Я пробовала делать это с женщиной, но помнила все смутно и, кажется, особого удовольствия не получила — ив любом случае не собиралась принимать участие в порносъемке, даже если бы для нее годилась. К тому же я знала, что Яшка все это только что придумал — и девицу, и съемку.
Просто чтобы что-то сказать — чтобы скрыть, что стесняется спросить напрямую, спит ли Нинка с кем-нибудь из редакции.
Хотя и это его вряд интересует — даже если я скажу, что она ужасно одинока и мечтает о мужчине. Потому что ему просто важно показать, что он живо интересуется женщинами и живет полноценной жизнью. Хотя было бы куда кон-. цептуальнее всем говорить правду — то есть что он до сих пор девствен, чист и непорочен. Вот уж желающих бы нашлось его этой самой девственности лишить!
— Так ты что конкретно хотела? — Яшка, похоже, понял, что несет ахинею, и сам сменил тему. — Ты конкретно скажи — а то банкиры, банки… Тебя кто интересует?
— Улитин — не слышал? Был президентом «Нефтабанка», потом ушел в «Бетту», и…
— Скотина он, твой Улитин, за копейку удавится! — Расслабившийся было Яшка снова вернулся в роль всеми обиженного и неоцененного. — Я в прошлом году два дня на этот «Нефтабанк» потратил — какая-то годовщина у них была, то ли первая, то ли вторая, — а заплатили копейки. Причем обещали минимум две с половиной штуки баксов — а отдали триста, и те еле вырвал…
— Да ты что?! — Мне надо было, чтобы он мне рассказал все — возможно, это могло как-то дополнить образ покойного. И ради этого я готова была сыграть.
— Обещали — и не заплатили? Вот скоты!
— Пиарщик их на меня вышел — у них целый отдельно связям с общественностью, а он пресс-секретарь там был; — Судя по обстоятельности, с которой он начал, мне предстояла долгая история. Но я была совсем не против — даже полностью за. — Яша, у банка юбилей, первый день банкет, а во второй на теплоходе поплаваем тесной компанией, надо снять. А я что — надо так надо.
Объявляю ему обычные свои условия — пятьсот баксов съемочный день плюс расходы, пленка там, печать. И ведь больше мог, банк все же, деньги есть — но зачем хамить, я ж порядочный. Тысячу триста даете — снимаю и отдаю контрольки, чтобы сразу все подряд не печатать и не платить за обычный формат. А потом вы выбираете, сколько вам надо, я делаю и из лаборатории приношу счет…
Я покачала головой — на мгновение задумавшись над тем, что жизнь несправедлива. Если фотографу, который только и умеет, что тупо жать на кнопку, кто-то платит пятьсот долларов за день работы — то мне должны были бы платить раз в десять больше; Должность высокая, материалы высшего качества, от главного одни комплименты — а вместе с гонорарами получаю в месяц как фотограф-ремесленник за два дня съемок. Ну не свинство?
Хотя, с другой стороны, такому фотографу не позавидуешь — видела я, как с ними обращаются. Позовут куда и как прислугу используют — и каждый дергает, чтобы его сняли, и требует, чтобы снимки получились классные, и советы дает, и все в таком духе. Так что лично я бы так зарабатывать не хотела — я себя слишком уважаю. Да и огромные деньги мне не нужны — норковые шубы меня не интересуют, «мерседес» бы я себе никогда не купила, на Гавайях бы отдыхать не стала. Давно научилась довольствоваться тем, что имею.
Яшка на том конце провода звучно сморкался. Вечная его манера — сморкаться зимой, весной, летом и осенью. То ли гайморит у него, то ли еще что, но он всегда таскает в неподъемной своей сумке с аппаратурой пачку бумажных салфеток — которые после опорожнения носа комкает и оставляет где попало. В лучшем случае швырнет в пепельницу — где им, в общем, не место, — а может и просто на стол положить.
— А Костя мне — да это ерунда, мы и больше заплатим, только чтоб два дня отработал нормально. Не то в прошлый раз позвали одного, так он нажраться умудрился и потом такое принес, что все за голову схватились. — В Яшкином голосе появились торжествующие нотки. — А я ему и сказал — знать надо, кого зовете. Позвали бы меня — никаких забот. Договорились, короче. В первый день сначала собрание официальное, а потом банкет — специально клуб один сняли. Я отщелкал катушек двадцать на цветнегатив — куча людей известных, было кого поснимать. Они сидят, жрут, пьют, артистов слушают, а я не присел. Съемка вообще отпад — Хромов был, депутатов несколько, из правительства пара человек, весь бомонд, короче. А уже вечером Костик ко мне подходит — сейчас в загородный дом приемов поедем тесной компанией, ты давай с нами, шеф распорядился. Ну я чего — надо так надо. Костик меня еще к этому подвел, к Улитину, познакомил нас. А тот мне — снимайте побольше, все купим…
Яшка перевел дыхание — похоже, он вспомнил, как в тот момент уже представлял, .как Улитин вручает ему конверт с десятком тысяч долларов и приглашает на должность штатного фотографа. Который банку нужен примерно так же, как собственный самодеятельный ансамбль песни и пляски.
— Приехали, все подогретые уже, официоза никакого — и рожи новые появились, в клубе их не было, мрачные такие, сразу видно — бандюки. Мне что, я на кнопку нажимаю — ну попала какая-то рожа в кадр, и ладно. И тут раз — ко мне какие-то быки подходят и в сторону меня: гони аппарат или башку отшибем. А я им — вы чего, ребята, я фотограф, работаю от банка. А бычье ж, тупые — камеру вырвали и пленку вытащили, хорошо не разбили, не сломали. Я к охране банковской — а они руками разводят. А тут смотрю — Улитин, под кайфом уже приличным, морда красная, довольная. Я к нему — вы снимать просили, а мне чуть камеру не разбили, пленку засветили. Пошел разбираться, а потом подходит — да ты извини, люди погорячились, не все светиться в прессе любят, но ты не расстраивайся, все компенсируем…
Я похвалила себя за то, что мне в голову пришла такая блестящая идея — позвонить Яшке. И дело даже не в том, что выяснилось, что непьющий, по словам Хромова, Улитин был все-таки не чужд алкогольных возлияний, — это как раз мелочь. А вот то, что господин Улитин общался не только с банкирами и политиками, но и с личностями криминальными — причем, естественно, высокого уровня, — это куда интереснее.
Понятно, что у нас все общество криминальное — но тут не частный банк, а государственный, и, следовательно, все вопросы решаются госструктурами типа милиции и ФСБ. Так что те, кто не хотел фотографироваться, — это не банковская «крыша» была, но, так сказать, друзья господина Улитина. Скорее всего вкладывающие в банк свои деньги для их преумножения — а в знак благодарности решающие кое-какие щекотливые вопросы.
Конечно, нельзя было исключать, что Яшка что-то преувеличил — и напрягла его охрана какого-нибудь бизнесмена, который мог не разобраться, кто и для чего его снимает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Просто чтобы что-то сказать — чтобы скрыть, что стесняется спросить напрямую, спит ли Нинка с кем-нибудь из редакции.
Хотя и это его вряд интересует — даже если я скажу, что она ужасно одинока и мечтает о мужчине. Потому что ему просто важно показать, что он живо интересуется женщинами и живет полноценной жизнью. Хотя было бы куда кон-. цептуальнее всем говорить правду — то есть что он до сих пор девствен, чист и непорочен. Вот уж желающих бы нашлось его этой самой девственности лишить!
— Так ты что конкретно хотела? — Яшка, похоже, понял, что несет ахинею, и сам сменил тему. — Ты конкретно скажи — а то банкиры, банки… Тебя кто интересует?
— Улитин — не слышал? Был президентом «Нефтабанка», потом ушел в «Бетту», и…
— Скотина он, твой Улитин, за копейку удавится! — Расслабившийся было Яшка снова вернулся в роль всеми обиженного и неоцененного. — Я в прошлом году два дня на этот «Нефтабанк» потратил — какая-то годовщина у них была, то ли первая, то ли вторая, — а заплатили копейки. Причем обещали минимум две с половиной штуки баксов — а отдали триста, и те еле вырвал…
— Да ты что?! — Мне надо было, чтобы он мне рассказал все — возможно, это могло как-то дополнить образ покойного. И ради этого я готова была сыграть.
— Обещали — и не заплатили? Вот скоты!
— Пиарщик их на меня вышел — у них целый отдельно связям с общественностью, а он пресс-секретарь там был; — Судя по обстоятельности, с которой он начал, мне предстояла долгая история. Но я была совсем не против — даже полностью за. — Яша, у банка юбилей, первый день банкет, а во второй на теплоходе поплаваем тесной компанией, надо снять. А я что — надо так надо.
Объявляю ему обычные свои условия — пятьсот баксов съемочный день плюс расходы, пленка там, печать. И ведь больше мог, банк все же, деньги есть — но зачем хамить, я ж порядочный. Тысячу триста даете — снимаю и отдаю контрольки, чтобы сразу все подряд не печатать и не платить за обычный формат. А потом вы выбираете, сколько вам надо, я делаю и из лаборатории приношу счет…
Я покачала головой — на мгновение задумавшись над тем, что жизнь несправедлива. Если фотографу, который только и умеет, что тупо жать на кнопку, кто-то платит пятьсот долларов за день работы — то мне должны были бы платить раз в десять больше; Должность высокая, материалы высшего качества, от главного одни комплименты — а вместе с гонорарами получаю в месяц как фотограф-ремесленник за два дня съемок. Ну не свинство?
Хотя, с другой стороны, такому фотографу не позавидуешь — видела я, как с ними обращаются. Позовут куда и как прислугу используют — и каждый дергает, чтобы его сняли, и требует, чтобы снимки получились классные, и советы дает, и все в таком духе. Так что лично я бы так зарабатывать не хотела — я себя слишком уважаю. Да и огромные деньги мне не нужны — норковые шубы меня не интересуют, «мерседес» бы я себе никогда не купила, на Гавайях бы отдыхать не стала. Давно научилась довольствоваться тем, что имею.
Яшка на том конце провода звучно сморкался. Вечная его манера — сморкаться зимой, весной, летом и осенью. То ли гайморит у него, то ли еще что, но он всегда таскает в неподъемной своей сумке с аппаратурой пачку бумажных салфеток — которые после опорожнения носа комкает и оставляет где попало. В лучшем случае швырнет в пепельницу — где им, в общем, не место, — а может и просто на стол положить.
— А Костя мне — да это ерунда, мы и больше заплатим, только чтоб два дня отработал нормально. Не то в прошлый раз позвали одного, так он нажраться умудрился и потом такое принес, что все за голову схватились. — В Яшкином голосе появились торжествующие нотки. — А я ему и сказал — знать надо, кого зовете. Позвали бы меня — никаких забот. Договорились, короче. В первый день сначала собрание официальное, а потом банкет — специально клуб один сняли. Я отщелкал катушек двадцать на цветнегатив — куча людей известных, было кого поснимать. Они сидят, жрут, пьют, артистов слушают, а я не присел. Съемка вообще отпад — Хромов был, депутатов несколько, из правительства пара человек, весь бомонд, короче. А уже вечером Костик ко мне подходит — сейчас в загородный дом приемов поедем тесной компанией, ты давай с нами, шеф распорядился. Ну я чего — надо так надо. Костик меня еще к этому подвел, к Улитину, познакомил нас. А тот мне — снимайте побольше, все купим…
Яшка перевел дыхание — похоже, он вспомнил, как в тот момент уже представлял, .как Улитин вручает ему конверт с десятком тысяч долларов и приглашает на должность штатного фотографа. Который банку нужен примерно так же, как собственный самодеятельный ансамбль песни и пляски.
— Приехали, все подогретые уже, официоза никакого — и рожи новые появились, в клубе их не было, мрачные такие, сразу видно — бандюки. Мне что, я на кнопку нажимаю — ну попала какая-то рожа в кадр, и ладно. И тут раз — ко мне какие-то быки подходят и в сторону меня: гони аппарат или башку отшибем. А я им — вы чего, ребята, я фотограф, работаю от банка. А бычье ж, тупые — камеру вырвали и пленку вытащили, хорошо не разбили, не сломали. Я к охране банковской — а они руками разводят. А тут смотрю — Улитин, под кайфом уже приличным, морда красная, довольная. Я к нему — вы снимать просили, а мне чуть камеру не разбили, пленку засветили. Пошел разбираться, а потом подходит — да ты извини, люди погорячились, не все светиться в прессе любят, но ты не расстраивайся, все компенсируем…
Я похвалила себя за то, что мне в голову пришла такая блестящая идея — позвонить Яшке. И дело даже не в том, что выяснилось, что непьющий, по словам Хромова, Улитин был все-таки не чужд алкогольных возлияний, — это как раз мелочь. А вот то, что господин Улитин общался не только с банкирами и политиками, но и с личностями криминальными — причем, естественно, высокого уровня, — это куда интереснее.
Понятно, что у нас все общество криминальное — но тут не частный банк, а государственный, и, следовательно, все вопросы решаются госструктурами типа милиции и ФСБ. Так что те, кто не хотел фотографироваться, — это не банковская «крыша» была, но, так сказать, друзья господина Улитина. Скорее всего вкладывающие в банк свои деньги для их преумножения — а в знак благодарности решающие кое-какие щекотливые вопросы.
Конечно, нельзя было исключать, что Яшка что-то преувеличил — и напрягла его охрана какого-нибудь бизнесмена, который мог не разобраться, кто и для чего его снимает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127