Вам доставит удовольствие провести неделю в Монако?
Вид виконта говорил, что он не намерен сдаваться. Ему нравилось любезничать с женой, но главное, как он недавно признался, было ни в чем ей не уступать.
И он продолжал:
– Мы выедем завтра утром, как вы того хотели. Как вы того хотели, переночуем в Дижоне, в знаменитом отеле «Клош», где мы с вами уже несколько раз останавливались. А по возвращении, дорогой мой друг, когда вы убедитесь, что желание ваше исполнено и доставило вам немало приятностей, вы не откажете мне в непродолжительной поездке, безусловно, вызванной сугубой необходимостью…
– По делам клуба? – ухмыльнулась виконтесса.
– Да, по делам клуба!..
Мадам Алисе радостно хлопнула в ладоши.
– Уступка за уступку! – объявила она. – Друзья, вы оба просто великолепны, утверждаю, среди моих знакомых вы лучшая пара!
По лицу виконтессы бродила смутная улыбка.
Виконт, тоже улыбаясь, наполнил бокалы…
Господин Сорине-Морой ел, не думая ни о чем!
– Мадемуазель!
– Что желаете, мадам?
– Быстренько найдите карандаш и пришлите сюда рассыльного!..
После обеда, пока остальные освежались ликерами, под благовидным предлогом – подпудрить лицо – виконтесса отправилась в туалетную комнату.
Не успела она скрыться от наблюдательных взглядов мадам Алисе и любопытных – виконта, выражение ее лица переменилось.
Виконтесса страшно побледнела, члены ее охватила дрожь, а в глазах заблестели слезы…
Виконтесса де Плерматэн чудовищно страдала.
Ужин, изысканный ужин, стал для нее мукой, невыносимой пыткой.
Ах, как умело терзал ее муж!
Как насмехался над ней!
Сколько же в нем было презрения, чтобы так с ней обойтись!
Как он посмел, подарив ей как милость это путешествие, которое она представила своим капризом, уступив ее фантазии, имевшей единственную цель – разлучить его с Фирменой, заявить, что едва вернувшись, снова уедет, на этот раз без нее.
Черт возьми! У виконтессы де Плерматэн не было иллюзий: от нее не ускользнуло тайное намерение мужа…
Он заявил, что будет отсутствовать по клубным делам; он, безусловно, хочет увезти Фирмену путешествовать. Подарив поездку законной супруге, он опять уедет с любовницей на правах влюбленного.
С ней – навязанное путешествие, каторга, на которую он согласился из жалости или из страха.
С другой – романтичный побег, погоня за мечтой, общество любимой, роскошь, великолепие, хмель взаимных страстей!
Эта мысль, казавшаяся ей невыносимой, вызывала жестокие муки ревности.
Напрасно виконт так унизил жену, бросил ей вызов!
– Он хочет войны, – глухо шептала она, когда перед ней очутились чернильница и бювар. – Хорошо! Он ее получит!
Виконтесса присела, обмакнула перо в чернила и безумными, блуждающими глазами уставилась на белый лист бумаги, на котором желала написать, на котором собиралась написать…
– Мстить! – прошептала она. – Мстить! Отплатить за предательство предательством! Да, я должна, я смогу… Это мое право…
Ее вид был ужасен, неужели это была виконтесса де Плерматэн, элегантная красавица, славившаяся на весь Париж пленительной грациозностью и безупречной приветливостью.
Ее вид был страшен: черты ее исказились мукой, глаза от отчаяния ввалились, губы скривились в гримасе, превратив лицо в маску свирепой, необузданной, решительной ненависти!
Неожиданно лицо ее прояснилось, словно она отступила от решения.
Бросив ручку на стол, она сказала:
– Не могу… Я его люблю…
Но, прокричав про себя: «Я его люблю», она услышала, как сердце отозвалось: «Он меня не любит! Он смеется надо мной!»
Ах, эта мысль была самой ужасной.
Нет, этого виконтесса вынести не могла!
Это было сильнее любви, страдания, муки унижения.
Виконтесса порывисто схватила со стола ручку и размашисто, со всей силой налегая на перо, вывела на листке несколько неровных строк.
Приняв решение, она больше не колебалась.
Запечатав письмо и надписав адрес, она знаком подозвала ожидающего в нескольких шагах посыльного, с любопытством взглянула на него.
– Отнесите это! Немедленно! – сказала она. – Срочно! Слышите? Срочно! Вручите письмо в собственные руки. Никому, кроме адресата. Надо будет, подождете, ответа не нужно. И не говорите, где я!
И в ладони посыльного, восхищенного подобной щедростью, высыпалось содержимое кошелька.
Виконтесса высокомерно повторила:
– Идите!
Припудрившись и подкрасив побледневшие губы, она, улыбающаяся и грациозная, вышла из туалетной комнаты и направилась к друзьям.
Глядя ей в спину, служанка рассуждала:
– Наверняка, эта красивая дама писала мужчине, которого любит или сильно любила. Черт подери! Она выглядела порядком взволнованной. Это был разрыв? Свидание? Ну, уж точно, она наставила мужу рога.
Эта мысль показалась ей забавной, и хотя богач с рогами не являлся такой уж диковинкой, она громко прыснула, как женщина, довольная судьбой.
– Улица Стейнкерк? Вот! Фараон сказал наверх… Да, так оно и есть: вот и улица Тардье. А где 1-бис? Ах, вот здесь.
Рассыльный ресторана «Дюрван» нес письмо виконтессы.
– Лишь бы он был на месте! Неохота ждать! – добавил он.
– Господин Жюв здесь живет? На каком этаже? – справился он у консьержки.
Получив ответ, рассыльный пошел звонить в квартиру полицейского.
Несколько секунд спустя перед ним оказался Жюв.
– Вы ко мне, дружище?
Взяв фуражку в руку, человек поклонился.
– Вы правда господин Жюв? – осведомился он.
– Так точно.
– Тогда, сударь, держите письмо… от дамы!
Жюв скользнул взглядом по конверту, возможно, узнал почерк. Слегка понизив голос, он поинтересовался:
– Ответ нужен?
– Нет, сударь!
– Знаете, кто вас послал?
Рассыльный улыбнулся и с подчеркнутой готовностью ответил:
– Понятия не имею.
– Отлично!
Жюв великодушно протянул посыльному монету в сто су:
– Идите, дружище! Мне все ясно.
Говоря это, Жюв лгал. Нет, он, конечно, не знал, что в конверте, один вид которого заставил его вздрогнуть, нет, он, конечно, не знал, что в письме!..
Не обманулся ли он?
Правильно ли угадал свою корреспондентку?
Едва рассыльный удалился, Жюв дрожащей рукой вскрыл столь интригующее его письмо.
– Ах! – как громом пораженный воскликнул он. – Этого не может быть! Это сон! Я схожу с ума…
Жюв быстро взглянул на подпись.
Так потрясшая, приковавшая его взор подпись была: княгиня В.
Оправившись после первого изумления, Жюв стал читать те несколько строк, которые сочинила виконтесса де Плерматэн и которые она подписала именем, произведшим на полицейского столь сильное впечатление, именем княгини В.
Виконтесса писала:
«Завтра в одиннадцать вечера мы оба будем в Дижоне, в отеле „Клош“. Там вы схватите убийцу, Жака Бернара. Можете мне верить. Вам пишет мстящая женщина, имя которой вам, несомненно, знакомо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Вид виконта говорил, что он не намерен сдаваться. Ему нравилось любезничать с женой, но главное, как он недавно признался, было ни в чем ей не уступать.
И он продолжал:
– Мы выедем завтра утром, как вы того хотели. Как вы того хотели, переночуем в Дижоне, в знаменитом отеле «Клош», где мы с вами уже несколько раз останавливались. А по возвращении, дорогой мой друг, когда вы убедитесь, что желание ваше исполнено и доставило вам немало приятностей, вы не откажете мне в непродолжительной поездке, безусловно, вызванной сугубой необходимостью…
– По делам клуба? – ухмыльнулась виконтесса.
– Да, по делам клуба!..
Мадам Алисе радостно хлопнула в ладоши.
– Уступка за уступку! – объявила она. – Друзья, вы оба просто великолепны, утверждаю, среди моих знакомых вы лучшая пара!
По лицу виконтессы бродила смутная улыбка.
Виконт, тоже улыбаясь, наполнил бокалы…
Господин Сорине-Морой ел, не думая ни о чем!
– Мадемуазель!
– Что желаете, мадам?
– Быстренько найдите карандаш и пришлите сюда рассыльного!..
После обеда, пока остальные освежались ликерами, под благовидным предлогом – подпудрить лицо – виконтесса отправилась в туалетную комнату.
Не успела она скрыться от наблюдательных взглядов мадам Алисе и любопытных – виконта, выражение ее лица переменилось.
Виконтесса страшно побледнела, члены ее охватила дрожь, а в глазах заблестели слезы…
Виконтесса де Плерматэн чудовищно страдала.
Ужин, изысканный ужин, стал для нее мукой, невыносимой пыткой.
Ах, как умело терзал ее муж!
Как насмехался над ней!
Сколько же в нем было презрения, чтобы так с ней обойтись!
Как он посмел, подарив ей как милость это путешествие, которое она представила своим капризом, уступив ее фантазии, имевшей единственную цель – разлучить его с Фирменой, заявить, что едва вернувшись, снова уедет, на этот раз без нее.
Черт возьми! У виконтессы де Плерматэн не было иллюзий: от нее не ускользнуло тайное намерение мужа…
Он заявил, что будет отсутствовать по клубным делам; он, безусловно, хочет увезти Фирмену путешествовать. Подарив поездку законной супруге, он опять уедет с любовницей на правах влюбленного.
С ней – навязанное путешествие, каторга, на которую он согласился из жалости или из страха.
С другой – романтичный побег, погоня за мечтой, общество любимой, роскошь, великолепие, хмель взаимных страстей!
Эта мысль, казавшаяся ей невыносимой, вызывала жестокие муки ревности.
Напрасно виконт так унизил жену, бросил ей вызов!
– Он хочет войны, – глухо шептала она, когда перед ней очутились чернильница и бювар. – Хорошо! Он ее получит!
Виконтесса присела, обмакнула перо в чернила и безумными, блуждающими глазами уставилась на белый лист бумаги, на котором желала написать, на котором собиралась написать…
– Мстить! – прошептала она. – Мстить! Отплатить за предательство предательством! Да, я должна, я смогу… Это мое право…
Ее вид был ужасен, неужели это была виконтесса де Плерматэн, элегантная красавица, славившаяся на весь Париж пленительной грациозностью и безупречной приветливостью.
Ее вид был страшен: черты ее исказились мукой, глаза от отчаяния ввалились, губы скривились в гримасе, превратив лицо в маску свирепой, необузданной, решительной ненависти!
Неожиданно лицо ее прояснилось, словно она отступила от решения.
Бросив ручку на стол, она сказала:
– Не могу… Я его люблю…
Но, прокричав про себя: «Я его люблю», она услышала, как сердце отозвалось: «Он меня не любит! Он смеется надо мной!»
Ах, эта мысль была самой ужасной.
Нет, этого виконтесса вынести не могла!
Это было сильнее любви, страдания, муки унижения.
Виконтесса порывисто схватила со стола ручку и размашисто, со всей силой налегая на перо, вывела на листке несколько неровных строк.
Приняв решение, она больше не колебалась.
Запечатав письмо и надписав адрес, она знаком подозвала ожидающего в нескольких шагах посыльного, с любопытством взглянула на него.
– Отнесите это! Немедленно! – сказала она. – Срочно! Слышите? Срочно! Вручите письмо в собственные руки. Никому, кроме адресата. Надо будет, подождете, ответа не нужно. И не говорите, где я!
И в ладони посыльного, восхищенного подобной щедростью, высыпалось содержимое кошелька.
Виконтесса высокомерно повторила:
– Идите!
Припудрившись и подкрасив побледневшие губы, она, улыбающаяся и грациозная, вышла из туалетной комнаты и направилась к друзьям.
Глядя ей в спину, служанка рассуждала:
– Наверняка, эта красивая дама писала мужчине, которого любит или сильно любила. Черт подери! Она выглядела порядком взволнованной. Это был разрыв? Свидание? Ну, уж точно, она наставила мужу рога.
Эта мысль показалась ей забавной, и хотя богач с рогами не являлся такой уж диковинкой, она громко прыснула, как женщина, довольная судьбой.
– Улица Стейнкерк? Вот! Фараон сказал наверх… Да, так оно и есть: вот и улица Тардье. А где 1-бис? Ах, вот здесь.
Рассыльный ресторана «Дюрван» нес письмо виконтессы.
– Лишь бы он был на месте! Неохота ждать! – добавил он.
– Господин Жюв здесь живет? На каком этаже? – справился он у консьержки.
Получив ответ, рассыльный пошел звонить в квартиру полицейского.
Несколько секунд спустя перед ним оказался Жюв.
– Вы ко мне, дружище?
Взяв фуражку в руку, человек поклонился.
– Вы правда господин Жюв? – осведомился он.
– Так точно.
– Тогда, сударь, держите письмо… от дамы!
Жюв скользнул взглядом по конверту, возможно, узнал почерк. Слегка понизив голос, он поинтересовался:
– Ответ нужен?
– Нет, сударь!
– Знаете, кто вас послал?
Рассыльный улыбнулся и с подчеркнутой готовностью ответил:
– Понятия не имею.
– Отлично!
Жюв великодушно протянул посыльному монету в сто су:
– Идите, дружище! Мне все ясно.
Говоря это, Жюв лгал. Нет, он, конечно, не знал, что в конверте, один вид которого заставил его вздрогнуть, нет, он, конечно, не знал, что в письме!..
Не обманулся ли он?
Правильно ли угадал свою корреспондентку?
Едва рассыльный удалился, Жюв дрожащей рукой вскрыл столь интригующее его письмо.
– Ах! – как громом пораженный воскликнул он. – Этого не может быть! Это сон! Я схожу с ума…
Жюв быстро взглянул на подпись.
Так потрясшая, приковавшая его взор подпись была: княгиня В.
Оправившись после первого изумления, Жюв стал читать те несколько строк, которые сочинила виконтесса де Плерматэн и которые она подписала именем, произведшим на полицейского столь сильное впечатление, именем княгини В.
Виконтесса писала:
«Завтра в одиннадцать вечера мы оба будем в Дижоне, в отеле „Клош“. Там вы схватите убийцу, Жака Бернара. Можете мне верить. Вам пишет мстящая женщина, имя которой вам, несомненно, знакомо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81