- Обхитрила, называется! А этот Марчук провел меня, как девчонку...
Милицейский газик, оглашая улицу сиреной, мчался вдоль железной дороги. Но она лишь угадывалась за маленькими домиками по столбам с электрическими проводами.
Их задержали минуты на две. Огромный рефрижератор при развороте застрял посреди дороги. Шофер копался в моторе. Чертыхаясь, водитель газика объехал его кюветом.
И снова они устремились вперед.
По рации уже передавали приказ всем постам милиции, ГАИ принять меры к задержанию Марчука.
- Что удалось выяснить у Зубцовой? - спросила Гранская.
- Ну, прежде все про подсвечники... - начал Коршунов.
- Знаю. Их взял Марчук, - опередила Гранская.
- Не взял, а купил. За каждый отвалил сто рублей.
- Да ну? - удивилась следователь. - Там же цена стоит: тридцать девять рублей... И что он сказал старухе, зачем они ему?
- Плел что-то, говорит Зубцова. А деньги ей очень нужны - на похороны растратилась, поминки. Признаюсь, Инга Казимировна, говорить с ней мука... Не видела, не слышала, не знаю... И к тому же еще глухая. Потом стала плакать... Вот поэтому и задержался, - словно оправдывался инспектор.
- Эх, надо было заполучить хоть несколько купюр из тех денег, которые заплатил за подсвечники Марчук. Понимаете?
- Почему не понять, - улыбнулся Коршунов, - отпечатки пальцев... - Он достал из внутреннего кармана бумажный сверток. - Пара тех красненьких есть...
- Как? - воскликнула Инга Казимировна сердито. - Без постановления об изъятии? Ведь деньги!..
Юрий Александрович расплылся в улыбке.
- Действительно, изъятие имело место. И без постановления... Но взамен я две свои десятки подсунул. Незаметно.
- А-а, - протянула Гранская.
Они говорили, но в то же время не отрывали глаз от железной дороги.
Газик вырвался на загородное шоссе. Оно пролегало метрах в пятидесяти от путей. Их разделяли деревья, заросли кустарника, а также лоскуты крошечных огородов и картофельных делянок.
- Но одну штуку удалось узнать, - продолжал инспектор. - По-моему, ценную. Марчук был у Зубцовых не один раз. При жизни сына.
- Я так и подумала, - кивнула Гранская. - Откуда бы он знал про подсвечники?
- И странно: приходил почему-то всегда поздно вечером.
- А в тот вечер, ну, перед гибелью Зубцова?
- Этого старуха не знает...
- Поезд, поезд! - крикнул шофер.
Но Гранская и Коршунов уже сами заметили его.
Расстояние между газиком и товарняком быстро сокращалось. И вот темные коричневые вагоны без окон словно застыли на месте, а потом как бы стали откатываться назад, мелькая за низкорослыми деревцами.
Ту-тук, ту-тук, ту-ту-тук, - стучали на стыках колеса.
Следователь и старший лейтенант напряженно вглядывались в мчащийся товарняк. Мешали деревья.
- Смотрите, смотрите! - опять закричал шофер.
Где-то посередине состава на крыше вагона, расставив широко ноги, стояли друг против друга две человеческие фигуры.
Шофер сбавил газ, приравнивая скорость машины к скорости поезда.
Старший лейтенант схватил микрофон рации.
- Я - "сорок второй", - доложил он. - Видим их. Оба на крыше товарняка...
- Где находитесь? - раздался из динамика низкий голос начальника горотдела милиции Никулина.
- Пятнадцатый километр, - ответил Коршунов.
- Через четыре километра железнодорожный переезд, - подсказал майор.
Инга Казимировна так и представила его, стоящего у карты и мысленно следящего за их продвижением.
- Ах, гад! - не сдержался старший лейтенант, инстинктивно хватаясь за кобуру пистолета.
В это время следователь тоже увидела, как Марчук нанес удар в лицо Соколову.
Май зашатался, но не упал.
- Что случилось? - тревожно спросил по рации начальник горотдела.
- Драка, - ответил Коршунов. И снова не удержался: - Хорошо он его... - Эти слова звучали с теплотой, потому что Май, изловчившись, ударил Марчука ногой в живот. Тот свалился на крышу, но чемоданчик из рук так и не выпустил.
В следующее мгновение Май бросился на него, и завязалась отчаянная борьба. Противники перекатывались с одного конца крыши на другой, и казалось, что оба вот-вот свалятся на землю.
Все в машине молчали, наблюдая их смертельную схватку и в страхе ожидая развязки. Старший лейтенант даже прервал свой доклад по рации.
- Почему молчите? - не выдержал Никулин.
- Не знаю, что предпринять, - хриплым от волнения голосом ответил Коршунов.
- Попробуйте подать сигнал машинисту, - посоветовал майор.
- Не услышит. И не увидит. Деревья...
И действительно, с машины просматривались лишь крыши вагонов.
Соперникам каким-то образом удалось расцепиться и подняться. Но проворней это получилось у Марчука. В лучах солнца сверкнули металлические части "дипломата", которым взмахнул над головой Мая Марчук.
И тут островок высоких осин совсем закрыл товарняк от взора сидящих в газике.
Километра полтора ехали, не видя, что происходит там, на крыше вагона. А тут, как назло, показался хвост автомобилей, застрявших у закрытого шлагбаума. Газик выскочил на левую сторону, резко завизжали тормоза. Переезд.
Все выскочили из машины. В это время мимо них проскочил локомотив. Сигналы следователя и старшего лейтенанта машинист, конечно, не заметил. Гранская, Коршунов и шофер напряженно вглядывались в мчавшиеся мимо вагоны. На крыше одного из них, кажется, промелькнула лежащая фигура. Чья?
- Марчук! - перекрывая шум, прокричал Коршунов.
- Вижу, - ответила Гранская.
И оба подумали об одном и том же: где Май, что с ним?
Отгремели последние вагоны и стали уползать за поворот. Через полкилометра - железнодорожный мост, пересекающий Зорю. Добраться туда можно было только кружным путем, сделав километров двадцать.
- И-ех, упустили гада! - сплюнул на землю в сердцах шофер.
Затем все они бросились бежать по маслянистым путям в сторону, откуда пришел товарняк...
...Май лежал среди сочных, ярко-зеленых, тщательно окученных кустов картофеля. Кусты были покрыты бело-фиолетовыми цветами.
Он лежал на боку, с подвернутой ногой, уткнувшись окровавленным лицом в рыхлую землю...
Часто бывает: работаешь вместе с человеком, видишь его каждый день, как будто все о нем знаешь. Но на самом деле выясняется - твои суждения касаются только самого поверхностного слоя его характера и жизни. Плохо, когда это познается в несчастье.
Об этом думала Инга Казимировна, вышагивая в пустом больничном коридоре возле операционной, где врачи вот уже больше двух часов боролись за жизнь Мая Соколова. Его доставили сюда в реанимационной машине...
Кто был Май для Гранской до сегодняшнего дня? Обыкновенный парень, каких тысячи вокруг. Может, немного чудаковатый, со своим странным увлечением собирать из газет и журналов забавные, анекдотические случаи, запоминать и при случае рассказывать.
Инга Казимировна почти ничего не знала о его семейной жизни - Соколов об этом никогда не распространялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Милицейский газик, оглашая улицу сиреной, мчался вдоль железной дороги. Но она лишь угадывалась за маленькими домиками по столбам с электрическими проводами.
Их задержали минуты на две. Огромный рефрижератор при развороте застрял посреди дороги. Шофер копался в моторе. Чертыхаясь, водитель газика объехал его кюветом.
И снова они устремились вперед.
По рации уже передавали приказ всем постам милиции, ГАИ принять меры к задержанию Марчука.
- Что удалось выяснить у Зубцовой? - спросила Гранская.
- Ну, прежде все про подсвечники... - начал Коршунов.
- Знаю. Их взял Марчук, - опередила Гранская.
- Не взял, а купил. За каждый отвалил сто рублей.
- Да ну? - удивилась следователь. - Там же цена стоит: тридцать девять рублей... И что он сказал старухе, зачем они ему?
- Плел что-то, говорит Зубцова. А деньги ей очень нужны - на похороны растратилась, поминки. Признаюсь, Инга Казимировна, говорить с ней мука... Не видела, не слышала, не знаю... И к тому же еще глухая. Потом стала плакать... Вот поэтому и задержался, - словно оправдывался инспектор.
- Эх, надо было заполучить хоть несколько купюр из тех денег, которые заплатил за подсвечники Марчук. Понимаете?
- Почему не понять, - улыбнулся Коршунов, - отпечатки пальцев... - Он достал из внутреннего кармана бумажный сверток. - Пара тех красненьких есть...
- Как? - воскликнула Инга Казимировна сердито. - Без постановления об изъятии? Ведь деньги!..
Юрий Александрович расплылся в улыбке.
- Действительно, изъятие имело место. И без постановления... Но взамен я две свои десятки подсунул. Незаметно.
- А-а, - протянула Гранская.
Они говорили, но в то же время не отрывали глаз от железной дороги.
Газик вырвался на загородное шоссе. Оно пролегало метрах в пятидесяти от путей. Их разделяли деревья, заросли кустарника, а также лоскуты крошечных огородов и картофельных делянок.
- Но одну штуку удалось узнать, - продолжал инспектор. - По-моему, ценную. Марчук был у Зубцовых не один раз. При жизни сына.
- Я так и подумала, - кивнула Гранская. - Откуда бы он знал про подсвечники?
- И странно: приходил почему-то всегда поздно вечером.
- А в тот вечер, ну, перед гибелью Зубцова?
- Этого старуха не знает...
- Поезд, поезд! - крикнул шофер.
Но Гранская и Коршунов уже сами заметили его.
Расстояние между газиком и товарняком быстро сокращалось. И вот темные коричневые вагоны без окон словно застыли на месте, а потом как бы стали откатываться назад, мелькая за низкорослыми деревцами.
Ту-тук, ту-тук, ту-ту-тук, - стучали на стыках колеса.
Следователь и старший лейтенант напряженно вглядывались в мчащийся товарняк. Мешали деревья.
- Смотрите, смотрите! - опять закричал шофер.
Где-то посередине состава на крыше вагона, расставив широко ноги, стояли друг против друга две человеческие фигуры.
Шофер сбавил газ, приравнивая скорость машины к скорости поезда.
Старший лейтенант схватил микрофон рации.
- Я - "сорок второй", - доложил он. - Видим их. Оба на крыше товарняка...
- Где находитесь? - раздался из динамика низкий голос начальника горотдела милиции Никулина.
- Пятнадцатый километр, - ответил Коршунов.
- Через четыре километра железнодорожный переезд, - подсказал майор.
Инга Казимировна так и представила его, стоящего у карты и мысленно следящего за их продвижением.
- Ах, гад! - не сдержался старший лейтенант, инстинктивно хватаясь за кобуру пистолета.
В это время следователь тоже увидела, как Марчук нанес удар в лицо Соколову.
Май зашатался, но не упал.
- Что случилось? - тревожно спросил по рации начальник горотдела.
- Драка, - ответил Коршунов. И снова не удержался: - Хорошо он его... - Эти слова звучали с теплотой, потому что Май, изловчившись, ударил Марчука ногой в живот. Тот свалился на крышу, но чемоданчик из рук так и не выпустил.
В следующее мгновение Май бросился на него, и завязалась отчаянная борьба. Противники перекатывались с одного конца крыши на другой, и казалось, что оба вот-вот свалятся на землю.
Все в машине молчали, наблюдая их смертельную схватку и в страхе ожидая развязки. Старший лейтенант даже прервал свой доклад по рации.
- Почему молчите? - не выдержал Никулин.
- Не знаю, что предпринять, - хриплым от волнения голосом ответил Коршунов.
- Попробуйте подать сигнал машинисту, - посоветовал майор.
- Не услышит. И не увидит. Деревья...
И действительно, с машины просматривались лишь крыши вагонов.
Соперникам каким-то образом удалось расцепиться и подняться. Но проворней это получилось у Марчука. В лучах солнца сверкнули металлические части "дипломата", которым взмахнул над головой Мая Марчук.
И тут островок высоких осин совсем закрыл товарняк от взора сидящих в газике.
Километра полтора ехали, не видя, что происходит там, на крыше вагона. А тут, как назло, показался хвост автомобилей, застрявших у закрытого шлагбаума. Газик выскочил на левую сторону, резко завизжали тормоза. Переезд.
Все выскочили из машины. В это время мимо них проскочил локомотив. Сигналы следователя и старшего лейтенанта машинист, конечно, не заметил. Гранская, Коршунов и шофер напряженно вглядывались в мчавшиеся мимо вагоны. На крыше одного из них, кажется, промелькнула лежащая фигура. Чья?
- Марчук! - перекрывая шум, прокричал Коршунов.
- Вижу, - ответила Гранская.
И оба подумали об одном и том же: где Май, что с ним?
Отгремели последние вагоны и стали уползать за поворот. Через полкилометра - железнодорожный мост, пересекающий Зорю. Добраться туда можно было только кружным путем, сделав километров двадцать.
- И-ех, упустили гада! - сплюнул на землю в сердцах шофер.
Затем все они бросились бежать по маслянистым путям в сторону, откуда пришел товарняк...
...Май лежал среди сочных, ярко-зеленых, тщательно окученных кустов картофеля. Кусты были покрыты бело-фиолетовыми цветами.
Он лежал на боку, с подвернутой ногой, уткнувшись окровавленным лицом в рыхлую землю...
Часто бывает: работаешь вместе с человеком, видишь его каждый день, как будто все о нем знаешь. Но на самом деле выясняется - твои суждения касаются только самого поверхностного слоя его характера и жизни. Плохо, когда это познается в несчастье.
Об этом думала Инга Казимировна, вышагивая в пустом больничном коридоре возле операционной, где врачи вот уже больше двух часов боролись за жизнь Мая Соколова. Его доставили сюда в реанимационной машине...
Кто был Май для Гранской до сегодняшнего дня? Обыкновенный парень, каких тысячи вокруг. Может, немного чудаковатый, со своим странным увлечением собирать из газет и журналов забавные, анекдотические случаи, запоминать и при случае рассказывать.
Инга Казимировна почти ничего не знала о его семейной жизни - Соколов об этом никогда не распространялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142