Станешь ласкать в постели женщину, ту же Людмилу, кто-то будет подтирать слюнки, следить за каждым вашим движением. Пойдешь к другу — проследят. Видишь вон ту деваху?
На соседней лавочке миловидная девчонка активно целовалась с парнем.
— Обычная картинка…
— Если не считать, что партнера девахи я недавно видел рядом с золотозубым… Нисколько, не сомневаюсь, что телка выпорхнула из того же гнезда. Вот как тебя пасут! Через час босс этой парочки будет осведомлен о нашем с тобой свидании.
— Что же делать? — обреченно повторил Чудин, умоляюще глядя на спасителя. — Подскажи…
И Гордеев подсказал. Единственное, по его мнению, средство — доверить хранение дискет ему. У бизнесмена — достаточное количество тайников, до которых не докопаются самые умелые и знающие бандитские шестерки. Когда Чудин наладит контакт с покупателем, Николай самолично принесет компромат по адресу, который ему укажет «владелец». Без проблем.
— Но вас тоже могут… убить?
— Руки коротки у киллеров, — скупо усмехнулся Гордеев. — К тому же, признаюсь, наконец, я не только занимаюсь куплей-продажей… Распространяться на эту тему нет необходимости. Пока — нет.
Значит, подозрения были верны, возликовал про себя Валерка, начиная успокаиваться, его покровитель связан с мафией. И все же умело нарисованная и раскрашенная картина слежки изрядно подкосила его самоуверенность. Отсюда — умоляющие взгляды на собеседника, тон голоса, похожий на всхлипывания смертельно раненного щенка, подрагивание пальцев рук.
— Поэтому и предлагаю свои услуги? Хотя, признаюсь, не очень-то хочется подставлять свою голову, — Николай вздохнул. — Ничего не попишешь, такой уж у меня характер.
Недавняя нерешительность покинула Чудина. А кому, спрашивается, он может еще довериться, если не человеку, неоднократно доказавшему свою доброту и силу? Они с Людкой находятся в плотном кольце врагов, без посторонней помощи им из этого кольца не выбраться.
— Но для того, чтобы передать вам дискеты, я должен пойти к тайнику. А меня в это время…
— Мало ты ценишь своего друга, — пренебрежительно отмахнулся Гордеев. — Погляди на скамейку напротив, видишь двух мужчин, разгадывающих кроссворд? Мои телохранители.
— Может быть мы сейчас и пойдем? — заторопился Валерка. — К чему терять дорогое время… Не волнуйся, Николай, завтра же займусь покупателем…
— Я вовсе не волнуюсь.
Через час заветные дискеты — в кармане Гордеева.
Распрощавшись и еще раз пообещав в самое ближайшее время избавить друга от опасного замшевого мещочка, Валерка побежал к остановке автобуса. Бежал и радостно думал о невероятной удаче. Если бы не покровитель, проследили бы бандюги компьюторщика, захватили дискеты, а их владельца спровадили на тот свет…
Гордеев в сопровождении двух телохранителей медленно пошел по бульвару. Вышел к перекрестку, остановился возле телефона-автомата.
Абонент ответил сразу же.
— Вас слушают?
— Мне — Ивана Герасимовича.
— Простите, кто говорит? Представьтесь.
— Бывший его ученик. В Москве — проездом, хотелось бы повидаться.
— Иван Герасимович сейчас — на заседании Ученого Совета. Освободится приблизительно в семнадцать. Что передать?
— Поклон и благодарность от Никанорова.
Парольные фразы излишне громоздки, но ничего не поделаешь — в чужой монастырь со своим Уставом не ходят. Хорошо еще, что встреча назначена на пять вечера, в прошлый раз ответили: в командировке.
Ровно в семнадцать Гордеев позвонил в квартиру на окраине Москвы. После очередного обмена условленными фразами, ему открыли. Бомбообразный телохранитель провел посетителя в гостиную.
Шютцер изучал газеты. Именно, изучал, а не читал, будто в статьях и коротких, в несколько строк, заметках находился ответ на мучающие его вопросы. А может быть и находился? Не секрет, что разведчики больше пятидесяти процентов информации выуживают из периодики.
При появлении Гордеева резидент отложил «Советскую Россию», приветливо поднялся и, протянув обе руки, пошел гостю навстречу,
— Здравствуйте, Николай Николаевич! Редкий гость, я уже начал, признаться, забывать. Присаживайтесь. Видите, приходится читать макулатуру, — презрительно показал он на разбросанные вокруг газеты. — Раньше было проще — прочитаешь пяток изданий и все становится ясным. Сейчас одна газета врет, вторая опровергает, третяя ставит под сомнение. Пока докопаешься до истины — семь потов сходит. А докапываться необходимо — такая уж у нас с вами работенка…
Хитрюга, мужик! Ловко об"единил себя с рядовым агентом, дал понять: моя судьба — твоя. Меня засекут, тебя, тем более, не помилуют. Если резиденту покажут на дверь, русского его агенту спровадят в камеру… Сравнил, называется!
Гордеев опустился в кресло, стоящее возле журнального столика, сбросил с него «Российские вести» и «Московский комсомолец». С Геннадием Шиловым, он же Ганс Шютцер, нужно быть максимально осторожным, предельно внимательным, как можно короче отвечать на поставленные вопросы, не лезть с советами и предложениями.
Таковы правила «игры».
Хозяин неторопливо накрывал на стол. Появился неизменный шнапс, блюдо с фруктами. Охранник принес любимое немецкое кушанье — сосиски с тушенной капустой.
— Может быть, предпочитаете коньячок? — предупредительно спросил Ганс, открывая бар, набитый фигурными бутылками. — Лично я — за водку, после одной единственной рюмки того же «Наполеона» — страшная тошнота.
— Последую вашему примеру.
Любой, даже самый опытный контрразведчик не увидел и не услышал бы ни одного подозрительного словечка или жеста — благодарный ученик навестил давно не виденного преподавателя, который дал ему путевку в жизнь. Впрочем, подслушивание или подсматривание начисто исключено — не только квартира, но и весь дом тщательно охраняется — использованы новейшие достижения шпионской техники. Типа магнитной защиты, этакого колпака.
— Что нового? — выпив рюмку и подцепив на вилку упругий грибок, наконец, перешел к делу Шютцер. — Удалось?
Вместо ответа Гордеев положил на стол перед боссом замшевый мешочек. Ганс вытряхнул из него дискеты, шевеля тонкими губами, пересчитал их.
— Благодарность и прочая мишура — потом. В начале проверим — не подделка ли, стоила ли овчинка выделки… Так, кажется, говорят на Руси?
Перешли в комнату рядом со спальней. На столе — монитор компьютера. Потирая ноющую поясницу, разведчик уселся на стул. Приглашающе показал на место рядом с собой. Вложил в щель первую дискету.
Прослушивание заняло не менее трех часов. После вычитки каждой дискеты — пятнадцатиминутная остановка, Ганс вслух комментирует прочитанное, определяет важность компромата, не стесняясь Гордеева, беседует сам с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
На соседней лавочке миловидная девчонка активно целовалась с парнем.
— Обычная картинка…
— Если не считать, что партнера девахи я недавно видел рядом с золотозубым… Нисколько, не сомневаюсь, что телка выпорхнула из того же гнезда. Вот как тебя пасут! Через час босс этой парочки будет осведомлен о нашем с тобой свидании.
— Что же делать? — обреченно повторил Чудин, умоляюще глядя на спасителя. — Подскажи…
И Гордеев подсказал. Единственное, по его мнению, средство — доверить хранение дискет ему. У бизнесмена — достаточное количество тайников, до которых не докопаются самые умелые и знающие бандитские шестерки. Когда Чудин наладит контакт с покупателем, Николай самолично принесет компромат по адресу, который ему укажет «владелец». Без проблем.
— Но вас тоже могут… убить?
— Руки коротки у киллеров, — скупо усмехнулся Гордеев. — К тому же, признаюсь, наконец, я не только занимаюсь куплей-продажей… Распространяться на эту тему нет необходимости. Пока — нет.
Значит, подозрения были верны, возликовал про себя Валерка, начиная успокаиваться, его покровитель связан с мафией. И все же умело нарисованная и раскрашенная картина слежки изрядно подкосила его самоуверенность. Отсюда — умоляющие взгляды на собеседника, тон голоса, похожий на всхлипывания смертельно раненного щенка, подрагивание пальцев рук.
— Поэтому и предлагаю свои услуги? Хотя, признаюсь, не очень-то хочется подставлять свою голову, — Николай вздохнул. — Ничего не попишешь, такой уж у меня характер.
Недавняя нерешительность покинула Чудина. А кому, спрашивается, он может еще довериться, если не человеку, неоднократно доказавшему свою доброту и силу? Они с Людкой находятся в плотном кольце врагов, без посторонней помощи им из этого кольца не выбраться.
— Но для того, чтобы передать вам дискеты, я должен пойти к тайнику. А меня в это время…
— Мало ты ценишь своего друга, — пренебрежительно отмахнулся Гордеев. — Погляди на скамейку напротив, видишь двух мужчин, разгадывающих кроссворд? Мои телохранители.
— Может быть мы сейчас и пойдем? — заторопился Валерка. — К чему терять дорогое время… Не волнуйся, Николай, завтра же займусь покупателем…
— Я вовсе не волнуюсь.
Через час заветные дискеты — в кармане Гордеева.
Распрощавшись и еще раз пообещав в самое ближайшее время избавить друга от опасного замшевого мещочка, Валерка побежал к остановке автобуса. Бежал и радостно думал о невероятной удаче. Если бы не покровитель, проследили бы бандюги компьюторщика, захватили дискеты, а их владельца спровадили на тот свет…
Гордеев в сопровождении двух телохранителей медленно пошел по бульвару. Вышел к перекрестку, остановился возле телефона-автомата.
Абонент ответил сразу же.
— Вас слушают?
— Мне — Ивана Герасимовича.
— Простите, кто говорит? Представьтесь.
— Бывший его ученик. В Москве — проездом, хотелось бы повидаться.
— Иван Герасимович сейчас — на заседании Ученого Совета. Освободится приблизительно в семнадцать. Что передать?
— Поклон и благодарность от Никанорова.
Парольные фразы излишне громоздки, но ничего не поделаешь — в чужой монастырь со своим Уставом не ходят. Хорошо еще, что встреча назначена на пять вечера, в прошлый раз ответили: в командировке.
Ровно в семнадцать Гордеев позвонил в квартиру на окраине Москвы. После очередного обмена условленными фразами, ему открыли. Бомбообразный телохранитель провел посетителя в гостиную.
Шютцер изучал газеты. Именно, изучал, а не читал, будто в статьях и коротких, в несколько строк, заметках находился ответ на мучающие его вопросы. А может быть и находился? Не секрет, что разведчики больше пятидесяти процентов информации выуживают из периодики.
При появлении Гордеева резидент отложил «Советскую Россию», приветливо поднялся и, протянув обе руки, пошел гостю навстречу,
— Здравствуйте, Николай Николаевич! Редкий гость, я уже начал, признаться, забывать. Присаживайтесь. Видите, приходится читать макулатуру, — презрительно показал он на разбросанные вокруг газеты. — Раньше было проще — прочитаешь пяток изданий и все становится ясным. Сейчас одна газета врет, вторая опровергает, третяя ставит под сомнение. Пока докопаешься до истины — семь потов сходит. А докапываться необходимо — такая уж у нас с вами работенка…
Хитрюга, мужик! Ловко об"единил себя с рядовым агентом, дал понять: моя судьба — твоя. Меня засекут, тебя, тем более, не помилуют. Если резиденту покажут на дверь, русского его агенту спровадят в камеру… Сравнил, называется!
Гордеев опустился в кресло, стоящее возле журнального столика, сбросил с него «Российские вести» и «Московский комсомолец». С Геннадием Шиловым, он же Ганс Шютцер, нужно быть максимально осторожным, предельно внимательным, как можно короче отвечать на поставленные вопросы, не лезть с советами и предложениями.
Таковы правила «игры».
Хозяин неторопливо накрывал на стол. Появился неизменный шнапс, блюдо с фруктами. Охранник принес любимое немецкое кушанье — сосиски с тушенной капустой.
— Может быть, предпочитаете коньячок? — предупредительно спросил Ганс, открывая бар, набитый фигурными бутылками. — Лично я — за водку, после одной единственной рюмки того же «Наполеона» — страшная тошнота.
— Последую вашему примеру.
Любой, даже самый опытный контрразведчик не увидел и не услышал бы ни одного подозрительного словечка или жеста — благодарный ученик навестил давно не виденного преподавателя, который дал ему путевку в жизнь. Впрочем, подслушивание или подсматривание начисто исключено — не только квартира, но и весь дом тщательно охраняется — использованы новейшие достижения шпионской техники. Типа магнитной защиты, этакого колпака.
— Что нового? — выпив рюмку и подцепив на вилку упругий грибок, наконец, перешел к делу Шютцер. — Удалось?
Вместо ответа Гордеев положил на стол перед боссом замшевый мешочек. Ганс вытряхнул из него дискеты, шевеля тонкими губами, пересчитал их.
— Благодарность и прочая мишура — потом. В начале проверим — не подделка ли, стоила ли овчинка выделки… Так, кажется, говорят на Руси?
Перешли в комнату рядом со спальней. На столе — монитор компьютера. Потирая ноющую поясницу, разведчик уселся на стул. Приглашающе показал на место рядом с собой. Вложил в щель первую дискету.
Прослушивание заняло не менее трех часов. После вычитки каждой дискеты — пятнадцатиминутная остановка, Ганс вслух комментирует прочитанное, определяет важность компромата, не стесняясь Гордеева, беседует сам с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75