Намеченный Измайловым срок, вероятно, поверг его в трясину сомнений и ужаса.
— Борис, мы вызвали такси, проводи даму, — бросил через левое плечо Измайлов и галантно поклонился маме.
Весело сказав мне: «Пока, дочка, Виктору Николаевичу тебя вполне можно доверить», — она ушла.
— Что вы так долго обсуждали? — накинулась я на Измайлова.
— Этого ни она, ни я тебе не откроем, — таинственно произнес он.
Тут вбежал лейтенант милиции Юрьев и загрохотал голосовыми связками:
— Я задушу тебя, Полина.
— Борис, у меня не так много радостей в жизни, не вздумай лишить, — употребил власть полковник.
Я безалаберно уставилась на Юрьева. Что, съел? Попробуй-ка поднять руку на полковникову радость.
— Я сам ее задушу, только чуть позже, — договорил Измайлов.
И у меня сложилось четкое впечатление, что он не шутил. Я сочла за благо двинуться к выходу, но Измайлов задержал:
— Полина, мне завтра понадобится, чтобы ты пригласила меня домой, но не лезла в то, чем мы с экспертом будем там заниматься.
— С каким экспертом? — возгорелось в Борисе пламя недоверия.
— Не бери в голову, возись с тем, что планировали сегодня, — потушил его Измайлов.
— Виктор Николаевич, я завтра на целый день ухожу в редакцию. Ключи я вам занесу. Все мое — ваше.
— Полина, я не с обыском собираюсь, учти.
— Да собирайтесь с чем угодно, — сказала я.
И поплелась к себе. Я, похоже, перебрала с чудачествами, даже самой было противно. Сейчас помедитирую со свечой, разгоню самоедские мысли и залягу спать, пока они, садистки, не успели вернуться. Так я и поступила.
Утром, вяло передавая Измайлову ключи, я удостоилась лицезреть эксперта, которого полковник называл дядей Сашей. Мужичонка был маленький, седой, худолицый, ни на кого из моих знакомых не похожий. Но я могла бы поклясться, что знаю, кто он. А вот вспомнить не получалось.
Впрочем, редакционная сутолока быстро вернула мне бодрость. Привычно сочетая способность от кого-то уворачиваться, а кого-то останавливать на бегу, я позабыла все домашние напасти. Здесь я ничего не откалывала и не выламывала. Не садилась ни в галошу, ни в лужу. Но где, собственно, я была собой, в редакции или дома, не взялась бы угадывать даже сама.
Закончив дела в одной редакции, я понеслась во вторую, потом в третью. Исчерпав таким образом список доступных мне рабочих территорий, я оказалась в своем подъезде и едва не проскочила квартиру Измайлова: совсем запамятовала, что ключи у него. В дверь полковника уже звонил кто-то. Подойдя ближе, я с облегчением выдохнула:
— Сергей!
Балков приветствовал меня, как родную сестрицу.
— Ты их уже видел сегодня, Сережа?
— Нет.
— Борису снова есть что про меня рассказать.
— Отлично. Ты подарок, Поля. Когда слушаешь о твоих похождениях, кажется, что и собственная житуха не такая уж однообразная.
Юрьев впустил нас и сразу же посвятил Сергея в то, «как эта акробатка вчера выступила».
— Почему акробатка? — спросил Сергей.
— Точно, это не она, а я кувыркался.
Заключительные слова повествования прозвучали уже в кухне, где привольно развалился сразу на двух табуретах хозяин. Поэтому Балков обратился и к Борису, и к Измайлову:
— Чего вы от нее постоянно хотите? Разумности? Так она ее и проявила, не сунувшись в комнату.
Крыть Юрьеву было нечем.
— А и верно, чего мы все от нее хотим? — изволил задуматься он.
— Надеюсь, каждый своего, и наши желания не совпадают, — изрек собственник Измайлов очень тихо.
У них у всех входило в привычку комментировать производимые мною неприятности себе под нос, но так, чтобы я услышала. Свихнуться можно.
— Как результаты, Сергей? — спросил Измайлов.
— Никак, — помрачнел Балков.
— Это хорошо, — разразился парадоксом полковник.
Балков окаменел.
— Поля, вот твой ключ, спасибо, — добродушно сказал мне Измайлов.
— Отыскали гору улик?
— Не гору, но отыскали.
— Поздравляю. Когда арестуете?
— Завтра.
Наступило молчание, а я была совершенно не подготовлена к его наступлению. Но не стоять же столбом, надо говорить.
— А сейчас мне можно в свою ванну и кровать?
— Можно. Особенно в ванну. Счастливо.
Я рванула к себе наверх. Что, что они ухитрились у меня обнаружить? Порядок был идеальным, вещи покоились на местах. «Особенно в ванну…» Так и есть! Все в ванной благоухало ароматизированным чистящим средством. Губка, предназначенная для этого самого средства, еще не просохла. Мне почему-то вспомнился дядя Саша, но смутно. Я вернулась в комнату. Из корзинки выбрался котька. Его шейка гордо торчала из нового голубого ошейника, на котором позванивал крохотный голубой колокольчик: «Динь-динь».
Глава 18
На следующее утро, в восемь часов, я поскреблась к Измайлову. У двери словно дежурил Балков.
— Сережа, я сдаваться.
— Умница. Полковник только что меня за тобой послал.
— Ты почему так рано?
— Он приказал. И не мне одному. Борис психует в комнате. А какой-то тип, дядя Саша, возится в ванной. То ли мыться собирается, то ли топиться.
— Сережа, Виктор Николаевич с дядей Сашей вчера перечистили мою сантехнику. И напялили на кота ошейник с колокольчиком. Я всю ночь маялась предположениями.
— Поля, полковник до полуночи гонял нас по деталям расследования. Заключил: «Вы меня убедили, парни». Я ничего не соображаю, но, похоже, он кого-то задерживать собрался.
Из ванной вышел дядя Саша, за ним Измайлов. Пожали друг другу руки.
— Спасибо, Александр Петрович.
— Не за что, Виктор Николаевич. Вечером опять тебе полный ажур устрою.
Дядя Саша увидел меня и вдруг остановился:
— Строго и аккуратно дом держите, барышня. Нынче для молодежи это редкость.
От изумления я в ответ сказала ему:
— Здравствуйте.
— До свидания, — обрел он серьезность и отбыл.
— Быстро в комнату, — велел нам с Сергеем Измайлов. — А то поразевали рты, перед знакомым стыдно.
В кресле сидел подавленный Юрьев. Я поздоровалась. Он был в критическом состоянии, потому что сердечно ответил:
— Привет, Полина. И ты здесь?
— Я ничего не объяснил вам вчера, мне необходимо было все еще раз обмозговать. А сегодня уже некогда, — своеобразно приступил к инструктажу Измайлов. — Ты, Полина, нужна мне на самый крайний случай.
— Благодарю за откровенность.
— Не время болтать. Спрячешься в кухне, осторожно из-за угла посмотришь на пришедшего. Кто бы ни пришел, слышишь, кто бы ни пришел, когда он пройдет по коридору, кивни мне, если вы знакомы.
— А кто…
— Молчи, добром прошу. Борис, Сергей, вы затаитесь здесь. Когда мы зайдем в ванную, приоткроете дверь и будете слушать. Действовать, исходя из услышанного. Кто внизу в машине?
— Воробьев.
— Сойдет.
Любопытство терзало Бажова и Юрьева не меньше, чем меня. Но они ничего не спрашивали. Я же хотела знать, ради кого столько затей, немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33