Больше десяти тысяч! Не мелкий спекулянтишка! Размах! Чувствуется серьезная утечка где-то. А возможно, тут и не спекуляция. Хищение или контрабанда.
- Хорошо, а если приостановить? - не сдавался Глаголев. - На основании статьи сто девяносто пятой, пункт три, Уголовно-процессуального кодекса... "В случае неустановления лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности..." Пусть милиция, оперативники скажут свое слово. Им, как говорится, и карты в руки.
- Значит, хотите переложить груз на чужую спину? Найдете - хорошо, а не найдете... - Прокурор недовольно покачал головой. - Так не пойдет, Евгений Родионович. Поймите, оперативная служба милиции - это глаза, уши, нюх нашего брата следователя. А вы - мозговой центр! И призваны, обязаны направлять их поиск. К вам подключен отличный работник, Коршунов. Недостаточно - попросим еще.
- Не знаю, зачем нам обрекать себя на заведомо бесперспективное дело? - вздохнул следователь. - Потом придется продлевать срок расследования, объясняться... Или вообще ляжет грузом, как нераскрытое. А отчетность... - Он не договорил, поднялся.
- Странно, Евгений Родионович, что вы не рветесь в бой. Молодой, только начинаете как следователь. А ждете, когда факты и улики сами свалятся с неба. Не ждать их надо, а искать... Другого пути нет. Ясно?
- Попробую, - с кислой миной ответил Глаголев.
Когда дверь за ним закрылась, Измайлов подумал, что, с одной стороны, доводы Евгения Родионовича были довольно серьезными - случай с чемоданом мог оказаться неразрешимой проблемой, с которой, увы, сталкиваются порой следственные органы. Продление срока предварительного следствия, нераскрытые дела... Для отчетности - вещь неприятная.
"Ох уж эта статистика! - невесело размышлял Захар Петрович. - Разве можно за цифрами увидеть настоящую картину? Особенно в работе следователя. Сколько сил, сколько бессонных ночей и напряженных дней требуется иной раз для разоблачения и поимки преступника! И кто потом помнит само дело, его конкретные обстоятельства? Только следователь. В отчетах же лишь цифры, безликие и бесстрастные... К сожалению, именно по ним часто судят о работе и следователей и прокуроров. Правда, на последнем Всесоюзном совещании лучших следователей Генеральный прокурор Союза ССР заявил, что о следователях будут судить не по статотчетам, а по конкретным делам..."
Измайлов посмотрел на часы. Рабочий день давно кончился.
Когда он вышел из дверей прокуратуры, Май, стоя возле автомашины, сиял от удовольствия. Захар Петрович открыл дверцу рядом с водителем.
- Неужели не заметили? - огорченно произнес шофер, направляясь к своей дверце.
- А что? - удивился прокурор.
Май указал на бампер.
Измайлов оглядел машину и улыбнулся: над бампером красовались еще две фары. С желтыми стеклами.
- Каково, а? - торжествовал Май, когда они снова уселись в машину.
- По-моему, излишество, - осторожно заметил Захар Петрович.
- Как? Противотуманные фары - излишество? Вдруг придется выезжать рано утром на место происшествия?
- А-а, - протянул Измайлов, как бы соглашаясь с доводами шофера, а потом добавил: - Мне кажется, туманов в ближайшее время не ожидается.
- Готовь телегу зимой, а сани... - откликнулся Май, трогая с места. Такие фары только на газике Никулина да у вас, - гордо произнес он.
- У нас, - поправил Захар Петрович. - Где разжился?
- Натуральный обмен, - уклончиво ответил шофер.
- Красные "Жигули"? - вспомнил прокурор владельца машины, на которой на днях Май прикатил в прокуратуру.
- Да, - кивнул шофер.
- И компрессор он?..
- Любую запчасть достанет. Мировой парень.
По-видимому, эти расспросы смущали Мая, и он сменил тему.
- Телевизор вчера смотрели?
- А что?
- "Гусарская баллада" шла...
- Не дали досмотреть, - сказал Захар Петрович. - А фильм хороший. Что актеры, что сюжет, что музыка...
- А вы знаете, что в жизни такое было на самом деле? Переодетая в гусара девчонка воевала?
- Знаю, - кивнул Измайлов.
Май частенько задавал такие вопросы, на которые редко кто мог и ответить. Например: где живет самый старый житель на нашей планете? Или: в каком городе была сделана самая большая яичница?
Первое время Измайлов поражался такой широте интересов. Но постепенно "феномен" Мая был раскрыт: у него была страсть вырезать и коллекционировать сообщения из газет и журналов, которые печатались в таких рубриках, как "Понемногу обо всем", "Неизвестное об известном", "Разные новости", "Копилка курьезов". А память у водителя, к слову сказать, была прекрасная.
Как правило, Захар Петрович ответить на заданный вопрос не мог: нельзя же объять необъятное, как говорил Козьма Прутков. Но все-таки прокурор старался не упустить случая сквитаться с шофером.
- Знаю, - повторил Захар Петрович, заметив лукавый взгляд Мая. - В основе водевиля "Давным-давно", а это по нему сделали фильм "Гусарская баллада", лежит история Надежды Андреевны Дуровой.
Измайлову как раз недавно попала в руки книга "Записки кавалерист-девицы", написанная самой героиней Отечественной войны 1812 года.
- Верно, - кивнул Май, а в глазах - озорной огонек: рано, мол, торжествовать. - А ведь была еще одна отчаянная девица. Раньше Дуровой военной стала... Знаете?
Измайлов засмеялся: да, недооценил он Мая. И развел руками: сдаюсь, мол.
- Ту, другую, звали Тихомировой Александрой Матвеевной. А служила она капитаном в мушкетерском Белозерском полку, - начал рассказывать Май. Отчаянной храбрости была! Настоящий герой! Солдаты дивились, не зная, что она женщина. У-у! - протянул он восхищенно. - Вот о ком надо кино делать! И душевная была. Почти все свои деньги эта Тихомирова завещала солдатам своей роты...
- А как она умерла?
- Погибла... А сражение в том бою наши выиграли.
- Почему пошла в армию, не знаешь? - заинтересованно спросил Измайлов.
- Как не знаю. Тоже интересно, - с удовольствием "образовывал" своего шефа шофер. - Понимаете, был у Тихомировой родной брат. Как две капли воды на нее похожий. Служил он в том самом Белозерском полку. Однажды его вызвали в Петербург для сдачи экзаменов на офицерский чин... Куда ты, дура! - крикнул вдруг Май, резко тормозя.
Перед самым носом машины проскочила через дорогу собачонка. Шофер снова набрал скорость.
- Вот несмышленая, - продолжал ворчать он. - На чем я, Захар Петрович, остановился?
- Брат Тихомировой поехал в Петербург.
- Ага... Получил он, значит, чин поручика. Когда возвращался в полк, заехал по дороге домой. А дома беда. Семья разорилась, отец помер. Тоже был военный, майор. В отставке. А матери у них давно не было, сиротами росли... Ну, брат от сильного переживания тут же преставился. И осталась Александра Матвеевна одна. Совсем без денег. Жить не на что. Посоветовалась она с няней. И решила, что наденет мундир брата и поедет вместо него служить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
- Хорошо, а если приостановить? - не сдавался Глаголев. - На основании статьи сто девяносто пятой, пункт три, Уголовно-процессуального кодекса... "В случае неустановления лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности..." Пусть милиция, оперативники скажут свое слово. Им, как говорится, и карты в руки.
- Значит, хотите переложить груз на чужую спину? Найдете - хорошо, а не найдете... - Прокурор недовольно покачал головой. - Так не пойдет, Евгений Родионович. Поймите, оперативная служба милиции - это глаза, уши, нюх нашего брата следователя. А вы - мозговой центр! И призваны, обязаны направлять их поиск. К вам подключен отличный работник, Коршунов. Недостаточно - попросим еще.
- Не знаю, зачем нам обрекать себя на заведомо бесперспективное дело? - вздохнул следователь. - Потом придется продлевать срок расследования, объясняться... Или вообще ляжет грузом, как нераскрытое. А отчетность... - Он не договорил, поднялся.
- Странно, Евгений Родионович, что вы не рветесь в бой. Молодой, только начинаете как следователь. А ждете, когда факты и улики сами свалятся с неба. Не ждать их надо, а искать... Другого пути нет. Ясно?
- Попробую, - с кислой миной ответил Глаголев.
Когда дверь за ним закрылась, Измайлов подумал, что, с одной стороны, доводы Евгения Родионовича были довольно серьезными - случай с чемоданом мог оказаться неразрешимой проблемой, с которой, увы, сталкиваются порой следственные органы. Продление срока предварительного следствия, нераскрытые дела... Для отчетности - вещь неприятная.
"Ох уж эта статистика! - невесело размышлял Захар Петрович. - Разве можно за цифрами увидеть настоящую картину? Особенно в работе следователя. Сколько сил, сколько бессонных ночей и напряженных дней требуется иной раз для разоблачения и поимки преступника! И кто потом помнит само дело, его конкретные обстоятельства? Только следователь. В отчетах же лишь цифры, безликие и бесстрастные... К сожалению, именно по ним часто судят о работе и следователей и прокуроров. Правда, на последнем Всесоюзном совещании лучших следователей Генеральный прокурор Союза ССР заявил, что о следователях будут судить не по статотчетам, а по конкретным делам..."
Измайлов посмотрел на часы. Рабочий день давно кончился.
Когда он вышел из дверей прокуратуры, Май, стоя возле автомашины, сиял от удовольствия. Захар Петрович открыл дверцу рядом с водителем.
- Неужели не заметили? - огорченно произнес шофер, направляясь к своей дверце.
- А что? - удивился прокурор.
Май указал на бампер.
Измайлов оглядел машину и улыбнулся: над бампером красовались еще две фары. С желтыми стеклами.
- Каково, а? - торжествовал Май, когда они снова уселись в машину.
- По-моему, излишество, - осторожно заметил Захар Петрович.
- Как? Противотуманные фары - излишество? Вдруг придется выезжать рано утром на место происшествия?
- А-а, - протянул Измайлов, как бы соглашаясь с доводами шофера, а потом добавил: - Мне кажется, туманов в ближайшее время не ожидается.
- Готовь телегу зимой, а сани... - откликнулся Май, трогая с места. Такие фары только на газике Никулина да у вас, - гордо произнес он.
- У нас, - поправил Захар Петрович. - Где разжился?
- Натуральный обмен, - уклончиво ответил шофер.
- Красные "Жигули"? - вспомнил прокурор владельца машины, на которой на днях Май прикатил в прокуратуру.
- Да, - кивнул шофер.
- И компрессор он?..
- Любую запчасть достанет. Мировой парень.
По-видимому, эти расспросы смущали Мая, и он сменил тему.
- Телевизор вчера смотрели?
- А что?
- "Гусарская баллада" шла...
- Не дали досмотреть, - сказал Захар Петрович. - А фильм хороший. Что актеры, что сюжет, что музыка...
- А вы знаете, что в жизни такое было на самом деле? Переодетая в гусара девчонка воевала?
- Знаю, - кивнул Измайлов.
Май частенько задавал такие вопросы, на которые редко кто мог и ответить. Например: где живет самый старый житель на нашей планете? Или: в каком городе была сделана самая большая яичница?
Первое время Измайлов поражался такой широте интересов. Но постепенно "феномен" Мая был раскрыт: у него была страсть вырезать и коллекционировать сообщения из газет и журналов, которые печатались в таких рубриках, как "Понемногу обо всем", "Неизвестное об известном", "Разные новости", "Копилка курьезов". А память у водителя, к слову сказать, была прекрасная.
Как правило, Захар Петрович ответить на заданный вопрос не мог: нельзя же объять необъятное, как говорил Козьма Прутков. Но все-таки прокурор старался не упустить случая сквитаться с шофером.
- Знаю, - повторил Захар Петрович, заметив лукавый взгляд Мая. - В основе водевиля "Давным-давно", а это по нему сделали фильм "Гусарская баллада", лежит история Надежды Андреевны Дуровой.
Измайлову как раз недавно попала в руки книга "Записки кавалерист-девицы", написанная самой героиней Отечественной войны 1812 года.
- Верно, - кивнул Май, а в глазах - озорной огонек: рано, мол, торжествовать. - А ведь была еще одна отчаянная девица. Раньше Дуровой военной стала... Знаете?
Измайлов засмеялся: да, недооценил он Мая. И развел руками: сдаюсь, мол.
- Ту, другую, звали Тихомировой Александрой Матвеевной. А служила она капитаном в мушкетерском Белозерском полку, - начал рассказывать Май. Отчаянной храбрости была! Настоящий герой! Солдаты дивились, не зная, что она женщина. У-у! - протянул он восхищенно. - Вот о ком надо кино делать! И душевная была. Почти все свои деньги эта Тихомирова завещала солдатам своей роты...
- А как она умерла?
- Погибла... А сражение в том бою наши выиграли.
- Почему пошла в армию, не знаешь? - заинтересованно спросил Измайлов.
- Как не знаю. Тоже интересно, - с удовольствием "образовывал" своего шефа шофер. - Понимаете, был у Тихомировой родной брат. Как две капли воды на нее похожий. Служил он в том самом Белозерском полку. Однажды его вызвали в Петербург для сдачи экзаменов на офицерский чин... Куда ты, дура! - крикнул вдруг Май, резко тормозя.
Перед самым носом машины проскочила через дорогу собачонка. Шофер снова набрал скорость.
- Вот несмышленая, - продолжал ворчать он. - На чем я, Захар Петрович, остановился?
- Брат Тихомировой поехал в Петербург.
- Ага... Получил он, значит, чин поручика. Когда возвращался в полк, заехал по дороге домой. А дома беда. Семья разорилась, отец помер. Тоже был военный, майор. В отставке. А матери у них давно не было, сиротами росли... Ну, брат от сильного переживания тут же преставился. И осталась Александра Матвеевна одна. Совсем без денег. Жить не на что. Посоветовалась она с няней. И решила, что наденет мундир брата и поедет вместо него служить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142