— Ладно, Костя, мы едем к тебе. Что ты там еще обнаружил?
Еше письмо к родителям и Вике. Ладно, это письмо прочитаем на месте.Там ничего нового нет? Нет, примерно то же самое… Ладно. Действуй по обстановке. Опрашивай дюдей, организовывай поиски. Глядишь, еще живой…Хотя, времени с его ухода из гостиницы прошло предостаточно. Все. Пока. Ну что, Павел Николаевич, говорил я тебе, что ты Шерлок Холмс! Как же ты все здорово расшифоровал… А это ох, как трудно… Я… здорово, дальше некуда, — бубнил под нос Николаев. — Полещук погиб, Лена погибла, Кирилл, видимо, тоже…А я плетусь в хвосте событий и констатирую их… Хорош получился результат, лучше не придумаешь…
Все это окаянное дело — цепь сплошных промахов, — продолжал он. — Но и им должного не воздать нельзя. Круто замешано. Полещук обманывал Кирилла, Лена — Полещука, а Кирилл их обоих. И результат славный — четверо убитых в машине, двое — на окраинах Москвы, двое на обочине дороги в Ялте, а теперь еще Кирилл под вопросом. Восьмерых поубивал, а потом себя. Драгоценности в воду и… И дела нет. А мы, следственные органы и угрозыск остались совершенно не при чем, — добавил Клементьев.
… Константина Гусева они встретили прямо у дверей гостиницы. Ну как? Прочесывают ребята близлежащие окрестности. Но…сам понимаешь, тьма тьмущая, лесная зона, черта с два тут что-то найдешь… Пошли в номер Воропаева, — сказал Николаев.
Гусев показал ему письмо, адресованное родителям и Вике.
"Дорогие мои папа и мама! Дорогая дочка Вика! Простите меня за все. Папа и мама, вы хотели из меня сделать достойного члена общества, ученого. Я же прожил ничтожную жизнь, опозорил славные фамилии Остерманов и Воропаевых. Я хочу своей смертью, принимаемой добровольно, искупить свою гнусную жизнь. Папа и мама! Вырастите Вику и сделайте из нее то, что не сумели сделать из меня. Дедушкины драгоценности не пошли на благо семьи, не пошли на благо Отечества, из-за них погибло много людей, их никогда никто не увидит, я уношу их с собой, а картины и рукописи прячу до лучших времен, когда, может быть, люди не будут проливать столько крови из-за денег. Пусть Вика никогда не узнает, кто был ее настоящим отцом, она должна вырасти Воропаевой и смыть с меня, хотя бы частично, пятно позора.
Вика! Дочка моя! Целую тебя, будь честной и порядочной. Не суди меня строго, но не повторяй моих ошибок, когда тебе, уже большой, дедушка и бабушка сочтут нужным рассказать что-то про эту трагическую историю. Без этих сокровищ твоя жизнь будет гораздо спокойнее и достойнее. Твой отец, ваш сын, Кирилл Воропаев." Понятно, — произнес Николаев. Что будем делать? Что делать? Искать! Искать и искать. Воропаев должен быть найден. В любом виде найден… Найден!!! — ворвался в комнату Клементьев. Найден Воропаев! Живой? — встрепенулся Николаев. Нет, — опустил глаза Клементьев. — Выстрел в сердце. Его нашли неподалеку отсюда у обрыва над берегом моря. Где тело? Отнесли в подсобку около гостиницы. Пошли. Там есть что-то любопытное.
Николаев, Гусев и Клементьев почти бегом спустились вниз, вышли из гостиницы, зашли в подсобку. Там на спине лежал Кирилл Воропаев в своем бежевом кашемировом пальто, испачканном весенней грязью. Пальто и пиджак были распахнуты, на белой рубашке с левой стороны расплылось огромное пятно крови. Вот, валялось рядом. — Клементьев подал Николаеву большую старинную шкатулку с инкрустацией, резьбой, украшенную камнями с четырех сторон. Николаев открыл ее — внутри она была обита бархатом. Там были сокровища Остермана, — прошептал Николаев. Покидал, небось, все в море…. — глядя в сторону, пробурчал Клементьев. — Отдал бы лучше в детский дом какой-нибудь… Он не имел права отдавать их в детский дом, возразил Гусев. — Прямая наследница его мать. Так что если бы он так сделал, последовало бы продолжение. А так никому… Из чего был сделан выстрел? Вот из этого Макарова. В руке был.
Опросили портье, горничных в холле. Все единодушно сообщили, что видели Кирилла Воропаева, выходящего из гостиницы в районе одиннадцати. Его хорошо запомнили, потому что он уже стал чем-то вроде местной знаменитости. Все знали, что он только что потерял жену. Он был спокоен, элегантен и очень бледен. «Такая романтическая история…Наши дамы глядели на него со слезами на глазах», — добавил импозантный толстощекий портье. А вы не заметили, было ли у него что-нибудь в руках? Вроде бы нет, но спросите лучше у швейцара. Швейцар был не из бывших, с бакенбардами и в фуражке. Он был из нынешних, бритый, крутой, деловой. Вышел в двадцать три ноль семь, — четко доложил швейцар, поднимая вверх руку и показывая часы «Сейко». — И в руках у него ничего не было. Даю гарантию, привык все подмечать. Странно, однако, — пожал плечами Клементьев. Где же он мог прятать шкатулку? — удивлялся Гусев. — Что же он, привез ее с собой из Москвы и таскал в кейсе, а потом успел припрятать куданибудь? Она бы никак не влезла и в кейс, — мрачно констатировал Николаев. Очень странно, — сказал Клементьев. — Встретился с кем-то, получил шкатулку и тут же застрелился? Застрелился ли? — глядя в сторону тихо спросил сам себя Николаев.
Экспертиза, проведенная на следующий день, дала совершенно четкий ответ. Кирилл Воропаев был убит выстрелом из пистолета Макарова примерно с расстояния метра. Смерть наступила около двенадцати ночи.
Но самое интересное было найдено на месте убийства. Утром на этом месте был обнаружен небольшой портфель, в котором лежали парик с черными волосами, накладные усы и борода и загранпаспорт на имя Владимирова Олега Ивановича с фотографией Кирилла с черными волосами, усами и бородой. Как обнаружили тело Воропаева? — спросил Николаев. Один из сотрудников, искавших ночью Кирилла, услышал вдалеке пистолетный выстрел. Он поспешил в ту сторону, но ночь… кусты, грязь, он плутал около часа. Когда он отходил от дороги мимо него на большой скорости пронеслись две автомашины «Жигули» светлого и темного цвета. Номера на обоих были замазаны грязью. Пистолетный выстрел? — удивился Николаев. — Макаров-то с глушителем… И зачем самоубийце глушитель, это я еще ночью в толк взять не мог? Да, спешили ребятки, спешили… Коечто явно не доглядели. Нет, не собирался стреляться Кирилл Владиславович, а собирался он скрыться с драгоценностями или, что вероятнее, с наличными деньгами и банковским счетом за кордон. И все бы у них сошлось, если бы не этот портфель, который они впопыхах забыли. А забыли они его потому что был сделан еще один выстрел. А стрелял-то очень возможно сам Кирилл. В своего противника. Ох, совершенно другим был человеком этот Воропаев, чем тем, каким хотел казаться… Экспертиза все равно доказала бы, что это не самоубийство, — заметил Гусев. А это ерунда, мы могли бы подумать, что его убили, когда он драгоценности бросал либо хотел бросать в море, ну, выследили и убили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Еше письмо к родителям и Вике. Ладно, это письмо прочитаем на месте.Там ничего нового нет? Нет, примерно то же самое… Ладно. Действуй по обстановке. Опрашивай дюдей, организовывай поиски. Глядишь, еще живой…Хотя, времени с его ухода из гостиницы прошло предостаточно. Все. Пока. Ну что, Павел Николаевич, говорил я тебе, что ты Шерлок Холмс! Как же ты все здорово расшифоровал… А это ох, как трудно… Я… здорово, дальше некуда, — бубнил под нос Николаев. — Полещук погиб, Лена погибла, Кирилл, видимо, тоже…А я плетусь в хвосте событий и констатирую их… Хорош получился результат, лучше не придумаешь…
Все это окаянное дело — цепь сплошных промахов, — продолжал он. — Но и им должного не воздать нельзя. Круто замешано. Полещук обманывал Кирилла, Лена — Полещука, а Кирилл их обоих. И результат славный — четверо убитых в машине, двое — на окраинах Москвы, двое на обочине дороги в Ялте, а теперь еще Кирилл под вопросом. Восьмерых поубивал, а потом себя. Драгоценности в воду и… И дела нет. А мы, следственные органы и угрозыск остались совершенно не при чем, — добавил Клементьев.
… Константина Гусева они встретили прямо у дверей гостиницы. Ну как? Прочесывают ребята близлежащие окрестности. Но…сам понимаешь, тьма тьмущая, лесная зона, черта с два тут что-то найдешь… Пошли в номер Воропаева, — сказал Николаев.
Гусев показал ему письмо, адресованное родителям и Вике.
"Дорогие мои папа и мама! Дорогая дочка Вика! Простите меня за все. Папа и мама, вы хотели из меня сделать достойного члена общества, ученого. Я же прожил ничтожную жизнь, опозорил славные фамилии Остерманов и Воропаевых. Я хочу своей смертью, принимаемой добровольно, искупить свою гнусную жизнь. Папа и мама! Вырастите Вику и сделайте из нее то, что не сумели сделать из меня. Дедушкины драгоценности не пошли на благо семьи, не пошли на благо Отечества, из-за них погибло много людей, их никогда никто не увидит, я уношу их с собой, а картины и рукописи прячу до лучших времен, когда, может быть, люди не будут проливать столько крови из-за денег. Пусть Вика никогда не узнает, кто был ее настоящим отцом, она должна вырасти Воропаевой и смыть с меня, хотя бы частично, пятно позора.
Вика! Дочка моя! Целую тебя, будь честной и порядочной. Не суди меня строго, но не повторяй моих ошибок, когда тебе, уже большой, дедушка и бабушка сочтут нужным рассказать что-то про эту трагическую историю. Без этих сокровищ твоя жизнь будет гораздо спокойнее и достойнее. Твой отец, ваш сын, Кирилл Воропаев." Понятно, — произнес Николаев. Что будем делать? Что делать? Искать! Искать и искать. Воропаев должен быть найден. В любом виде найден… Найден!!! — ворвался в комнату Клементьев. Найден Воропаев! Живой? — встрепенулся Николаев. Нет, — опустил глаза Клементьев. — Выстрел в сердце. Его нашли неподалеку отсюда у обрыва над берегом моря. Где тело? Отнесли в подсобку около гостиницы. Пошли. Там есть что-то любопытное.
Николаев, Гусев и Клементьев почти бегом спустились вниз, вышли из гостиницы, зашли в подсобку. Там на спине лежал Кирилл Воропаев в своем бежевом кашемировом пальто, испачканном весенней грязью. Пальто и пиджак были распахнуты, на белой рубашке с левой стороны расплылось огромное пятно крови. Вот, валялось рядом. — Клементьев подал Николаеву большую старинную шкатулку с инкрустацией, резьбой, украшенную камнями с четырех сторон. Николаев открыл ее — внутри она была обита бархатом. Там были сокровища Остермана, — прошептал Николаев. Покидал, небось, все в море…. — глядя в сторону, пробурчал Клементьев. — Отдал бы лучше в детский дом какой-нибудь… Он не имел права отдавать их в детский дом, возразил Гусев. — Прямая наследница его мать. Так что если бы он так сделал, последовало бы продолжение. А так никому… Из чего был сделан выстрел? Вот из этого Макарова. В руке был.
Опросили портье, горничных в холле. Все единодушно сообщили, что видели Кирилла Воропаева, выходящего из гостиницы в районе одиннадцати. Его хорошо запомнили, потому что он уже стал чем-то вроде местной знаменитости. Все знали, что он только что потерял жену. Он был спокоен, элегантен и очень бледен. «Такая романтическая история…Наши дамы глядели на него со слезами на глазах», — добавил импозантный толстощекий портье. А вы не заметили, было ли у него что-нибудь в руках? Вроде бы нет, но спросите лучше у швейцара. Швейцар был не из бывших, с бакенбардами и в фуражке. Он был из нынешних, бритый, крутой, деловой. Вышел в двадцать три ноль семь, — четко доложил швейцар, поднимая вверх руку и показывая часы «Сейко». — И в руках у него ничего не было. Даю гарантию, привык все подмечать. Странно, однако, — пожал плечами Клементьев. Где же он мог прятать шкатулку? — удивлялся Гусев. — Что же он, привез ее с собой из Москвы и таскал в кейсе, а потом успел припрятать куданибудь? Она бы никак не влезла и в кейс, — мрачно констатировал Николаев. Очень странно, — сказал Клементьев. — Встретился с кем-то, получил шкатулку и тут же застрелился? Застрелился ли? — глядя в сторону тихо спросил сам себя Николаев.
Экспертиза, проведенная на следующий день, дала совершенно четкий ответ. Кирилл Воропаев был убит выстрелом из пистолета Макарова примерно с расстояния метра. Смерть наступила около двенадцати ночи.
Но самое интересное было найдено на месте убийства. Утром на этом месте был обнаружен небольшой портфель, в котором лежали парик с черными волосами, накладные усы и борода и загранпаспорт на имя Владимирова Олега Ивановича с фотографией Кирилла с черными волосами, усами и бородой. Как обнаружили тело Воропаева? — спросил Николаев. Один из сотрудников, искавших ночью Кирилла, услышал вдалеке пистолетный выстрел. Он поспешил в ту сторону, но ночь… кусты, грязь, он плутал около часа. Когда он отходил от дороги мимо него на большой скорости пронеслись две автомашины «Жигули» светлого и темного цвета. Номера на обоих были замазаны грязью. Пистолетный выстрел? — удивился Николаев. — Макаров-то с глушителем… И зачем самоубийце глушитель, это я еще ночью в толк взять не мог? Да, спешили ребятки, спешили… Коечто явно не доглядели. Нет, не собирался стреляться Кирилл Владиславович, а собирался он скрыться с драгоценностями или, что вероятнее, с наличными деньгами и банковским счетом за кордон. И все бы у них сошлось, если бы не этот портфель, который они впопыхах забыли. А забыли они его потому что был сделан еще один выстрел. А стрелял-то очень возможно сам Кирилл. В своего противника. Ох, совершенно другим был человеком этот Воропаев, чем тем, каким хотел казаться… Экспертиза все равно доказала бы, что это не самоубийство, — заметил Гусев. А это ерунда, мы могли бы подумать, что его убили, когда он драгоценности бросал либо хотел бросать в море, ну, выследили и убили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55