Прикажите вызвать сюда вашего участкового.
Кабинетный блюдолиз, выругался про себя генерал, думает — все должны сидеть в приемной, ожидая вызова! А участковый трясется сейчас, небось, на своем драндулете по дороге в родную станицу. Или отправился на рыбалку.
— Разрешите воспользоваться вашим телефоном, — грузно поднялся он. — Дам команду.
— Пожалуйста, товарищ генерал, — предупредительно подвинул аппарат Паршин. — Только — поторопите, времени у нас, как вы сами понимаете, не так уж много.
Участковый оказапся еще в городе — завершив служебные дела, бегал по магазинам, придирчиво выбирая подарок дочери к дню рождения. Вернее, он не подарок выбирал, а цену поменьше, ибо красивых вещей — множество, а денег в бумажнике кот наплакал.
Посланцы генерала нашли участкового в недавно открытом коммерческом магазине, где он с вожделением разглядывал выставленные на витрине дамские сумочки.
— По вашему приказанию…
— Отбросим формальности, — демократично обнял за плечи толстяка Паршин. — Как вас величать по имени-отчеству?
— Тимофей Игнатьевич, — согнул бычью шею лейтенант. Будто подставил ее под поднятое над его головой ярмо. — По вашему приказанию, — упрямо повторил он, отвергая демократическое отношение высокого начальства.
— Не пугайтесь, Тимофей Игнатьевич, ничего страшного не произойдет, — успокоительно промурлыкал Паршин. — Сегодня вы представили рапорт по поводу появления в одном из населенных пунктов, которые вы опекаете, подозрительных людей…
— Так точно, представил…
— Повторите, пожалуйста, его для нас.
Успокоенный участковый более или менее внятно повторил изложенное на бумаге. Страдальчески мемекал, вытирал обильный пот, оснащал повествование словечками типа: то-то и оно… сами понимаете… значится…
Паршин положил на стол фотокарточку Людмилы.
— Она?
Тимофей Игнатьевич вгляделся, поморгал, торопливо достал очки, водрузил их на крючковатый нос.
— Она. Сейчас малость похудела, подурнела, но — она.
— А парень?
Рядом с первой фотокарточкой легла вторая. После такого же внимательного изучения последовал твердый ответ: он.
— Спасибо, Тимофей Игнатьевич, вы нам очень помогли. Будьте добры, посидите в приемной — вдруг еще понадобитесь.
Несомненный успех кружил голову московского посланца, он уже видел торжественной свой в"езд в столицу, фанфары, которыми встретят его в Управлении, орден, которым обязательно наградят. Вслед — внеочередное присвоение звания, повышение по службе, почет и уважение сослуживцев, менее удачливых и поэтому менее обласканных начальством.
— Какие предложения? — с трудом удерживаясь от радостной улыбки, спросил он. — Лично мне кажется — не следует торопиться…
— Вот именно, — поддержал полковник госбезопасности. — Еще одна разведка не помешает. Послать вместе с участковым ловкого человека, получить недостающую информацию. Ведь нам не девка с ее хахалем нужны, а дискеты с государственными секретами…
— Так-то оно так, — невольно повторил любимое выражение участкового начальник краевого управления внутренних дел. — Но промедление имеет неприятное свойство играть на руку преступникам. Пока мы станем разведывать да принюхиваться, похитители легко смоются. Выберутся из хутора, сядут на ближайшей станции на поезд и — ищи ветра в поле, рыбешку в море.
— Одновременно с разведкой мы перекроем все станции на железной дороге, блокируем ближайшие станицы и поселки. Видимо, для этой цели придется привлечь внутренние войска…
Впечатление — планируется серьезная операция при участии крупных соединений бронетехники и фронтовой авиации. Все по законам тактики — вначале блокада и разведка, потом — решительный штурм…
— Мне кажется, участковый — не та фигура, — вдруг засомневался начальник краевого управления внутренних дел. — Если уж говорить о разведке, блокаде и штурме, не лучше ли назначить более солидного и опытного офицера? В ранге полковника?
Безопасник немедленно возразил. По его мнению, появление на хуторе либо вблизи от него нового лица, да еще с тремя большими звездами на погонах, обязательно насторожит беглецов.
Постепенно мнения сторон сближались. Паршин насмешливо смотрел на пыжащихся военачальников. Пусть спорят, сверкают друг на друга негодующими взглядами, нервно перебирают бумаги. Они не подозревают, что все их усилия направлены на получение Паршиным подполковничьего звания и заветного места под начальственным «солнцем». Без этого — гори синим пламенем девка с парнем вместе со зловонными секретами.
— Итак, разделимся по пунктам плана операции, — важно, как и подобает говорить человеку, облеченному высшей властью, поставил он точку на обсуждении. — Начальник внутренними войсками возьмет на себя блокаду хутора. Госбезопасность — разведку. Управление внутренних дел готовит штурм. Советую назначить думающего участкового начальником небольшой мобильной группы. Задача — следить за хутором, при удобном случае арестовать преступницу и доставить к нам…
Вечером того же дня обслуживающий майора Паршина старший лейтенант, отдыхая после дежурства, случайно встретился на местном рынке с малоприметным человеком в старенькой серой рубашке, заправленной в поношенные, по моде, джинсы.
Ничего предосудительного, никакого криминала. Познакомились мужики, пообщались, позубоскалили по поводу задержки зарплаты и предстоящего обрезания льгот. Как водится, вздрогнули в ближайшей чайнухе, обменялись номерами домашних телефонов и разошлись по домам. С тем, чтобы начисто позабыть о мимолетном знакомстве.
Через пару часов после «рыночного общения» Николаев узнал о секретном совещании и о принятых на нем решениях. Позвонивший после прибытия поезда в Тихорецк Зуб получил резкое указание: не медлить, «поработать» в Тихорецке и, если агентурные сведения подтвердятся, нацелиться на хутор Ручьистый…
20
Людмила не отличалась постоянством, предпочитала смену обстановки. Постепенно «робинзоновское одиночество» стало надоедать. Осточертела вечная ушица и жаренная на ветке-вертеле сочная рыба. Несмотря на то, что Валерка старательно обрабатывал внутренность шалажа каким-то мерзким составом, комары быстро привыкли к нему и с жадностью жалили непривычных горожан. Какая уж там любовь, когда зловредныее насекомые больно кусают в самое неподходящее время в самые неподходящие места?
— Когда в Хабаровск? — впивалась Людмила в любовника почище комара. — Сам ведь пообещал… Ну, разве это жизнь? И зачем только я тебя послушалась и уехала из Москвы?
Девушка, действительно, жалела о содеянном. Тосковала по городским удобствам, материнской заботе, заманчивым увеселениям. Что она получила взамен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Кабинетный блюдолиз, выругался про себя генерал, думает — все должны сидеть в приемной, ожидая вызова! А участковый трясется сейчас, небось, на своем драндулете по дороге в родную станицу. Или отправился на рыбалку.
— Разрешите воспользоваться вашим телефоном, — грузно поднялся он. — Дам команду.
— Пожалуйста, товарищ генерал, — предупредительно подвинул аппарат Паршин. — Только — поторопите, времени у нас, как вы сами понимаете, не так уж много.
Участковый оказапся еще в городе — завершив служебные дела, бегал по магазинам, придирчиво выбирая подарок дочери к дню рождения. Вернее, он не подарок выбирал, а цену поменьше, ибо красивых вещей — множество, а денег в бумажнике кот наплакал.
Посланцы генерала нашли участкового в недавно открытом коммерческом магазине, где он с вожделением разглядывал выставленные на витрине дамские сумочки.
— По вашему приказанию…
— Отбросим формальности, — демократично обнял за плечи толстяка Паршин. — Как вас величать по имени-отчеству?
— Тимофей Игнатьевич, — согнул бычью шею лейтенант. Будто подставил ее под поднятое над его головой ярмо. — По вашему приказанию, — упрямо повторил он, отвергая демократическое отношение высокого начальства.
— Не пугайтесь, Тимофей Игнатьевич, ничего страшного не произойдет, — успокоительно промурлыкал Паршин. — Сегодня вы представили рапорт по поводу появления в одном из населенных пунктов, которые вы опекаете, подозрительных людей…
— Так точно, представил…
— Повторите, пожалуйста, его для нас.
Успокоенный участковый более или менее внятно повторил изложенное на бумаге. Страдальчески мемекал, вытирал обильный пот, оснащал повествование словечками типа: то-то и оно… сами понимаете… значится…
Паршин положил на стол фотокарточку Людмилы.
— Она?
Тимофей Игнатьевич вгляделся, поморгал, торопливо достал очки, водрузил их на крючковатый нос.
— Она. Сейчас малость похудела, подурнела, но — она.
— А парень?
Рядом с первой фотокарточкой легла вторая. После такого же внимательного изучения последовал твердый ответ: он.
— Спасибо, Тимофей Игнатьевич, вы нам очень помогли. Будьте добры, посидите в приемной — вдруг еще понадобитесь.
Несомненный успех кружил голову московского посланца, он уже видел торжественной свой в"езд в столицу, фанфары, которыми встретят его в Управлении, орден, которым обязательно наградят. Вслед — внеочередное присвоение звания, повышение по службе, почет и уважение сослуживцев, менее удачливых и поэтому менее обласканных начальством.
— Какие предложения? — с трудом удерживаясь от радостной улыбки, спросил он. — Лично мне кажется — не следует торопиться…
— Вот именно, — поддержал полковник госбезопасности. — Еще одна разведка не помешает. Послать вместе с участковым ловкого человека, получить недостающую информацию. Ведь нам не девка с ее хахалем нужны, а дискеты с государственными секретами…
— Так-то оно так, — невольно повторил любимое выражение участкового начальник краевого управления внутренних дел. — Но промедление имеет неприятное свойство играть на руку преступникам. Пока мы станем разведывать да принюхиваться, похитители легко смоются. Выберутся из хутора, сядут на ближайшей станции на поезд и — ищи ветра в поле, рыбешку в море.
— Одновременно с разведкой мы перекроем все станции на железной дороге, блокируем ближайшие станицы и поселки. Видимо, для этой цели придется привлечь внутренние войска…
Впечатление — планируется серьезная операция при участии крупных соединений бронетехники и фронтовой авиации. Все по законам тактики — вначале блокада и разведка, потом — решительный штурм…
— Мне кажется, участковый — не та фигура, — вдруг засомневался начальник краевого управления внутренних дел. — Если уж говорить о разведке, блокаде и штурме, не лучше ли назначить более солидного и опытного офицера? В ранге полковника?
Безопасник немедленно возразил. По его мнению, появление на хуторе либо вблизи от него нового лица, да еще с тремя большими звездами на погонах, обязательно насторожит беглецов.
Постепенно мнения сторон сближались. Паршин насмешливо смотрел на пыжащихся военачальников. Пусть спорят, сверкают друг на друга негодующими взглядами, нервно перебирают бумаги. Они не подозревают, что все их усилия направлены на получение Паршиным подполковничьего звания и заветного места под начальственным «солнцем». Без этого — гори синим пламенем девка с парнем вместе со зловонными секретами.
— Итак, разделимся по пунктам плана операции, — важно, как и подобает говорить человеку, облеченному высшей властью, поставил он точку на обсуждении. — Начальник внутренними войсками возьмет на себя блокаду хутора. Госбезопасность — разведку. Управление внутренних дел готовит штурм. Советую назначить думающего участкового начальником небольшой мобильной группы. Задача — следить за хутором, при удобном случае арестовать преступницу и доставить к нам…
Вечером того же дня обслуживающий майора Паршина старший лейтенант, отдыхая после дежурства, случайно встретился на местном рынке с малоприметным человеком в старенькой серой рубашке, заправленной в поношенные, по моде, джинсы.
Ничего предосудительного, никакого криминала. Познакомились мужики, пообщались, позубоскалили по поводу задержки зарплаты и предстоящего обрезания льгот. Как водится, вздрогнули в ближайшей чайнухе, обменялись номерами домашних телефонов и разошлись по домам. С тем, чтобы начисто позабыть о мимолетном знакомстве.
Через пару часов после «рыночного общения» Николаев узнал о секретном совещании и о принятых на нем решениях. Позвонивший после прибытия поезда в Тихорецк Зуб получил резкое указание: не медлить, «поработать» в Тихорецке и, если агентурные сведения подтвердятся, нацелиться на хутор Ручьистый…
20
Людмила не отличалась постоянством, предпочитала смену обстановки. Постепенно «робинзоновское одиночество» стало надоедать. Осточертела вечная ушица и жаренная на ветке-вертеле сочная рыба. Несмотря на то, что Валерка старательно обрабатывал внутренность шалажа каким-то мерзким составом, комары быстро привыкли к нему и с жадностью жалили непривычных горожан. Какая уж там любовь, когда зловредныее насекомые больно кусают в самое неподходящее время в самые неподходящие места?
— Когда в Хабаровск? — впивалась Людмила в любовника почище комара. — Сам ведь пообещал… Ну, разве это жизнь? И зачем только я тебя послушалась и уехала из Москвы?
Девушка, действительно, жалела о содеянном. Тосковала по городским удобствам, материнской заботе, заманчивым увеселениям. Что она получила взамен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75