- Вы в состоянии это понять?
- Подождите, - явно нервничая, сказал ему Пэмброук.
Николь снова заметила тик, перекосивший его лицо. Повернувшись к ней,
Пэмброук произнес:
- Первейшее, что мне нужно - это чтобы вы предварительно прочли тот
текст, что я вам дал. Начинайте прямо сейчас.
- Он снова посмотрел на часы.
- Телевизионщикам следовало бы уже быть здесь и заканчивать
подготовку своей аппаратуры.
- Это я отослал их, - пояснил Конгросян, перехватив его недоуменный
взгляд. - От их присутствия мне стало совсем худо. Взгляните-ка - видите
вот этот стол? Так вот, я теперь - часть его! Смотрите внимательно, и я
докажу вам свою правоту.
- Конгросян вперился взглядом в стол, беззвучно зашевелились его
губы. И, ваза с белыми розами стоящая на столе, поднялась и двинулась
прямо по воздуху к Конгросяну. Ваза, прямо у них на газах, прошла в грудь
Конгросяна и исчезла.
- Я впитал ее в себя. Она сейчас - я. А... - он сделал жест в сторону
стола, - я - это он!
На том месте, где - Николь ясно это видела - стояла раньше ваза,
начала формироваться вроде бы неоткуда какая-то густая масса
неопределенного цвета, чрезвычайно сложное переплетение тканей
органического происхождения, гладких тонких кроваво-красных трубок. Да
ведь это, сообразила вдруг Николь, какие-то внутренности Конгросяна - по
всей вероятности, селезенка и кровеносные сосуды, нервные волокна, что
поддерживали нормальное ее функционирование. Этот орган, чем бы ни был,
продолжал нормально функционировать, о чем свидетельствовала размеренная
его пульсация; он был живым и энергично работал, взаимодействуя с
остальным организмом. Как это все сложно отметила про себя она про себя;
она никак не могла отвести взгляд от стола, и даже Уайлдер Пэмброук, как
завороженный, глядел на туда же.
- Меня всего вывернуло наизнанку! - вопил Конгросян. - Если так будет
продолжаться, мне придется поглотить в себя всю Вселенную, а единственное,
что останется вне меня, - это мои собственные внутренности. После чего,
вероятнее всего, я погибну!
- Послушайте, Конгросян, - грубо оборвал его Пэмброук, направляя дуло
своего пистолета на пианиста-психокинетика. - Зачем это вам понадобилось
отсылать отсюда бригаду телевизионщиков. Она мне нужна в этом кабинете,
Николь должна выступить перед страной. Ступайте и скажите им, чтобы они
вернулись.
- Он сделал пистолетом недвусмысленный жест в сторону Конгросяна.
- Или разыщите служащего Белого Дома, который...
Он неожиданно осекся. Пистолет сам собою выскользнул из пальцев
Пэмброука.
- Помогите мне! - взвыл Конгросян. - Он становится мною, а мне не
остается ничего другого, как быть им!
Пистолет исчез в теле Конгросяна.
В руке же Пэмброука оказалась розовая губчатая масса легочной ткани;
он тут же выронил ее на пол, а Конгросян одновременно с этим пронзительно
закричал от боли.
Николь зажмурила глаза.
- Ричард, - раздраженно простонала она, - прекратите это. Возьмите
себя в руки.
- Хорошо, - произнес Конгросян и беспомощно хихикнул. - Я теперь
смогу высвободиться из своей бренной оболочки, выложить всего себя,
разбросав по полу все свои жизненно важные части тела; может быть, если
повезет, я каким-то образом сумею и позапихивать их назад.
Открыв глаза, Николь произнесла:
- Вы можете избавить меня от всего этого, сейчас? Переместив меня
куда-то далеко-далеко отсюда, Ричард? Пожалуйста.
- Я не могу дышать, - с трудом ловя воздух широко раскрытым ртом,
пожаловался Конгросян. - Часть моей дыхательной системы оказалась у
Пэмброука, и он не смог удержать ее в руках; он не позаботился о ней,
уронив ее на пол.
Он показал рукой на полицейского.
Лицо Пэмброука побелело, какая-то печать безнадежности легла на него.
- Он что-то выключил внутри меня, - очень тихо произнес комиссар НП.
- Какой-то существенный для нормального функционирования организма орган.
- Верно, верно! - пронзительно взвизгнул Конгросян. - Я вывел из
строя у вас - нет, нет не стану говорить, что.
- Он с самодовольным видом ткнул пальцем в сторону Пэмброука.
- Только вот что я вам скажу. Вы проживете еще, ну, скажем, примерно
часа четыре. - Он рассмеялся. - Что вы на это скажете?
- Вы можете восстановить у меня этот орган? - еле выдавил из себя
Пэмброук.
Боль исказила все его лицо; теперь было ясно, какие тягчайшие муки
ему приходилось испытывать.
- Если я захочу, - сказал Конгросян. - Но я не пожелаю этого сделать,
так как нет у меня на это времени. Мне нужно в первую очередь собрать
самого себя.
- Он нахмурился, сосредоточился.
- Я всецело поглощен тем, что отторгаю все инородные предметы,
которым удалось проникнуть внутрь меня, - пояснил он, обратив внимание на
недоуменные взгляды Пэмброука и Николь. - Я хочу стать прежним, таким,
каким я был всегда - а для этого я намерен привести в порядок все, чему
положено находиться внутри меня.
- Он вперился взглядом в розовую губчатую массу легочной ткани,
валявшуюся на полу.
- Ты - это я, сказал он ей. - Ты - часть меня, часть того мира,
который составляет мою неповторимую индивидуальность. Ты можешь
принадлежать только мне. Понятно?
- Пожалуйста, уведите меня отсюда как можно подальше отсюда, -
взмолилась Николь.
- Ладно, ладно, - раздраженно согласился Конгросян. - Где же вам
больше всего хотелось оказаться? В каком-нибудь другом городе? На Марсе?
Никто не знает, как далеко я в состоянии переместить вас, - да я и сам
толком не знаю. Как отметил мистер Пэмброук, по сути я так и не удосужился
научиться пользоваться своими способностями в политических целях. Но все
равно я теперь причастен к большой политике.
- Он восторженно засмеялся.
- Что вы скажете насчет Берлина? Я могу переместить вас отсюда
прямехонько в Берлин. В этом я нисколько не сомневаюсь.
- Куда-нибудь, - простонала Николь.
- Я придумал, куда мне вас отправить, - неожиданно воскликнул
Конгросян. - Я знаю, где вы будете в полной безопасности, Никки. Поймите,
я очень хочу, чтобы с вами не случилось ничего плохого. Я верю в вас; я
знаю, что вы существуете на самом деле. Что бы там не врали эти гнусные
информ-машины. Я вот что хочу сказать - они бессовестно лгут. Я имею
полное право это утверждать. Они пытаются расшатать мою веру в вас; все
они - это одна шайка, которая собралась и сговорилась твердить одно и то
же.
Он замолчал, чтобы перевести дух, затем продолжил:
- Так вот, я переправлю вас в мою усадьбу в Дженнере, в Калифорнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74