Сомнений не оставалось. Этих следов на моем участке больше, чем моих собственных. Там же стояли другие мужские ботинки, но они были размера на два больше, невооруженным взглядом видно.
— Может вы еще в моем белье покопаетесь? — это был крик отчаяния.
От неожиданности я выронил обувь из рук.
— В этих кроссовках его выловили?
— Убирайтесь вон! Все вы мне осточертели. Оставьте меня в покое.
— Держите себя в руках. Этим вы себя выдаете.
Не знаю, как эти слова сорвались с языка, но она растерялась. Я совершенно другое хотел сказать. Она замерла с открытым ртом. Воспользовавшись случаем, я задал свой последний вопрос.
— Где его похоронили?
— Не Щербинке, Двенадцатый участок южного кладбища.
— В закрытом гробу?
Она молчала. Я вышел из квартиры, хлопнув за собой дверью. У меня тоже были нервы.
Одно знал точно: вся одежда принадлежала моему шоферу Эрику Брылеву, уволенному пять дней назад.
Оставалось загадкой, каким образом вещи Лиходеева оказались у Брылева.
Вариантов сколько угодно, и один из них мне представлялся наиболее подходящим.
Машина сама привезла меня в гостиницу «Балчуг». На мое счастье, я нашел местного детектива.
В этот день они получали зарплату, а по ходу начальство устроило совещание, собрав разные смены вместе. Удобный случай. Я извинился и попросил Аркадия Баринова выйти на секундочку.
Очень недовольный, он вышел в коридор.
— Вы все еще не угомонились?
Я успокоил его двадцатидолларовой купюрой.
— Напряги память, приятель, пока трезвый, и ответь мне на вопрос. Какие сигареты курил майор Лиходеев, тот, что разбирался с делом об убийстве Екатерины Кислицкой?
— А что тут напрягаться. Такую гадость у нас мало кто курит — «Жетан».
Французские сигареты без фильтра. Наша «Прима» в сто раз лучше. Выкобенивался мужик. Мол, я не такой, как все.
— Отлично. Но мне кажется, что это не последняя наша встреча. Ты дежуришь так же, по ночам?
— С одиннадцати. Я не против получать по двадцать баксов в минуту, так что милости просим.
Он вернулся на собрание, а я уехал.
Какой черт меня дернул ехать на кладбище, я не знаю. Могилы не раскрывают своих тайн. Но я сам недавно вернулся из потустороннего мира, и мне казалось, что свежее захоронение заговорит.
Когда я парковал машину на стоянке, я увидел женщину, выходившую из ворот кладбища. Нет. Ошибиться я не мог, она слишком глубоко засела в моем сердце.
Сначала я хотел выскочить из машины и броситься ей навстречу, но что-то меня остановило. Я лишь замер, не отрывая от нее глаз.
Белла подошла к белой «восьмерке», села за руль и уехала. Она обещала мне следующую встречу, только не уточнила когда и где состоится наше свидание. Я чувствовал себя виноватым перед ней за ночь, проведенную с Татьяной, будто изменил жене. Кто мне Белла? Так, мимолетное знакомство, ни к чему не обязывающее. Но когда я думал о тихой жизни в Швейцарии, то всегда представлял ее рядом с собой. Почему? Не знаю, но я был уверен, что она должна ко мне приехать. Даже не так. Должна вернуться. Вернуться после столь долгой разлуки.
И это должно произойти как само собой разумеющееся.
Полный бред! Сколько же мусора у меня набралось в голове за несколько недель.
Происходило то, о чем говорил доктор Розин. Я начал накапливать свое новое прошлое, и мне уже было что вспомнить, на что оглянуться.
Я вышел из машины и направился к воротам. Участок и могилу я нашел быстро.
На могиле стояли свежие венки от друзей и сотрудников и ни одного от жены.
Я подошел к мужикам в телогрейках, орудовавших лопатами, и спросил:
— Могилу Лиходееву вы копали?
Они переглянулись, и старший с усмешкой сказал:
— Мы. Есть претензии?
— Никаких. Я запоздалый плакальщик. Не успел. Почему его хоронили в закрытом гробу?
— Нам что докладывают? Он же мент. Убили при исполнении. Значит, лицо покорежено. Все остальное чин чином. Речи, ружейные залпы. А народу человек десять было, не больше.
— Может, другие не пришли, потому что отказывались верить, что их близкий друг погиб?
— Мы тоже так думаем.
— И вы? Почему?
— Тут только что дамочка одна была. Минут десять назад. И тоже вся в сомнениях. Те же вопросы задавала.
У меня пробежали мурашки по коже.
— В бежевом пальто и черной косынке?
— Так значит, вы ее видели?
— Видел. К сожалению.
Мой довесок они не расслышали. Я знал, что у Беллы погиб ее возлюбленный, и почему бы ему не лежать на том же кладбище? Но, похоже, круг сузился до одной могилы. Возможно ли такое?
Я повернулся и направился к выходу. Значит, она меня обманула и наша встреча не случайность. Чего же она добивается? Тоже хочет раскопать истину.
Кажется, она говорила мне об этом. А я выложил ей все о себе, что знал. Но, по всей вероятности, мои откровения ее не очень заинтересовали. Однако Лиходеева они интересуют. Ведь это он меня изображал, путешествуя от дома убитого нотариуса до отеля «Балчуг». Стоп! Если это так, то что же получается в итоге?
Допустим, Лиходеев жив. Ушел в подполье, решил исчезнуть. Но каков же должен быть его интерес, чтобы отказаться от семьи, детей, работы, любовницы и превратиться в привидение? Кто же, как не он, мог убить Игоря Русанова и украсть мой конверт? А потом? Куда же он меня дел? Раздел, перевоплотился в меня, сел за руль и проехал тем же маршрутом, что и я через сутки? Зачем? В чем цель? Его единственной ошибкой были сигареты, которые он купил в баре, а потом угощал ими гаишника. Но такие мелочи — пустяки по сравнению с белым двухместным «мерседесом» и запоминающейся одеждой. А я это время в бессознательном состоянии валялся в багажнике? Заднего сидения нет, и в другом месте меня не спрячешь. Так ли? Есть одно но! Не та машина. Слишком хорошая герметизация. В багажнике я бы задохнулся через пять минут, и ни один врач меня не откачал бы.
Возможно, он действовал не один. Кто-то сопровождал его на второй машине. Вот там я и мог прохлаждаться на заднем сиденье. Вариантов много, но не понятен смысл.
Я остановился возле дома Беллы. У подъезда стояла ее «восьмерка». Пора нам выяснить отношения. О возможной опасности я не думал в тот момент. Если инстинкт самосохранения не срабатывал, то светофор открыт. Я доверял своим инстинктам, они действовали лучше моих мозгов, как у диких животных.
Поднявшись на этаж, я хотел позвонить, но рука зависла в воздухе. Тоже инстинкт? Нет. На сей раз озарение. Оно тоже меня иногда посещает, и, как правило, в самый последний момент перед поступком.
Я осмотрел замок на ее двери, достал ключи Лиходеева и нашел один из подходящих. Ключ отлично вошел в скважину, и я повернул его два раза. Дверь открылась. Остальных доказательств уже не требовалось. Эх, Белка, Белка, значит, ты и есть та самая подружка майора, которую так ненавидят его жена и соседка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Может вы еще в моем белье покопаетесь? — это был крик отчаяния.
От неожиданности я выронил обувь из рук.
— В этих кроссовках его выловили?
— Убирайтесь вон! Все вы мне осточертели. Оставьте меня в покое.
— Держите себя в руках. Этим вы себя выдаете.
Не знаю, как эти слова сорвались с языка, но она растерялась. Я совершенно другое хотел сказать. Она замерла с открытым ртом. Воспользовавшись случаем, я задал свой последний вопрос.
— Где его похоронили?
— Не Щербинке, Двенадцатый участок южного кладбища.
— В закрытом гробу?
Она молчала. Я вышел из квартиры, хлопнув за собой дверью. У меня тоже были нервы.
Одно знал точно: вся одежда принадлежала моему шоферу Эрику Брылеву, уволенному пять дней назад.
Оставалось загадкой, каким образом вещи Лиходеева оказались у Брылева.
Вариантов сколько угодно, и один из них мне представлялся наиболее подходящим.
Машина сама привезла меня в гостиницу «Балчуг». На мое счастье, я нашел местного детектива.
В этот день они получали зарплату, а по ходу начальство устроило совещание, собрав разные смены вместе. Удобный случай. Я извинился и попросил Аркадия Баринова выйти на секундочку.
Очень недовольный, он вышел в коридор.
— Вы все еще не угомонились?
Я успокоил его двадцатидолларовой купюрой.
— Напряги память, приятель, пока трезвый, и ответь мне на вопрос. Какие сигареты курил майор Лиходеев, тот, что разбирался с делом об убийстве Екатерины Кислицкой?
— А что тут напрягаться. Такую гадость у нас мало кто курит — «Жетан».
Французские сигареты без фильтра. Наша «Прима» в сто раз лучше. Выкобенивался мужик. Мол, я не такой, как все.
— Отлично. Но мне кажется, что это не последняя наша встреча. Ты дежуришь так же, по ночам?
— С одиннадцати. Я не против получать по двадцать баксов в минуту, так что милости просим.
Он вернулся на собрание, а я уехал.
Какой черт меня дернул ехать на кладбище, я не знаю. Могилы не раскрывают своих тайн. Но я сам недавно вернулся из потустороннего мира, и мне казалось, что свежее захоронение заговорит.
Когда я парковал машину на стоянке, я увидел женщину, выходившую из ворот кладбища. Нет. Ошибиться я не мог, она слишком глубоко засела в моем сердце.
Сначала я хотел выскочить из машины и броситься ей навстречу, но что-то меня остановило. Я лишь замер, не отрывая от нее глаз.
Белла подошла к белой «восьмерке», села за руль и уехала. Она обещала мне следующую встречу, только не уточнила когда и где состоится наше свидание. Я чувствовал себя виноватым перед ней за ночь, проведенную с Татьяной, будто изменил жене. Кто мне Белла? Так, мимолетное знакомство, ни к чему не обязывающее. Но когда я думал о тихой жизни в Швейцарии, то всегда представлял ее рядом с собой. Почему? Не знаю, но я был уверен, что она должна ко мне приехать. Даже не так. Должна вернуться. Вернуться после столь долгой разлуки.
И это должно произойти как само собой разумеющееся.
Полный бред! Сколько же мусора у меня набралось в голове за несколько недель.
Происходило то, о чем говорил доктор Розин. Я начал накапливать свое новое прошлое, и мне уже было что вспомнить, на что оглянуться.
Я вышел из машины и направился к воротам. Участок и могилу я нашел быстро.
На могиле стояли свежие венки от друзей и сотрудников и ни одного от жены.
Я подошел к мужикам в телогрейках, орудовавших лопатами, и спросил:
— Могилу Лиходееву вы копали?
Они переглянулись, и старший с усмешкой сказал:
— Мы. Есть претензии?
— Никаких. Я запоздалый плакальщик. Не успел. Почему его хоронили в закрытом гробу?
— Нам что докладывают? Он же мент. Убили при исполнении. Значит, лицо покорежено. Все остальное чин чином. Речи, ружейные залпы. А народу человек десять было, не больше.
— Может, другие не пришли, потому что отказывались верить, что их близкий друг погиб?
— Мы тоже так думаем.
— И вы? Почему?
— Тут только что дамочка одна была. Минут десять назад. И тоже вся в сомнениях. Те же вопросы задавала.
У меня пробежали мурашки по коже.
— В бежевом пальто и черной косынке?
— Так значит, вы ее видели?
— Видел. К сожалению.
Мой довесок они не расслышали. Я знал, что у Беллы погиб ее возлюбленный, и почему бы ему не лежать на том же кладбище? Но, похоже, круг сузился до одной могилы. Возможно ли такое?
Я повернулся и направился к выходу. Значит, она меня обманула и наша встреча не случайность. Чего же она добивается? Тоже хочет раскопать истину.
Кажется, она говорила мне об этом. А я выложил ей все о себе, что знал. Но, по всей вероятности, мои откровения ее не очень заинтересовали. Однако Лиходеева они интересуют. Ведь это он меня изображал, путешествуя от дома убитого нотариуса до отеля «Балчуг». Стоп! Если это так, то что же получается в итоге?
Допустим, Лиходеев жив. Ушел в подполье, решил исчезнуть. Но каков же должен быть его интерес, чтобы отказаться от семьи, детей, работы, любовницы и превратиться в привидение? Кто же, как не он, мог убить Игоря Русанова и украсть мой конверт? А потом? Куда же он меня дел? Раздел, перевоплотился в меня, сел за руль и проехал тем же маршрутом, что и я через сутки? Зачем? В чем цель? Его единственной ошибкой были сигареты, которые он купил в баре, а потом угощал ими гаишника. Но такие мелочи — пустяки по сравнению с белым двухместным «мерседесом» и запоминающейся одеждой. А я это время в бессознательном состоянии валялся в багажнике? Заднего сидения нет, и в другом месте меня не спрячешь. Так ли? Есть одно но! Не та машина. Слишком хорошая герметизация. В багажнике я бы задохнулся через пять минут, и ни один врач меня не откачал бы.
Возможно, он действовал не один. Кто-то сопровождал его на второй машине. Вот там я и мог прохлаждаться на заднем сиденье. Вариантов много, но не понятен смысл.
Я остановился возле дома Беллы. У подъезда стояла ее «восьмерка». Пора нам выяснить отношения. О возможной опасности я не думал в тот момент. Если инстинкт самосохранения не срабатывал, то светофор открыт. Я доверял своим инстинктам, они действовали лучше моих мозгов, как у диких животных.
Поднявшись на этаж, я хотел позвонить, но рука зависла в воздухе. Тоже инстинкт? Нет. На сей раз озарение. Оно тоже меня иногда посещает, и, как правило, в самый последний момент перед поступком.
Я осмотрел замок на ее двери, достал ключи Лиходеева и нашел один из подходящих. Ключ отлично вошел в скважину, и я повернул его два раза. Дверь открылась. Остальных доказательств уже не требовалось. Эх, Белка, Белка, значит, ты и есть та самая подружка майора, которую так ненавидят его жена и соседка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69