— Рад знакомству… Теперь — к делу. Где, когда, для чего похитили девушку. Пока — в общих чертах. После подписании договора — более подробные сведения… Начнем со знакомства с пострадавшей, — детектив выжидательно занес ручку над чистой страницей блокнота.
— Новожилова Людмила Савельевна.
Жало ручки уткнулось в бумагу, изобразив волнистый зигзаг. Подумать только — два разных клиента в разное время заказываают одно и то же расследование? Впору больно щипать себя за ягодицу, скрещивать пальцы — чур меня.
Но внешне — никаких эмоций, чисто служебный интерес.
— Где работала похищенная?
— Секретарем советника Президента… А это имеет значение?
— Конечно… Указанное вами место работы усложняет расследование, соответственно…
Многозначительная пауза, стеснительный взгляд, убегающий в дальний угол комнаты.
— Все понятно, — опять запустил злющую ехидину клиент. — За гонорор можете не волноваться, какой назначите, такой и будет. Одно непременное условие: Сема будет вам помогать. Всегда и повсюду.
Вернее сказать, контролировать и направлять.
Виктор мысленно приплюсовал к уже определенной им сумме десять процентов за работу в «стесненных условиях».
— И еще одна доза информации. Мы попытались организовать поиск пропавшей девицы своими силами. Вышли на ее мать, Новожилову Пелагею Марковну… К сожалению, поздно, — заказчик наклонил голову и вытащил из кармана носовой платок.
— Почему поздно?
— За день до нашего посещения ограблена и зверски убита… Страшные люди, ужасные нравы…
12
Чегодин не сомневался — договор с одышливым господином не что иное, как соглашение с бандой преступников. Именно она, эта банда, наведалась к матери Людмилы, пытала ее, стараясь добыть сведения об исчезнувшей секретарше советника Президента. Когда ничего узнать не удалось — убили несчастную женщину. Или Пелагея Марковна не выдержала средневековых пыток. Более достоверная причина убийства — опасная информация, полученная убитой от дочери.
Если это так, частный детектив невольно превратился в пособника бандитов… Сомнительно! В нынешних преступных группировках — почти государственная структура: свои адвокаты, органы безопасности, разведки и контрразведки, отделы кадров, психологи и политологи, журналисты и писатели. Спрашивается, зачем им зачуханный частный детектив, не имеющий ни помощников, ни секретарши?
Какая, в конце концов, разница на кого работать? Деньги не пахнут, они, наверняка, вычищены и отмыты, перейдут в карман нищего сыщика чистенькими. Деньги, предложенные Николаевым раз в десять превышают договорную сумму, которую должна выплатить покойная Новожилова.
В сопровождении немногословного Семена Виктор поехал на квартиру родителей Валерки. Не обращая внимания на приставленного пастуха, он мысленно планировал трудную беседу.
— Далеко еще? — спросил Вертаев, сопроводив вопрос обворожительной улыбкой.
— Минут тридцать… Твое дело — помалкивать, не лезть в разговор. Позже обсудим, — смягчил резкость приказания сыщик. Не стоит портить отношения с парнем — вдруг пригодится. Помолчал и в свою очередь спросил. — Кто замочил Новожилову, не знаешь?
Парень пожал плечами — откуда, дескать, ему знать о бандитских разборках. Для этого имеется босс, он и поощряет и наказывает.
— За что — тоже неизвестно?
Аналогичный жест, означающий святую невинность. Но сыщик подметил насмешливую гримасу, на секунду исказившую лицо Семена. Этого оказалось достаточным для определенного вывода: как он и предполагал, Пелагею Марковну убрали люди Николаева…
Дверь открыла высокая, худая женщина в домашнем халате. Не спрашивая, кто нарушает семейный покой, молча кивнула в сторону гостиной, пошла впереди, показывая дорогу. Из другой комнаты вышел низкий, толстенький мужчина с обширной лысиной. Типа Карлсона, сидящего на крыше. Равнодушно поздоровался.
— Вы — частный детектив?
Вопрос задан повелительно, будто армейский приказ. Впору по-гусарски щелкнуть каблуками и поклониться.
— Чегодин Виктор Юрьевич. Со мной — помощник, Семен Вертаев.
Гости прошли в гостиную. Повинуясь повелительному жесту, присели на диван. Хозяин устроился в кресле под торшером, хозяйка на низеньком пуфике рядом. Будто уравнивала маленький рост мужа с гренадерским своим.
— Мы вас слушаем, — мелодично проинформировала Лидия Афанасьевна, поглядев на напольные часы. — К сожалению, время ограниченно…
Чегодин кратко сообщил о цели визита. Нет, сынок ни в чем преступном не замешан, суд и отсидка ему не грозит, речь идет о девушке, с которой Валерка проводил время и которая исчезла. Поэтому частный детектив горит желанием пообщаться с молодым Чудиным, выяснить некоторые обстоятельства… И так далее.
— Как звать знакомую сына?
— Людмилой.
Чудин-отец брезгливо поморщился. Будто любовные шалости оболтуса наносят непоправимый вред моральному облику семьи.
— Сын с нами предельно откровенен, мы с женой заочно знакомы со всеми его… пассиями. Вынужденны мириться с сексуальной нечистоплотностью Валерия. Понимаем — возраст, мужские потребности… Но среди его многочисленных поклонниц лично я Людмилу не упомню… Как ты? — наклонился Чудин к жене, словно разрешил шепнуть ему на ухо особое мнение по затронутой проблеме.
— Я тоже не в курсе, — не снижая звонкого голоса, повинилась Лидия Афанасьевна.
— Но вы разрешите пообщаться с сыном?
Виктор недоумевающе обвел взглядом комнату, будто Валерка спрятался за напольными часами или скорчился за телевизором.
— Дело в том, что мы с мужем ездили в Петербург к заболевшей дочери, а по возвращению нашли на телефонном столике записку от сына… Маркуша, ты не помнишь, куда я ее положила?
Густые брови супруга полезли на высокий лоб.
— Лидочка, почему я должен помнить, куда ты прячешь адресованные тебе письма? Ради Бога, избавь меня от этой обязанности.
Лидия Афанасьевна густо покраснела. Назревала семейная разборка, не предназначенная для посторонних ушей. Виктор захотелось откланяться и поскорей очутиться на лестнице. Вертаев задумчиво улыбался.
— Вспомнила! Сейчас принесу.
Чудин иронически вздохнул. Дескать, все женщины одинаковы, живут не умом — эмоциями, поэтому вечно что-то теряют и находят.
Записка написана каллиграфическим почерком, почти печатными буквами. Сын ставит родителей в известность: убывает по личным делам на Урал к родному дядьке, просит не волноваться и не придумывать несуществующих ужасов, через месяц появится.
Нечто подобное Виктор предвидел, поэтому нисколько не удивился. Ему стало ясно только одно: Чудин-младший поехал не на Урал, скорей всего — в противоположную сторону.
Насторожило другое — почерк записки напоминает почерк письма Людмилы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75