Вдовушка манерна и легкомысленна и, конечно же, с удовольствием откладывала поездку к мужу из-за балов и прочих удовольствий жизни при дворе. Бесстыжая дамочка даже сняла черную вуаль, чтобы пофлиртовать за столом с Рефухио!
Рефухио вернулся в каюту поздно. Он не стал зажигать фонарь, свисающий сверху, а разделся в темноте. Сквозь иллюминатор струился лунный свет, и Пилар, увидев, что он делает, закрыла глаза. По тихому шороху и стуку она могла определить, когда он стащил камзол, снял рубашку и скинул башмаки. Когда все стихло, она стиснула зубы, ожидая, что сейчас он уляжется в постель. Было тихо. Она чуть приоткрыла глаза и увидела его стоящим рядом с иллюминатором. Его силуэт вырисовывался на фоне стекла, отблески света скользили по обнаженным плечам и рукам, по груди, поросшей волосами, по плоскому мускулистому животу.
Он не догадывался, что за ним наблюдают. Прижав руку к стеклу и упершись в нее лбом, он зажмурился. Дыхание его стало сдавленным, как будто ему было трудно дышать.
Минуты бежали. Пилар боролась с желанием спросить, что у него болит, предложить свою помощь и сочувствие. Но она знала, что ее вмешательство в такой момент может быть нежелательным, и продолжала неподвижно лежать.
Наконец Рефухио подошел к одному из сундуков и, опустившись на одно колено, достал из него бутылку. Вытащив пробку, он сделал несколько глотков. Затем, водворив бутылку на место, взял одеяло и, завернувшись в него, улегся у стены.
Пилар думала, что Рефухио де Карранса неуязвим, что его выносливость и сила бесконечны. Оказалось, что у каждого есть своя боль и свои горести. Просто одни выставляют свою печаль напоказ, а другие ее глубоко прячут. И если человек выбрал последнее, это не значит, что он чувствует меньше. Возможно, все наоборот. Придя к этому выводу, Пилар, смежив веки, уснула. Вдова была на верхней палубе, когда утром там появился Рефухио в роскошном костюме цвета зеленого лимона, поддерживавший под руку Пилар. Он представил их друг другу церемонно и вежливо. Вдову звали Луиза Эльгесабаль. Ей было слегка за тридцать, ее каштановые волосы отливали рыжиной, а яркие зеленовато-карие глаза замечали все и стремились увидеть еще больше. Невысокая и кругленькая вдовушка ступала, как голубь, важно выпятив грудь. Она смотрела на Рефухио жадно, с любопытством. В ее взгляде таилось игривое лукавство. Она, не обращая внимания на Пилар, улыбнулась разбойнику в одежде гранда.
— Я ждала вас. — Ее низкий тихий голос зазвенел. Рефухио вежливо поклонился, но Пилар заметила настороженность, мелькнувшую в его глазах.
— Это очень приятно, хотя и незаслуженно, — произнес он. — Если бы мы знали, что вы будете столь добры, мы с моей спутницей, несомненно, поторопились бы.
Дама явно проигнорировала упоминание о спутнице.
— Как вы галантны, мой храбрец, — заявила она, — и сколь беззастенчиво лжете! Вы знали, что я вас буду ждать. Вы узнали меня сразу же, еще вечером, Рефухио де Карранса. Признайте, что это так. Как вы могли подумать, что я вас не узнаю, или вы полагали, что я оставлю незамеченной эту встречу?
— Должно быть, произошла ошибка.
— Нет, ошибки быть не может. Не каждый день встречаешь бывшего любовника, которого уж и не чаяла видеть, не каждый день приходится сталкиваться с великим Эль-Леоном.
Рефухио оставался невозмутимым, на лице была неподвижная маска, не позволяющая читать его мысли. Пилар вдохнула запах мускуса и гиацинтов, исходящий от этой женщины, и почувствовала, что в ней зарождается неприязнь к пышной вдовушке, которая подвергала их такой опасности. Ей захотелось ударить даму, но она знала, что этого не стоит делать. Рефухио ничуть не был удивлен; он должен был узнать эту женщину. Пилар уверенно ждала, что сейчас он уничтожит вдову. Быстро и полностью. К сожалению, только словами.
Неожиданно Рефухио засмеялся, удивленно, весело и с явным удовольствием.
— Неужели эта встреча была столь приятна? Я боялся, вы отречетесь от меня, донья Луиза. Легкомысленные романы юности забываются, а наш был давно…
— Не так уж и давно.
— И вы выглядите сейчас столь же юной, как тогда, несмотря на вдовье облачение. — Комплимент легко, без видимых усилий, слетел с его губ.
— О, сколь вы были очаровательны, — вздохнула вдова, дотрагиваясь пальчиком до черной вуали.
— Можно, я очарую вас снова? — Рефухио предложил руку Луизе Эльгесабаль, скользнув ничего не выражающим взглядом по оставляемой им Пилар.
Это была безоговорочная капитуляция, сдача без обороны и без единой стычки и на самых жестких условиях. На это были свои причины. Если донья Луиза выдаст Рефухио, она погубит их всех, и он обязан предотвратить это, если сможет. Дама, по всей видимости, уже назначила цену своему молчанию. У Рефухио не было выбора.
Пилар наблюдала за удаляющейся парой. Она видела, как Рефухио склонился к вдовушке с простодушной и ласковой улыбкой. Пилар глядела на все это, понимая и принимая необходимость подобных действий.
Понимание не спасло ее от чувства покинутости и ненужности, охватившего ее. И не помогло объяснить ее отчаяние и боль.
ГЛАВА 7
Узкая комната, где обедали пассажиры, капитан и офицеры «Селестины», в промежутках между завтраком, обедом и ужином служила салоном. На третий день их пребывания в море Пилар обнаружила уютно устроившуюся в салоне вдову Эльгесабаль. Донья Луиза выглядела как знатная дама, готовая к приему гостей. Она была тщательно причесана, на голове у нее красовался муслиновый чепец, отороченный кружевами, ее платье было свежо и опрятно. Около вдовы стояла тарелочка с конфетами, а в руках она держала вышивку, помогающую ей скоротать время. Она была одна.
Первым побуждением Пилар было желание сразу же уйти, но, с трудом пересилив его, она непринужденно присела рядом с женщиной.
На ее попытку пошутить ей ответили вежливой банальностью. Она завела разговор о другом.
— Примите, пожалуйста, соболезнования по поводу смерти вашего супруга. Вы потеряли его до того, как смогли узнать поближе, и это, несомненно, большая утрата.
Вдовушка улыбнулась, благочестиво опустив глаза.
— Да, несомненно. Так грустно.
— Какая ирония судьбы, что вы едете в Луизиану принимать дела мужа, а раньше поехать туда не могли.
— Так бывает, — ответила вдова, неприязненно взглянув на Пилар.
— Но причина, не оставившая вам выбора, просто ужасна. Хотя держитесь вы превосходно.
— Мы делаем то, что велит нам долг, — кисло согласилась вдова. — Возникло небольшое препятствие, мешающее мне получить наследство. У моего мужа была любовница-мулатка, у которой от него две дочери, квартеронки, разумеется.
Пилар почувствовала, что краснеет. Частично причиной этому было смущение, но при этом девушка ощутила досаду, поняв, что вдова хотела поставить ее в неудобное положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Рефухио вернулся в каюту поздно. Он не стал зажигать фонарь, свисающий сверху, а разделся в темноте. Сквозь иллюминатор струился лунный свет, и Пилар, увидев, что он делает, закрыла глаза. По тихому шороху и стуку она могла определить, когда он стащил камзол, снял рубашку и скинул башмаки. Когда все стихло, она стиснула зубы, ожидая, что сейчас он уляжется в постель. Было тихо. Она чуть приоткрыла глаза и увидела его стоящим рядом с иллюминатором. Его силуэт вырисовывался на фоне стекла, отблески света скользили по обнаженным плечам и рукам, по груди, поросшей волосами, по плоскому мускулистому животу.
Он не догадывался, что за ним наблюдают. Прижав руку к стеклу и упершись в нее лбом, он зажмурился. Дыхание его стало сдавленным, как будто ему было трудно дышать.
Минуты бежали. Пилар боролась с желанием спросить, что у него болит, предложить свою помощь и сочувствие. Но она знала, что ее вмешательство в такой момент может быть нежелательным, и продолжала неподвижно лежать.
Наконец Рефухио подошел к одному из сундуков и, опустившись на одно колено, достал из него бутылку. Вытащив пробку, он сделал несколько глотков. Затем, водворив бутылку на место, взял одеяло и, завернувшись в него, улегся у стены.
Пилар думала, что Рефухио де Карранса неуязвим, что его выносливость и сила бесконечны. Оказалось, что у каждого есть своя боль и свои горести. Просто одни выставляют свою печаль напоказ, а другие ее глубоко прячут. И если человек выбрал последнее, это не значит, что он чувствует меньше. Возможно, все наоборот. Придя к этому выводу, Пилар, смежив веки, уснула. Вдова была на верхней палубе, когда утром там появился Рефухио в роскошном костюме цвета зеленого лимона, поддерживавший под руку Пилар. Он представил их друг другу церемонно и вежливо. Вдову звали Луиза Эльгесабаль. Ей было слегка за тридцать, ее каштановые волосы отливали рыжиной, а яркие зеленовато-карие глаза замечали все и стремились увидеть еще больше. Невысокая и кругленькая вдовушка ступала, как голубь, важно выпятив грудь. Она смотрела на Рефухио жадно, с любопытством. В ее взгляде таилось игривое лукавство. Она, не обращая внимания на Пилар, улыбнулась разбойнику в одежде гранда.
— Я ждала вас. — Ее низкий тихий голос зазвенел. Рефухио вежливо поклонился, но Пилар заметила настороженность, мелькнувшую в его глазах.
— Это очень приятно, хотя и незаслуженно, — произнес он. — Если бы мы знали, что вы будете столь добры, мы с моей спутницей, несомненно, поторопились бы.
Дама явно проигнорировала упоминание о спутнице.
— Как вы галантны, мой храбрец, — заявила она, — и сколь беззастенчиво лжете! Вы знали, что я вас буду ждать. Вы узнали меня сразу же, еще вечером, Рефухио де Карранса. Признайте, что это так. Как вы могли подумать, что я вас не узнаю, или вы полагали, что я оставлю незамеченной эту встречу?
— Должно быть, произошла ошибка.
— Нет, ошибки быть не может. Не каждый день встречаешь бывшего любовника, которого уж и не чаяла видеть, не каждый день приходится сталкиваться с великим Эль-Леоном.
Рефухио оставался невозмутимым, на лице была неподвижная маска, не позволяющая читать его мысли. Пилар вдохнула запах мускуса и гиацинтов, исходящий от этой женщины, и почувствовала, что в ней зарождается неприязнь к пышной вдовушке, которая подвергала их такой опасности. Ей захотелось ударить даму, но она знала, что этого не стоит делать. Рефухио ничуть не был удивлен; он должен был узнать эту женщину. Пилар уверенно ждала, что сейчас он уничтожит вдову. Быстро и полностью. К сожалению, только словами.
Неожиданно Рефухио засмеялся, удивленно, весело и с явным удовольствием.
— Неужели эта встреча была столь приятна? Я боялся, вы отречетесь от меня, донья Луиза. Легкомысленные романы юности забываются, а наш был давно…
— Не так уж и давно.
— И вы выглядите сейчас столь же юной, как тогда, несмотря на вдовье облачение. — Комплимент легко, без видимых усилий, слетел с его губ.
— О, сколь вы были очаровательны, — вздохнула вдова, дотрагиваясь пальчиком до черной вуали.
— Можно, я очарую вас снова? — Рефухио предложил руку Луизе Эльгесабаль, скользнув ничего не выражающим взглядом по оставляемой им Пилар.
Это была безоговорочная капитуляция, сдача без обороны и без единой стычки и на самых жестких условиях. На это были свои причины. Если донья Луиза выдаст Рефухио, она погубит их всех, и он обязан предотвратить это, если сможет. Дама, по всей видимости, уже назначила цену своему молчанию. У Рефухио не было выбора.
Пилар наблюдала за удаляющейся парой. Она видела, как Рефухио склонился к вдовушке с простодушной и ласковой улыбкой. Пилар глядела на все это, понимая и принимая необходимость подобных действий.
Понимание не спасло ее от чувства покинутости и ненужности, охватившего ее. И не помогло объяснить ее отчаяние и боль.
ГЛАВА 7
Узкая комната, где обедали пассажиры, капитан и офицеры «Селестины», в промежутках между завтраком, обедом и ужином служила салоном. На третий день их пребывания в море Пилар обнаружила уютно устроившуюся в салоне вдову Эльгесабаль. Донья Луиза выглядела как знатная дама, готовая к приему гостей. Она была тщательно причесана, на голове у нее красовался муслиновый чепец, отороченный кружевами, ее платье было свежо и опрятно. Около вдовы стояла тарелочка с конфетами, а в руках она держала вышивку, помогающую ей скоротать время. Она была одна.
Первым побуждением Пилар было желание сразу же уйти, но, с трудом пересилив его, она непринужденно присела рядом с женщиной.
На ее попытку пошутить ей ответили вежливой банальностью. Она завела разговор о другом.
— Примите, пожалуйста, соболезнования по поводу смерти вашего супруга. Вы потеряли его до того, как смогли узнать поближе, и это, несомненно, большая утрата.
Вдовушка улыбнулась, благочестиво опустив глаза.
— Да, несомненно. Так грустно.
— Какая ирония судьбы, что вы едете в Луизиану принимать дела мужа, а раньше поехать туда не могли.
— Так бывает, — ответила вдова, неприязненно взглянув на Пилар.
— Но причина, не оставившая вам выбора, просто ужасна. Хотя держитесь вы превосходно.
— Мы делаем то, что велит нам долг, — кисло согласилась вдова. — Возникло небольшое препятствие, мешающее мне получить наследство. У моего мужа была любовница-мулатка, у которой от него две дочери, квартеронки, разумеется.
Пилар почувствовала, что краснеет. Частично причиной этому было смущение, но при этом девушка ощутила досаду, поняв, что вдова хотела поставить ее в неудобное положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98