Не забывай, что ты не астроном; она могла сказать что-то тебе не совсем понятное. Неужели ты не помнишь ничего, что тогда заставило тебя удивиться, задуматься?
– Я не могу помнить каждое ее слово.
– Постарайся вспомнить! Может быть, Дальний Зонд обнаружил планетную систему возле одной или двух больших звезд Проксимы Центавра?
– Ничего не могу сказать.
– Или планеты возле другой звезды? Крайл пожал плечами.
– Подумай! – настойчиво внушал Уайлер. – Нет ли у тебя оснований предположить, что она имела в виду примерно следующее: «Ты думаешь, что мы полетим к Проксиме Центавра, но вокруг нее есть планеты, и мы направимся к одной из них» или «Ты думаешь, что мы полетим к Проксиме Центавра, а на самом деле мы направимся к другой звезде, у которой, как мы знаем, есть пригодная для жизни планета». Что-нибудь в этом роде?
– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твое предположение.
Гаранд Уайлер на мгновение поджал толстые губы, потом подвел итог:
– Вот что я тебе скажу, старик. Во-первых, ты сейчас пойдешь на повторный опрос. Во-вторых, надо полагать, нам удастся убедить руководство поселения Церера, чтобы они позволили нам воспользоваться своим астероидным телескопом. С его помощью мы тщательно изучим каждую звезду в радиусе ста световых лет. И, в-третьих, придется подстегнуть наших специалистов по гиперпространству, чтобы они научились прыгать повыше и подальше. Могу биться об заклад, что именно так и будет.
Эритро
Глава 16
В последние годы Джэйнусу Питту все реже я реже удавалось побыть наедине с собой. Такие минуты почти не выкраивались, а может быть, так ему только казалось. Тогда, откинувшись в кресле и отрешившись от всех забот, он мог помолчать, подумать. Не нужно было отдавать распоряжения, разбираться в новой информации, принимать решения, посещать фермы, инспектировать фабрики, изучать материалы о новых областях космоса. Можно было никого не видеть, никого не слушать, не переубеждать и не поощрять…
В такие минуты Питт мог позволить себе последнюю и не слишком утомительную роскошь – жалость к самому себе. Нельзя сказать, что он хотел бы изменить всю свою жизнь с самого начала. Он всегда хотел стать комиссаром, потому что был уверен, что никто не сможет управлять Ротором лучше Него. Он не изменил своего мнения и после того, как занял этот пост.
Почему на всем Роторе нельзя найти никого, кто был бы столь же дальновиден, как он? Ротор покинул Солнечную систему четырнадцать лет назад, и до сих пор даже после его подробнейших объяснений никто не может понять очевидное.
Рано или поздно (скорее рано) в Солнечной системе также откроют гиперсодействие, а возможно, и какой-то его более совершенный вариант. Рано или поздно миллионы и миллиарды людей на сотнях и тысячах поселений отправятся покорять Галактику. Это будет жестокое время. Конечно, Галактика огромна. Сколько раз ему напоминали об этом? А за ее пределами существуют другие звездные скопления. Но человечество не будет равномерно заселять все космическое пространство. Всегда окажется, что по той или другой причине одна звездная система лучше другой, и всегда первая звездная система будет предметом зависти и борьбы. Пусть где-то есть десять звездных систем и десять поселений, отправившихся на поиски нового жизненного пространства; и все равно интересы всех десяти поселений непременно сосредоточатся у одной и только одной из них.
Рано или поздно люди из Солнечной системы обнаружат Немезиду, и космические корабли ринутся сюда. Сможет ли Ротор выжить в таких обстоятельствах?
Сможет, но только в том случае, если у них будет достаточно времени, если они успеют создать сильную цивилизацию и в разумных пределах расширить свои владения. А если у них будет еще больше времени, они смогут распространить свою власть и на соседние звезды. Если нет – будет достаточно и одной Немезиды, но ее необходимо превратить в крепость.
Питт не думал о всегалактическом господстве или о каких-то завоеваниях. Пределом его мечтаний был остров спокойствия и безопасности в грядущие тревожные годы, когда вся Галактика из-за столкновения честолюбивых замыслов превратится в огромное поле сражений и царство хаоса.
Но только Питт понимал это. Он один нес всю тяжесть ответственности. Конечно, он может прожить еще четверть века и все это время оставаться у власти в качестве комиссара или старейшего советника, за которым всегда будет последнее слово. И все же в конце концов он умрет. Кому он может завещать свою дальновидность? Питт ощутил жалость к самому себе. Он работал столько лет, он будет работать еще долгие годы, но до сих пор его никто так и не оценил по заслугам. И дело всей его жизни так или иначе пойдет прахом, потому что самая великая идея может утонуть в океане посредственности, постоянно плещущемся у ног тех немногих, кому дано заглянуть в далекое будущее.
Прошло четырнадцать лет. Был ли за все эти годы хотя бы день, когда он мог чувствовать себя уверенно в спокойно? Каждый раз он засыпал, мучимый страхом, что среди ночи его разбудят известием о появлении другого поселения, о том, что Немезиду обнаружили не только они. Каждый день какая-то частица его сознания была занята только ожиданием фатального известия.
Четырнадцать лет – а они все еще страшно далеки от безопасности. Построено только одно поселение – Новый Ротор. Его уже обживают, но, конечно, он еще не вполне готов. Как говорили прежде, он еще пахнет краской. На разных стадиях строительства находились еще три поселения. Скоро, во всяком случае в течение ближайших десяти лет, число построенных и строящихся поселений возрастет, и тогда будет дана самая древняя из всех команд:
«Плодитесь и размножайтесь!»
В космосе всегда устанавливали жесткий контроль над рождаемостью – ведь перец глазами постоянно был пример Земли, а любое поселение по ограниченности жизненного пространства нельзя было сравнить даже с Землей. Неумолимые законы арифметики вступали в противоречие с инстинктом продолжения рода, и арифметика неизменно выигрывала. Но с ростом количества поселений наступит момент, когда людей потребуется больше, намного больше. Вот тогда и будет отдана та древнейшая из команд.
Конечно, это будет лишь на время. Сколько бы ни было поселений, они быстро заполнятся – ведь численность жителей может удваиваться каждые тридцать пять лет или даже еще быстрей. А когда темпы строительства новых поселений достигнут максимума и начнут замедляться, будет уже поздно: намного проще выпустить джинна из бутылки, чем снова загнать его туда.
Если к тому времени его, Питта, уже не будет, кто сможет решить, когда нужно отдать то или иное распоряжение и что необходимо сделать заранее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Я не могу помнить каждое ее слово.
– Постарайся вспомнить! Может быть, Дальний Зонд обнаружил планетную систему возле одной или двух больших звезд Проксимы Центавра?
– Ничего не могу сказать.
– Или планеты возле другой звезды? Крайл пожал плечами.
– Подумай! – настойчиво внушал Уайлер. – Нет ли у тебя оснований предположить, что она имела в виду примерно следующее: «Ты думаешь, что мы полетим к Проксиме Центавра, но вокруг нее есть планеты, и мы направимся к одной из них» или «Ты думаешь, что мы полетим к Проксиме Центавра, а на самом деле мы направимся к другой звезде, у которой, как мы знаем, есть пригодная для жизни планета». Что-нибудь в этом роде?
– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твое предположение.
Гаранд Уайлер на мгновение поджал толстые губы, потом подвел итог:
– Вот что я тебе скажу, старик. Во-первых, ты сейчас пойдешь на повторный опрос. Во-вторых, надо полагать, нам удастся убедить руководство поселения Церера, чтобы они позволили нам воспользоваться своим астероидным телескопом. С его помощью мы тщательно изучим каждую звезду в радиусе ста световых лет. И, в-третьих, придется подстегнуть наших специалистов по гиперпространству, чтобы они научились прыгать повыше и подальше. Могу биться об заклад, что именно так и будет.
Эритро
Глава 16
В последние годы Джэйнусу Питту все реже я реже удавалось побыть наедине с собой. Такие минуты почти не выкраивались, а может быть, так ему только казалось. Тогда, откинувшись в кресле и отрешившись от всех забот, он мог помолчать, подумать. Не нужно было отдавать распоряжения, разбираться в новой информации, принимать решения, посещать фермы, инспектировать фабрики, изучать материалы о новых областях космоса. Можно было никого не видеть, никого не слушать, не переубеждать и не поощрять…
В такие минуты Питт мог позволить себе последнюю и не слишком утомительную роскошь – жалость к самому себе. Нельзя сказать, что он хотел бы изменить всю свою жизнь с самого начала. Он всегда хотел стать комиссаром, потому что был уверен, что никто не сможет управлять Ротором лучше Него. Он не изменил своего мнения и после того, как занял этот пост.
Почему на всем Роторе нельзя найти никого, кто был бы столь же дальновиден, как он? Ротор покинул Солнечную систему четырнадцать лет назад, и до сих пор даже после его подробнейших объяснений никто не может понять очевидное.
Рано или поздно (скорее рано) в Солнечной системе также откроют гиперсодействие, а возможно, и какой-то его более совершенный вариант. Рано или поздно миллионы и миллиарды людей на сотнях и тысячах поселений отправятся покорять Галактику. Это будет жестокое время. Конечно, Галактика огромна. Сколько раз ему напоминали об этом? А за ее пределами существуют другие звездные скопления. Но человечество не будет равномерно заселять все космическое пространство. Всегда окажется, что по той или другой причине одна звездная система лучше другой, и всегда первая звездная система будет предметом зависти и борьбы. Пусть где-то есть десять звездных систем и десять поселений, отправившихся на поиски нового жизненного пространства; и все равно интересы всех десяти поселений непременно сосредоточатся у одной и только одной из них.
Рано или поздно люди из Солнечной системы обнаружат Немезиду, и космические корабли ринутся сюда. Сможет ли Ротор выжить в таких обстоятельствах?
Сможет, но только в том случае, если у них будет достаточно времени, если они успеют создать сильную цивилизацию и в разумных пределах расширить свои владения. А если у них будет еще больше времени, они смогут распространить свою власть и на соседние звезды. Если нет – будет достаточно и одной Немезиды, но ее необходимо превратить в крепость.
Питт не думал о всегалактическом господстве или о каких-то завоеваниях. Пределом его мечтаний был остров спокойствия и безопасности в грядущие тревожные годы, когда вся Галактика из-за столкновения честолюбивых замыслов превратится в огромное поле сражений и царство хаоса.
Но только Питт понимал это. Он один нес всю тяжесть ответственности. Конечно, он может прожить еще четверть века и все это время оставаться у власти в качестве комиссара или старейшего советника, за которым всегда будет последнее слово. И все же в конце концов он умрет. Кому он может завещать свою дальновидность? Питт ощутил жалость к самому себе. Он работал столько лет, он будет работать еще долгие годы, но до сих пор его никто так и не оценил по заслугам. И дело всей его жизни так или иначе пойдет прахом, потому что самая великая идея может утонуть в океане посредственности, постоянно плещущемся у ног тех немногих, кому дано заглянуть в далекое будущее.
Прошло четырнадцать лет. Был ли за все эти годы хотя бы день, когда он мог чувствовать себя уверенно в спокойно? Каждый раз он засыпал, мучимый страхом, что среди ночи его разбудят известием о появлении другого поселения, о том, что Немезиду обнаружили не только они. Каждый день какая-то частица его сознания была занята только ожиданием фатального известия.
Четырнадцать лет – а они все еще страшно далеки от безопасности. Построено только одно поселение – Новый Ротор. Его уже обживают, но, конечно, он еще не вполне готов. Как говорили прежде, он еще пахнет краской. На разных стадиях строительства находились еще три поселения. Скоро, во всяком случае в течение ближайших десяти лет, число построенных и строящихся поселений возрастет, и тогда будет дана самая древняя из всех команд:
«Плодитесь и размножайтесь!»
В космосе всегда устанавливали жесткий контроль над рождаемостью – ведь перец глазами постоянно был пример Земли, а любое поселение по ограниченности жизненного пространства нельзя было сравнить даже с Землей. Неумолимые законы арифметики вступали в противоречие с инстинктом продолжения рода, и арифметика неизменно выигрывала. Но с ростом количества поселений наступит момент, когда людей потребуется больше, намного больше. Вот тогда и будет отдана та древнейшая из команд.
Конечно, это будет лишь на время. Сколько бы ни было поселений, они быстро заполнятся – ведь численность жителей может удваиваться каждые тридцать пять лет или даже еще быстрей. А когда темпы строительства новых поселений достигнут максимума и начнут замедляться, будет уже поздно: намного проще выпустить джинна из бутылки, чем снова загнать его туда.
Если к тому времени его, Питта, уже не будет, кто сможет решить, когда нужно отдать то или иное распоряжение и что необходимо сделать заранее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121