В искусстве кабиры часто изображаются с неоправданно раздутыми гениталиями. Вот они ваши, м-м… блудливые эльфы.
– Н-да, прогресс впечатляет, – заметил Грант. – От профессионального объединения кузнецов до местного борделя.
– Ничего удивительного. – Рид подался вперед, позабыв про свой кофе. – Кузнечное дело в Древнем мире считалось одним из самых тайных, открытых лишь посвященным занятий, гораздо более волшебным, чем наука. Горн был не просто местом, где горит огонь и происходит управляемая химическая реакция. Это были врата, место священного таинства, посредством которого простая руда превращалась в самые необходимые для жизни инструменты. И использовать его без надлежащей подготовки было все равно что явиться в церковь и вкусить гостии и вина до того, как они освящены. Существовали ритуалы для подготовки инструментов, для очищения самого кузнеца, для вызывания алхимических сил, подвластных богам. И по мнению древних, одной из самых близких аналогий было производство потомства.
– При помощи молота и кузнечных щипцов?
– Священный союз элементов жизни, образующийся в результате таинства в женском лоне, отражал сплавление меди и олова в тигле. Не забудьте, это был бронзовый век – с железом люди еще не научились работать. Жара, пот, кровь – и, конечно, постоянный риск смерти. По легенде, Гефест женился на Афродите, богине любви, что и стало символом союза. Даже сегодня во многих примитивных культурах кованые железные вещи используются как талисманы для увеличения плодородия.
– Да, в Африке эти идеи тоже в ходу, – сказал Грант. – В Родезии мы видели плавильные печи, украшенные изображениями рожающей женщины.
– Сотворение жизни, – согласился Рид. – Металлические инструменты стали основой развития сельского хозяйства и цивилизаций. Человек, который познал магию работы с металлом, был не просто техником или ремесленником, он был служителем культа, жрецом, который мог общаться с богами. Ничего удивительного, что он окружал себя ритуалами и тайнами.
Глаза Рида были широко открыты, волосы растрепались под морским бризом, и его былая педантичность исчезла без следа. Он словно сам превратился в жреца; его голубые глаза вглядывались в волшебную древность, чтобы поговорить с богами.
– Обворожительно, – сухо заметил Мьюр и закурил. – А про этот чертов метеорит когда?
Рид, похоже, не сразу его услышал. Он вздрогнул, с некоторым удивлением огляделся и пригладил волосы.
– Ну, скорее всего, его сюда и привезли.
– Скорее всего…
– Метеорит должен почти целиком состоять из металла. Куда же еще везти его, как не в святилище кабиров?
Мьюр прищурился:
– Пожалуйста, скажите мне, что это не все.
Рид вытащил носовой платок, развернул его, и внутри обнаружился керамический кусочек треугольной формы. Желтая глазурь потрескалась и местами облетела, но роспись была достаточно хорошо видна. На фоне звезд, окруженные пылающими треугольниками, стояли две мужские фигуры в красном. Один – высокий и с бородой, другой – небольшого роста и чисто выбритый, но каждый держал в одной руке молот, а в другой – чашу. Как Рид и говорил, у каждого между ногами висел огромных размеров пенис.
– Познакомьтесь, братья кабиры, – произнес Рид. – Милейшие ребята.
– Почему они держат чаши? – спросил Грант.
– Наверное, чтобы налить священные дары, хотя в греческой литературе сами кабиры – известные пьяницы. – Рид отдал черепок Марине. – Этот – из пещерного храма в Долине мертвых, но он не минойский. Это микенское изделие, и могу поставить целую кабирскую чашу кларета, что его принесли туда те люди, которые забрали священный метеорит.
– Но кабирский культ распространился по всему Эгейскому морю, – возразила Марина, которая до этого завтракала молча. – И даже далее – на берега Босфора, а оттуда – в Причерноморье. Культ зародился на Лемносе, но это был не единственный центр. Почему бы не вспомнить Самофракию, или Салоники, или Фивы?
Рид отмахнулся:
– Культ распространился намного позже. Мы сейчас по-прежнему обсуждаем предысторию – то, что было примерно за тысячу двести лет до этого или даже раньше. Среди прочих островов в Эгейском море Лемнос был заселен одним из первых. Даже греки не могут точно датировать столь древние события – согласно их записям, остров был населен пеласгами, полумифическим народом, обитавшим здесь до греков. Может быть, микенцами. Кроме того, Пембертон тоже так считал. – Рид открыл дневник на последней странице и указал на цитату из Гомера, записанную Пембертоном. – Это не описание битвы в ходе Троянской войны. Эти строки взяты из песни восемнадцатой, где Гефест в своей кузнице на Лемносе кует новые доспехи для Ахилла. – Рид оглядел собеседников, победно улыбаясь. – Кузницу мы смело можем считать святилищем кабиров.
Мьюр погасил сигарету в остатках кофе и махнул рукой официанту, чтобы тот принес счет.
– А дорога туда обозначена?
– Его будет легко найти. По словам Евстафия Солунского, комментатора Гомера, святилище кабиров располагается рядом с вулканом. – Рид заметил, что Марина смотрит на него с удивлением. – Что такое?
– Мне очень жаль, профессор. – Гранту показалось, что губы Марины изогнулись весьма насмешливо. – На Лемносе нет вулкана.
Рид моргнул пару раз, а Мьюр, собиравшийся чиркнуть спичкой, замер, и спичка зависла над коробком. Гранту пришлось рассудительно спросить:
– А это? – Он кивнул на скалистые выступы, видневшиеся по всему городу. – Они вулканического происхождения.
– Лемнос, без сомнения, остров вулканического происхождения, – не стала спорить Марина.
– Конечно, – сварливо ответил Рид. – Евстафий, Гераклит, все древние комментаторы сходятся на том, что святилище кабиров находится рядом с вулканом.
– Ну, может быть, им следовало сначала посетить остров, прежде чем писать. На Лемносе уже несколько миллионов лет как нет вулканов. Еще до минойцев, – пояснила Марина для Гранта.
– О господи! Неужели ничего не осталось? Кратер там или еще что? – воскликнул Мьюр, бросив на стол несколько монет.
– У нас есть и другой выход. Храм кабиров, кабирион, десять лет назад был найден и раскопан итальянскими археологами. – Марина улыбнулась Риду. – И это было вовсе не у вулкана.
– Замечательно. И как нам туда попасть?
Манеры Мьюра, может, и были грубоваты, но он обладал несомненным талантом хватать проблему и заставлять ее подчиняться. Хотя дело происходило в Страстную пятницу и большинство жителей городка сидели по домам, готовясь к Пасхе, непреклонный Мьюр стучал в двери и кричал в окна. В конце концов, повалившись без сил вокруг доски для игры в триктрак в одной таверне, которая считалась запертой, они нашли то, что искали. Сначала рыбак испугался, увидев четверку странных иностранцев, попросивших у него лодку, потом заподозрил что-то ужасное, но его страхи разогнали банкноты, втиснутые Мьюром ему в руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Н-да, прогресс впечатляет, – заметил Грант. – От профессионального объединения кузнецов до местного борделя.
– Ничего удивительного. – Рид подался вперед, позабыв про свой кофе. – Кузнечное дело в Древнем мире считалось одним из самых тайных, открытых лишь посвященным занятий, гораздо более волшебным, чем наука. Горн был не просто местом, где горит огонь и происходит управляемая химическая реакция. Это были врата, место священного таинства, посредством которого простая руда превращалась в самые необходимые для жизни инструменты. И использовать его без надлежащей подготовки было все равно что явиться в церковь и вкусить гостии и вина до того, как они освящены. Существовали ритуалы для подготовки инструментов, для очищения самого кузнеца, для вызывания алхимических сил, подвластных богам. И по мнению древних, одной из самых близких аналогий было производство потомства.
– При помощи молота и кузнечных щипцов?
– Священный союз элементов жизни, образующийся в результате таинства в женском лоне, отражал сплавление меди и олова в тигле. Не забудьте, это был бронзовый век – с железом люди еще не научились работать. Жара, пот, кровь – и, конечно, постоянный риск смерти. По легенде, Гефест женился на Афродите, богине любви, что и стало символом союза. Даже сегодня во многих примитивных культурах кованые железные вещи используются как талисманы для увеличения плодородия.
– Да, в Африке эти идеи тоже в ходу, – сказал Грант. – В Родезии мы видели плавильные печи, украшенные изображениями рожающей женщины.
– Сотворение жизни, – согласился Рид. – Металлические инструменты стали основой развития сельского хозяйства и цивилизаций. Человек, который познал магию работы с металлом, был не просто техником или ремесленником, он был служителем культа, жрецом, который мог общаться с богами. Ничего удивительного, что он окружал себя ритуалами и тайнами.
Глаза Рида были широко открыты, волосы растрепались под морским бризом, и его былая педантичность исчезла без следа. Он словно сам превратился в жреца; его голубые глаза вглядывались в волшебную древность, чтобы поговорить с богами.
– Обворожительно, – сухо заметил Мьюр и закурил. – А про этот чертов метеорит когда?
Рид, похоже, не сразу его услышал. Он вздрогнул, с некоторым удивлением огляделся и пригладил волосы.
– Ну, скорее всего, его сюда и привезли.
– Скорее всего…
– Метеорит должен почти целиком состоять из металла. Куда же еще везти его, как не в святилище кабиров?
Мьюр прищурился:
– Пожалуйста, скажите мне, что это не все.
Рид вытащил носовой платок, развернул его, и внутри обнаружился керамический кусочек треугольной формы. Желтая глазурь потрескалась и местами облетела, но роспись была достаточно хорошо видна. На фоне звезд, окруженные пылающими треугольниками, стояли две мужские фигуры в красном. Один – высокий и с бородой, другой – небольшого роста и чисто выбритый, но каждый держал в одной руке молот, а в другой – чашу. Как Рид и говорил, у каждого между ногами висел огромных размеров пенис.
– Познакомьтесь, братья кабиры, – произнес Рид. – Милейшие ребята.
– Почему они держат чаши? – спросил Грант.
– Наверное, чтобы налить священные дары, хотя в греческой литературе сами кабиры – известные пьяницы. – Рид отдал черепок Марине. – Этот – из пещерного храма в Долине мертвых, но он не минойский. Это микенское изделие, и могу поставить целую кабирскую чашу кларета, что его принесли туда те люди, которые забрали священный метеорит.
– Но кабирский культ распространился по всему Эгейскому морю, – возразила Марина, которая до этого завтракала молча. – И даже далее – на берега Босфора, а оттуда – в Причерноморье. Культ зародился на Лемносе, но это был не единственный центр. Почему бы не вспомнить Самофракию, или Салоники, или Фивы?
Рид отмахнулся:
– Культ распространился намного позже. Мы сейчас по-прежнему обсуждаем предысторию – то, что было примерно за тысячу двести лет до этого или даже раньше. Среди прочих островов в Эгейском море Лемнос был заселен одним из первых. Даже греки не могут точно датировать столь древние события – согласно их записям, остров был населен пеласгами, полумифическим народом, обитавшим здесь до греков. Может быть, микенцами. Кроме того, Пембертон тоже так считал. – Рид открыл дневник на последней странице и указал на цитату из Гомера, записанную Пембертоном. – Это не описание битвы в ходе Троянской войны. Эти строки взяты из песни восемнадцатой, где Гефест в своей кузнице на Лемносе кует новые доспехи для Ахилла. – Рид оглядел собеседников, победно улыбаясь. – Кузницу мы смело можем считать святилищем кабиров.
Мьюр погасил сигарету в остатках кофе и махнул рукой официанту, чтобы тот принес счет.
– А дорога туда обозначена?
– Его будет легко найти. По словам Евстафия Солунского, комментатора Гомера, святилище кабиров располагается рядом с вулканом. – Рид заметил, что Марина смотрит на него с удивлением. – Что такое?
– Мне очень жаль, профессор. – Гранту показалось, что губы Марины изогнулись весьма насмешливо. – На Лемносе нет вулкана.
Рид моргнул пару раз, а Мьюр, собиравшийся чиркнуть спичкой, замер, и спичка зависла над коробком. Гранту пришлось рассудительно спросить:
– А это? – Он кивнул на скалистые выступы, видневшиеся по всему городу. – Они вулканического происхождения.
– Лемнос, без сомнения, остров вулканического происхождения, – не стала спорить Марина.
– Конечно, – сварливо ответил Рид. – Евстафий, Гераклит, все древние комментаторы сходятся на том, что святилище кабиров находится рядом с вулканом.
– Ну, может быть, им следовало сначала посетить остров, прежде чем писать. На Лемносе уже несколько миллионов лет как нет вулканов. Еще до минойцев, – пояснила Марина для Гранта.
– О господи! Неужели ничего не осталось? Кратер там или еще что? – воскликнул Мьюр, бросив на стол несколько монет.
– У нас есть и другой выход. Храм кабиров, кабирион, десять лет назад был найден и раскопан итальянскими археологами. – Марина улыбнулась Риду. – И это было вовсе не у вулкана.
– Замечательно. И как нам туда попасть?
Манеры Мьюра, может, и были грубоваты, но он обладал несомненным талантом хватать проблему и заставлять ее подчиняться. Хотя дело происходило в Страстную пятницу и большинство жителей городка сидели по домам, готовясь к Пасхе, непреклонный Мьюр стучал в двери и кричал в окна. В конце концов, повалившись без сил вокруг доски для игры в триктрак в одной таверне, которая считалась запертой, они нашли то, что искали. Сначала рыбак испугался, увидев четверку странных иностранцев, попросивших у него лодку, потом заподозрил что-то ужасное, но его страхи разогнали банкноты, втиснутые Мьюром ему в руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91