И заключенные — мужчины и женщины, отданные в безраздельную, никем и ничем не ограниченную власть тупых и развращенных своей неограниченной властью людей. Кто они такие эти заключенные?
«Докладная записка» Кобулову дает об этом совершенно точные сведения. Поражает, что и там, в лагере, существует строгая классификация заключенных согласно совершенным ими преступлениям. И приводимые данные дают возможность поразмышлять о том, кем же числились осужденные «за контрреволюционные преступления». Итак, следующий раздел записки:
СОСТАВ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ПО ХАРАКТЕРУ ПРЕСТУПЛЕНИЙ СЛЕДУЮЩИЙ:
1. Троцкистов, зиновьевцев и правых-89 чел.
2. Изменников родины — 24 чел.
3. Террористов — 273 чел.
4. Диверсантов — 59 чел.
5. Шпионов — 694 чел.
6. Контрреволюционных вредителей — 739 чел.
7. Руководителей контрреволюционных организаций — 197 чел.
8. За антисоветскую агитацию — 4675 чел.
9. За прочие контрреволюционные преступления — 72 115 чел.
10. Бывших членов антисоветских политпартий — 49 чел.
11. Членов семей изменников родины — 5166 чел.
Итого контрреволюционеров— 19181 чел.
12. Бандитов, разбойников и перебежчиков— 1378 чел.
13. Осужденных за бытовые преступления — 13 977 чел.
Всего: 34 536 чел.
Мы уже говорили, что Карлаг был самым обычным лагерем. И по составу заключенных в нем можно вполне представить, каков он был в других лагерях. Троцкистов, зиновьевцев и правых — совсем мало — 89 человек. Вообще-то их много — помножьте эти 89 человек на количество лагерей в стране, и окажется, что их тысячи и тысячи. Но все же — мало. Большинство — расстреляно. В лагерь попали только те, кого не удалось всунуть в какую-нибудь соответствующую «организацию».
В следующей категории — «изменники родины» — всего 24 человека. А как же это увязывается с тем, что членов семей изменников родины — 5166 человек? И кто они такие — «изменники родины»? Война еще начнется через год, и нет перебежчиков к врагу, пленных и прочих сотен тысяч, отнесенных к этой категории. «Изменники родины» в 1940 году — это уничтожаемый слой партийно-государственных руководителей. А мало их по сравнению с членами их семей потому, что почти все они — расстреляны. И больше пяти тысяч женщин, числящихся по этой категории в лагере, — жены, матери, дочери расстрелянных. Сначала их всех держали в Мордовии, в Темниковских лагерях, совершенно изолированно, без права переписки. Они жили там, не имея представления о судьбе близкого человека, о том, где находятся отнятые у них дети, в том числе и самые маленькие… Лишь через два года женщин стали рассылать по обычным лагерям, и это для них было и потрясением и благом: у них началась переписка, появилась возможность что-то узнать о судьбе близких.
Поражает в этой таблице количество «террористов» — 273 человека, а особенно «шпионов» — 694 человека. Если в одном, и не самом большом, лагере находится 700 «шпионов», то сколько же их во всех лагерях? Очевидно, шпионаж в те годы был одной из наиболее массовых профессий! Ну, «вредителей» было тоже навалом — 739 человек. Что же удивительного, если одних руководителей контрреволюционных организаций только в одном лагере было 197 человек! Чем-то им надо было руководить?! Но кем? А вот есть такая графа: «За прочие контрреволюционные преступления». За какие — сказать невозможно! Если они не были политиками, изменниками, террористами, шпионами, не занимались антисоветской агитацией, то чем же они занимались? Да еще под руководством? Тут даже оперативно-чекистский отдел не мог придумать никакой дефиниции. А этих — «за прочие…» — было ни много ни мало более 7 тысяч — 7215 человек! Легче разобраться с «антисоветскими агитаторами» (в лагере их звали «анекдотчики») — их было также немало — 4675 человек. Совершенно очевидно, что их «агитация» не проявлялась ни в ярких выступлениях на митингах, ни в печатании прокламаций. Чаще всего в наиболее доказанном преступлении — анекдот, рассказанный в курилке или туалете своим сослуживцам, среди которых оказался неленивый стукач.
Но давайте проанализируем эту таблицу до конца. Следовательно, контрреволюционеров было в Карлаге 19 181 человек. А кто же были остальные 15 355 человек? Те, которые в отличие от «контриков» в указаниях и распоряжениях именовались «социально близкие…». Их всего две категории:
Бандиты, разбойники и перебежчики — 1378 человек.
Осужденные за бытовые преступления — 13 977 человек.
У нас нет никакой возможности расспросить авторов «Докладной записки» и ее адресата, по каким признакам они разделяли «разбойников» и «бандитов». И почему к ним подключили совершенно загадочную категорию «перебежчиков»? Откуда и куда они бежали? Впрочем, мой опыт мне подсказывает возможную разгадку: было такое преступление — «незаконный переход границы». Ведь у нас были сотни километров необозначенной границы. И я уже писал о тех китайцах-огородниках, которые весной приходили из Маньчжурии на нашу сторону огородничать, а осенью уезжали домой. Они это делали много десятилетий, пока их в тридцать седьмом не забрали и отправили к нам в Устьвымлаг, где они вымерли в первую же лагерную зиму. А те, члены разделенных семей, которые на иранской, турецкой границе ходили в гости друг к другу? Они тоже понесли заслуженную кару! Очевидно, они и есть эти самые загадочные «перебежчики».
У нас остается еще почти 14 тысяч осужденных за «бытовые преступления». Мы можем только гадать о том, какого рода преступления они совершили. Конечно, среди них были убийцы, воры, насильники, хулиганы. Но основу «бытовиков» представляли осужденные «тройкой» заочно, в массовом порядке, по статье «СВЭ» — социально вредные элементы. В эту категорию входили те, кто в свое время отбыл наказание в знаменитых лагерях Беломорканала и Дмитлага, многие из них за «ударный труд» были освобождены досрочно, даже награждены грамотами, медалями, а то и орденами. Но в тридцать седьмом Главный Вершитель Судеб счел излишней роскошью иметь на свободе людей, понюхавших лагерь, и приказал их всех арестовать и отправить туда, где они будут трудиться не на себя и свою семью, а на государство. Делаю это заключение потому, что у нас в Устьвымлаге основная масса «бытовиков» сидела именно по статье «СВЭ».
Чтобы закончить анализ этого редкостного по происхождению и доверию документа, следует привести еще таблицу распределения контрреволюционной части Карлага по их прошлому. Итак:
1. Бывших помещиков, заводчиков и владельцев крупных торговых предприятий — 327 чел.
2. Кулаков — 2069 чел.
3. Офицеров царской армии — 41 чел.
4. Офицеров белых армий — 37 чел.
5. Агентов и чинов полиции, жандармерии и охранки — 21 чел.
6. Служителей культа — 355 чел.
Совершенно очевидно, что именно прошлое этих людей и составляло суть тех преступлений, за которые они очутились в Карлаге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
«Докладная записка» Кобулову дает об этом совершенно точные сведения. Поражает, что и там, в лагере, существует строгая классификация заключенных согласно совершенным ими преступлениям. И приводимые данные дают возможность поразмышлять о том, кем же числились осужденные «за контрреволюционные преступления». Итак, следующий раздел записки:
СОСТАВ ЗАКЛЮЧЕННЫХ ПО ХАРАКТЕРУ ПРЕСТУПЛЕНИЙ СЛЕДУЮЩИЙ:
1. Троцкистов, зиновьевцев и правых-89 чел.
2. Изменников родины — 24 чел.
3. Террористов — 273 чел.
4. Диверсантов — 59 чел.
5. Шпионов — 694 чел.
6. Контрреволюционных вредителей — 739 чел.
7. Руководителей контрреволюционных организаций — 197 чел.
8. За антисоветскую агитацию — 4675 чел.
9. За прочие контрреволюционные преступления — 72 115 чел.
10. Бывших членов антисоветских политпартий — 49 чел.
11. Членов семей изменников родины — 5166 чел.
Итого контрреволюционеров— 19181 чел.
12. Бандитов, разбойников и перебежчиков— 1378 чел.
13. Осужденных за бытовые преступления — 13 977 чел.
Всего: 34 536 чел.
Мы уже говорили, что Карлаг был самым обычным лагерем. И по составу заключенных в нем можно вполне представить, каков он был в других лагерях. Троцкистов, зиновьевцев и правых — совсем мало — 89 человек. Вообще-то их много — помножьте эти 89 человек на количество лагерей в стране, и окажется, что их тысячи и тысячи. Но все же — мало. Большинство — расстреляно. В лагерь попали только те, кого не удалось всунуть в какую-нибудь соответствующую «организацию».
В следующей категории — «изменники родины» — всего 24 человека. А как же это увязывается с тем, что членов семей изменников родины — 5166 человек? И кто они такие — «изменники родины»? Война еще начнется через год, и нет перебежчиков к врагу, пленных и прочих сотен тысяч, отнесенных к этой категории. «Изменники родины» в 1940 году — это уничтожаемый слой партийно-государственных руководителей. А мало их по сравнению с членами их семей потому, что почти все они — расстреляны. И больше пяти тысяч женщин, числящихся по этой категории в лагере, — жены, матери, дочери расстрелянных. Сначала их всех держали в Мордовии, в Темниковских лагерях, совершенно изолированно, без права переписки. Они жили там, не имея представления о судьбе близкого человека, о том, где находятся отнятые у них дети, в том числе и самые маленькие… Лишь через два года женщин стали рассылать по обычным лагерям, и это для них было и потрясением и благом: у них началась переписка, появилась возможность что-то узнать о судьбе близких.
Поражает в этой таблице количество «террористов» — 273 человека, а особенно «шпионов» — 694 человека. Если в одном, и не самом большом, лагере находится 700 «шпионов», то сколько же их во всех лагерях? Очевидно, шпионаж в те годы был одной из наиболее массовых профессий! Ну, «вредителей» было тоже навалом — 739 человек. Что же удивительного, если одних руководителей контрреволюционных организаций только в одном лагере было 197 человек! Чем-то им надо было руководить?! Но кем? А вот есть такая графа: «За прочие контрреволюционные преступления». За какие — сказать невозможно! Если они не были политиками, изменниками, террористами, шпионами, не занимались антисоветской агитацией, то чем же они занимались? Да еще под руководством? Тут даже оперативно-чекистский отдел не мог придумать никакой дефиниции. А этих — «за прочие…» — было ни много ни мало более 7 тысяч — 7215 человек! Легче разобраться с «антисоветскими агитаторами» (в лагере их звали «анекдотчики») — их было также немало — 4675 человек. Совершенно очевидно, что их «агитация» не проявлялась ни в ярких выступлениях на митингах, ни в печатании прокламаций. Чаще всего в наиболее доказанном преступлении — анекдот, рассказанный в курилке или туалете своим сослуживцам, среди которых оказался неленивый стукач.
Но давайте проанализируем эту таблицу до конца. Следовательно, контрреволюционеров было в Карлаге 19 181 человек. А кто же были остальные 15 355 человек? Те, которые в отличие от «контриков» в указаниях и распоряжениях именовались «социально близкие…». Их всего две категории:
Бандиты, разбойники и перебежчики — 1378 человек.
Осужденные за бытовые преступления — 13 977 человек.
У нас нет никакой возможности расспросить авторов «Докладной записки» и ее адресата, по каким признакам они разделяли «разбойников» и «бандитов». И почему к ним подключили совершенно загадочную категорию «перебежчиков»? Откуда и куда они бежали? Впрочем, мой опыт мне подсказывает возможную разгадку: было такое преступление — «незаконный переход границы». Ведь у нас были сотни километров необозначенной границы. И я уже писал о тех китайцах-огородниках, которые весной приходили из Маньчжурии на нашу сторону огородничать, а осенью уезжали домой. Они это делали много десятилетий, пока их в тридцать седьмом не забрали и отправили к нам в Устьвымлаг, где они вымерли в первую же лагерную зиму. А те, члены разделенных семей, которые на иранской, турецкой границе ходили в гости друг к другу? Они тоже понесли заслуженную кару! Очевидно, они и есть эти самые загадочные «перебежчики».
У нас остается еще почти 14 тысяч осужденных за «бытовые преступления». Мы можем только гадать о том, какого рода преступления они совершили. Конечно, среди них были убийцы, воры, насильники, хулиганы. Но основу «бытовиков» представляли осужденные «тройкой» заочно, в массовом порядке, по статье «СВЭ» — социально вредные элементы. В эту категорию входили те, кто в свое время отбыл наказание в знаменитых лагерях Беломорканала и Дмитлага, многие из них за «ударный труд» были освобождены досрочно, даже награждены грамотами, медалями, а то и орденами. Но в тридцать седьмом Главный Вершитель Судеб счел излишней роскошью иметь на свободе людей, понюхавших лагерь, и приказал их всех арестовать и отправить туда, где они будут трудиться не на себя и свою семью, а на государство. Делаю это заключение потому, что у нас в Устьвымлаге основная масса «бытовиков» сидела именно по статье «СВЭ».
Чтобы закончить анализ этого редкостного по происхождению и доверию документа, следует привести еще таблицу распределения контрреволюционной части Карлага по их прошлому. Итак:
1. Бывших помещиков, заводчиков и владельцев крупных торговых предприятий — 327 чел.
2. Кулаков — 2069 чел.
3. Офицеров царской армии — 41 чел.
4. Офицеров белых армий — 37 чел.
5. Агентов и чинов полиции, жандармерии и охранки — 21 чел.
6. Служителей культа — 355 чел.
Совершенно очевидно, что именно прошлое этих людей и составляло суть тех преступлений, за которые они очутились в Карлаге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140