В то же время она сочла бы себя ущемленной, если бы гостей с ее стороны на свадьбе было бы меньше, чем со стороны Вадима. Поэтому Лера решила позвать людей, с которыми ее связывали деловые интересы и которые могли быть ей полезны в будущем. Роль свидетельницы исполняла Алина Лисовская, ближайшая приятельница Валерии. Она недолгое время работала барменшей в том же казино, что и Валерия, а потом вышла замуж за Жору Лисовского, который был партнером Валентина Эдуардовича в одном из его многочисленных предприятий. Алина относилась к Лере неплохо и часто приглашала на светские мероприятия, но при этом всячески подчеркивала разницу в их социальном положении. Так что для Леры было большим удовольствием пригласить Алину с Жорой на свое бракосочетание с теннисной знаменитостью и на банкет.
Накануне торжественного события Валерия позвонила Вадиму и слегка дрожащим голосом сообщила, что родители не смогут прибыть на свадьбу:
— Позвонил мой папа и сказал, что мать позавчера поскользнулась на лестнице и сломала ногу. Сейчас лежит в гипсе, ехать никуда не может, а отец за ней ухаживает.
— Мне очень жаль, — искренне расстроился Вадим. — Как это некстати. Но, надеюсь, перелом не очень сложный?
— Да нет, обычный перелом.
— Что же теперь делать… У нас все назначено. Надо перенести….
— Даже не думай об этом. Мама с папой в один голос умоляли нас ничего не переносить и не отменять. Они нам шлют самые лучшие пожелания и так далее, ну ты же знаешь не хуже меня, чего желают родители. А мы им потом фотографии отправим.
Разумеется, она убедила и успокоила своего жениха. Простодушный Вадим даже не обратил внимания на то, что число приглашенных на банкет не изменилось: количество гостей со стороны невесты полностью соответствовало квоте, которую Валерия с самого начала для себя определила.
Когда Вадим с букетом белых роз вошел в квартирку своей невесты, чтобы ехать во Дворец бракосочетания, он застыл на пороге. Платье из какого-то бело-серебристого материала, воздушного, но не прозрачного, плотно охватывало стройную фигуру Валерии, которая казалась еще выше в белых туфельках на тонком каблуке. Валерия отвергла традиционную фату, и на ее густые черные волосы, уложенные в пышную прическу, была надета изящная белая шляпка. Глубокие черные глаза смотрели на Вадима загадочно и призывно. «Вы сгубили меня, очи черные, — вдруг вспомнилось ему. — Как люблю я вас, как боюсь я вас». Вадим усмехнулся: обычный мандраж холостяка, который идет к венцу. Сколько раз Вадим наблюдал такое состояние на свадьбах своих приятелей, сколько раз добродушно над ними подшучивал. И вот теперь то же самое происходит с ним самим. Через какой-нибудь час эта черноокая фея станет Валерией Вороновой, его женой.
Свадебные мероприятия разворачивались в полном соответствии с установленным на этот предмет протоколом. Гости постепенно собирались на подступах к тому помещению, где через некоторое время их ожидает радость присутствовать при кульминации матримониального действа. Поблизости толпились группами незнакомые соседи по очереди за свидетельством о безоблачном семейном счастье и их болельщики. Команда Вороновых проходила третьими, во-о-он за теми (пухленькой подержанной блондинкой лет тридцати пяти и худощавым жгучим брюнетом с пронзительными глазами навыкате).
Пока же под доносившиеся звуки чужих Мендельсонов гости кучковались по принципу знакомства и переговаривались вполголоса. Мужчины подходили к Вадиму, похлопывали по плечу, поздравляли, совершенно искренне отмечали исключительные внешние данные невесты и вполне убедительно говорили о ее добродетели и высоких душевных качествах, а некоторые указывали и на редкий ум. Женщины тяготели более к флангу невесты и также выражали свое ободрение и одобрение. Все были довольно скованны, многие волновались, некоторые переживали.
Наконец двери к официальному счастью раскрылись и перед Вороновыми. В другом конце парадного зала исчезал (гораздо более оживленный, чем на подступах к торжественному моменту) хвост предыдущей процессии, а помреж из дворцовой обслуги как-то ни для кого незаметно расставлял подобающим образом Валерию и Вадима, свидетелей, родителей и массовку.
Вадим, который до последней минуты побаивался этого события, вдруг испытал знакомые чувства чемпиона, награждаемого медалью. Он был счастлив абсолютно, как победитель Уимблдона в момент получения долгожданной награды. Играл оркестр, они стояли в центре роскошного зала, и им говорили напутственные слова, которые Вадим слышал неоднократно, но сегодня почему-то они казались ему трогательными и многозначительными. Он надевает кольцо на палец Валерии, целует ее, звучат слова «Объявляю вас мужем и женой». К ним подходят родители, родственники, Гриша Проценко, улыбаясь, трясет Вадимову руку двумя своими, потом неловко чмокает в щеку награду, обретенную его другом. Лицо Валерии с каждым новым букетом все более скрывается от внешнего обзора, и к моменту запечатлевания торжества для потомства фотограф по-хозяйски раздает большую часть сводного букета близстоящим, оставив молодой жене лишь небольшую охапку.
Торжественная часть завершена.
В антракте перед концертом свадебный кортеж направляется к выходу из дворца, где на набережной ждет роскошный лимузин. Он повезет молодых по проспектам и набережным Петербурга, чтобы все видели, как они красивы и счастливы. Молодоженов поджидают Медный всадник, Стрелка Васильевского острова. Вечный огонь Марсова поля… По техническим причинам вполне вероятен и краткий заезд на квартиру Вороновых-младших, где можно оставить груз столовых приборов, бокалов чешского стекла, наборов постельного белья и прочих полезных хозяйственных предметов, которыми молодая семья успела обрасти за первые полчаса своего существования. Затем опять проспекты и набережные Петербурга и, наконец, неофициальная кульминация в «Невском паласе».
Швейцар в ливрее распахнул парадные двери, и Вадим на руках перенес свою молодую жену через порог. Свидетельница Алина осыпала их лепестками роз, гости аплодировали; вслед за молодыми все неторопливо продвигались в отведенный им зал. Приглашенный на торжество оркестр встречал пока еще в меру громкой мелодией. «Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…», а солистка поднесла молодоженам на вышитом полотенце пирог, посредине которого красовались два печеных голубка с хохломской солонкой между ними. Вадим принял пирог и стоял в растерянности, пока подбежавший официант не выручил его: подхватил блюдо и объяснил, что молодоженам надлежит отщипнуть по кусочку хлеба-соли, а потом отнес блюдо на стол. Бесстрастные, пока еще трезвые, объективы фото- и видеокамер скрупулезно отражали каждую сцену второго действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122