Очень-очень долго.
Похоже, Булкин не шутил. Мне стало как-то очень неуютно после таких веселеньких слов.
— Добрым людям такая самодеятельность не понравится, — поспешно сказал я. — Наверняка не понравится.
— Да пошли они! — легко отмахнулся Булкин. — Свидетелей-то нет. Может, это ты сам. Неосторожное обращение с оружием и все такое… Ну, выбирай, куда сначала — в руку или в ногу?
Хорошенький вопрос? Мне не нравился ни тот, ни другой вариант. Кресло, на котором я сидел, было хорошее, на колесиках. Во время моей непринужденной беседы с группенфюрером я сумел незаметно — как я надеялся — подъехать к его креслу чуть поближе. Но чуть еще не достаточно для внезапного прыжка. Сейчас я на него прыгну, он выстрелит, и одному богу известно, куда попадет. Хорошо бы в потолок. Или, на самый крайний случай, в руку… Правда, выстрел в руку мне так и так гарантирован. Но что, если в голову? За голову будет обидно. Как Верещагину из «Белого солнца» — за державу. Причем мне даже будет гораздо обиднее. И знаете почему? Потому что держава — большая и общая, а голова — маленькая и своя.
Все эти варианты прокрутились в моих мозгах довольно быстро — за секунду-другую, а потом времени не осталось, и пора было прыгать.
Мое сальто-мортале предупредил громкий и настойчивый стук в дверь. Булкин состроил зверское выражение на лице (с его-то физиономией это было совсем не трудно) и поднес палец к губам.
Я дисциплинированно промолчал.
Стук повторился.
— Заказ из ресторана будем оплачивать? — раздался из-за двери недовольный мужской голос.
— Какой еще заказ? — прошипел озадаченный группенфюрер. — Надо сказать, чтобы он убирался. Тем временем стук усилился.
— Назаказывали, а денег не платят… — злобно сказал голос из-за двери. — Вот сейчас с милицией приду.
Такое развитие событий группенфюрера Булкина устроить не могло.
— Ладно, — раздраженным шепотом проговорил он мне. — Впусти, оплати и гони в шею. Только без героизма, а то я этого козла гостиничного точно пристрелю…
— Все! — возвестил за дверью голос. — Иду за милицией!
Булкин накрыл свой пистолет казенным полотенцем и сделал мне знак.
— Сейчас открою! — крикнул я в ответ, поднимаясь с места. Группенфюрер следил за каждым моим движением, а потому сейчас мой прыжок в его сторону мог бы кончиться печально. Поэтому мне пришлось подчиниться и открыть дверь. К слову сказать, никаких заказов в номер я не делал. И вообще считаю это барством и бесполезной тратой денег. Вроде купания ананасов в шампанском.
— Так-то лучше… — удовлетворенно сообщил мне голос.
Весело скрипя, из раскрытой двери прямо на меня стала наезжать ресторанная тележка. Тележка была нагружена чрезвычайно аппетитной снедью: красиво расфасованными бутербродами и салатами в корзиночках из фольги. В центре этого вкусного натюрморта возвышались две бутылки шампанского, неправдоподобно большой ананас и двухэтажный торт. Торт украшала загадочная шоколадная надпись ТРАХ — 25.
Группенфюрер за моей спиной удивленно зацокал языком при виде этого неожиданного великолепия. На мгновение он позабыл о своих каннибальских планах отстрелить мне одну конечность за другой. Конечно, подумал я, это тебе не лагерная баланда и не тюремные макароны… Сам я, впрочем, больше не удивлялся внезапному появлению продовольственного подарка на колесиках.
Потому что немедленно узнал коротышку-официанта в белом форменном пиджаке с чужого плеча. Официант ногой захлопнул дверь, поднял на меня глаза, легонько подмигнул и сварливо произнес:
— Поглядели? Гоните денежки! Меня еще клиенты ждут.
Настала пора импровизировать мне.
— Ананас мы не заказывали, — твердо сказал я и обернулся к группенфюреру Булкину. — Ведь правда?
Ошалевший Булкин настороженно кивнул, готовый в любую секунду пустить в ход пистолет, спрятанный под полотенцем. Я от души понадеялся, что маленький официант наблюдателен. Хватило ведь у него ума прикатить сюда эту тележку!
— Что значит не заказывали? — заговорил официант на повышенных тонах. — Вам же русским языком было сказано: ананас прилагается к шампанскому. Подарочный комплект. Поэта Северянина читали?
— Не читали и читать не хотим! — я тоже повысил голос и вновь обернулся к Булкину, словно ища у него поддержки.
— Забирай свой фрукт и быстрее проваливай отсюда, — подал, наконец, голос Группенфюрер. — А остальное тебе оплатят. Понял?
Мордочка официанта сморщилась.
— Да куда же я его возьму, без комплекта? — плаксиво пробормотал он. — Поглядите, какой красавец!
Он поднял обеими руками заморский фрукт и протянул его мне.
— Не надо мне его совать! — я с негодованием отстранился, начиная догадываться, что сейчас произойдет. Булкин, ожидая от меня какого-нибудь подлого маневра, выпустил из поля зрения коротышку-официанта. В тот же миг с воплем «Нет, вы его возьмете!» официант оттолкнул ногой тележку и метнул ананас прямо в голову неистинного арийца. Группенфюрер среагировал на опасность слишком поздно, попытался загородиться руками, но побоялся выпустить пистолет и не успел. Вкусный метательный снаряд угодил прямо в группенфюрерский лоб, с треском раскололся и залил физиономию Булкина нежным сладким соком. Оценить нежность и сладость ананасной мякоти наш Группенфюрер, впрочем, уже не смог: сильный удар по лбу надежно отключил его, и он, весь благоухающий экзотическим ароматом, мягко сполз с кресла на пол. Пистолет выпал из его руки и вместе с полотенцем достиг пола еще раньше.
— Готов, голубчик! — радостно сказал официант. После чего, не мешкая, выудил откуда-то из-под полы пару наручников и заковал моего несостоявшегося членовредителя.
— Ну, Юлий, вы талант! — искренне восхитился я. — Как вы догадались устроить такой цирк? Напарничек Юлий гордо приосанился:
— Мы в МУРе, чай, не лаптем щи хлебаем! Как мне сказали эти олухи внизу, что кто-то взял ключ от номера, не дожидаясь вас, — так я сразу все усек. Кроме меня, в этот номер не должны были никого поселять. Значит, тут что-то нечисто… Оставил свой чемоданчик внизу, отловил на этаже официанта с этим ананасом и тарелками… А дальше — дело техники.
— Простите, Юлий, — покаянно проговорил я. — Признаться, я вас недооценивал. Виноват.
— Пустяки, — великодушным тоном ответил капитан Маковкин, светясь, тем не менее, законным самодовольством победителя. — На моем месте вы бы, Максим Анатольич, поступили так же… Кстати, что это еще за субчик? — напарничек ткнул пальцем в направлении поверженного группенфюрера. — Чего он от вас хотел?
Теперь Юлий имел полное право получить необходимые разъяснения.
— Зовут его Михаил Булкин, отчества не помню, — начал я свой рассказ, но был тут же прерван осторожным постукиванием в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Похоже, Булкин не шутил. Мне стало как-то очень неуютно после таких веселеньких слов.
— Добрым людям такая самодеятельность не понравится, — поспешно сказал я. — Наверняка не понравится.
— Да пошли они! — легко отмахнулся Булкин. — Свидетелей-то нет. Может, это ты сам. Неосторожное обращение с оружием и все такое… Ну, выбирай, куда сначала — в руку или в ногу?
Хорошенький вопрос? Мне не нравился ни тот, ни другой вариант. Кресло, на котором я сидел, было хорошее, на колесиках. Во время моей непринужденной беседы с группенфюрером я сумел незаметно — как я надеялся — подъехать к его креслу чуть поближе. Но чуть еще не достаточно для внезапного прыжка. Сейчас я на него прыгну, он выстрелит, и одному богу известно, куда попадет. Хорошо бы в потолок. Или, на самый крайний случай, в руку… Правда, выстрел в руку мне так и так гарантирован. Но что, если в голову? За голову будет обидно. Как Верещагину из «Белого солнца» — за державу. Причем мне даже будет гораздо обиднее. И знаете почему? Потому что держава — большая и общая, а голова — маленькая и своя.
Все эти варианты прокрутились в моих мозгах довольно быстро — за секунду-другую, а потом времени не осталось, и пора было прыгать.
Мое сальто-мортале предупредил громкий и настойчивый стук в дверь. Булкин состроил зверское выражение на лице (с его-то физиономией это было совсем не трудно) и поднес палец к губам.
Я дисциплинированно промолчал.
Стук повторился.
— Заказ из ресторана будем оплачивать? — раздался из-за двери недовольный мужской голос.
— Какой еще заказ? — прошипел озадаченный группенфюрер. — Надо сказать, чтобы он убирался. Тем временем стук усилился.
— Назаказывали, а денег не платят… — злобно сказал голос из-за двери. — Вот сейчас с милицией приду.
Такое развитие событий группенфюрера Булкина устроить не могло.
— Ладно, — раздраженным шепотом проговорил он мне. — Впусти, оплати и гони в шею. Только без героизма, а то я этого козла гостиничного точно пристрелю…
— Все! — возвестил за дверью голос. — Иду за милицией!
Булкин накрыл свой пистолет казенным полотенцем и сделал мне знак.
— Сейчас открою! — крикнул я в ответ, поднимаясь с места. Группенфюрер следил за каждым моим движением, а потому сейчас мой прыжок в его сторону мог бы кончиться печально. Поэтому мне пришлось подчиниться и открыть дверь. К слову сказать, никаких заказов в номер я не делал. И вообще считаю это барством и бесполезной тратой денег. Вроде купания ананасов в шампанском.
— Так-то лучше… — удовлетворенно сообщил мне голос.
Весело скрипя, из раскрытой двери прямо на меня стала наезжать ресторанная тележка. Тележка была нагружена чрезвычайно аппетитной снедью: красиво расфасованными бутербродами и салатами в корзиночках из фольги. В центре этого вкусного натюрморта возвышались две бутылки шампанского, неправдоподобно большой ананас и двухэтажный торт. Торт украшала загадочная шоколадная надпись ТРАХ — 25.
Группенфюрер за моей спиной удивленно зацокал языком при виде этого неожиданного великолепия. На мгновение он позабыл о своих каннибальских планах отстрелить мне одну конечность за другой. Конечно, подумал я, это тебе не лагерная баланда и не тюремные макароны… Сам я, впрочем, больше не удивлялся внезапному появлению продовольственного подарка на колесиках.
Потому что немедленно узнал коротышку-официанта в белом форменном пиджаке с чужого плеча. Официант ногой захлопнул дверь, поднял на меня глаза, легонько подмигнул и сварливо произнес:
— Поглядели? Гоните денежки! Меня еще клиенты ждут.
Настала пора импровизировать мне.
— Ананас мы не заказывали, — твердо сказал я и обернулся к группенфюреру Булкину. — Ведь правда?
Ошалевший Булкин настороженно кивнул, готовый в любую секунду пустить в ход пистолет, спрятанный под полотенцем. Я от души понадеялся, что маленький официант наблюдателен. Хватило ведь у него ума прикатить сюда эту тележку!
— Что значит не заказывали? — заговорил официант на повышенных тонах. — Вам же русским языком было сказано: ананас прилагается к шампанскому. Подарочный комплект. Поэта Северянина читали?
— Не читали и читать не хотим! — я тоже повысил голос и вновь обернулся к Булкину, словно ища у него поддержки.
— Забирай свой фрукт и быстрее проваливай отсюда, — подал, наконец, голос Группенфюрер. — А остальное тебе оплатят. Понял?
Мордочка официанта сморщилась.
— Да куда же я его возьму, без комплекта? — плаксиво пробормотал он. — Поглядите, какой красавец!
Он поднял обеими руками заморский фрукт и протянул его мне.
— Не надо мне его совать! — я с негодованием отстранился, начиная догадываться, что сейчас произойдет. Булкин, ожидая от меня какого-нибудь подлого маневра, выпустил из поля зрения коротышку-официанта. В тот же миг с воплем «Нет, вы его возьмете!» официант оттолкнул ногой тележку и метнул ананас прямо в голову неистинного арийца. Группенфюрер среагировал на опасность слишком поздно, попытался загородиться руками, но побоялся выпустить пистолет и не успел. Вкусный метательный снаряд угодил прямо в группенфюрерский лоб, с треском раскололся и залил физиономию Булкина нежным сладким соком. Оценить нежность и сладость ананасной мякоти наш Группенфюрер, впрочем, уже не смог: сильный удар по лбу надежно отключил его, и он, весь благоухающий экзотическим ароматом, мягко сполз с кресла на пол. Пистолет выпал из его руки и вместе с полотенцем достиг пола еще раньше.
— Готов, голубчик! — радостно сказал официант. После чего, не мешкая, выудил откуда-то из-под полы пару наручников и заковал моего несостоявшегося членовредителя.
— Ну, Юлий, вы талант! — искренне восхитился я. — Как вы догадались устроить такой цирк? Напарничек Юлий гордо приосанился:
— Мы в МУРе, чай, не лаптем щи хлебаем! Как мне сказали эти олухи внизу, что кто-то взял ключ от номера, не дожидаясь вас, — так я сразу все усек. Кроме меня, в этот номер не должны были никого поселять. Значит, тут что-то нечисто… Оставил свой чемоданчик внизу, отловил на этаже официанта с этим ананасом и тарелками… А дальше — дело техники.
— Простите, Юлий, — покаянно проговорил я. — Признаться, я вас недооценивал. Виноват.
— Пустяки, — великодушным тоном ответил капитан Маковкин, светясь, тем не менее, законным самодовольством победителя. — На моем месте вы бы, Максим Анатольич, поступили так же… Кстати, что это еще за субчик? — напарничек ткнул пальцем в направлении поверженного группенфюрера. — Чего он от вас хотел?
Теперь Юлий имел полное право получить необходимые разъяснения.
— Зовут его Михаил Булкин, отчества не помню, — начал я свой рассказ, но был тут же прерван осторожным постукиванием в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103