я не буду столь беспечным, как Хармон.
Уоллингейм нанял громил, зверски избивших виконта, вместо того чтобы встретиться с ним на расстоянии двадцати шагов, как подобает мужчине.
– Пропади ты пропадом! – буркнул Уоллингейм.
– Надеюсь, что нет. И вообще не рой другому яму… – издевательски ответил Дафф.
Бессильная ярость придала лицу Уоллингейма ядовито-фиолетовый оттенок. Закрывая и открывая рот, как рыба на песке, он протиснулся мимо Даффа и исчез. Дугал поспешил за приятелем.
Минуту спустя хлопнула входная дверь. Послышались свист кнута и грохот колес набиравшего скорость экипажа.
В гостиной воцарился покой. Дафф с легкой улыбкой подошел к дивану и сел в ожидании прихода Аннабел.
Когда Аннабел переступила порог, оказалось, что маркиз удобно развалился на диване и прикрыл глаза. Но, услышав шаги, немедленно выпрямился и спросил:
– Как чувствует себя миссис Фостер?
– Теперь очень хорошо, спасибо, – кивнула Аннабел и, оглядев комнату, улыбнулась. – Они ушли!
– Я же сказал, что постараюсь пустить в ход такт и дипломатию, – удивился Дафф, взирая на нее невинным взглядом святого.
– А главное, тихо и без скандала. Я не слышала криков!
– Нечего было слышать. Я объяснил Уоллингейму, что он здесь нежеланный гость. Он, очевидно, все сразу понял.
– Что-то не похоже на Уоллингейма, – с сомнением заметила Аннабел.
Дафф небрежно пожал плечами.
– Подозреваю, что свою роль сыграли уговоры Иннеса, – солгал он. – Тот сказал, что поскольку ты все равно порвала с Уоллингеймом, причин оставаться больше нет.
В голосе его, однако, слышалось нечто вроде вопроса. Дафф, очевидно, хотел знать наверняка, действительно ли она прогнала Уоллингейма.
– Но я порвала с ним! – взволнованно вскрикнула Аннабел, желая прояснить ситуацию. – И речи быть не может о моем к нему возвращении!
– Что же, тогда все всё понимают, – спокойно кивнул Дафф. – Они убрались, и я могу сказать только: скатертью дорога.
– О да, и я того же мнения! – воскликнула Аннабел, наконец позволившая себе громко и облегченно вздохнуть. – Слава Богу, все кончено. Ты совершил настоящий подвиг! Мы все очень тебе благодарны. – Она обвела рукой комнату. – Мама, Молли и малышки тоже!
– Тогда в этом мире все опять хорошо и правильно. Иди, сядь рядом со мной.
Он похлопал по диванной подушке, испытывая при этом чувство глубочайшего довольства, совсем как в те далекие времена до Ватерлоо. Словно жизнь сулила счастье и наслаждения принадлежавшие ему по праву.
– Если, конечно, твоя матушка не станет возражать, – добавил он, вспомнив о хороших манерах.
– Она и Молли пьют чай в комнате для завтраков, – сообщила Аннабел, подходя к нему. – Думаю, главной темой для бесед в последующие дни будет Уоллингейм. Ни мама, ни Молли не находят в нем ничего приятного.
– Как почти все остальное общество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63