Потому что на самом деле нелепые решения иногда оказываются самыми неожиданными и поэтому самыми действенными. А если вас кто-то захочет достать, он этого добьется.
Лучшие службы безопасности мира не смогли уберечь своих президентов — чего уж тут говорить…
Между тем свадьба шла своим чередом, а наряд ОМОНа прохлаждался в лесу.
Ничего не происходило.
Пока.
А потом все очень быстро начало меняться.
* * *
Миша Багдасарян, по кличке Монголец, прибыл на свадьбу без супруги, потому что Елена Багдасарян, в девичестве Романова, была беременна третьим ребенком. Багдасаряны наконец-то ждали мальчика.
Миша Багдасарян пошел наперекор семейно-клановой традиции жениться только на женщине своей крови. Это был его второй брак, а первый распался быстрее чем за год — Миша женился тогда на Марии Тер-Петросян, дочери влиятельного еще в советские времена вора в законе. Брак распался, оставив Мише кучу проблем и головную боль. Вот тогда он и порвал со своими семейно-клановыми традициями. Приобретая после очередного конкурса красоты Елену в качестве дорогой игрушки, Миша был уверен, что и второй его брак продлится не дольше года-двух. Но неожиданно все вышло по-другому; возможно, мудрая Елена решила, что верхом ее карьеры может быть не победа в очередном конкурсе, а замужество.
Возможно, Елена из небольшого подмосковного городка Коломна имела крепкую, здоровую жилку, что позволило ей стать прекрасной женой, полностью забыв про собственные амбиции. Так или иначе, Миша Монголец не без некоторого удивления обнаружил, что он счастлив в браке, что живет не в огромных, холодных, напичканных златом и шелками стенах, а в чудесном теплом доме и Елена отвечает всем незамысловатым критериям настоящей жены: она заботливая, понимающая и, представьте себе, экономная хозяйка в доме, она все еще суперсексапильная и умная леди в обществе и несравненная, будоражащая, сладкая шлюха в постели. Да, Миша Монголец был счастлив в браке. На его нередкие любовные связи на стороне жена закрывала глаза, и Миша их не афишировал. Елена уже подарила ему двух девочек, и теперь они ждали наследника. Около пяти часов вечера Мише позвонили и сообщили, что госпожа Елена Багдасарян только что разрешилась мальчиком. Рост — пятьдесят один сантиметр, вес — три двести пятьдесят. Это произошло несколько раньше срока, но и мама, и малыш чувствуют себя хорошо, и вскорости счастливый отец сможет переговорить с женой по телефону. Может, именно по этой, а не по какой-то другой причине Монголец решил пропустить торжественную церемонию выезда — именно выезда, потому что все было укреплено на большой четырехколесной тележке, — этого кулинарного шедевра, свадебного торта. Миша Монголец, извинившись перед Лютым и молодыми, взял свой телефон и пошел в дом — он не хотел, чтобы посторонние видели его подлинные чувства, когда он станет говорить с женой. Действительно, причина для того, чтобы удалиться, была у Миши более чем веская.
Когда в конце той же ковровой дорожки, по которой прошли жених и невеста, появилась тележка с огромным тортом, многие гости восхищенно замерли.
Это был не торт даже, это была какая-то фантасмагорическая скульптурная композиция, подлинное произведение искусства. Мысль о том, что оно будет съедено, выглядела кощунственной и в то же время весьма концептуальной. Торт венчала огромная, запряженная в морского конька перламутровая раковина, в которой возвышались две фигурки — морской божок в развевающемся плаще прижимал к себе хрупкую русалку. Голову морского конька украшали два обручальных кольца, большое и поменьше, в сахарно-глазурных лицах божка и русалки проглядывало портретное сходство с молодоженами. Раковина покоилась на подводных рифах, кораллах, меж которых расправляли свои жирные плавники диковинные тропические рыбы. Островки и гроты из живых фруктов и взбитых сливок, морские глубины из разноцветного желе, кокосовые, марципановые и шоколадные водоросли-деревья, затонувшие корабли из превосходного суфле, пиратские бочонки с ромом — и все это окружал пылающий море-океан. Детская сказка под рукой безумного кондитера превратилась во что-то странное, тревожащее, волнующее, словно отпечаток, слепок с какого-то удивительного сновидения.
По три человека с каждой стороны, одетые так же, как и официанты, обслуживающие свадьбу, толкали эту тележку. Безукоризненно белые перчатки, белые куртки, черные бабочки и черные брюки. Впереди процессии шел еще один, тот, кого назвали церемониймейстером. Все были в театральных масках, странно двусмысленных. Пока они просто шли, и огромный торт плыл меж гостей, приближаясь к молодым. А струнный ансамбль играл скрипичные пьесы Вивальди, и, видимо, основное шоу, обещанное менеджером фирмы «Сладкий мир» Савелием Башметовым, было еще впереди.
Процессия с тортом остановилась прямо перед молодоженами. Два официанта разошлись от тележки в разные стороны. Юная Марина, которую всего пять часов назад объявили женой в загсе Российской Федерации, а потом венчали в церкви по православному обычаю, взяла мужа за руку. Она не сводила глаз с торта, не понимая, что ей делать, плакать или смеяться, — ничего более дикого она в жизни не видела. Потом с некоторым изумлением она проговорила мужу на ухо:
— Тебе не кажется, что кондитер был сексуальным маньяком?
Андрей попытался состроить каменное выражение лица, но все-таки не выдержал и прыснул, прикрывая рот рукой.
— Т-с-с… Девять с половиной недель по-русски… Тихо!
— А этих двоих в раковине видишь? — не унималась Марина. — Дельфин и русалка?..
— Тихо! — Андрей с трудом сдерживал себя, чтобы не расхохотаться, — пафос происходящего и торжественность официантов только подливали масла в огонь. — Здесь, наверное, заложен какой-то крутой смысл. Я, видимо, должен съесть тебя, а ты — меня. Это же кулинарный шедевр.
— Да? Спасибо. Буду знать. А я решила, что это культ вуду. При виде этих-то куколок…
Церемониймейстер предложил молодым и их самым близким родственникам сфотографироваться рядом с тортом, пока тот еще цел.
— Уверяю вас, совсем скоро от торта останутся только крошки, — пошутил церемониймейстер. Потом подумал и добавил:
— Я не шучу.
Официанты разошлись в стороны, появились фотографы. Прекрасное фото на память — завтра оно попадет во все уважающие себя периодические издания. И коли так — фотография должна быть содержательной и красноречивой. В центре — кулинарный шедевр. По краям — молодые и их семьи, Щедрин, Лютый… Но фотография должна содержать важную информацию — поэтому за спинами Лютого и Щедрина проглядывают их деловые партнеры. Молодые пытаются держаться за руки.
Их все же просят встать по бокам — в центре композиции должен быть запечатлен торт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Лучшие службы безопасности мира не смогли уберечь своих президентов — чего уж тут говорить…
Между тем свадьба шла своим чередом, а наряд ОМОНа прохлаждался в лесу.
Ничего не происходило.
Пока.
А потом все очень быстро начало меняться.
* * *
Миша Багдасарян, по кличке Монголец, прибыл на свадьбу без супруги, потому что Елена Багдасарян, в девичестве Романова, была беременна третьим ребенком. Багдасаряны наконец-то ждали мальчика.
Миша Багдасарян пошел наперекор семейно-клановой традиции жениться только на женщине своей крови. Это был его второй брак, а первый распался быстрее чем за год — Миша женился тогда на Марии Тер-Петросян, дочери влиятельного еще в советские времена вора в законе. Брак распался, оставив Мише кучу проблем и головную боль. Вот тогда он и порвал со своими семейно-клановыми традициями. Приобретая после очередного конкурса красоты Елену в качестве дорогой игрушки, Миша был уверен, что и второй его брак продлится не дольше года-двух. Но неожиданно все вышло по-другому; возможно, мудрая Елена решила, что верхом ее карьеры может быть не победа в очередном конкурсе, а замужество.
Возможно, Елена из небольшого подмосковного городка Коломна имела крепкую, здоровую жилку, что позволило ей стать прекрасной женой, полностью забыв про собственные амбиции. Так или иначе, Миша Монголец не без некоторого удивления обнаружил, что он счастлив в браке, что живет не в огромных, холодных, напичканных златом и шелками стенах, а в чудесном теплом доме и Елена отвечает всем незамысловатым критериям настоящей жены: она заботливая, понимающая и, представьте себе, экономная хозяйка в доме, она все еще суперсексапильная и умная леди в обществе и несравненная, будоражащая, сладкая шлюха в постели. Да, Миша Монголец был счастлив в браке. На его нередкие любовные связи на стороне жена закрывала глаза, и Миша их не афишировал. Елена уже подарила ему двух девочек, и теперь они ждали наследника. Около пяти часов вечера Мише позвонили и сообщили, что госпожа Елена Багдасарян только что разрешилась мальчиком. Рост — пятьдесят один сантиметр, вес — три двести пятьдесят. Это произошло несколько раньше срока, но и мама, и малыш чувствуют себя хорошо, и вскорости счастливый отец сможет переговорить с женой по телефону. Может, именно по этой, а не по какой-то другой причине Монголец решил пропустить торжественную церемонию выезда — именно выезда, потому что все было укреплено на большой четырехколесной тележке, — этого кулинарного шедевра, свадебного торта. Миша Монголец, извинившись перед Лютым и молодыми, взял свой телефон и пошел в дом — он не хотел, чтобы посторонние видели его подлинные чувства, когда он станет говорить с женой. Действительно, причина для того, чтобы удалиться, была у Миши более чем веская.
Когда в конце той же ковровой дорожки, по которой прошли жених и невеста, появилась тележка с огромным тортом, многие гости восхищенно замерли.
Это был не торт даже, это была какая-то фантасмагорическая скульптурная композиция, подлинное произведение искусства. Мысль о том, что оно будет съедено, выглядела кощунственной и в то же время весьма концептуальной. Торт венчала огромная, запряженная в морского конька перламутровая раковина, в которой возвышались две фигурки — морской божок в развевающемся плаще прижимал к себе хрупкую русалку. Голову морского конька украшали два обручальных кольца, большое и поменьше, в сахарно-глазурных лицах божка и русалки проглядывало портретное сходство с молодоженами. Раковина покоилась на подводных рифах, кораллах, меж которых расправляли свои жирные плавники диковинные тропические рыбы. Островки и гроты из живых фруктов и взбитых сливок, морские глубины из разноцветного желе, кокосовые, марципановые и шоколадные водоросли-деревья, затонувшие корабли из превосходного суфле, пиратские бочонки с ромом — и все это окружал пылающий море-океан. Детская сказка под рукой безумного кондитера превратилась во что-то странное, тревожащее, волнующее, словно отпечаток, слепок с какого-то удивительного сновидения.
По три человека с каждой стороны, одетые так же, как и официанты, обслуживающие свадьбу, толкали эту тележку. Безукоризненно белые перчатки, белые куртки, черные бабочки и черные брюки. Впереди процессии шел еще один, тот, кого назвали церемониймейстером. Все были в театральных масках, странно двусмысленных. Пока они просто шли, и огромный торт плыл меж гостей, приближаясь к молодым. А струнный ансамбль играл скрипичные пьесы Вивальди, и, видимо, основное шоу, обещанное менеджером фирмы «Сладкий мир» Савелием Башметовым, было еще впереди.
Процессия с тортом остановилась прямо перед молодоженами. Два официанта разошлись от тележки в разные стороны. Юная Марина, которую всего пять часов назад объявили женой в загсе Российской Федерации, а потом венчали в церкви по православному обычаю, взяла мужа за руку. Она не сводила глаз с торта, не понимая, что ей делать, плакать или смеяться, — ничего более дикого она в жизни не видела. Потом с некоторым изумлением она проговорила мужу на ухо:
— Тебе не кажется, что кондитер был сексуальным маньяком?
Андрей попытался состроить каменное выражение лица, но все-таки не выдержал и прыснул, прикрывая рот рукой.
— Т-с-с… Девять с половиной недель по-русски… Тихо!
— А этих двоих в раковине видишь? — не унималась Марина. — Дельфин и русалка?..
— Тихо! — Андрей с трудом сдерживал себя, чтобы не расхохотаться, — пафос происходящего и торжественность официантов только подливали масла в огонь. — Здесь, наверное, заложен какой-то крутой смысл. Я, видимо, должен съесть тебя, а ты — меня. Это же кулинарный шедевр.
— Да? Спасибо. Буду знать. А я решила, что это культ вуду. При виде этих-то куколок…
Церемониймейстер предложил молодым и их самым близким родственникам сфотографироваться рядом с тортом, пока тот еще цел.
— Уверяю вас, совсем скоро от торта останутся только крошки, — пошутил церемониймейстер. Потом подумал и добавил:
— Я не шучу.
Официанты разошлись в стороны, появились фотографы. Прекрасное фото на память — завтра оно попадет во все уважающие себя периодические издания. И коли так — фотография должна быть содержательной и красноречивой. В центре — кулинарный шедевр. По краям — молодые и их семьи, Щедрин, Лютый… Но фотография должна содержать важную информацию — поэтому за спинами Лютого и Щедрина проглядывают их деловые партнеры. Молодые пытаются держаться за руки.
Их все же просят встать по бокам — в центре композиции должен быть запечатлен торт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81