Все больше народу толпилось у ее дверей. Все чаще к подъезду подъезжали богатые посетители.
Однажды к Инге пришел маленький, плотный, очень задумчивый мужчина. Он долго осматривался, вздыхал, вытирал потный лоб белым носовым платком. Потом шепотом признался:
— Я устал… У меня предчувствие близкой смерти. Вокруг меня все хорошо. Мой бизнес процветает. Прибыли опережают самые радужные прогнозы. Но дальше, впереди со мной что-то не то. Вообще, я не верю во всю эту вашу чепуху.
Однако кто-то же должен знать незнаемое? На прошлой неделе ко мне пришел кот.
Должно быть, бездомный. Просыпаюсь ночью и вижу в темноте два светящихся глаза.
Картина не для слабонервных. Оказывается, он вошел через открытую дверь на террасу. Я включил свет, но он стремглав унесся. Так каждую ночь и приходит.
Мне кажется, это дурное предзнаменование. В душе возникло мучительное беспокойство. Сколько бы я дал, чтобы узнать, что ждет меня впереди! Если силы и здоровье, я все деньги вложу в новый грандиозный проект, а если болезнь и смерть — возьму накопленное до последнего цента и укачу в Бангкок. Хоть напоследок устрою себе праздник.
Инга разложила пасьянс. Долго его изучала и кратко посоветовала:
— Уезжайте.
— Когда? — без всякого испуга спросил бизнесмен.
— Чем скорее, тем лучше.
— А что со мной?
— Диагноз вам поставят в клинике. Скорее всего в Балтиморе.
Бизнесмен побледнел. Руки его нервно стали стирать пот с лица.
— Откуда вам известно, что я улетаю в Балтимор?
— Это знают карты…
Он быстро ушел, даже не заплатив. Инга забыла о нем в нескончаемом потоке человеческих страданий и тайн. Но однажды ей принесли письмо из Балтимора. В конверте лежала дарственная на московскую квартиру бизнесмена со всей его мебелью и утварью. А еще через две недели в газете «Коммерсант» был помещен некролог, который, впрочем, Инга не прочла.
Когда она открыла дверь своей новой квартиры, то от удивления чуть не вскрикнула. На розовом диване сидел и вопросительно смотрел на нее большой сибирский кот.
С тех пор Инга и поселилась в желтом доме, выходящем террасой на Садовое кольцо. Кот вел себя странно. То исчезал, то приходил опять. Инга волновалась, когда он отсутствовал. В одну из холодных осенних ночей, видя, что он собирается улизнуть, Инга схватила кота на руки и прижала к себе. Кот принялся яростно вырываться, при этом расцарапал Инге руки, плечи, грудь.
Разорвал платье, вцепился в волосы. Ей было очень больно и сладостно. Какая-то неизъяснимая нега разливалась по ее телу вместе с тонкими струйками крови. Инга отпустила кота. Наслаждение и легкость обволакивали ее сознание невероятным чувством дотоле не веданной свободы. Ей казалось, что стоит лишь оттолкнуться от пола, и она без усилий взлетит. Инга подбежала к зеркалу на львиных лапах.
Раньше оно пугало ее своей мутью и размытостью отражения. Но в этот момент зеркало засеребрилось, и Инга отчетливо увидела в нем не только себя, но и многих, одетых в старинные одежды людей. Кот принялся ласково тереться о ее ноги и больше уже никуда не исчезал.
Из дома Инга выходила редко. День и ночь для нее были почти неразличимы. Мешало только то, что множество различных часов в квартире — и каминные, и просто будильники «Кварц» — дружно показывали время, не соответствовавшее ощущениям его Ингой, Она не могла терпеть это бесчасье. Взяла для совета в корзинку кота, привыкшего к имени Игнатий, и поехала с ним на птичий рынок. Там они купили Ганса, гордо и надменно возвышавшегося над всем пернатым миром.
Долгие осенние, а потом и зимние вечера Инга проводила со своими новыми, но самыми близкими друзьями — услужливым, хотя и ленивым Игнатием и серьезным, преданным Гансом. Люди, как некие живые организмы, для нее перестали существовать. Их заменили карточные символы. Каждодневные гадания, изучение изломов человеческих судеб, глаза посетителей, светящиеся испугом и надеждой, требовали от Инги огромных энергетических затрат. Все чаще она впадала в оцепенение. Выходила обнаженная на террасу, мечтала взлететь и навсегда раствориться в необъятном небе.
Лимона Инга нашла на вокзале. Весна растравила ей душу, взвинтила нервы, утончила ощущения. Ей захотелось в лес. В липкий мелко-зеленый березняк.
Вдохнуть запах молодых древесных соков. В результате она провела безумную ночь с Лимоном в пустом купе на каких-то запасных путях. Он собирался ехать воевать на Кавказ. Показал почтовую открытку-приглашение. В ней обещали большие деньги.
Инга порвала глупую бумажку. И привела Лимона в свой дом.
А теперь она охвачена злостью и обидой. Ее король треф, сам того не подозревая, свернул в сторону дамы бубен. Нет, не для того Инга спасала Лимона в его дерзких налетах, не для того взращивала потаенные стремления его необузданной натуры, чтобы легко расстаться с ним. Пока он тихо посапывает, развалившись на диване, ей предстоит перепутать все его карты. Инга углубилась в изучение пасьянса. Блики свечей плясали на картах, и картинки оживали.
— Подожди, король, — шепчет Инга и азартно начинает двигать свою карту — даму треф. Для этого ей приходится вплотную столкнуться с пиковой старухой. Пользуясь тем, что дама треф находится между двумя пиками, Инга накрывает тройку пик против всех правил и с большим трудом отрывается от старухи. Вверху остается пиковая шестерка — поздняя дорога, внизу семерка — обман. А впереди — трефовая девятка… Глаза Инги сузились. Рука, смело накрывающая любые карты, дрожала. Девятка треф указывает, что ее друг исчезнет из ее жизни. Но Инга только начинает борьбу. Пришло время заняться королем треф, так безмятежно развалившимся на диване. Он обложен пустой картой и ничем не в состоянии помочь даме бубен. А к ней, уже по наущению Инги, устремилась плохая пика. Туз пик накрывает пятерку бубен и занимает третью позицию в четвертом ряду, там, где царствует бубновая девка. Этот туз означает зимней ночью испуг и раскаяние, а десятка треф при даме значит интерес трефового короля. Если учесть, что между этими трефами гарцует девятка, многое проясняется. Карта денег всегда в чести у дам. Эта девятка накрывает интерес Лимона — трефового короля. Оказавшись при даме бубен, девятка обозначает ни больше ни меньше — любовь. Дальше у дамы бубен прямая дорога наверх, в объятия короля треф. Вся перемещенная Ингой пика, блокирующая даму бубен, останется внизу. Мерзавка поднимается, как на лифте. Инга впилась глазами в возникающий треугольник — даму бубен, девятку бубен и короля треф. Любовь, деньги, счастье.
— Нет! — взвыла Инга и снова откинулась на спинку стула, больно ударившись позвоночником. Некоторое время она тихо стонала, скрючившись. Ганс слетел на стол и принялся клевать карту бубновой дамы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Однажды к Инге пришел маленький, плотный, очень задумчивый мужчина. Он долго осматривался, вздыхал, вытирал потный лоб белым носовым платком. Потом шепотом признался:
— Я устал… У меня предчувствие близкой смерти. Вокруг меня все хорошо. Мой бизнес процветает. Прибыли опережают самые радужные прогнозы. Но дальше, впереди со мной что-то не то. Вообще, я не верю во всю эту вашу чепуху.
Однако кто-то же должен знать незнаемое? На прошлой неделе ко мне пришел кот.
Должно быть, бездомный. Просыпаюсь ночью и вижу в темноте два светящихся глаза.
Картина не для слабонервных. Оказывается, он вошел через открытую дверь на террасу. Я включил свет, но он стремглав унесся. Так каждую ночь и приходит.
Мне кажется, это дурное предзнаменование. В душе возникло мучительное беспокойство. Сколько бы я дал, чтобы узнать, что ждет меня впереди! Если силы и здоровье, я все деньги вложу в новый грандиозный проект, а если болезнь и смерть — возьму накопленное до последнего цента и укачу в Бангкок. Хоть напоследок устрою себе праздник.
Инга разложила пасьянс. Долго его изучала и кратко посоветовала:
— Уезжайте.
— Когда? — без всякого испуга спросил бизнесмен.
— Чем скорее, тем лучше.
— А что со мной?
— Диагноз вам поставят в клинике. Скорее всего в Балтиморе.
Бизнесмен побледнел. Руки его нервно стали стирать пот с лица.
— Откуда вам известно, что я улетаю в Балтимор?
— Это знают карты…
Он быстро ушел, даже не заплатив. Инга забыла о нем в нескончаемом потоке человеческих страданий и тайн. Но однажды ей принесли письмо из Балтимора. В конверте лежала дарственная на московскую квартиру бизнесмена со всей его мебелью и утварью. А еще через две недели в газете «Коммерсант» был помещен некролог, который, впрочем, Инга не прочла.
Когда она открыла дверь своей новой квартиры, то от удивления чуть не вскрикнула. На розовом диване сидел и вопросительно смотрел на нее большой сибирский кот.
С тех пор Инга и поселилась в желтом доме, выходящем террасой на Садовое кольцо. Кот вел себя странно. То исчезал, то приходил опять. Инга волновалась, когда он отсутствовал. В одну из холодных осенних ночей, видя, что он собирается улизнуть, Инга схватила кота на руки и прижала к себе. Кот принялся яростно вырываться, при этом расцарапал Инге руки, плечи, грудь.
Разорвал платье, вцепился в волосы. Ей было очень больно и сладостно. Какая-то неизъяснимая нега разливалась по ее телу вместе с тонкими струйками крови. Инга отпустила кота. Наслаждение и легкость обволакивали ее сознание невероятным чувством дотоле не веданной свободы. Ей казалось, что стоит лишь оттолкнуться от пола, и она без усилий взлетит. Инга подбежала к зеркалу на львиных лапах.
Раньше оно пугало ее своей мутью и размытостью отражения. Но в этот момент зеркало засеребрилось, и Инга отчетливо увидела в нем не только себя, но и многих, одетых в старинные одежды людей. Кот принялся ласково тереться о ее ноги и больше уже никуда не исчезал.
Из дома Инга выходила редко. День и ночь для нее были почти неразличимы. Мешало только то, что множество различных часов в квартире — и каминные, и просто будильники «Кварц» — дружно показывали время, не соответствовавшее ощущениям его Ингой, Она не могла терпеть это бесчасье. Взяла для совета в корзинку кота, привыкшего к имени Игнатий, и поехала с ним на птичий рынок. Там они купили Ганса, гордо и надменно возвышавшегося над всем пернатым миром.
Долгие осенние, а потом и зимние вечера Инга проводила со своими новыми, но самыми близкими друзьями — услужливым, хотя и ленивым Игнатием и серьезным, преданным Гансом. Люди, как некие живые организмы, для нее перестали существовать. Их заменили карточные символы. Каждодневные гадания, изучение изломов человеческих судеб, глаза посетителей, светящиеся испугом и надеждой, требовали от Инги огромных энергетических затрат. Все чаще она впадала в оцепенение. Выходила обнаженная на террасу, мечтала взлететь и навсегда раствориться в необъятном небе.
Лимона Инга нашла на вокзале. Весна растравила ей душу, взвинтила нервы, утончила ощущения. Ей захотелось в лес. В липкий мелко-зеленый березняк.
Вдохнуть запах молодых древесных соков. В результате она провела безумную ночь с Лимоном в пустом купе на каких-то запасных путях. Он собирался ехать воевать на Кавказ. Показал почтовую открытку-приглашение. В ней обещали большие деньги.
Инга порвала глупую бумажку. И привела Лимона в свой дом.
А теперь она охвачена злостью и обидой. Ее король треф, сам того не подозревая, свернул в сторону дамы бубен. Нет, не для того Инга спасала Лимона в его дерзких налетах, не для того взращивала потаенные стремления его необузданной натуры, чтобы легко расстаться с ним. Пока он тихо посапывает, развалившись на диване, ей предстоит перепутать все его карты. Инга углубилась в изучение пасьянса. Блики свечей плясали на картах, и картинки оживали.
— Подожди, король, — шепчет Инга и азартно начинает двигать свою карту — даму треф. Для этого ей приходится вплотную столкнуться с пиковой старухой. Пользуясь тем, что дама треф находится между двумя пиками, Инга накрывает тройку пик против всех правил и с большим трудом отрывается от старухи. Вверху остается пиковая шестерка — поздняя дорога, внизу семерка — обман. А впереди — трефовая девятка… Глаза Инги сузились. Рука, смело накрывающая любые карты, дрожала. Девятка треф указывает, что ее друг исчезнет из ее жизни. Но Инга только начинает борьбу. Пришло время заняться королем треф, так безмятежно развалившимся на диване. Он обложен пустой картой и ничем не в состоянии помочь даме бубен. А к ней, уже по наущению Инги, устремилась плохая пика. Туз пик накрывает пятерку бубен и занимает третью позицию в четвертом ряду, там, где царствует бубновая девка. Этот туз означает зимней ночью испуг и раскаяние, а десятка треф при даме значит интерес трефового короля. Если учесть, что между этими трефами гарцует девятка, многое проясняется. Карта денег всегда в чести у дам. Эта девятка накрывает интерес Лимона — трефового короля. Оказавшись при даме бубен, девятка обозначает ни больше ни меньше — любовь. Дальше у дамы бубен прямая дорога наверх, в объятия короля треф. Вся перемещенная Ингой пика, блокирующая даму бубен, останется внизу. Мерзавка поднимается, как на лифте. Инга впилась глазами в возникающий треугольник — даму бубен, девятку бубен и короля треф. Любовь, деньги, счастье.
— Нет! — взвыла Инга и снова откинулась на спинку стула, больно ударившись позвоночником. Некоторое время она тихо стонала, скрючившись. Ганс слетел на стол и принялся клевать карту бубновой дамы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62