Не сомневаясь, что она внутри церкви, Виргилий вошел в неф. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы глаза привыкли к царящему там полумраку. Тинторетты не было. Может, она в одном из приделов или за хорами? Он пошел к алтарю, удивляясь тому, что в церкви нет ни одной живой души. Ускорив шаг, обошел абсиду, заглянул в трансепт, побродил по приделам, прежде чем окончательно понял: Мариетты здесь нет. Он вышел на паперть и зажмурился от яркого света. На долю секунды ему привиделся ее силуэт возле колодца, но когда он открыл глаза пошире, то понял: это было лишь обманчивое видение. И все же, поскольку они договорились встретиться именно у колодца, он подошел к нему. Самым разумным было подождать ее в тени колодца. Так он и сделал, сев прямо на землю. Что-то кольнуло его. Он приподнялся и пошарил рукой; нащупав какой-то предмет, собирался его отбросить, как вдруг ощутил знакомый аромат. Аромат гвоздики! Или точнее, запах гвоздики вперемешку с запахом апельсина. Он понял, что его подруга сидела на этом самом месте. Но почему она ушла? Что заставило ее не дождаться его? В какой из венецианских улиц ее искать?
Прячась в тени домов, Тинторетта на цыпочках кралась за Олимпией. Ее кошачьи бесшумные движения пока замечены не были. Как долго это будет продолжаться? Что скажет Олимпия, если наконец догадается? И главное, как выманить у нее камень? С головой уйдя во все эти вопросы, Мариетта вдруг с испугом убедилась, что упустила куртизанку сразу после того, как та завернула за угол. Она огляделась. Никакая другая улица не пересекала эту, слишком длинную, чтобы можно было так быстро одолеть ее. Приходилось смириться с очевидным: куртизанка вошла в один из домов. Но в какой? Она двинулась по улице, ища хоть каких-нибудь признаков присутствия Олимпии. И дошла уже до середины, когда чья-то железная длань схватила ее за волосы и рванула назад. Она покачнулась, но упасть ей не дали. От боли и испуга Мариетта закричала. Ей тут же закрыли рот. Решив защищаться, она постаралась укусить державшую ее руку, но лишь поцарапала ее. За это ее так дернули за волосы, что слезы выступили на глазах. Она подняла руку к поясу, где висел кинжал, с которым она не расставалась после того, как чуть не умерла в подвале Кары Мустафы. Но стоило нащупать рукоять кинжала, тигриные когти впились ей в руку и чуть не разодрали. Тинторетта непроизвольно разжала пальцы, и нападающий воспользовался этим, чтобы завладеть клинком. В следующую секунду Мариетта ощутила его холод кожей своей шеи. Она откинула подбородок и замерла. При малейшем движении ей могли перерезать сонную артерию ее же собственным оружием.
Еще один бутон гвоздики лежал у ног Виргилия при входе на улицу Бакалейщиков. С тех пор, как он вытащил из-под себя первый засохший бутон цветка, он нашел еще два. И они привели его к этой улице. Он не знал, что и думать. Может, у кого-то прохудился мешок со специями. Но откуда тогда этот запах апельсина? Нет, он явно шел по следу своей возлюбленной. Было ли это игрой? Или получилось случайно? Виргилий переминался с ноги на ногу, ни в чем не уверенный. В случай он давно уже перестал верить. Превратившись в этакого Мальчика-с-пальчик, он пошел по улице Бакалейщиков.
Да и название улицы какое! Улица Бакалейщика! Поди скажи, что это не случай!
Он нахмурился: а вдруг и впрямь не случай…
По новому знаку, оставленному на углу улицы Убийц, он понял, что здесь надо повернуть. Что он и сделал. Название улицы как-то тревожно отозвалось в нем. Память подсказала: в стародавние времена улица эта по ночам была пустынна и опасна, часто по утрам на ней обнаруживали трупы. Однажды в кулаке одного из Маккавеев нашли накладную бороду. Вследствие чего в 1128 году Сенат издал указ о запрете ношения накладных бород, с помощью которых всякая сволочь могла маскироваться. Была принята еще одна мера: улица Убийц должна была постоянно освещаться факелами. Когда Виргилий ступил в нее, факелы были погашены, и сентябрьское солнце освещало мостовую перед ним. Он стал искать бутон гвоздики.
Мариетта и Олимпия взглянули друг другу в лицо.
— Синьорина Робусти! — выговорила сквозь зубы куртизанка. — Более привычная к тому, чтобы писать портреты, чем выслеживать людей, насколько мне известно. Если ты думаешь, что я не слышала, как ты скакала за мной по пятам, то ты просто безмозглая курица! Сейчас мы с тобой поговорим по-свойски. И ты мне объяснишь, почему преследуешь меня. А также выложишь, где вы прячете три других камня. Это ты и твои парижские друзья завладели ими после смерти Лионелло и Кары, не так ли?
Мариетта стояла ни жива ни мертва с приставленным к горлу кинжалом. Ее молчание разгневало Олимпию. Она слегка надавила на кинжал, и он впился в шею девушки.
— Это вы завладели тремя камнями? Отвечай: да или нет? — взревела она.
Чувствуя, как капля крови течет по ее шее, скатываясь на грудь, Тинторетта кивнула. Ее ответ несколько успокоил ночную красавицу. Она медленно отвела кинжал от трепещущего горла Мариетты и спрятала его в складках своей душегрейки.
— Вот видишь, тебе есть что рассказать мне. Но не здесь. Слишком много ушей. — Олимпия скривилась. — Следуй за мной, без разговоров. Если по дурости решишь сбежать, закричать или напасть на меня, я не колеблясь проткну тебя насквозь. Будь спокойна, уж я-то сумею пришить тебя со знанием дела. Ты пожалеешь, что не утопла год назад в канале Сенса!
Мариетта испугалась не на шутку и была не в силах даже пикнуть. Страх заполонил все ее существо, помутил рассудок, единственное, что она еще успела сообразить: не перечить куртизанке и продолжать ронять гвоздику.
Когда Виргилий поднял один из бутонов, он и не подозревал, при сколь драматических обстоятельствах тот был обронен. Он решил, что Мариетта затеяла с ним игру в Ариадну и Тезея и таким образом вела его по лабиринту венецианских улочек. Следующий знак лежал у входа в галерею Вольто. Но там его ждал неприятный сюрприз. Лакей тащил за собой широкую тачку, груженую дровами. Появившись в галерее с другого конца, он занял весь проход. Разойтись не было никакой возможности. Разве что взобраться на тачку и спрыгнуть с другой стороны. Виргилий топтался на месте, не зная, что предпринять. Кто-то из них двоих должен был дать задний ход и пропустить другого. Виргилию не терпелось поскорее закончить игру и получить в награду поцелуй, и потому он предложил слуге уступить ему дорогу. Тот покорно подчинился: повернулся, взялся за ручки тачки и толкнул ее. Увы! То ли в силу невезения, то ли по неловкости, то ли из-за подвернувшегося под колесо камушка, то ли из-за неверно приложенного усилия, но только гора дров, до того пребывавшая в состоянии относительного равновесия, рухнула с ужасающим грохотом наземь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Прячась в тени домов, Тинторетта на цыпочках кралась за Олимпией. Ее кошачьи бесшумные движения пока замечены не были. Как долго это будет продолжаться? Что скажет Олимпия, если наконец догадается? И главное, как выманить у нее камень? С головой уйдя во все эти вопросы, Мариетта вдруг с испугом убедилась, что упустила куртизанку сразу после того, как та завернула за угол. Она огляделась. Никакая другая улица не пересекала эту, слишком длинную, чтобы можно было так быстро одолеть ее. Приходилось смириться с очевидным: куртизанка вошла в один из домов. Но в какой? Она двинулась по улице, ища хоть каких-нибудь признаков присутствия Олимпии. И дошла уже до середины, когда чья-то железная длань схватила ее за волосы и рванула назад. Она покачнулась, но упасть ей не дали. От боли и испуга Мариетта закричала. Ей тут же закрыли рот. Решив защищаться, она постаралась укусить державшую ее руку, но лишь поцарапала ее. За это ее так дернули за волосы, что слезы выступили на глазах. Она подняла руку к поясу, где висел кинжал, с которым она не расставалась после того, как чуть не умерла в подвале Кары Мустафы. Но стоило нащупать рукоять кинжала, тигриные когти впились ей в руку и чуть не разодрали. Тинторетта непроизвольно разжала пальцы, и нападающий воспользовался этим, чтобы завладеть клинком. В следующую секунду Мариетта ощутила его холод кожей своей шеи. Она откинула подбородок и замерла. При малейшем движении ей могли перерезать сонную артерию ее же собственным оружием.
Еще один бутон гвоздики лежал у ног Виргилия при входе на улицу Бакалейщиков. С тех пор, как он вытащил из-под себя первый засохший бутон цветка, он нашел еще два. И они привели его к этой улице. Он не знал, что и думать. Может, у кого-то прохудился мешок со специями. Но откуда тогда этот запах апельсина? Нет, он явно шел по следу своей возлюбленной. Было ли это игрой? Или получилось случайно? Виргилий переминался с ноги на ногу, ни в чем не уверенный. В случай он давно уже перестал верить. Превратившись в этакого Мальчика-с-пальчик, он пошел по улице Бакалейщиков.
Да и название улицы какое! Улица Бакалейщика! Поди скажи, что это не случай!
Он нахмурился: а вдруг и впрямь не случай…
По новому знаку, оставленному на углу улицы Убийц, он понял, что здесь надо повернуть. Что он и сделал. Название улицы как-то тревожно отозвалось в нем. Память подсказала: в стародавние времена улица эта по ночам была пустынна и опасна, часто по утрам на ней обнаруживали трупы. Однажды в кулаке одного из Маккавеев нашли накладную бороду. Вследствие чего в 1128 году Сенат издал указ о запрете ношения накладных бород, с помощью которых всякая сволочь могла маскироваться. Была принята еще одна мера: улица Убийц должна была постоянно освещаться факелами. Когда Виргилий ступил в нее, факелы были погашены, и сентябрьское солнце освещало мостовую перед ним. Он стал искать бутон гвоздики.
Мариетта и Олимпия взглянули друг другу в лицо.
— Синьорина Робусти! — выговорила сквозь зубы куртизанка. — Более привычная к тому, чтобы писать портреты, чем выслеживать людей, насколько мне известно. Если ты думаешь, что я не слышала, как ты скакала за мной по пятам, то ты просто безмозглая курица! Сейчас мы с тобой поговорим по-свойски. И ты мне объяснишь, почему преследуешь меня. А также выложишь, где вы прячете три других камня. Это ты и твои парижские друзья завладели ими после смерти Лионелло и Кары, не так ли?
Мариетта стояла ни жива ни мертва с приставленным к горлу кинжалом. Ее молчание разгневало Олимпию. Она слегка надавила на кинжал, и он впился в шею девушки.
— Это вы завладели тремя камнями? Отвечай: да или нет? — взревела она.
Чувствуя, как капля крови течет по ее шее, скатываясь на грудь, Тинторетта кивнула. Ее ответ несколько успокоил ночную красавицу. Она медленно отвела кинжал от трепещущего горла Мариетты и спрятала его в складках своей душегрейки.
— Вот видишь, тебе есть что рассказать мне. Но не здесь. Слишком много ушей. — Олимпия скривилась. — Следуй за мной, без разговоров. Если по дурости решишь сбежать, закричать или напасть на меня, я не колеблясь проткну тебя насквозь. Будь спокойна, уж я-то сумею пришить тебя со знанием дела. Ты пожалеешь, что не утопла год назад в канале Сенса!
Мариетта испугалась не на шутку и была не в силах даже пикнуть. Страх заполонил все ее существо, помутил рассудок, единственное, что она еще успела сообразить: не перечить куртизанке и продолжать ронять гвоздику.
Когда Виргилий поднял один из бутонов, он и не подозревал, при сколь драматических обстоятельствах тот был обронен. Он решил, что Мариетта затеяла с ним игру в Ариадну и Тезея и таким образом вела его по лабиринту венецианских улочек. Следующий знак лежал у входа в галерею Вольто. Но там его ждал неприятный сюрприз. Лакей тащил за собой широкую тачку, груженую дровами. Появившись в галерее с другого конца, он занял весь проход. Разойтись не было никакой возможности. Разве что взобраться на тачку и спрыгнуть с другой стороны. Виргилий топтался на месте, не зная, что предпринять. Кто-то из них двоих должен был дать задний ход и пропустить другого. Виргилию не терпелось поскорее закончить игру и получить в награду поцелуй, и потому он предложил слуге уступить ему дорогу. Тот покорно подчинился: повернулся, взялся за ручки тачки и толкнул ее. Увы! То ли в силу невезения, то ли по неловкости, то ли из-за подвернувшегося под колесо камушка, то ли из-за неверно приложенного усилия, но только гора дров, до того пребывавшая в состоянии относительного равновесия, рухнула с ужасающим грохотом наземь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79