— Действительно, я имею некоторые знакомства и готов быть вам полезным… Но вы сами должны понимать — в наших структурах нет ни справочной службы, ни адресного бюро… Короче, постараюсь… Теперь, надеюсь, мы с вами найдем взаимопонимание и по остальным проблемам?
— Обязательно найдем, — «радостно» воскликнул я. — Как только удастся встретиться с Костяком…
— Значит, все же — условие?
Растаявшие было льдинки снова принялись разрастаться. Интересно, зачем понадобился Волину отставной сыщик, почему он добивается меня с такой настойчивостью, разве сейчас мало сотрудников милиции, готовых за определенную мзду оказать даже примитивным бандитам определенные услуги? Что вынуждает собеседника изощряться в обещаниях? Будто домогается женщины, без обладания которой жизнь — не жизнь.
— Ну, что вы, Семен Аркадьевич, какое там условие! Просто мне перед переходом к вам на службу необходимо завершить кой-какие дела по старому месту… Для этого и нужен Костяк…
Конечно, открываться Волину смертельно опасно, он ещё не просвечен, некоторые «уголки» остались в затемнении, но чем иначе об»яснить «сердечную привязанность» бывшего зека к своему дружану? Лично я ни за что бы не поверил в желание просто повидаться или в душещипательную любвишку между уголовниками.
— Убийство Вартаньяна?
— И да, и нет… Позже посвящу, сейчас — не могу — связан словом, — заюлил я, нагромождая одно вранье на другое. — Отыщете Костяка — продолжим разговор.
— Разве нельзя совместить поиск вашего друга и переход ко мне на службу? Не собираюсь контролировать ваши передвижения и занятия… Впрочем, ладно, будь по вашему, завершайте пантелеймоновские делишки. По поводу Костяка кой с кем переговорю, — левая рука поднялась над столом, пальцы неопределенно пошевелились. — Но гарантировать ничего не могу… Легче отыскать иголку в стоге сена, нежели человека в нашем, как выражаются горе-политики, криминальном мире.
— И все же постарайтесь. Очень прошу.
На моем, излишне вертком языке так и вертелось повторное напоминание о том, что предстоящая служба в «музыкальной мастерской» прямо зависит от успехов Волина в поисках Костяка. С трудом сдержался.
— Надеюсь, понимаете — наш с вами разговор не предназначен для третьей пары ушей?
— Понимаю…
Волин наполнил рюмки, поднял одну из них, звякнул донышком о верх моей. Жеманно вздохнул. На подобии женщины, желающей отдаться мужику, но не знающей, как лучше показать это свое желание.
— Все же зря вы заняли такую непримиримую позицию, дорогой Константин Сергеевич… В нашем мире все взаимосвязано, любой необдуманный поступок может отрицательно сказаться либо на нас самих, либо на близких нам людях… К примеру, были этой осенью с женой на рынке, я поскользнулся и… сбил её с ног. Открытый перелом, сотрясение мозга. А все почему — неосторожно наступил на скрытую под снежком проплешину льда… Или один мой приятель, такой же бизнесмен, торопися в свой офис и на солидной скорости врезался в дерево на обочине дороги. Результат — труп, который с трудом опознали…
Тогда я не придал значения этим многозначительным примерам — мало ли о чем может болтать подвыпивший мужик в состоянии хмельной разнеженности? Отделался твердым обещанием сменить твердокаменную позицию на более умеренную.
— Постарайтесь управиться со своими росбетоновскими делами максимум за пару недель. Мне не звоните — сам вас найду…
Расстались почти дружески. Как принято, выпили на посошок, заверили друг друга в неизменных симпатиях и приязни. Тот же мордатый парняга, появившись, будто из под земли, вывел меня в «приемную комнату» и сдал с рук на руки такому же мордатому приемщику. Тот одновременно принимал в ремонт от старика допотопный баян и желал мне всего самого наилучшего.
— Заходите к нам в любое время по любому поводу, — расплывался он подтаявшей наледью, сродни той, на которой поскользнулся его хозяин зимой. — Мы ценим добрых, культурных посетителей… Семен Аркадьевич именно так охарактернизовал вас… Босс — талантливый психолог, с первого взгляда отличает самородок золота от куска пустой породы… Он и рекомендовал вас коллективу мастерской…
Интересно, когда Волин успел это сделать? По телефону внутренней связи, что ли, пока мы с «конвоиром» петляли по коридорам и переходам? Таинственное дружелюбие напоминает острую заточку, завернутую в тряпицу, благоухающую французскими духами…
Выбрался я на Цеховую улицу во второй половине дня. Самое время побеспокоить медоточивую секретаршу помощника депутата. Авось, кофе с пирожными подавили в ней чувство подозрительности и я добуду «пропуск» к получателю письма Вартаньяна.
Дай— то Бог… Или -Сатана, если Господь не поможет.
Видимо, молитва долетела до Всевышнего намного скорей, нежели обращение к Дьяволу, и я получил желанную помощь. В виде восторженного голоска секретарши.
— Господин Громобоев? Слава Богу, а то мы уже заждались… Господин Никаноров согласился принять вас завтра утром. К сожалению, сегодняшний день расписан у него буквально по минутам…
Шалишь, девочка, я не собираюсь подставлять свою физиономию под изучающие взгляды твоего босса. Обойдусь телефонным разговором. Кстати, сегодня — воскресенье, все добрые люди отдыхают, отсыпаются после трудовой недели, готовятся к следующей. А помощник народного избранника вкупе с секретарями и столоначальниками трудится на благо своих избирателей.
Вполне возможно, что и депутат тоже вкалывает, сидя над проектами новых законодательных актов. Неужели всем им дома нечего делать? Выгуляли бы застоявших болонок, заморских псов и дородных супружниц, посидели дома за чашками ароматного чая, пообщались с детьми и внуками, друзьями и подругами… Так нет, проявляют самоотверженный энтузиазм, доводят себя и своих многочисленных шестерок до инфарктов и инсультов…
Вообще-то, что мне до энтузиазма депутатов и их помошников. Сидят на службе, держат под рукой весь свой аппарат и мучительно размышляют, как выбраться из тупика, куда загнали страну. Не отыщут путей и способов — вышибут из удобного кресла и великолепной квартиры.
Видимо, мои горестные раздумья заняли много времени и секретарша призывно заалекала. Пришлось возвращаться из дьявольского подземелья на свет Божий.
— Огорчен, но вынужден вечером покинуть Москву… Пожалуйста, соедините меня с Василием Васильевичем для небольшой беседы. Рассчитываю в конце месяца снова посетить Россию — тогда и состоятся более обстоятельные переговоры.
Как я и думал, чрезмерная занятость помощника депутата — такой же миф, как его недавнее отсутствие в кабинете. В трубке щелкнуло и меня оглушил этакий руководящий басок человека, знающего себе цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Обязательно найдем, — «радостно» воскликнул я. — Как только удастся встретиться с Костяком…
— Значит, все же — условие?
Растаявшие было льдинки снова принялись разрастаться. Интересно, зачем понадобился Волину отставной сыщик, почему он добивается меня с такой настойчивостью, разве сейчас мало сотрудников милиции, готовых за определенную мзду оказать даже примитивным бандитам определенные услуги? Что вынуждает собеседника изощряться в обещаниях? Будто домогается женщины, без обладания которой жизнь — не жизнь.
— Ну, что вы, Семен Аркадьевич, какое там условие! Просто мне перед переходом к вам на службу необходимо завершить кой-какие дела по старому месту… Для этого и нужен Костяк…
Конечно, открываться Волину смертельно опасно, он ещё не просвечен, некоторые «уголки» остались в затемнении, но чем иначе об»яснить «сердечную привязанность» бывшего зека к своему дружану? Лично я ни за что бы не поверил в желание просто повидаться или в душещипательную любвишку между уголовниками.
— Убийство Вартаньяна?
— И да, и нет… Позже посвящу, сейчас — не могу — связан словом, — заюлил я, нагромождая одно вранье на другое. — Отыщете Костяка — продолжим разговор.
— Разве нельзя совместить поиск вашего друга и переход ко мне на службу? Не собираюсь контролировать ваши передвижения и занятия… Впрочем, ладно, будь по вашему, завершайте пантелеймоновские делишки. По поводу Костяка кой с кем переговорю, — левая рука поднялась над столом, пальцы неопределенно пошевелились. — Но гарантировать ничего не могу… Легче отыскать иголку в стоге сена, нежели человека в нашем, как выражаются горе-политики, криминальном мире.
— И все же постарайтесь. Очень прошу.
На моем, излишне вертком языке так и вертелось повторное напоминание о том, что предстоящая служба в «музыкальной мастерской» прямо зависит от успехов Волина в поисках Костяка. С трудом сдержался.
— Надеюсь, понимаете — наш с вами разговор не предназначен для третьей пары ушей?
— Понимаю…
Волин наполнил рюмки, поднял одну из них, звякнул донышком о верх моей. Жеманно вздохнул. На подобии женщины, желающей отдаться мужику, но не знающей, как лучше показать это свое желание.
— Все же зря вы заняли такую непримиримую позицию, дорогой Константин Сергеевич… В нашем мире все взаимосвязано, любой необдуманный поступок может отрицательно сказаться либо на нас самих, либо на близких нам людях… К примеру, были этой осенью с женой на рынке, я поскользнулся и… сбил её с ног. Открытый перелом, сотрясение мозга. А все почему — неосторожно наступил на скрытую под снежком проплешину льда… Или один мой приятель, такой же бизнесмен, торопися в свой офис и на солидной скорости врезался в дерево на обочине дороги. Результат — труп, который с трудом опознали…
Тогда я не придал значения этим многозначительным примерам — мало ли о чем может болтать подвыпивший мужик в состоянии хмельной разнеженности? Отделался твердым обещанием сменить твердокаменную позицию на более умеренную.
— Постарайтесь управиться со своими росбетоновскими делами максимум за пару недель. Мне не звоните — сам вас найду…
Расстались почти дружески. Как принято, выпили на посошок, заверили друг друга в неизменных симпатиях и приязни. Тот же мордатый парняга, появившись, будто из под земли, вывел меня в «приемную комнату» и сдал с рук на руки такому же мордатому приемщику. Тот одновременно принимал в ремонт от старика допотопный баян и желал мне всего самого наилучшего.
— Заходите к нам в любое время по любому поводу, — расплывался он подтаявшей наледью, сродни той, на которой поскользнулся его хозяин зимой. — Мы ценим добрых, культурных посетителей… Семен Аркадьевич именно так охарактернизовал вас… Босс — талантливый психолог, с первого взгляда отличает самородок золота от куска пустой породы… Он и рекомендовал вас коллективу мастерской…
Интересно, когда Волин успел это сделать? По телефону внутренней связи, что ли, пока мы с «конвоиром» петляли по коридорам и переходам? Таинственное дружелюбие напоминает острую заточку, завернутую в тряпицу, благоухающую французскими духами…
Выбрался я на Цеховую улицу во второй половине дня. Самое время побеспокоить медоточивую секретаршу помощника депутата. Авось, кофе с пирожными подавили в ней чувство подозрительности и я добуду «пропуск» к получателю письма Вартаньяна.
Дай— то Бог… Или -Сатана, если Господь не поможет.
Видимо, молитва долетела до Всевышнего намного скорей, нежели обращение к Дьяволу, и я получил желанную помощь. В виде восторженного голоска секретарши.
— Господин Громобоев? Слава Богу, а то мы уже заждались… Господин Никаноров согласился принять вас завтра утром. К сожалению, сегодняшний день расписан у него буквально по минутам…
Шалишь, девочка, я не собираюсь подставлять свою физиономию под изучающие взгляды твоего босса. Обойдусь телефонным разговором. Кстати, сегодня — воскресенье, все добрые люди отдыхают, отсыпаются после трудовой недели, готовятся к следующей. А помощник народного избранника вкупе с секретарями и столоначальниками трудится на благо своих избирателей.
Вполне возможно, что и депутат тоже вкалывает, сидя над проектами новых законодательных актов. Неужели всем им дома нечего делать? Выгуляли бы застоявших болонок, заморских псов и дородных супружниц, посидели дома за чашками ароматного чая, пообщались с детьми и внуками, друзьями и подругами… Так нет, проявляют самоотверженный энтузиазм, доводят себя и своих многочисленных шестерок до инфарктов и инсультов…
Вообще-то, что мне до энтузиазма депутатов и их помошников. Сидят на службе, держат под рукой весь свой аппарат и мучительно размышляют, как выбраться из тупика, куда загнали страну. Не отыщут путей и способов — вышибут из удобного кресла и великолепной квартиры.
Видимо, мои горестные раздумья заняли много времени и секретарша призывно заалекала. Пришлось возвращаться из дьявольского подземелья на свет Божий.
— Огорчен, но вынужден вечером покинуть Москву… Пожалуйста, соедините меня с Василием Васильевичем для небольшой беседы. Рассчитываю в конце месяца снова посетить Россию — тогда и состоятся более обстоятельные переговоры.
Как я и думал, чрезмерная занятость помощника депутата — такой же миф, как его недавнее отсутствие в кабинете. В трубке щелкнуло и меня оглушил этакий руководящий басок человека, знающего себе цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78