Принадлежала она некому Максимову, и тут же на Профсоюзную улицу, где он проживал, была направлена группа. Хозяин машины был дома и уже хорошенько выпил с гостями, а вот ни его сына Владимира, ни машины «Волга» не было. А работал Максимов в фирме стройматериалов «Феникс», той самой, хозяевами которой являлись Воропаев и Полещук…
И снова Николаев с группой поехал на Тверскую, куда уже приехали и родители Кирилла Воропаева.
Да, богат событиями оказался этот вечер… Не успел он войти в квартиру, как раздался звонок, сообщавший о том, что только что машина «Волга» ГАЗ-24 под номером МЮ 93-65 была полчаса назад взорвана в районе Баковки по Минскому шоссе. Погибли трое мужчин, четвертый — Владимир Максимов доставлен с тяжелыми ранениями в институт Склифосовского. Женщины и ребенка в машине не было…
Допросить Максимова не представлялось возможным, он находился в реанимации без сознания…
Николаев поехал домой… Шел уже пятый час…
… Тамара не укоряла его, она привыкла к неурочной работе мужа… Они посидели за столом, выпили за Новый Год… Он рассказал ей о случившемся… Он часто делился с женой, зная, что то, что он расскажет ей, за пределы этой комнаты не выйдет…
Рассказал ей о Кирилле, об Андрее Полещуке, о пропавшей жене Кирилла Лене, до замужества работавшей библиотекаршей в районной библиотеке… Показал фотографию…
— Боже мой! — вскрикнула Тамара. — Леночка Верещагина! Мы же с ней вместе работали! Как же тесен мир!
— А ну-ка, рассказывай поподробнее, — насторожился Павел.
— Лена Верещагина пришла работать к нам сразу после школы… Ей было лет семнадцать. Тихая, очень вежливая девушка, бедно одетая, но очень аккуратная, чистенькая такая. Русые волосы, сначала носила косу, потом постриглась… И к ней приходил парень, высокий, черноволосый…
— Не Андрей ли часом?
— Андрей, именно Андрей… Он не нравился нам, было в его глазах что-то такое диковатое, дерзкое, злое. Но к ней он был очень внимателен, видно было, что они любят друг друга. Он прямо надышаться на неё не мог… Потом он куда-то исчез. И появился другой. Совершенно на того не похожий. Тихий, вежливый, интеллигентный, светленький такой…
— И звали его Кирилл?
— И звали его Кирилл, — подтвердила Тамара. — Он из очень хорошей семьи. Леночка мне как-то сказала, что его дед был знаменитый хирург… Как его, я забыла, фамилия такая известная, то ли немецкая, то ли еврейская…
— Остерман, — уточнил Николаев.
— Точно, Остерман. А Кирилл тогда только что закончил институт и работал преподавателем. А потом я ушла работать в Ленинку. Позже уже мне говорили наши женщины, что Лена вышла замуж за Кирилла, а будто ещё до того Андрея посадили в тюрьму за какие-то махинации. Недавно мне Рита говорила, что видела, как Лена выходила из какой-то роскошной иномарки, и с ней девочка лет четырех-пяти… Она даже не узнала Риту…
— Да, вот ее-то и похитили, — задумчиво произнес Павел. — А этих Кирилла и Андрея я только что видел. Они работают вместе, хозяева фирмы…
— Странно…Вряд ли они могут быть друзьями, — покачала головой Тамара.
… Утром Николаева разбудил телефонный звонок. Ему сообщили, что Максимов пришел в сознание. Николаев поехал в СКЛИФ.
— Где женщина и ребенок? — ворвавшись в палату первым делом спросил Николаев.
— Поселок Жучки, двадцать второй километр Минского шоссе… Улица Красноармейская, дом два, — прошептал Максимов.
— Кто заказал похищение? — спросил Павел, но Максимов закрыл глаза.
— Кажется все, — прошептал врач.
Максимов умер.
Николаев был почти уверен, что похищение заказано Полещуком и корил себя за то, что не задержал его вечером в квартире Воропаева. Вскоре поступило сообщение, что «Форд» Полещука обнаружен на Мясницкой улице, чуть ли не у самой Лубянки. А Кирилл Воропаев с самого утра куда-то ушел…
События разворачивались со стремительной быстротой…
Бригада поехала в Жучки и обнаружила в нищенском деревенском доме, принадлежавшем некому Юркову следы пребывания женщины и ребенка. Но никого в доме не было.
Павел позвонил Воропаевым, и ему сообщили, что Кирилл только что ездил за Викой, заплатил выкуп и привез дочку домой. Лена исчезла…
На задержание Полещука была дана санкция прокурора. Николаев же снова поехал к Воропаевым на Тверскую…
Кирилл говорил какие-то странные невразумительные вещи. Мол, рано утром он обнаружил в почтовом ящике напечатанное на машинке письмо, в котором ему предлагалось привести на условленное место сто тысяч долларов, в обмен же ему будет дан адрес дома, где находятся Лена и Вика. Он выполнил требование, похитителей не видел, деньги положил в контейнер, потом, отъехав на определенное расстояние, видел, как их оттуда вытащили какие-то люди. Затем он снова подъехал к контейнеру и вытащил оттуда адрес: Жучки, Красноармейская два… Он поехал туда и нашел там одну Виктошеньку…
Девочка подтвердила, что была там, что какие-то люди охраняли их всю ночь, а потом маму увезли, и она осталась одна. А потом за ней приехал папа…
— Мама так плакала, когда её уводили, — всхлипывала насмерть перепуганная девочка. — Так плакала…А мне было так страшно… Это такая плохая дача… И дяди такие плохие… Хорошо, что скоро приехал папа…
— Откуда же вы так быстро взяли такую большую сумму денег? — спросил Николаев, понимая, что не верит ни единому слову Кирилла.
— Я занял…, — глядя куда-то в сторону, произнес Кирилл и, видя недоверие в глазах майора закричал: — Да не могу я об этом говорить, как вы не поймете? Мне писали в записке, а до того говорили по телефону, что убьют моих близких! Мне вообще не надо было обращаться в милицию! Я знаю, как порой кончаются такие истории! Все! Вика дома, и все… Мне уменьшили выкуп вдвое, и я достал эти деньги… Больше я не могу ничего сказать!
— Вам, помнится, вчера предлагал посильную помощь ваш друг Андрей…, — напомнил Николаев.
— Друг? — вспыхнул Кирилл и отвел взгляд. — При чем здесь он? — почти прошептал он…
Николаев обратил внимание на то, что родители Кирилла совершенно успокоились. Внучка была с ними, а особого беспокойства за судьбу невестки они не испытывали.
— Скажите, а у Лены есть родители? — спросил Павел Николаевич.
— Отец от них ушел, когда Лене было два года, — ответил Воропаев-отец. — А мать проживает в Ясенево, она учительница в младших классах. Ее зовут Вера Георгиевна.
— Вы не звонили ей?
— Пока нет… Вы знаете, я даже не знаю, как ей сообщить, она бы тут такое устроила… Характерец у нее, знаете… Она все время нас в чем-то упрекает, обвиняет… И нас, и свою дочь… То ли считает, что жить в наше время зажиточно это грех, то ли ей так уж не нравится наш Кирилл… А если она узнает про это похищение, я представляю…, — вздохнул Воропаев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
И снова Николаев с группой поехал на Тверскую, куда уже приехали и родители Кирилла Воропаева.
Да, богат событиями оказался этот вечер… Не успел он войти в квартиру, как раздался звонок, сообщавший о том, что только что машина «Волга» ГАЗ-24 под номером МЮ 93-65 была полчаса назад взорвана в районе Баковки по Минскому шоссе. Погибли трое мужчин, четвертый — Владимир Максимов доставлен с тяжелыми ранениями в институт Склифосовского. Женщины и ребенка в машине не было…
Допросить Максимова не представлялось возможным, он находился в реанимации без сознания…
Николаев поехал домой… Шел уже пятый час…
… Тамара не укоряла его, она привыкла к неурочной работе мужа… Они посидели за столом, выпили за Новый Год… Он рассказал ей о случившемся… Он часто делился с женой, зная, что то, что он расскажет ей, за пределы этой комнаты не выйдет…
Рассказал ей о Кирилле, об Андрее Полещуке, о пропавшей жене Кирилла Лене, до замужества работавшей библиотекаршей в районной библиотеке… Показал фотографию…
— Боже мой! — вскрикнула Тамара. — Леночка Верещагина! Мы же с ней вместе работали! Как же тесен мир!
— А ну-ка, рассказывай поподробнее, — насторожился Павел.
— Лена Верещагина пришла работать к нам сразу после школы… Ей было лет семнадцать. Тихая, очень вежливая девушка, бедно одетая, но очень аккуратная, чистенькая такая. Русые волосы, сначала носила косу, потом постриглась… И к ней приходил парень, высокий, черноволосый…
— Не Андрей ли часом?
— Андрей, именно Андрей… Он не нравился нам, было в его глазах что-то такое диковатое, дерзкое, злое. Но к ней он был очень внимателен, видно было, что они любят друг друга. Он прямо надышаться на неё не мог… Потом он куда-то исчез. И появился другой. Совершенно на того не похожий. Тихий, вежливый, интеллигентный, светленький такой…
— И звали его Кирилл?
— И звали его Кирилл, — подтвердила Тамара. — Он из очень хорошей семьи. Леночка мне как-то сказала, что его дед был знаменитый хирург… Как его, я забыла, фамилия такая известная, то ли немецкая, то ли еврейская…
— Остерман, — уточнил Николаев.
— Точно, Остерман. А Кирилл тогда только что закончил институт и работал преподавателем. А потом я ушла работать в Ленинку. Позже уже мне говорили наши женщины, что Лена вышла замуж за Кирилла, а будто ещё до того Андрея посадили в тюрьму за какие-то махинации. Недавно мне Рита говорила, что видела, как Лена выходила из какой-то роскошной иномарки, и с ней девочка лет четырех-пяти… Она даже не узнала Риту…
— Да, вот ее-то и похитили, — задумчиво произнес Павел. — А этих Кирилла и Андрея я только что видел. Они работают вместе, хозяева фирмы…
— Странно…Вряд ли они могут быть друзьями, — покачала головой Тамара.
… Утром Николаева разбудил телефонный звонок. Ему сообщили, что Максимов пришел в сознание. Николаев поехал в СКЛИФ.
— Где женщина и ребенок? — ворвавшись в палату первым делом спросил Николаев.
— Поселок Жучки, двадцать второй километр Минского шоссе… Улица Красноармейская, дом два, — прошептал Максимов.
— Кто заказал похищение? — спросил Павел, но Максимов закрыл глаза.
— Кажется все, — прошептал врач.
Максимов умер.
Николаев был почти уверен, что похищение заказано Полещуком и корил себя за то, что не задержал его вечером в квартире Воропаева. Вскоре поступило сообщение, что «Форд» Полещука обнаружен на Мясницкой улице, чуть ли не у самой Лубянки. А Кирилл Воропаев с самого утра куда-то ушел…
События разворачивались со стремительной быстротой…
Бригада поехала в Жучки и обнаружила в нищенском деревенском доме, принадлежавшем некому Юркову следы пребывания женщины и ребенка. Но никого в доме не было.
Павел позвонил Воропаевым, и ему сообщили, что Кирилл только что ездил за Викой, заплатил выкуп и привез дочку домой. Лена исчезла…
На задержание Полещука была дана санкция прокурора. Николаев же снова поехал к Воропаевым на Тверскую…
Кирилл говорил какие-то странные невразумительные вещи. Мол, рано утром он обнаружил в почтовом ящике напечатанное на машинке письмо, в котором ему предлагалось привести на условленное место сто тысяч долларов, в обмен же ему будет дан адрес дома, где находятся Лена и Вика. Он выполнил требование, похитителей не видел, деньги положил в контейнер, потом, отъехав на определенное расстояние, видел, как их оттуда вытащили какие-то люди. Затем он снова подъехал к контейнеру и вытащил оттуда адрес: Жучки, Красноармейская два… Он поехал туда и нашел там одну Виктошеньку…
Девочка подтвердила, что была там, что какие-то люди охраняли их всю ночь, а потом маму увезли, и она осталась одна. А потом за ней приехал папа…
— Мама так плакала, когда её уводили, — всхлипывала насмерть перепуганная девочка. — Так плакала…А мне было так страшно… Это такая плохая дача… И дяди такие плохие… Хорошо, что скоро приехал папа…
— Откуда же вы так быстро взяли такую большую сумму денег? — спросил Николаев, понимая, что не верит ни единому слову Кирилла.
— Я занял…, — глядя куда-то в сторону, произнес Кирилл и, видя недоверие в глазах майора закричал: — Да не могу я об этом говорить, как вы не поймете? Мне писали в записке, а до того говорили по телефону, что убьют моих близких! Мне вообще не надо было обращаться в милицию! Я знаю, как порой кончаются такие истории! Все! Вика дома, и все… Мне уменьшили выкуп вдвое, и я достал эти деньги… Больше я не могу ничего сказать!
— Вам, помнится, вчера предлагал посильную помощь ваш друг Андрей…, — напомнил Николаев.
— Друг? — вспыхнул Кирилл и отвел взгляд. — При чем здесь он? — почти прошептал он…
Николаев обратил внимание на то, что родители Кирилла совершенно успокоились. Внучка была с ними, а особого беспокойства за судьбу невестки они не испытывали.
— Скажите, а у Лены есть родители? — спросил Павел Николаевич.
— Отец от них ушел, когда Лене было два года, — ответил Воропаев-отец. — А мать проживает в Ясенево, она учительница в младших классах. Ее зовут Вера Георгиевна.
— Вы не звонили ей?
— Пока нет… Вы знаете, я даже не знаю, как ей сообщить, она бы тут такое устроила… Характерец у нее, знаете… Она все время нас в чем-то упрекает, обвиняет… И нас, и свою дочь… То ли считает, что жить в наше время зажиточно это грех, то ли ей так уж не нравится наш Кирилл… А если она узнает про это похищение, я представляю…, — вздохнул Воропаев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65