Посмотрим, что ты мне скажешь.
Она сидела в комнате, курила и пила красное вино из стакана.
— Грустишь?
Девушка вздрогнула и глянула на дверь, в проеме которой стоял я.
— Как ты вошел?
— Воспользовался ключами Дениса Лиходеева. Помнится в последний раз ты сама меня к нему направила. Ищи майора, и он тебе сам все расскажет. Вот я его и нашел.
— Он погиб. Его нет.
— То, что его нет здесь, еще не означает, что он погиб. Ты и сама это прекрасно понимаешь. Но не хочешь в этом признаваться из-за обиды на него. Ведь он тебя предал. Всех предал. На остальных тебе наплевать, но за себя ты его простить не можешь. Значит, есть такое в жизни, что дороже любви?
— Если я не могу его найти, то ты даже не пытайся. Вряд ли он жив. Просто им надо было кого-то похоронить вместо Дениса, чтобы поставить точку. Я не думаю, что там, в его конторе, сидят вислоухие дураки и не поняли подмены.
— И закрыли на это глаза?
— До поры до времени. Иначе его труп пустили бы в печь. Его жена настаивала на кремации. Ее право. Уж над трупом ее мужа уже никто хозяйничать не сможет. Но ей не дали его сжечь. К моргу подъехал катафалк, гроб погрузили и вместо крематория привезли на кладбище. Она ахнуть не успела, как ей в руки передали приказ министра похоронить майора со всеми почестями за счет МВД. А кто платит, тот и музыку заказывает. Извинились перед вдовой, что забыли учесть ее пожелание, решение выносили в спешке. Упущение. Но что, мол, поделаешь. А поделать можно следующее. В нужный момент произвести эксгумацию трупа. А ты думаешь, менты без ведома жены вскрытие не произвели? Задорина не лыком шита. Ее на мякине не проведешь.
— Боюсь, что и она не знает, где искать Лиходеева.
Белла выпила стакан вина и хлопнула им об стол.
— Да кто, черт подери, сказал, что он жив!
— Я. И не кричи.
Она гневно стрельнула огненным взглядом в мою сторону.
— Следопыт хренов. Ты о себе-то ни черта не знаешь. А уже о других все выяснил.
— Так оно и получается. Только обвинять меня не в чем, и зло на мне срывать глупо. Кто, по-твоему, мог положить в карман найденного в котловане трупа все вещи Лиходеева, включая его табельное оружие? Кто кроме самого Лиходеева? Ведь труп сброшен с пропасти в том месте, где произошла авария. А кто знал это место? Те, кто попал в аварию, погибли. Я не в счет. Значит, тот, кто все же остался живым, но кого не учитывали как потерпевшего в катастрофе.
Таких людей двое. Мой адвокат и сам Лиходеев. Антону сейчас не до этих игр. Он с головой погряз в более важных и перспективных делах. Но Лиходееву это нужно по своим причинам. Я думаю, что речь идет о больших деньгах. Менту подвернулся случай, который выпадает раз в жизни один и на сто миллионов человек. Он идет ва-банк. Вот почему он все еще не спускает с меня глаз. Он выжидает. Выжидает нужного момента. А если ему помешают, то он снесет всех со своего пути. Никого не пощадит. А что могут сделать покойнику? Он труп. Его нет.
— И что, по-твоему, он затеял?
— Об этом нам надо вместе подумать. Понимаешь? Вместе. Лиходеев опасен.
Думаю, что для нас двоих. Я хочу, чтобы мы остались с тобой вместе и навсегда.
Ты уедешь со мной на край земли, и я гарантирую тебе счастье.
— Похожую фразу я уже слышала.
— Меня никто за язык не тянет. Я мог бы не приходить к тебе вовсе. Ты сама меня нашла, а я уже не хочу тебя терять.
— Веришь в любовь с первого взгляда? Мы уже не школьники.
— А я моложе их. Мне отроду два месяца. Я еще могу верить в сказки. И умею превращать их в быль. У меня есть такие возможности, как у джина из бутылки. Подумай над этим.
Белла встала, подошла ко мне, схватила ворот плаща двумя руками и, опустив голову, прижалась к груди. Она плакала, вздрагивая и захлебываясь. Я обнял ее.
Эта женщина недосягаема для моего ума, но я знал главное. Без нее мне будет очень тяжело. Так мы стояли долго, пока она не успокоилась. Потом Белла подняла голову и твердо сказала:
— Я должна довести дело до конца. Одна. Ты иди своим путем, а я своим.
Могу сказать только одно. Если я тебе нужна, то буду с тобой. Результат моего расследования не повлияет на решение.
— Я улетаю в Швейцарию. Навсегда. Ты должна улететь со мной.
— У меня есть загранпаспорт и деньги. Пришлешь свой адрес, и я прилечу.
— Правда?
— Можешь быть уверен. Я не меняю своих решений. А у тебя будет время еще подумать. Ты же остаешься пока лишь впечатлительным ребенком. Все в твоих глазах меняется день ото дня. Когда пройдет время, и ты сам поймешь, что я нужна тебе по-настоящему, дай знать, и я примчусь на край света. Но я должна быть уверена на сто процентов, что нужна человеку так же, как он мне.
— Значит я тебе нужен?
— Замолчи. Закрой рот и идем в постель. Там не нужно гадать и заглядывать вперед. Там все ясно и беспроблемно. Я не хочу ни о чем думать.
Я скинул плащ на пол, остальное сняла она. Больше мы не думали о проблемах.
Утром Белла напоила меня кофе и выставила за дверь. Я не сопротивлялся.
Дома меня встретила взволнованная Элина Львовна.
— Бог мой! Куда же вы пропали? Антон Романыч звонит через каждый час, трижды приезжал, он вне себя от ярости. С вами все в порядке?
— Ничего страшного не произошло. Просто я уже взрослый мальчик и сам себе чищу зубы.
— Будете завтракать?
— Нет, спасибо. Я пил кофе и сейчас ничего не хочу.
В холле на столике затрещал телефон. Мне почему-то стало жалко Антона. Его можно понять. Сидя на чемоданах, человек лезет из кожи вон, чтобы вытащить меня из болота, а я, как мелкий пакостник, сопротивляюсь всем назло. И в первую очередь себе, разумеется. Готовый к оправданиям, я снял трубку.
— Только прошу без занудства. Я тебя слушаю. Со мной все в порядке.
— Я рад, что с тобой все в порядке, и ты меня слушаешь.
Мужской голос, доносившийся из трубки, мне был не знаком. Молодой, хрипловатый и нагловатый.
— Кто говорит?
— Ты взял конверт у Игоря Русанова? — Допустим. С кем я разговариваю? — Ефим Никитин. Помнишь такого? Вот это удача. На ловца и зверь бежит. Мой старший брат, шофер, слуга и предполагаемый убийца. Тот самый человек, который скрывался от всех, сам решил объявиться.
Вопрос, который я ему задал, выскочил из моих уст сам собой.
— Это ты мне подбросил записку с его адресом у автомастерской возле Немчиновки?
— Да, я. Дал тебе нужное направление, а ты все испортил. — Кто убил нотариуса? И что лежало в этом конверте? Ты знаешь?
— Слишком много вопросов. Да, я знаю больше, чем ты хочешь узнать. Но такие разговоры не ведут по телефону. Так, значит, ты не вскрывал конверт?
— Нет. Я думал, он у тебя.
— После того, как я подбросил тебе записку, мне не имело смысла ехать за тобой. Я знал, что ты справишься с задачей. Так что, возле дома нотариуса меня не было. А вот кто его убил, тебе самому пора бы понять.
— Я тупой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Она сидела в комнате, курила и пила красное вино из стакана.
— Грустишь?
Девушка вздрогнула и глянула на дверь, в проеме которой стоял я.
— Как ты вошел?
— Воспользовался ключами Дениса Лиходеева. Помнится в последний раз ты сама меня к нему направила. Ищи майора, и он тебе сам все расскажет. Вот я его и нашел.
— Он погиб. Его нет.
— То, что его нет здесь, еще не означает, что он погиб. Ты и сама это прекрасно понимаешь. Но не хочешь в этом признаваться из-за обиды на него. Ведь он тебя предал. Всех предал. На остальных тебе наплевать, но за себя ты его простить не можешь. Значит, есть такое в жизни, что дороже любви?
— Если я не могу его найти, то ты даже не пытайся. Вряд ли он жив. Просто им надо было кого-то похоронить вместо Дениса, чтобы поставить точку. Я не думаю, что там, в его конторе, сидят вислоухие дураки и не поняли подмены.
— И закрыли на это глаза?
— До поры до времени. Иначе его труп пустили бы в печь. Его жена настаивала на кремации. Ее право. Уж над трупом ее мужа уже никто хозяйничать не сможет. Но ей не дали его сжечь. К моргу подъехал катафалк, гроб погрузили и вместо крематория привезли на кладбище. Она ахнуть не успела, как ей в руки передали приказ министра похоронить майора со всеми почестями за счет МВД. А кто платит, тот и музыку заказывает. Извинились перед вдовой, что забыли учесть ее пожелание, решение выносили в спешке. Упущение. Но что, мол, поделаешь. А поделать можно следующее. В нужный момент произвести эксгумацию трупа. А ты думаешь, менты без ведома жены вскрытие не произвели? Задорина не лыком шита. Ее на мякине не проведешь.
— Боюсь, что и она не знает, где искать Лиходеева.
Белла выпила стакан вина и хлопнула им об стол.
— Да кто, черт подери, сказал, что он жив!
— Я. И не кричи.
Она гневно стрельнула огненным взглядом в мою сторону.
— Следопыт хренов. Ты о себе-то ни черта не знаешь. А уже о других все выяснил.
— Так оно и получается. Только обвинять меня не в чем, и зло на мне срывать глупо. Кто, по-твоему, мог положить в карман найденного в котловане трупа все вещи Лиходеева, включая его табельное оружие? Кто кроме самого Лиходеева? Ведь труп сброшен с пропасти в том месте, где произошла авария. А кто знал это место? Те, кто попал в аварию, погибли. Я не в счет. Значит, тот, кто все же остался живым, но кого не учитывали как потерпевшего в катастрофе.
Таких людей двое. Мой адвокат и сам Лиходеев. Антону сейчас не до этих игр. Он с головой погряз в более важных и перспективных делах. Но Лиходееву это нужно по своим причинам. Я думаю, что речь идет о больших деньгах. Менту подвернулся случай, который выпадает раз в жизни один и на сто миллионов человек. Он идет ва-банк. Вот почему он все еще не спускает с меня глаз. Он выжидает. Выжидает нужного момента. А если ему помешают, то он снесет всех со своего пути. Никого не пощадит. А что могут сделать покойнику? Он труп. Его нет.
— И что, по-твоему, он затеял?
— Об этом нам надо вместе подумать. Понимаешь? Вместе. Лиходеев опасен.
Думаю, что для нас двоих. Я хочу, чтобы мы остались с тобой вместе и навсегда.
Ты уедешь со мной на край земли, и я гарантирую тебе счастье.
— Похожую фразу я уже слышала.
— Меня никто за язык не тянет. Я мог бы не приходить к тебе вовсе. Ты сама меня нашла, а я уже не хочу тебя терять.
— Веришь в любовь с первого взгляда? Мы уже не школьники.
— А я моложе их. Мне отроду два месяца. Я еще могу верить в сказки. И умею превращать их в быль. У меня есть такие возможности, как у джина из бутылки. Подумай над этим.
Белла встала, подошла ко мне, схватила ворот плаща двумя руками и, опустив голову, прижалась к груди. Она плакала, вздрагивая и захлебываясь. Я обнял ее.
Эта женщина недосягаема для моего ума, но я знал главное. Без нее мне будет очень тяжело. Так мы стояли долго, пока она не успокоилась. Потом Белла подняла голову и твердо сказала:
— Я должна довести дело до конца. Одна. Ты иди своим путем, а я своим.
Могу сказать только одно. Если я тебе нужна, то буду с тобой. Результат моего расследования не повлияет на решение.
— Я улетаю в Швейцарию. Навсегда. Ты должна улететь со мной.
— У меня есть загранпаспорт и деньги. Пришлешь свой адрес, и я прилечу.
— Правда?
— Можешь быть уверен. Я не меняю своих решений. А у тебя будет время еще подумать. Ты же остаешься пока лишь впечатлительным ребенком. Все в твоих глазах меняется день ото дня. Когда пройдет время, и ты сам поймешь, что я нужна тебе по-настоящему, дай знать, и я примчусь на край света. Но я должна быть уверена на сто процентов, что нужна человеку так же, как он мне.
— Значит я тебе нужен?
— Замолчи. Закрой рот и идем в постель. Там не нужно гадать и заглядывать вперед. Там все ясно и беспроблемно. Я не хочу ни о чем думать.
Я скинул плащ на пол, остальное сняла она. Больше мы не думали о проблемах.
Утром Белла напоила меня кофе и выставила за дверь. Я не сопротивлялся.
Дома меня встретила взволнованная Элина Львовна.
— Бог мой! Куда же вы пропали? Антон Романыч звонит через каждый час, трижды приезжал, он вне себя от ярости. С вами все в порядке?
— Ничего страшного не произошло. Просто я уже взрослый мальчик и сам себе чищу зубы.
— Будете завтракать?
— Нет, спасибо. Я пил кофе и сейчас ничего не хочу.
В холле на столике затрещал телефон. Мне почему-то стало жалко Антона. Его можно понять. Сидя на чемоданах, человек лезет из кожи вон, чтобы вытащить меня из болота, а я, как мелкий пакостник, сопротивляюсь всем назло. И в первую очередь себе, разумеется. Готовый к оправданиям, я снял трубку.
— Только прошу без занудства. Я тебя слушаю. Со мной все в порядке.
— Я рад, что с тобой все в порядке, и ты меня слушаешь.
Мужской голос, доносившийся из трубки, мне был не знаком. Молодой, хрипловатый и нагловатый.
— Кто говорит?
— Ты взял конверт у Игоря Русанова? — Допустим. С кем я разговариваю? — Ефим Никитин. Помнишь такого? Вот это удача. На ловца и зверь бежит. Мой старший брат, шофер, слуга и предполагаемый убийца. Тот самый человек, который скрывался от всех, сам решил объявиться.
Вопрос, который я ему задал, выскочил из моих уст сам собой.
— Это ты мне подбросил записку с его адресом у автомастерской возле Немчиновки?
— Да, я. Дал тебе нужное направление, а ты все испортил. — Кто убил нотариуса? И что лежало в этом конверте? Ты знаешь?
— Слишком много вопросов. Да, я знаю больше, чем ты хочешь узнать. Но такие разговоры не ведут по телефону. Так, значит, ты не вскрывал конверт?
— Нет. Я думал, он у тебя.
— После того, как я подбросил тебе записку, мне не имело смысла ехать за тобой. Я знал, что ты справишься с задачей. Так что, возле дома нотариуса меня не было. А вот кто его убил, тебе самому пора бы понять.
— Я тупой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69