Одновременно, бормотал себе под нос.
— Итак, письмо отправлено из Москвы… Неужели эти проходимцы так мало меня ценят, что не боятся разгуливать по улицам?… Сомневаюсь… Ага, кажется, сейчас прояснится…
Достал из кармана трубку-раскладушку, вызвал справочное бюро.
— Добрый день, девушка, — помедлил, дождался ответного приветствия, удовлетворенно мотнул седыми кудрями. — Мне нужен номер почтового отделения, обслуживающего район Комсомольской площади, — насмешливо подмигнул собеседнику и прошептал что-то нелестное в адрес идиотов, завладевших лакомой информацией и не знающих, как извлечь из нее выгоду. — Спасибо… Район Савеловского вокзала… Еще раз спасибо… Теперь — Курского…Спасибо, огромное спасибо! — сложил трубку, небрежно сунул ее в боковой карман. — Ты, конечно, ничего не понял?
Молвин пожал плечами. Он действительно не понимал, зачем собеседнику понадобились сведения о почтовых отделениях Москвы. Либо очередное глупое подшучивание, либо возвеличивание непомерных своих талантов.
Не дождавшись внятного ответа, Николаев в очередной раз горестно вздохнул и пояснил тоном школьного учителя, убедившегося в полной неподготовленности и тупости недоразвитого ученика.
— Смотри. Видишь штамп на конверте? Какое почтовое отделение?… Схема — примитивная. Похититель или похитительница, возможно, вместе, отправили письмо с требованием выкупа. По почте? Шалишь, брат, до подобного идиотизма они еще не докатились. Находят знакомую проводницу или проводника поезда, те бросают конверт в московский ящик… Усек, братишка? Тогда пойдем дальше. По докладу дерьмового частного детектива Валерка Чудин посетил Тихорецк, побалдел с другом. Один или с твоей телкой не имеет значения. Свяжи два «кончика» и делай выводы… А вот и ответ на мой вопрос! — торжественно продекламировал он, разворачивая тетрадочный лист. — Способ далек от новизны — объявлениями в газетах пользовались еще пещерные жители…
— И как ты собираешься поступить? — с любопытством спросил Молвин. — Перекроешь дыхание Чегодину?
— Зачем? — удивился Николаев простодушию брата. — Пусть работает по своему плану, я — по своему. Сыщик — на поводке, в виде моей шестерки, шагу не ступит без позволения. А я пошлю пехотинцев в тот же Тихорецк по следам детектива.
— Зачем? — в который уже раз удивился Егор Артемович. «Банкир» оглядел простодушную физиономию двоюродного брата, сожалеюще почмокал.
— Как только тебя не сбросят с «трона» из-за непроходимой тупости? Хорошо еще, что советнику все до фени, а Президент только озвучивает его, вернее, твои, хитроумные замыслы… В любом деле гнездится простая истина: легче и выгодней браться за него сразу с двух сторон. Короче, занимайся, брат, нашими с тобой делишками наверху и позволь мне заняться ими снизу… Не получится у Чегодина — сработают мои пехотинцы.
— Надеюсь, в пределах законности?
— Обязательно! Можешь не сомневаться — я чту любые законы, особенно те, который приносят выгоду… Насколько я понял, ты не собираешься делиться со мной информацией о заговоре?
— Как только Людмила вместе с украденными дискетами вернется на свое рабочее место, все выложу. И не только о заговоре… Что касается газетного объявления…
— Завтра же «уважу» просьбу дерьмового рекетира — оповещу о желании купить «антиквариат»… И доставлю тебе шлюшку. В неразобранном состоянии с дискетками в зубках…
— Договорились.
Николаев понимающе моргнул. Видимо, расколоть брата не удастся, интересующие главарей криминальных структур московского региона сведения придется добывать иными путями. И не только законными. Отдавать Молвину собранный им компромат Сергей Степанович не собирается. Это все равно, что вручить миллионы баксов или ключи от офиса, престижной семикомнатной квартиры и нового «мерседеса». Слишком будет жирно!
А вот секретаршу придется вернуть — окончательно портить отношения с помощником советника Президента не стоит, он еще может понадобиться. И — не раз.
Завтра же необходимо активизировать поиск чертовой Новожиловой.
Интересы братьев пересеклись в разных плоскостях. Молвина, в основном, интересовала девушка, Николаева — дискеты с копраматом. Егор Артемович понимал — в случае необходимости брат уничтожит носительницу секретов, но был бессилен защитить ее. Единственно, что он сделал — нацелил на поиски силовиков. Надежда, конечно, мизерная — в нынешней ситуации кримимальные структуры обладают значительно большими возможностями, нежели правоохранительные органы. Но выхватить из под носа Николаева записанные файлы и уберечь от бандитской расправы Людмилу — просто необходимо.
Утром следующего дня от перрона Курского вокзала отошел экспресс «Москва — Новороссийск». В третьем вагоне заняли места частный детектив Виктор Чегодин и его «конвоир» Семен Вертаев. В пятом — два николаевских пехотинца — Зуб и Хитрый. В седьмом — посланец федеральной службы безопасности майор Паршин и сопровождающие его телохранители.
Все эти три группы обязательно должны встретиться, ибо у частных сыщиков и николаевских пехотинцев маршрут одинаков — Тихорецк, а Чегодин и Вертаев используются в качестве натасканных собак, идущих по следу. Что касается Паршина, он действует по заданию Молвина, который по привычке остался в тени…
17
Свое имя хутор получил от множества ручьев и ручейков, стекающих в узкую речушку, которая в свою очередь вливается в Кубань. Метрах в ста от хутора начинаются знаменитые кубанские плавни, в которых во время гражданской войны скрывались то красные партизаны, то белые казаки. Правда, с тех пор плавни изрядно потеснили, отвоевывая у нах участки земли под рисовые плантации и поля, но в районе хутора они остались нетронутыми.
Дядя Федор, по возрасту имеющий полное право зваться дедом, — старожил здешних мест. Когда-то на хуторе жила крепкая, зажиточная казацкая семья, занималась ловлей рыбы, земледелием. В последние годы старики повымирали, молодежь разбежалась по городам. Да и что делать парням и девкам в деревенском захолустьи, где — ни электичества, ни Домов Культуры, ни кинотетров? Клопов давить вместе со стариками, что ли?
И остались на хуторе одинокий дядя Федор, престарелая бабка Ефросинья да молодуха-инвалидка Настасья, уродливая и потому — безмужняя. Жили каждый в своей хате и встречались как можно реже, ибо не просто не любили друг друга — ненавидели. Получилось нечто вроде московской коммуналки с вечными скандалами и застарелыми обидами.
Скукотища смертная!
И вдруг в захудалом хуторе — неожиданное развлечение: предстоящий приезд дедова племяша Пантюши. Сорокалетний вдовец, работающий на железной дороге не то слесарем, не то машинистом, приезжал на побывку на собственном мотоцикле «Урал» не потому, что соскучился — порыбачить, пособирать грибы да ягоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Итак, письмо отправлено из Москвы… Неужели эти проходимцы так мало меня ценят, что не боятся разгуливать по улицам?… Сомневаюсь… Ага, кажется, сейчас прояснится…
Достал из кармана трубку-раскладушку, вызвал справочное бюро.
— Добрый день, девушка, — помедлил, дождался ответного приветствия, удовлетворенно мотнул седыми кудрями. — Мне нужен номер почтового отделения, обслуживающего район Комсомольской площади, — насмешливо подмигнул собеседнику и прошептал что-то нелестное в адрес идиотов, завладевших лакомой информацией и не знающих, как извлечь из нее выгоду. — Спасибо… Район Савеловского вокзала… Еще раз спасибо… Теперь — Курского…Спасибо, огромное спасибо! — сложил трубку, небрежно сунул ее в боковой карман. — Ты, конечно, ничего не понял?
Молвин пожал плечами. Он действительно не понимал, зачем собеседнику понадобились сведения о почтовых отделениях Москвы. Либо очередное глупое подшучивание, либо возвеличивание непомерных своих талантов.
Не дождавшись внятного ответа, Николаев в очередной раз горестно вздохнул и пояснил тоном школьного учителя, убедившегося в полной неподготовленности и тупости недоразвитого ученика.
— Смотри. Видишь штамп на конверте? Какое почтовое отделение?… Схема — примитивная. Похититель или похитительница, возможно, вместе, отправили письмо с требованием выкупа. По почте? Шалишь, брат, до подобного идиотизма они еще не докатились. Находят знакомую проводницу или проводника поезда, те бросают конверт в московский ящик… Усек, братишка? Тогда пойдем дальше. По докладу дерьмового частного детектива Валерка Чудин посетил Тихорецк, побалдел с другом. Один или с твоей телкой не имеет значения. Свяжи два «кончика» и делай выводы… А вот и ответ на мой вопрос! — торжественно продекламировал он, разворачивая тетрадочный лист. — Способ далек от новизны — объявлениями в газетах пользовались еще пещерные жители…
— И как ты собираешься поступить? — с любопытством спросил Молвин. — Перекроешь дыхание Чегодину?
— Зачем? — удивился Николаев простодушию брата. — Пусть работает по своему плану, я — по своему. Сыщик — на поводке, в виде моей шестерки, шагу не ступит без позволения. А я пошлю пехотинцев в тот же Тихорецк по следам детектива.
— Зачем? — в который уже раз удивился Егор Артемович. «Банкир» оглядел простодушную физиономию двоюродного брата, сожалеюще почмокал.
— Как только тебя не сбросят с «трона» из-за непроходимой тупости? Хорошо еще, что советнику все до фени, а Президент только озвучивает его, вернее, твои, хитроумные замыслы… В любом деле гнездится простая истина: легче и выгодней браться за него сразу с двух сторон. Короче, занимайся, брат, нашими с тобой делишками наверху и позволь мне заняться ими снизу… Не получится у Чегодина — сработают мои пехотинцы.
— Надеюсь, в пределах законности?
— Обязательно! Можешь не сомневаться — я чту любые законы, особенно те, который приносят выгоду… Насколько я понял, ты не собираешься делиться со мной информацией о заговоре?
— Как только Людмила вместе с украденными дискетами вернется на свое рабочее место, все выложу. И не только о заговоре… Что касается газетного объявления…
— Завтра же «уважу» просьбу дерьмового рекетира — оповещу о желании купить «антиквариат»… И доставлю тебе шлюшку. В неразобранном состоянии с дискетками в зубках…
— Договорились.
Николаев понимающе моргнул. Видимо, расколоть брата не удастся, интересующие главарей криминальных структур московского региона сведения придется добывать иными путями. И не только законными. Отдавать Молвину собранный им компромат Сергей Степанович не собирается. Это все равно, что вручить миллионы баксов или ключи от офиса, престижной семикомнатной квартиры и нового «мерседеса». Слишком будет жирно!
А вот секретаршу придется вернуть — окончательно портить отношения с помощником советника Президента не стоит, он еще может понадобиться. И — не раз.
Завтра же необходимо активизировать поиск чертовой Новожиловой.
Интересы братьев пересеклись в разных плоскостях. Молвина, в основном, интересовала девушка, Николаева — дискеты с копраматом. Егор Артемович понимал — в случае необходимости брат уничтожит носительницу секретов, но был бессилен защитить ее. Единственно, что он сделал — нацелил на поиски силовиков. Надежда, конечно, мизерная — в нынешней ситуации кримимальные структуры обладают значительно большими возможностями, нежели правоохранительные органы. Но выхватить из под носа Николаева записанные файлы и уберечь от бандитской расправы Людмилу — просто необходимо.
Утром следующего дня от перрона Курского вокзала отошел экспресс «Москва — Новороссийск». В третьем вагоне заняли места частный детектив Виктор Чегодин и его «конвоир» Семен Вертаев. В пятом — два николаевских пехотинца — Зуб и Хитрый. В седьмом — посланец федеральной службы безопасности майор Паршин и сопровождающие его телохранители.
Все эти три группы обязательно должны встретиться, ибо у частных сыщиков и николаевских пехотинцев маршрут одинаков — Тихорецк, а Чегодин и Вертаев используются в качестве натасканных собак, идущих по следу. Что касается Паршина, он действует по заданию Молвина, который по привычке остался в тени…
17
Свое имя хутор получил от множества ручьев и ручейков, стекающих в узкую речушку, которая в свою очередь вливается в Кубань. Метрах в ста от хутора начинаются знаменитые кубанские плавни, в которых во время гражданской войны скрывались то красные партизаны, то белые казаки. Правда, с тех пор плавни изрядно потеснили, отвоевывая у нах участки земли под рисовые плантации и поля, но в районе хутора они остались нетронутыми.
Дядя Федор, по возрасту имеющий полное право зваться дедом, — старожил здешних мест. Когда-то на хуторе жила крепкая, зажиточная казацкая семья, занималась ловлей рыбы, земледелием. В последние годы старики повымирали, молодежь разбежалась по городам. Да и что делать парням и девкам в деревенском захолустьи, где — ни электичества, ни Домов Культуры, ни кинотетров? Клопов давить вместе со стариками, что ли?
И остались на хуторе одинокий дядя Федор, престарелая бабка Ефросинья да молодуха-инвалидка Настасья, уродливая и потому — безмужняя. Жили каждый в своей хате и встречались как можно реже, ибо не просто не любили друг друга — ненавидели. Получилось нечто вроде московской коммуналки с вечными скандалами и застарелыми обидами.
Скукотища смертная!
И вдруг в захудалом хуторе — неожиданное развлечение: предстоящий приезд дедова племяша Пантюши. Сорокалетний вдовец, работающий на железной дороге не то слесарем, не то машинистом, приезжал на побывку на собственном мотоцикле «Урал» не потому, что соскучился — порыбачить, пособирать грибы да ягоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75