А большие деньги? Аркадий Степанович считал себя неглупым человеком и, если б хотел, мог бы попробовать. Да вот только стоит ли так близко подходить к черте, за которой кончаются человеческие законы? За которой лучшим аргументом является отстрел и где только за родство с известным вором в законе (так это называл для себя Аркадий Степанович) ты можешь быть взорван на собственной свадьбе. О нет, Боже упаси…
Аркадий Степанович взял приобретенный им за пять долларов в огромном универсальном магазине «Global USA» одноразовый мангал и запалил фитилек.
— Ты фитилек-то прикрути, — весело пропел Аркадий Степанович.
Отличная штука этот мангал со своей сеточкой для жарки. Не надо связываться ни с углем, ни с шампурами, все быстро, стерильно, и в то же время жар мангал дает достаточно долго. Можно успеть в несколько заходов наготовить шашлыка для огромной компании. Чего уж тут говорить о двух с половиной едоках — мальчишка хоть в последнее время получше начал есть, а у старшенькой, Наташки, вообще живот к спине прирос.
Мясо Аркадий Степанович замочил с вечера сам (вообще мясо бастурмят, как научили Аркадия Степановича его южные друзья); ему с восторгом помогал Денис, младший. Но если кому-то покажется, что младший у Аркадия Степановича — любимчик, то, конечно же, это не так. У родителей не бывает любимых детей, просто парень — лялька, а после того как в доме уже появилась нянька, ему и позволялось чуть больше. Ну, к тому же сын все-таки… Мясо они замочили в стеклянной кастрюльке (никаких уксусов — вино, лимон, лук, пряности…), а рыбу купили с утра на рынке. Вот ради такого утра, когда ты начинаешь день со своей семьей и когда глаза детей горят в ожидании праздника, когда у тебя есть дело, позволяющее всем вокруг тебя уважать, — вот ради всего этого и стоит жить. Так думал Аркадий Степанович, раскладывая на сетке жаровни аппетитные ломти осетрины.
Однако не все в жизни происходит сообразно вашим представлениям. И уже очень скоро ему предстояло убедиться, что его версия насчет несоприкасаемости с криминальным миром больших денег не всегда выдерживает критики. Потому что на их праздничной солнечной поляне, где по будням практически никогда не было народа, появился огромный черный «мерседес».
«Так, — подумал Аркадий Степанович, — кто-то из крутых на „шестисотом“ пожаловал. Фу-ты ну-ты… куда деваться… Да еще два огромных джипа…»
«Октавия» Аркадия Степановича была упрятана в тени сосен на опушке — дни стоят жаркие, и нечего превращать машину в сауну на колесах. Дым от их жаровни давно уже улегся, угли прогорели, и вновь прибывшие не заметили семьи Петровых, а может, просто не обратили на них никакого внимания. Аркадий Степанович подумал, что скорее всего гулянка новых русских не испортит им праздник: во-первых, «шестисотый» и джипы расположились с другого края полянки, а во-вторых, у людей свой отдых, а у них — свой. Он ожидал, что сейчас на свет извлекут пластиковую мебель с разноцветными зонтами от солнца, надувной бассейн (это в трех-то шагах от чудесного озера), врубят на полную катушку музыку (не дай Бог эту — «умпса-умса»), а может, еще начнет реветь водный мотоцикл — тогда можно о купании забыть. Перепьются — и давай выписывать круги на воде, не дай Бог чего… Высокая трава мешала разглядеть, привезли ли они с собой тележку с водным мотоциклом, и Аркадий Степанович позвал к себе сына. Пару недель назад на день рождения Денису подарили отличный бинокль с восьмикратным приближением, и теперь мальчик с ним не расставался. Так всегда бывало с новыми игрушками.
Они становились самыми любимыми, пока им не появлялась замена. Аркадий Степанович взял у сына бинокль, настроил окуляры под свое зрение и решил все же выяснить, как обстоят дела с водным мотоциклом, который он называл по-модному — ски-джет.
— Если эти уроды приволокли с собой ски-джет… — недовольно пробурчал он, припадая к окулярам бинокля.
Потом была некоторая пауза, в течение которой Елене удалось втолкнуть детям по куску великолепно пропеченной осетрины, попытаться уговорить их запить рыбу томатным соком, вполне, впрочем, безуспешно, ибо дети предпочли «Доктора Пеппера», и заметить, что муж ее неожиданно побледнел. Стал белым, как шершавая бумага.
— Аркашенька, ты себя хорошо чувствуешь? — начала Елена.
Аркадий Степанович повернулся к жене.
— Леночка, быстро собирай детей, — хрипло произнес он, — и тихо-тихо… Не говорите ни слова.
То, что Елена увидела в глазах мужа, заставило ее сердце бешено заколотиться, а глаза — в страхе искать детей, сразу и обоих, чтобы сначала схватить их в охапку, а уже потом выяснить, что случилось.
…Не было никаких нарядных столиков, надувных бассейнов и модных ски-джетов. Не было вовсе. Единственная дорога отсюда шла мимо черного шестисотого «мерседеса» и двух джипов, расположившихся на другом краю поляны.
Поэтому, если даже уехать прямо сейчас, бросив все: осетрину, собственноручно замоченный шашлык, так и оставшийся в стеклянной кастрюльке, чудесный одноразовый мангал, купленный за пять долларов, — то все равно придется проехать через них… «Октавия» не джип, больше ей нигде не пройти.
— Что случилось? — проговорила Елена.
— Тихо, т-с-с, молчи… Наталья, Денис, быстро к маме, и ни звука.
Эти черные громадные автомобили, ставшие сейчас для Аркадия Степановича воплощением всего самого ужасного в жизни, привезли сюда своих ездоков вовсе не для веселого пикника.
«Ну за что? — простонал писклявый и перепуганный голосок в мозгу Аркадия Степановича. — Ну ладно я, но детям-то моим за что?»
Эти тяжелые металлические монстры находились здесь вовсе не по праздничному случаю. Не было ничего ажурного, разноцветного, никаких пикников.
Вместо этого из черных джипов вышли вооруженные люди.
«Братва, не стреляйте друг друга», — прозвучало в голове у Аркадия Степановича параноидальным мотивчиком. «На месте бандитской разборки погибла семья случайно присутствующих…» — это уже резануло по мозгу, словно лезвием бритвы.
— Мать твою!.. — прошептали губы, ставшие вдруг бескровными.
Аркадий посмотрел на жену, и то, что Елена увидела, заставило ее запаниковать: затравленный взгляд, и это даже хуже того выражения ужаса, который был в его глазах еще секунду назад.
— Кто эти люди? — спросила Елена упавшим голосом.
— Это плохие люди, очень, — произнес Аркадий, и вдруг, совершенно неожиданно, его страх прошел. Сменился. Но не безнадежным приступом смертельной отваги, заставляющим загнанного зверя бросаться в последнюю схватку, а совершенно человеческим пониманием того факта, что, кроме него, защитить любимую семью больше некому.
— Леночка, идите в лес. Сейчас же. И не шумите. Быстро в лес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81