Больше того, в годы освоения планеты Эритро непреднамеренно вызвал небольшую эпидемию психического расстройства, которую мы назвали чумой Эритро. Боюсь, что при желании он может вызвать и необратимые изменения психики или даже убить человека. Пожалуйста, не рискуйте.
– Вы хотите сказать, что не Марлена вызывает это… – попытался уточнять Фишер.
– Нет, Крайл. У Марлены есть определенные способности, но она не в состоянии причинить человеку вред. Опасен только организм Эритро.
– Каким образом можно его обезопасить? – спросил Фишер.
– Прежде всего вы должны внимательно и вежливо выслушать Марлену.
Во-вторых, разговаривать с Марленой буду только я, потому что Эритро знает меня. И поверьте мне – я не меньше вас хочу спасти человечество. Я не имею ни малейшего желания способствовать гибели миллиардов людей.
Генарр повернулся к Марлене.
– Марлена, ты ведь понимаешь, что Земле грозит опасность? Мама рассказывала тебе, что приближение Немезиды может вызвать гибель всех или почти всех людей?
– Я знаю, дядя Зивер, – в отчаянии сказала Марлена, – но Эритро принадлежит только самому себе.
– Возможно, он будет не против поделиться планетой. Ведь разрешил же он оставить на планете вашу станцию. Кажется, мы не мешаем ему жить.
– На станции меньше тысячи человек, и все они живут только внутри.
Эритро примирился со станцией, потому что она помогает ему исследовать интеллект человека.
– Если сюда прилетят земляне, у него будет гораздо больше объектов для исследования.
– Восемь миллиардов?
– Нет, не все восемь. Они будут прибывать постепенно и так же постепенно разлетаться к другим звездам. В любое время здесь будет находиться лишь небольшая часть жителей Земли.
– Все равно это будут миллионы. Конечно, миллионы. Такие толпы невозможно разместить на станции; их нужно будет снабжать водой, продуктами, вообще всем необходимым. Вам придется расселить их по всей планете, а для этого сначала нужно будет ее трансформировать. Эритро этого не переживет. Он будет вынужден защищаться.
– Ты в этом уверена?
– Ему прядется так поступить. А вы на его месте что бы сделали?
– Это будет означать гибель миллиардов людей.
– Я ничем не могу помочь, – Марлена плотно сжала губы, немного подумала, потом добавила:
– Есть другой путь.
– О чем она говорит? – хрипло спросил Леверетт. – Какой такой другой путь?
Марлена только бросила мимолетный взгляд в сторону Леверетта и снова обернулась к Генарру.
– Я не знаю. Но Эритро знает. Во всяком случае он говорит, что такой путь есть, но он не может объяснить, в чем он заключается.
Чтобы остановить неизбежный поток вопросов, Генарр поднял обе руки.
– Прошу вас, дайте мне возможность говорить, – сказал он и очень спокойно продолжил:
– Марлена, сосредоточься и успокойся. Тебя напрасно волнует судьба Эритро. Ты сама знаешь, что он в состоянии защитить себя от кого и чего угодно. Расскажи мне, что ты имела ввиду, когда говорила, что Эритро не может объяснить.
Марлена по-прежнему задыхалась от волнения.
– Эритро знает, что существует другой путь спасения Земли, что такие данные есть в нашем сознании. Но у него нет человеческого опыта, он не знаком с нашей наукой, с образом мышления человека. Этого он не понимает.
– Значит, данные об этом другом пути спасения Земли имеются в сознании присутствующих здесь людей?
– Да, дядя Зивер.
– Он может зондировать сознание человека?
– Может, но он боится повредить его. Безопасно он зондирует только мое сознание.
– Будем надеяться, – сказал Генарр. – А в твоем сознании таких данных нет?
– Конечно, нет. Но Эритро может воспользоваться моим сознанием для зондирования сознания других людей. Вас, моего отца, любого человека.
– Это безопасно?
– Эритро считает, что безопасно, но я… дядя Зивер, я боюсь.
– Типичная шизофрения, нет сомнений, – прошептал Ву, но Генарр остановил его, приложив руку к губам. Фишер поднялся.
– Марлена, тебе не следует… – начал было он. Генарр сердито отмахнулся от него.
– Крайл, пока тебе здесь делать нечего, – сказал он. – Все мы говорим снова и снова: речь идет о спасении миллиардов людей. В такой ситуации организму Эритро необходимо дать возможность сделать все, что в его силах. Начинай, Марлена.
Взгляд Марлены устремился куда-то вдаль; казалось, она впала в транс.
– Дядя Зивер, – прошептала она, – помогите мне.
Спотыкаясь и едва не падая, она сделала несколько шагов к Генарру, и тот крепко обхватил ее.
– Марлена… расслабься… вcе будет хорошо.
Генарр осторожно сел в кресло, не отпуская Марлену.
Глава 92
Это напоминало беззвучную вспышку света, которая в мгновение ока стерла весь мир. Казалось, во всей Вселенной нет ничего, кроме этого света.
Генарр не сознавал, кто он такой и существует ли он вообще. Был только сверкающий туман, полосы которого, переплетаясь самым невероятным образом, расходились и превращались в тонкие нити, а те снова переплетались, создавая еще более сложную картину. Нити перекручивались, исчезали и появлялись снова, сходились и расходились. Казалось, что им нет числа, что они существовали и будут существовать вечно.
Потом бесконечный поток нитей устремился во внезапно образовавшееся отверстие, которое приближалось, расширялось по мере его приближения, но в то же время диаметр отверстия почему-то не изменялся. Какое-то время картина оставалась без изменений, хотя все ее элементы находились в постоянном движении, а небольшие порывы складывались в такие же сложные новые элементы. Без конца и без начала. Без звука. Без ощущений. Даже без зрительных образов, потому что сознание каким-то образом улавливало, что картина не является светом, хотя и обладает некоторыми его свойствами. Это было сознание, осознающее самое себя. Потом картина с болью – как будто во Вселенное существует такое понятие, как боль, – и с всхлипом – как будто во Вселенной существует такое понятие, как звук, – начала тускнеть, полосы и нити вращались все быстрей и быстрей, пока не превратились в яркую точку, которая вспыхнула и исчезла.
Глава 93
Вселенная упрямо стала на прежнее место. Ву потянулся и спросил:
– Вы тоже испытали что-то необычное?
Фишер только кивнул, Леверетт сказал:
– Что ж, считайте меня обращенным в новую веру. Если это психоз, то мы все сошли с ума.
Генарр все еще не отпускал Марлену. Она дышала с трудом; он наклонился и пожал:
– Марлена! Марлена!
Фишер медленно встал в прежде всего спросил:
– С ней все в порядке?
– Не знаю, – пробормотал Генарр. – Она жива, но ведь этого мало.
Марлена открыла глаза отсутствующем взглядом посмотрела на Генарра.
– Марлена! – в отчаянии прошептал Зивер.
– Дядя Зивер, – шепотом отозвалась Марлена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Вы хотите сказать, что не Марлена вызывает это… – попытался уточнять Фишер.
– Нет, Крайл. У Марлены есть определенные способности, но она не в состоянии причинить человеку вред. Опасен только организм Эритро.
– Каким образом можно его обезопасить? – спросил Фишер.
– Прежде всего вы должны внимательно и вежливо выслушать Марлену.
Во-вторых, разговаривать с Марленой буду только я, потому что Эритро знает меня. И поверьте мне – я не меньше вас хочу спасти человечество. Я не имею ни малейшего желания способствовать гибели миллиардов людей.
Генарр повернулся к Марлене.
– Марлена, ты ведь понимаешь, что Земле грозит опасность? Мама рассказывала тебе, что приближение Немезиды может вызвать гибель всех или почти всех людей?
– Я знаю, дядя Зивер, – в отчаянии сказала Марлена, – но Эритро принадлежит только самому себе.
– Возможно, он будет не против поделиться планетой. Ведь разрешил же он оставить на планете вашу станцию. Кажется, мы не мешаем ему жить.
– На станции меньше тысячи человек, и все они живут только внутри.
Эритро примирился со станцией, потому что она помогает ему исследовать интеллект человека.
– Если сюда прилетят земляне, у него будет гораздо больше объектов для исследования.
– Восемь миллиардов?
– Нет, не все восемь. Они будут прибывать постепенно и так же постепенно разлетаться к другим звездам. В любое время здесь будет находиться лишь небольшая часть жителей Земли.
– Все равно это будут миллионы. Конечно, миллионы. Такие толпы невозможно разместить на станции; их нужно будет снабжать водой, продуктами, вообще всем необходимым. Вам придется расселить их по всей планете, а для этого сначала нужно будет ее трансформировать. Эритро этого не переживет. Он будет вынужден защищаться.
– Ты в этом уверена?
– Ему прядется так поступить. А вы на его месте что бы сделали?
– Это будет означать гибель миллиардов людей.
– Я ничем не могу помочь, – Марлена плотно сжала губы, немного подумала, потом добавила:
– Есть другой путь.
– О чем она говорит? – хрипло спросил Леверетт. – Какой такой другой путь?
Марлена только бросила мимолетный взгляд в сторону Леверетта и снова обернулась к Генарру.
– Я не знаю. Но Эритро знает. Во всяком случае он говорит, что такой путь есть, но он не может объяснить, в чем он заключается.
Чтобы остановить неизбежный поток вопросов, Генарр поднял обе руки.
– Прошу вас, дайте мне возможность говорить, – сказал он и очень спокойно продолжил:
– Марлена, сосредоточься и успокойся. Тебя напрасно волнует судьба Эритро. Ты сама знаешь, что он в состоянии защитить себя от кого и чего угодно. Расскажи мне, что ты имела ввиду, когда говорила, что Эритро не может объяснить.
Марлена по-прежнему задыхалась от волнения.
– Эритро знает, что существует другой путь спасения Земли, что такие данные есть в нашем сознании. Но у него нет человеческого опыта, он не знаком с нашей наукой, с образом мышления человека. Этого он не понимает.
– Значит, данные об этом другом пути спасения Земли имеются в сознании присутствующих здесь людей?
– Да, дядя Зивер.
– Он может зондировать сознание человека?
– Может, но он боится повредить его. Безопасно он зондирует только мое сознание.
– Будем надеяться, – сказал Генарр. – А в твоем сознании таких данных нет?
– Конечно, нет. Но Эритро может воспользоваться моим сознанием для зондирования сознания других людей. Вас, моего отца, любого человека.
– Это безопасно?
– Эритро считает, что безопасно, но я… дядя Зивер, я боюсь.
– Типичная шизофрения, нет сомнений, – прошептал Ву, но Генарр остановил его, приложив руку к губам. Фишер поднялся.
– Марлена, тебе не следует… – начал было он. Генарр сердито отмахнулся от него.
– Крайл, пока тебе здесь делать нечего, – сказал он. – Все мы говорим снова и снова: речь идет о спасении миллиардов людей. В такой ситуации организму Эритро необходимо дать возможность сделать все, что в его силах. Начинай, Марлена.
Взгляд Марлены устремился куда-то вдаль; казалось, она впала в транс.
– Дядя Зивер, – прошептала она, – помогите мне.
Спотыкаясь и едва не падая, она сделала несколько шагов к Генарру, и тот крепко обхватил ее.
– Марлена… расслабься… вcе будет хорошо.
Генарр осторожно сел в кресло, не отпуская Марлену.
Глава 92
Это напоминало беззвучную вспышку света, которая в мгновение ока стерла весь мир. Казалось, во всей Вселенной нет ничего, кроме этого света.
Генарр не сознавал, кто он такой и существует ли он вообще. Был только сверкающий туман, полосы которого, переплетаясь самым невероятным образом, расходились и превращались в тонкие нити, а те снова переплетались, создавая еще более сложную картину. Нити перекручивались, исчезали и появлялись снова, сходились и расходились. Казалось, что им нет числа, что они существовали и будут существовать вечно.
Потом бесконечный поток нитей устремился во внезапно образовавшееся отверстие, которое приближалось, расширялось по мере его приближения, но в то же время диаметр отверстия почему-то не изменялся. Какое-то время картина оставалась без изменений, хотя все ее элементы находились в постоянном движении, а небольшие порывы складывались в такие же сложные новые элементы. Без конца и без начала. Без звука. Без ощущений. Даже без зрительных образов, потому что сознание каким-то образом улавливало, что картина не является светом, хотя и обладает некоторыми его свойствами. Это было сознание, осознающее самое себя. Потом картина с болью – как будто во Вселенное существует такое понятие, как боль, – и с всхлипом – как будто во Вселенной существует такое понятие, как звук, – начала тускнеть, полосы и нити вращались все быстрей и быстрей, пока не превратились в яркую точку, которая вспыхнула и исчезла.
Глава 93
Вселенная упрямо стала на прежнее место. Ву потянулся и спросил:
– Вы тоже испытали что-то необычное?
Фишер только кивнул, Леверетт сказал:
– Что ж, считайте меня обращенным в новую веру. Если это психоз, то мы все сошли с ума.
Генарр все еще не отпускал Марлену. Она дышала с трудом; он наклонился и пожал:
– Марлена! Марлена!
Фишер медленно встал в прежде всего спросил:
– С ней все в порядке?
– Не знаю, – пробормотал Генарр. – Она жива, но ведь этого мало.
Марлена открыла глаза отсутствующем взглядом посмотрела на Генарра.
– Марлена! – в отчаянии прошептал Зивер.
– Дядя Зивер, – шепотом отозвалась Марлена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121