Ничего не должно помешать его планам. Полиция и таможня, конечно, начнут следить за ним, как только узнают, что он вернулся. Однако Донован не собирался совершать ничего криминального. Он расплатится в отеле, заберет Робби от Лоры и вступит в роль отца.
Зазвонил один из мобильных телефонов, и от неожиданности у Донована свело желудок. Это номер, которым должны были воспользоваться Фуллертон или Голдман, если у них появятся новости. Донован приложил трубку к уху.
— Хорошие новости, Ден, — начал Фуллертон.
— Рад слышать.
— Мой парень из «Сити-банка» помешан на Баттерсуорте. Я довел его до семисот пятидесяти. Он почти оформил чек.
Донован сел.
— Хорошо, Джеми.
Донован ожидал только полмиллиона за две картины.
— Это только начало, — взволнованно заявил Фуллертон. — Рембрандт. Как ты думаешь, сколько я получил за него?
— Джеми, я не хочу гадать. Просто скажи.
— Восемьсот тысяч.
— Долларов?
— Фунтов, Ден! Гребаных фунтов.
— Мать твою!
Это было намного больше того, на что надеялся Донован.
— Должен сказать, парень немного темный, но деньги чистые.
— Уверен?
— Конечно, уверен. Кроме того, он собирается оформить чек на меня, а я обналичу. С этим мы разберемся завтра.
Донован подсчитал суммы. Восемьсот тысяч за Рембрандта. Семьсот пятьдесят тысяч долларов — это полмиллиона фунтов стерлингов. Плюс Голдман обещал двести тысяч фунтов за Ван Дейка. Выходило полтора миллиона фунтов. Донован с облегчением вздохнул. Кажется, он близок к тому, чтобы отвязаться от колумбийца.
— Отличная работа, Джеми. Спасибо.
— Я почти продал еще пару картин. Сегодня вечером встречаюсь с парнем, который хочет вложить деньги в произведения искусства. Не важно какие, главное, чтобы они поднимались в цене.
— Любитель искусства? — спросил Донован.
— Не придирайся. На таких инвесторах держится рынок. Если бы мы опирались на людей, которые действительно любят искусство, ты бы смог купить Пикассо за пять тысяч.
Донован вздохнул. Он знал, что Фуллертон прав, но даже если и так, его сердце ныло при мысли, что с любовью собранная коллекция будет распродана по частям как способ вложения капитала.
— Принести чеки завтра?
Донован колебался. Он не хотел снова встречаться с Родригесом в Соединенном Королевстве, но нужно передать ему чеки.
— Ден? Куда ты пропал?
Донован принял решение. Фуллертон проделал отличную работу, продав картины так быстро и прибыльно. К тому же Голдман говорил, что знает его три года и доверяет.
— Джеми, можешь оказать мне услугу?
— Конечно, — ответил Фуллертон. — Все, что угодно.
Он так старался услужить, что Донован задумался: не слишком ли много ему поведал Голдман.
— Парень, на имя которого оформлены чеки, — Карлос Родригес. Мне нужно передать их ему. Можешь сделать это за меня?
— Нет проблем, Ден.
— Его племянник Хесус Родригес остановился в «Интерконтинентале» возле Гайд-парка. Только не оставляй чеки у администратора, ладно? Лично в руки.
Фуллертон рассмеялся:
— Попросить у него расписку?
— Да, и пересчитать свои пальцы после рукопожатия, — сказал Донован. — Серьезно, Джеми. Хесус Родригес — настоящий сукин сын. Не позволяй себе с ним никаких вольностей.
— Понял.
— Второе. Он ждет два миллиона фунтов стерлингов. Двести тысяч фунтов заплатит мне за эскизы Голдман, от тебя мне нужно миллион восемьсот. Все сверх этого оставь для меня, о'кей? Минус, конечно, твой обычный процент.
— Нет проблем. Приятно иметь с тобой дело, Ден. Если что-нибудь еще нужно — говори.
Донован поблагодарил его и отключился. Он бросил телефон на кровать, пошел в ванную ополоснуть лицо. Сам Господь послал ему Джеми Фуллертона. По крайней мере хоть что-то стало вырисовываться.
* * *
Грег Хэтуэй откинулся на спинку стула и прочитал на мониторе сообщение от Джеми Фуллертона. Хэтуэй предполагал, что Доновану придется передавать деньги в отеле, но главным достижением был тот факт, что он доверил это Фуллертону. Что устанавливало прямую связь между Донованом и одним из самых крупных наркодилеров Южной Америки. Слева от Хэтуэя стоял второй компьютер, он обернулся и застучал по клавишам. Компьютер связал его с базой данных Управления по борьбе с наркотиками.
Он ввел имя Родригеса, и через несколько секунд на экране появилось лицо колумбийца. Сорок семь лет. Родился в семье богатых фермеров, имеет пять братьев. Хорошо образован, говорит на пяти языках и близок ко многим политикам и бизнесменам Колумбии, большинство из которых подозреваются в причастности к наркоторговле. Родригес начал с работы на синдикат Мендосы, но вскоре создал свой собственный. Согласно агентурным данным, Родригес отвечал за контрабанду кокаина в США, в основном через Мексику, которая приносила прибыль более четырехсот миллионов долларов в год; он был также главным поставщиком марихуаны.
Хесус Родригес — сын младшего брата Карлоса Родригеса и один из самых жестоких людей в организации. На его счету по меньшей мере пятнадцать чудовищных убийств на Карибах. Из информации агентов следовало, что Хесус Родригес — психопат и кокаинист. Хэтуэй читал дальше. Нигде не было сведений о том, что Родригес поставляет наркотики в Европу. Он улыбнулся. Не составит труда подкинуть такую информацию куда следует. Но не сейчас. Больше дюжины агентов Управления по борьбе с наркотиками работали в американском посольстве на Гросвенор-сквер, и Хэтуэй не хотел сообщать им о колумбийце до того, как Фуллертон передаст ему деньги.
Хэтуэй отхлебнул крепкий черный кофе из пластиковой чашки. Все начало приходить в систему. Год на разработку плана, три года на его воплощение; пока в наличии несколько звеньев, которые должны сложиться в цепь до того, как игра подойдет к концу.
* * *
Джеми Фуллертон ступил на тротуар, направляясь к своему дому. Он пробежал семь миль, в основном вдоль Темзы, однако едва вспотел. Джеми получил заряд адреналина и чувствовал, что может пробежать еще один круг, но нужно работать.
Он вошел в холл и подмигнул охраннику, который сидел перед мониторами камер слежения.
— Привет, Джордж.
— Доброе утро, мистер Фуллертон. Отличный денек.
— И становится лучше с каждой минутой, — ответил Фуллертон.
На автоответчике горел огонек, оповещающий, что пришло сообщение. Он нажал кнопку «пуск», лег на пол и сделал несколько отжиманий, прослушивая сообщение. Подрядчик из Хэмпстеда вчера увидел четыре картины Донована, и теперь ему не терпелось заполучить их. Фуллертон еще раньше продал ему больше дюжины картин, поэтому с радостью согласился оставить полотна у него, пока он не примет решение. Это было мудро с его стороны — подрядчик купил их и хотел, чтобы Фуллертон подъехал к нему домой за чеком на полмиллиона фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Зазвонил один из мобильных телефонов, и от неожиданности у Донована свело желудок. Это номер, которым должны были воспользоваться Фуллертон или Голдман, если у них появятся новости. Донован приложил трубку к уху.
— Хорошие новости, Ден, — начал Фуллертон.
— Рад слышать.
— Мой парень из «Сити-банка» помешан на Баттерсуорте. Я довел его до семисот пятидесяти. Он почти оформил чек.
Донован сел.
— Хорошо, Джеми.
Донован ожидал только полмиллиона за две картины.
— Это только начало, — взволнованно заявил Фуллертон. — Рембрандт. Как ты думаешь, сколько я получил за него?
— Джеми, я не хочу гадать. Просто скажи.
— Восемьсот тысяч.
— Долларов?
— Фунтов, Ден! Гребаных фунтов.
— Мать твою!
Это было намного больше того, на что надеялся Донован.
— Должен сказать, парень немного темный, но деньги чистые.
— Уверен?
— Конечно, уверен. Кроме того, он собирается оформить чек на меня, а я обналичу. С этим мы разберемся завтра.
Донован подсчитал суммы. Восемьсот тысяч за Рембрандта. Семьсот пятьдесят тысяч долларов — это полмиллиона фунтов стерлингов. Плюс Голдман обещал двести тысяч фунтов за Ван Дейка. Выходило полтора миллиона фунтов. Донован с облегчением вздохнул. Кажется, он близок к тому, чтобы отвязаться от колумбийца.
— Отличная работа, Джеми. Спасибо.
— Я почти продал еще пару картин. Сегодня вечером встречаюсь с парнем, который хочет вложить деньги в произведения искусства. Не важно какие, главное, чтобы они поднимались в цене.
— Любитель искусства? — спросил Донован.
— Не придирайся. На таких инвесторах держится рынок. Если бы мы опирались на людей, которые действительно любят искусство, ты бы смог купить Пикассо за пять тысяч.
Донован вздохнул. Он знал, что Фуллертон прав, но даже если и так, его сердце ныло при мысли, что с любовью собранная коллекция будет распродана по частям как способ вложения капитала.
— Принести чеки завтра?
Донован колебался. Он не хотел снова встречаться с Родригесом в Соединенном Королевстве, но нужно передать ему чеки.
— Ден? Куда ты пропал?
Донован принял решение. Фуллертон проделал отличную работу, продав картины так быстро и прибыльно. К тому же Голдман говорил, что знает его три года и доверяет.
— Джеми, можешь оказать мне услугу?
— Конечно, — ответил Фуллертон. — Все, что угодно.
Он так старался услужить, что Донован задумался: не слишком ли много ему поведал Голдман.
— Парень, на имя которого оформлены чеки, — Карлос Родригес. Мне нужно передать их ему. Можешь сделать это за меня?
— Нет проблем, Ден.
— Его племянник Хесус Родригес остановился в «Интерконтинентале» возле Гайд-парка. Только не оставляй чеки у администратора, ладно? Лично в руки.
Фуллертон рассмеялся:
— Попросить у него расписку?
— Да, и пересчитать свои пальцы после рукопожатия, — сказал Донован. — Серьезно, Джеми. Хесус Родригес — настоящий сукин сын. Не позволяй себе с ним никаких вольностей.
— Понял.
— Второе. Он ждет два миллиона фунтов стерлингов. Двести тысяч фунтов заплатит мне за эскизы Голдман, от тебя мне нужно миллион восемьсот. Все сверх этого оставь для меня, о'кей? Минус, конечно, твой обычный процент.
— Нет проблем. Приятно иметь с тобой дело, Ден. Если что-нибудь еще нужно — говори.
Донован поблагодарил его и отключился. Он бросил телефон на кровать, пошел в ванную ополоснуть лицо. Сам Господь послал ему Джеми Фуллертона. По крайней мере хоть что-то стало вырисовываться.
* * *
Грег Хэтуэй откинулся на спинку стула и прочитал на мониторе сообщение от Джеми Фуллертона. Хэтуэй предполагал, что Доновану придется передавать деньги в отеле, но главным достижением был тот факт, что он доверил это Фуллертону. Что устанавливало прямую связь между Донованом и одним из самых крупных наркодилеров Южной Америки. Слева от Хэтуэя стоял второй компьютер, он обернулся и застучал по клавишам. Компьютер связал его с базой данных Управления по борьбе с наркотиками.
Он ввел имя Родригеса, и через несколько секунд на экране появилось лицо колумбийца. Сорок семь лет. Родился в семье богатых фермеров, имеет пять братьев. Хорошо образован, говорит на пяти языках и близок ко многим политикам и бизнесменам Колумбии, большинство из которых подозреваются в причастности к наркоторговле. Родригес начал с работы на синдикат Мендосы, но вскоре создал свой собственный. Согласно агентурным данным, Родригес отвечал за контрабанду кокаина в США, в основном через Мексику, которая приносила прибыль более четырехсот миллионов долларов в год; он был также главным поставщиком марихуаны.
Хесус Родригес — сын младшего брата Карлоса Родригеса и один из самых жестоких людей в организации. На его счету по меньшей мере пятнадцать чудовищных убийств на Карибах. Из информации агентов следовало, что Хесус Родригес — психопат и кокаинист. Хэтуэй читал дальше. Нигде не было сведений о том, что Родригес поставляет наркотики в Европу. Он улыбнулся. Не составит труда подкинуть такую информацию куда следует. Но не сейчас. Больше дюжины агентов Управления по борьбе с наркотиками работали в американском посольстве на Гросвенор-сквер, и Хэтуэй не хотел сообщать им о колумбийце до того, как Фуллертон передаст ему деньги.
Хэтуэй отхлебнул крепкий черный кофе из пластиковой чашки. Все начало приходить в систему. Год на разработку плана, три года на его воплощение; пока в наличии несколько звеньев, которые должны сложиться в цепь до того, как игра подойдет к концу.
* * *
Джеми Фуллертон ступил на тротуар, направляясь к своему дому. Он пробежал семь миль, в основном вдоль Темзы, однако едва вспотел. Джеми получил заряд адреналина и чувствовал, что может пробежать еще один круг, но нужно работать.
Он вошел в холл и подмигнул охраннику, который сидел перед мониторами камер слежения.
— Привет, Джордж.
— Доброе утро, мистер Фуллертон. Отличный денек.
— И становится лучше с каждой минутой, — ответил Фуллертон.
На автоответчике горел огонек, оповещающий, что пришло сообщение. Он нажал кнопку «пуск», лег на пол и сделал несколько отжиманий, прослушивая сообщение. Подрядчик из Хэмпстеда вчера увидел четыре картины Донована, и теперь ему не терпелось заполучить их. Фуллертон еще раньше продал ему больше дюжины картин, поэтому с радостью согласился оставить полотна у него, пока он не примет решение. Это было мудро с его стороны — подрядчик купил их и хотел, чтобы Фуллертон подъехал к нему домой за чеком на полмиллиона фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102