Он, должно быть, рассвирепел, обнаружив, что она пропала, а еще больше — когда прочитал записку. И наверняка смертельно обиделся. Теперь, конечно, он уже понял, что его заманили в ловушку. Не думает же он, что она принимала в этом участие? Наверняка думает — после того, как она сбежала, оставив ему ту чудовищную записку.
«Он поймет, когда я все объясню», — с отчаянием подумала Кэндис.
Она отдалась бы Брэдли, если бы хоть на минуту верила, что таким образом спасет Джека. Но вряд ли майор откажется ради этого получить от пленника необходимые ему сведения. Хотя, если Брэдли поймет, что Джек не заговорит, может, он согласится принять ее услуги в обмен на освобождение пленника? А если не получится, она соблазнит часового, охраняющего тюрьму, и он откроет ей дверь камеры!
Оба плана пугали Кэндис, но одно было совершенно ясно: о завтрашнем отъезде не может быть и речи.
Она никак не могла заснуть. Чувствуя нервозность матери, Кристина то и дело просыпалась и плакала. Кэндис успокаивала малышку, находя некоторое утешение в этом занятии. Ночь казалась бесконечной, и небо посветлело, превратившись из черного в мглисто-серое, прежде чем Кэндис сомкнула глаза.
Когда она проснулась, разбуженная плачем Кристины, солнце стояло уже высоко в небе. Кэндис быстро покормила и переодела дочку, затем тщательно умылась, желая выглядеть как можно лучше. Если придется, она готова соблазнить майора даже за завтраком. Оставив Кристину в колыбели, Кэндис пошла через плац к штаб-квартире адъютанта. И остановилась как вкопанная.
— Джек!
Он был привязан к столбу посреди двора, совершенно обнаженный. Это был вид пытки. Летом температура в пустыне достигала сорока пяти градусов. Его лицо, распухшее и окровавленное, было изуродовано до неузнаваемости. Один глаз заплыл. Нос был сломан, губы разбиты. Из-под повязки на плече сочилась кровь. Все тело было в синяках и кровоподтеках.
Кэндис бросилась к нему и упала на колени:
— О, Джек, что они с тобой сделали?
Его единственный глаз смотрел на нее жестко и холодно.
— Ты бросила меня, — ответил Джек, с трудом шевеля распухшими губами. — Ты предала меня.
— Я больше не позволю им мучить тебя, клянусь! Джек, я не думала, что так получится! Поверь мне!
— Ты… заманила меня сюда? — В его голосе звучали гнев… и отчаяние.
— Нет, клянусь тебе, нет! Джек, поверь мне!
— Встаньте, миссис Кинкейд. Вы не должны разговаривать с ним, — участливо произнес мужской голос за ее спиной.
— Нет! — выкрикнула Кэндис, вскинув взгляд на капрала Тарновера. — Мне нужна вода. И тряпки. Сейчас же развяжите его!
— Прошу вас, мэм, встаньте. Вам не следует этого видеть. — Капрал поднял Кэндис.
Она рванулась из его рук.
— Вы же убиваете его! Как можно быть таким жестоким!
— У нас приказ, — сказал Тарновер, уводя ее. Кэндис, плача, оглянулась назад. Джек не смотрел на нее, уставившись единственным глазом прямо перед собой.
— Джек! — простонала она. — О, Джек, мне так жаль! Он не повернул головы и никак не показал, что верит Кэндис или хотя бы слышит ее.
Высвободившись из рук юного капрала, Кэндис бросилась к майору и без стука ворвалась в его кабинет. Он поднял голову от бумаг, но не удивился, а лишь приподнял брови:
— Как я понял, вы хотели бы поговорить со мной?
— Вы намерены убить его?
— Я намерен повесить его — после того как он все расскажет.
— Он скорее умрет, чем скажет хоть слово! — крикнула Кэндис. — Неужели вы не понимаете?
— Мы заставим его, — самоуверенно заявил Брэдли.
— Нет, он апачи!
— Он наполовину белый.
— Но его вырастили апачи! Они воспитали в нем способность терпеть боль! Вы можете сколько угодно мучить его, искалечить, но Джек умрет, не издав стона, а уж тем более не заговорит! Прошу вас! Не делайте этого!
— Пожалуй, нам придется прибегнуть к другому способу, чтобы убедить его, — промолвил Брэдли, задумчиво глядя на Кэндис.
— Что… что вы имеете в виду?
— Мужчина может вытерпеть боль, которую причиняют ему, но не тем, кого он любит. Скажем, его жене… или ребенку.
— Вы не посмеете. — Кэндис боялась не за себя. Она вынесла бы любые страдания, чтобы облегчить участь Джека. Но Кристина…
— Вы правы, — сказал Брэдли. — Я человек и не хотел бы причинить вред вам или вашей дочери. Тем не менее… я должен воспользоваться тем, что вы обе в моей власти. Мы найдем способ с вашей помощью ослабить его волю. Не рискуя моей карьерой.
Сердце Кэндис глухо забилось.
— Тарновер! — крикнул майор, и дверь отворилась. — Проводи миссис Кинкейд в ее комнату. Принеси ей ленч. И поставь часового. Я не хочу, чтобы онаподходила к пленному.
— Слушаюсь, сэр. — Капрал увел Кэндис.
Глава 90
Кэндис не могла есть. Ее мутило. В середине дня она сделала попытку отнести Джеку воды. Кэндис рвалась, кричала и лягалась, пока поставленный у двери часовой с помощью другого солдата не водворил ее назад. После этого Кэндис заперли. Она запустила тарелкой с едой в стену, но легче ей не стало.
Наконец спустились благословенные сумерки. Джек все еще был привязан к столбу. Его бедра, лодыжки, гениталии пылали, обожженные солнцем. Обгорели даже загорелые торс, лицо и руки, хотя и не так сильно.
Услышав шаги, Кэндис замерла, не зная, чего ожидать. Дверь отворилась, и вошел майор. За ним следовали два солдата, поддерживавшие Джека, который был в полубессознательном состоянии. Кэндис не верила своим глазам. Солдаты втащили его в комнату и бросили на постель. Со сдавленным криком она кинулась к нему.
— О, Джек! — зарыдала она, запуская пальцы в его густые волосы.
Он открыл единственный зрячий глаз и уставился на нее затуманенным взором. Постепенно его взгляд прояснился.
— Кэндис! — выдохнул он.
Она вскочила. Нужна мазь, жир — что-нибудь, чтобы смазать ожоги! Кэндис разорвала нижнюю юбку и схватила кувшин с водой, прежде чем осознала, что Брэдли стоит рядом и с интересом наблюдает за ней.
— Прошу вас, — взмолилась она. — Дайте мне немного жира. Пожалуйста.
Брэдли, однако, не двинулся с места. Зачем он велел принести сюда Джека? Кэндис повернулась к Джеку и поднесла к его губам кувшин. В течение дня солдаты давали ему воду — ровно столько, чтобы он не умер. Джек медленно, со свойственным ему стоицизмом глотал.
Намочив лоскут ткани, Кэндис осторожно стерла кровь с его лица. Несмотря на обилие ссадин, их не требовалось зашивать, и Кэндис с облегчением вздохнула. Джек бесстрастно следил за ней.
Его нос был сломан и свернут набок. Отложив тряпку, Кэндис вымученно улыбнулась, а затем одним движением выправила его. Джек зажмурился и тихо крякнул, но когда он посмотрел на жену, в его взгляде мелькнуло лукавство.
— Не беспокойся, — шепнула Кэндис, гладя его густые, пропитанные пылью волосы. Ее преследовало жуткое ощущение, что железные челюсти очередного капкана вот-вот захлопнутся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86