И Кацман провел их по специальной графе. Грубо говоря, списал. И раньше так бывало — некоторые суммы тратились на неведомые Леве цели, и он проводил их по специальной графе. Иногда это могли быть крупные проигрыши в казино, иногда — дорогие подарки, но не те, которые впоследствии принесут пользу, — словом, не взятки, для этих целей Кацман тоже вел специальный учет, а тайные подарки. Лева пометил их для себя как «дорогие подарки дорогим женщинам». У Монгольца была эта слабость. Хлебом не корми — дай переспать с какой-нибудь звездой. О-хо-хо, если б поклонники знали, сколько их прошло через постель Монгольца. Некоторые отказывались, хотя предложения Миши были более чем щедрыми, и тогда Монголец просто удесятерял гонорар. Насколько Лева помнил, от этого не отказался почти никто. Такие расходы были тайными: Монголец — прекрасный семьянин. Но вот некоторые суммы явно не имели никакого отношения к амурным приключениям. Иначе бы Кацман знал. И, судя по криминальным сводкам в газетах, Кацман догадывался, куда шли эти деньги. Люди Монгольца разбирались со всякой шантрапой, но для урезонивания людей серьезных нанимались профессионалы.
Хотя сумасшедший Манукян, когда дело касалось мести за своих, предпочитал действовать сам. За несколько дней до свадьбы прошла такая вот непонятная сумма. Поэтому Кацману было сейчас очень страшно.
* * *
— Не знаю, Роберт, — проговорил Монголец.
— Миша, мы его возьмем теплым. Да. Решай, ара.
Монголец выдохнул и какое-то время следил за дорогой. Он был мрачен, и опять его глаза стали очень темными. Потом он произнес:
— Ну-ка, звони ему, Роб…
— Кому? Лютому? Я его папу…
— Звони прямо сейчас на мобильный.
Монголец все ж не удержался от улыбки. Роберт Манукян очень давно жил в Москве, хотя и был родом из Карабаха. Говорил он на великолепном русском языке в его московской версии и совсем без акцента. Однако, когда нервничал, начинались эти кавказские пироги.
— Звони, Роберт. И дашь мне трубку.
Но этого не случилось. Скажи Монголец об этом минутой раньше, они бы успели. Но теперь этого не случилось. Мобильный телефон Миши Монгольца опередил их. Мобильный телефон Миши Монгольца принес ту самую роковую весть.
Миша слушал молча. Лицо его стало очень белым. Потом он хрипло произнес:
— Где это случилось?
Ему что-то ответили. Миша как-то обмяк, казалось, что лишь сейчас осознал услышанное. Он протянул руку сидевшему на переднем сиденье Роберту Манукяну и неожиданно беззащитным голосом произнес:
— Тигран…
Роберт вздрогнул. Краска отлила от его лица. Он с силой вцепился в руку Монгольца и что-то попытался прошептать.
— Тигран, Роберт, Тигран, — произнес Монголец, и от страдания, окрасившего его голос, людям стало не по себе. — Тигран… Его больше нет.
— Ай-я… — Роберт Манукян сжимал руку Монгольца, — Миша…
Все, кто был в автомобиле, казалось, замерли. Это продолжалось несколько секунд. Несколько бесконечных секунд. А потом все решилось.
— Сегодня, Роберт, — произнес Монголец леденящим тоном. — Я хочу его крови. Найди Лютого и похорони эту тварь. Сегодня.
«За смерть брата Лютый мстит смертью брата», — подумал Лева Кацман, почти физически ощущая ледяное молчание, заполнившее салон движущегося автомобиля.
И сейчас они находились на даче Монгольца и ждали вестей от Роберта Манукяна.
Монголец молчал. Он сидел на полу и неподвижно глядел на фотографию.
Кацман нашел эту фотографию очень странной: Миша Монголец и его брат Тигран, пляж, морские волны, они строят какой-то замок из песка, оба смеются, и оба еще дети.
«Ну вот и началось, — думал Кацман. — Самое плохое из того, что можно было ждать. Они оба начали это».
5. Все меняется
— Черт тебя побери, Лютый, — говорил Игнат. — Так же не делается!
— Ну послушай…
— Нечего мне слушать!
— Ворон, ну я же тебе говорю…
— Лютый, я все понимаю, случилось горе. Кто угодно мог бы потерять голову. Но так не делается. Ты просил меня помочь, и мы решили сначала со всем разобраться. Ты же, не ставя меня в известность, начинаешь не поймешь что…
— Знаешь, если ты не хочешь слушать… Я тебе говорю: это не я!
— А кто?!
— Почем мне знать! Монголец… Я бы первым зарыл эту падлу, еще утром, но говорю тебе, это не я.
— Володь, покушение на него и убийство брата, и все в один день. Ты в своем уме?! Да мы с тобой уже живые мертвецы.
— Игнат, я клянусь собственным здоровьем, понимаешь меня?
— Лютый, если ты хочешь, чтобы мы вместе довели это дело, ты должен быть со мной честен. А ты устраиваешь криминальные разборки! И мы при этом торчим в больнице, как мишени в тире!
Лютый вдруг устало откинулся на спинку движущегося кресла и тихо произнес:
— Игнат, я ничего не устраиваю. Я потерял брата и найду того, кто это сделал. И если я пойму, что это Монголец, я не буду тебя спрашивать, как мне поступить. Но сейчас клянусь тебе, что это не я. Ты можешь мне поверить?
Братан… Игнат…
— Что ты хочешь мне сказать?
— Я матерью клянусь, что не делал этого. Понимаешь? Страшней клятвы нет.
— Что же происходит?
— Не знаю. По-моему, меня кто-то решил очень крупно подставить.
— Володь, извини, но если бы тебя решили подставить, то не пытались бы предварительно взрывать.
Лютый лишь очень крепко сжал зубы, и Ворон продолжил:
— Если бы тебя хотели столкнуть с Монгольцем, они сделали бы это. Не забывай, Монголец ушел звонить и есть версия, что все это организовал он. Но если Монголец тут ни при чем, тогда пытались вас взорвать вместе с ним. Такова логика. А это вовсе не называется «подставить».
— Я не знаю, что происходит.
— Я тоже не знаю. Но посмотри телевизор. Уже полдня они твердят, что в Москве началась крупнейшая криминальная война. А сегодня произошел обмен ударами, как в пинг-понге. И все вокруг уверены в этом. Хуже не придумаешь.
— Это ты прав, брат, — выдохнул Лютый, — хуже некуда.
— Получается все очень гладко: сперва Монголец, теперь ты.
— Так внешне получается. Только это не так.
— Конечно, и что мы теперь со всем этим будем делать?
— Не знаю. Но я до них доберусь.
— До кого?
— Ворон, я говорю тебе правду. Мне надоело оправдываться…
— Получается странная логика, Лютый. Взаимоисключающие варианты.
Верно? Ведь так?
— Верно, — согласился Лютый.
— Смотри: вариантов несколько. Первый — на поверхности, самый простой. Все, что произошло на свадьбе, организовал Монголец, а сегодня — твой ответный удар, и тогда ты просто водишь меня за нос. Второе: свадьба не на Монгольце, но ты этого не знаешь, и сегодня…
— Игнат, я уже устал.
— Подожди, я просто рассуждаю. Третье — свадьбу «устроил» не Монголец, и тогда он выжил чисто случайно. Действует кто-то третий. Некто Икс.
— Просто одним ударом можно было убрать всех. В том числе и меня, и Монгольца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Хотя сумасшедший Манукян, когда дело касалось мести за своих, предпочитал действовать сам. За несколько дней до свадьбы прошла такая вот непонятная сумма. Поэтому Кацману было сейчас очень страшно.
* * *
— Не знаю, Роберт, — проговорил Монголец.
— Миша, мы его возьмем теплым. Да. Решай, ара.
Монголец выдохнул и какое-то время следил за дорогой. Он был мрачен, и опять его глаза стали очень темными. Потом он произнес:
— Ну-ка, звони ему, Роб…
— Кому? Лютому? Я его папу…
— Звони прямо сейчас на мобильный.
Монголец все ж не удержался от улыбки. Роберт Манукян очень давно жил в Москве, хотя и был родом из Карабаха. Говорил он на великолепном русском языке в его московской версии и совсем без акцента. Однако, когда нервничал, начинались эти кавказские пироги.
— Звони, Роберт. И дашь мне трубку.
Но этого не случилось. Скажи Монголец об этом минутой раньше, они бы успели. Но теперь этого не случилось. Мобильный телефон Миши Монгольца опередил их. Мобильный телефон Миши Монгольца принес ту самую роковую весть.
Миша слушал молча. Лицо его стало очень белым. Потом он хрипло произнес:
— Где это случилось?
Ему что-то ответили. Миша как-то обмяк, казалось, что лишь сейчас осознал услышанное. Он протянул руку сидевшему на переднем сиденье Роберту Манукяну и неожиданно беззащитным голосом произнес:
— Тигран…
Роберт вздрогнул. Краска отлила от его лица. Он с силой вцепился в руку Монгольца и что-то попытался прошептать.
— Тигран, Роберт, Тигран, — произнес Монголец, и от страдания, окрасившего его голос, людям стало не по себе. — Тигран… Его больше нет.
— Ай-я… — Роберт Манукян сжимал руку Монгольца, — Миша…
Все, кто был в автомобиле, казалось, замерли. Это продолжалось несколько секунд. Несколько бесконечных секунд. А потом все решилось.
— Сегодня, Роберт, — произнес Монголец леденящим тоном. — Я хочу его крови. Найди Лютого и похорони эту тварь. Сегодня.
«За смерть брата Лютый мстит смертью брата», — подумал Лева Кацман, почти физически ощущая ледяное молчание, заполнившее салон движущегося автомобиля.
И сейчас они находились на даче Монгольца и ждали вестей от Роберта Манукяна.
Монголец молчал. Он сидел на полу и неподвижно глядел на фотографию.
Кацман нашел эту фотографию очень странной: Миша Монголец и его брат Тигран, пляж, морские волны, они строят какой-то замок из песка, оба смеются, и оба еще дети.
«Ну вот и началось, — думал Кацман. — Самое плохое из того, что можно было ждать. Они оба начали это».
5. Все меняется
— Черт тебя побери, Лютый, — говорил Игнат. — Так же не делается!
— Ну послушай…
— Нечего мне слушать!
— Ворон, ну я же тебе говорю…
— Лютый, я все понимаю, случилось горе. Кто угодно мог бы потерять голову. Но так не делается. Ты просил меня помочь, и мы решили сначала со всем разобраться. Ты же, не ставя меня в известность, начинаешь не поймешь что…
— Знаешь, если ты не хочешь слушать… Я тебе говорю: это не я!
— А кто?!
— Почем мне знать! Монголец… Я бы первым зарыл эту падлу, еще утром, но говорю тебе, это не я.
— Володь, покушение на него и убийство брата, и все в один день. Ты в своем уме?! Да мы с тобой уже живые мертвецы.
— Игнат, я клянусь собственным здоровьем, понимаешь меня?
— Лютый, если ты хочешь, чтобы мы вместе довели это дело, ты должен быть со мной честен. А ты устраиваешь криминальные разборки! И мы при этом торчим в больнице, как мишени в тире!
Лютый вдруг устало откинулся на спинку движущегося кресла и тихо произнес:
— Игнат, я ничего не устраиваю. Я потерял брата и найду того, кто это сделал. И если я пойму, что это Монголец, я не буду тебя спрашивать, как мне поступить. Но сейчас клянусь тебе, что это не я. Ты можешь мне поверить?
Братан… Игнат…
— Что ты хочешь мне сказать?
— Я матерью клянусь, что не делал этого. Понимаешь? Страшней клятвы нет.
— Что же происходит?
— Не знаю. По-моему, меня кто-то решил очень крупно подставить.
— Володь, извини, но если бы тебя решили подставить, то не пытались бы предварительно взрывать.
Лютый лишь очень крепко сжал зубы, и Ворон продолжил:
— Если бы тебя хотели столкнуть с Монгольцем, они сделали бы это. Не забывай, Монголец ушел звонить и есть версия, что все это организовал он. Но если Монголец тут ни при чем, тогда пытались вас взорвать вместе с ним. Такова логика. А это вовсе не называется «подставить».
— Я не знаю, что происходит.
— Я тоже не знаю. Но посмотри телевизор. Уже полдня они твердят, что в Москве началась крупнейшая криминальная война. А сегодня произошел обмен ударами, как в пинг-понге. И все вокруг уверены в этом. Хуже не придумаешь.
— Это ты прав, брат, — выдохнул Лютый, — хуже некуда.
— Получается все очень гладко: сперва Монголец, теперь ты.
— Так внешне получается. Только это не так.
— Конечно, и что мы теперь со всем этим будем делать?
— Не знаю. Но я до них доберусь.
— До кого?
— Ворон, я говорю тебе правду. Мне надоело оправдываться…
— Получается странная логика, Лютый. Взаимоисключающие варианты.
Верно? Ведь так?
— Верно, — согласился Лютый.
— Смотри: вариантов несколько. Первый — на поверхности, самый простой. Все, что произошло на свадьбе, организовал Монголец, а сегодня — твой ответный удар, и тогда ты просто водишь меня за нос. Второе: свадьба не на Монгольце, но ты этого не знаешь, и сегодня…
— Игнат, я уже устал.
— Подожди, я просто рассуждаю. Третье — свадьбу «устроил» не Монголец, и тогда он выжил чисто случайно. Действует кто-то третий. Некто Икс.
— Просто одним ударом можно было убрать всех. В том числе и меня, и Монгольца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81