Но среди оппозиционеров не было единства. Часть партийцев из «Ленинградской правды» стояла за капитуляцию: «Против кого мы деремся? Против наших? Куда мы дойдем?» Другие были сторонниками борьбы до конца: будь что будет!
16 ноября, за две недели до XV съезда партии, в «Правде» было опубликовано сообщение об исключении Троцкого и Зиновьева из ЦК. Это было сделано для того, чтобы они не могли выступить на съезде.
XV съезд партии принял резолюцию, в которой говорилось, что «принадлежность к троцкистской оппозиции и пропаганда ее взглядов несовместимы с пребыванием в рядах большевистской партии». Съезд исключил из партии 98 наиболее отъявленных оппозиционеров, не отказавшихся от своих взглядов. Зиновьев и Каменев в обращении в ЦК заявили, что подчиняются решениям XV съезда и. будут работать, повинуясь приказам партии. Они «вползли на брюхе в партию», но их политическая жизнь кончилась. Они стали политическими трупами. Физическими трупами они стали десять лет спустя.
После XV съезда Сталину оставалось добить лишь «стариков» в ЦК — Бухарина, Троцкого, Рыкова, которых он объявил «правыми уклонистами». Это было сделано на конференциях партии и на пленумах ЦК и ЦКК в 1928-1929 гг. XVI съезд партии в 1930 году был «съездом победителя» — Сталина: на нем не было ни дискуссий, ни споров, ни возражений. Съезд восторженно одобрил все предложения Сталина.
Так создалась единоличная диктатура Сталина, столь же единоличная, как диктатура Кромвеля, удушившего английскую буржуазную резолюцию XVI века, и диктатура Наполеона I, довершившего переворот 9 термидора 1794 года и старавшегося стереть в памяти Франции всякое воспоминание о Французской буржуазной революции XVIII в. Менялись исторические костюмы, не совпадали и менялись внешние политические цели, но сущность этих трех диктатур оставалась одной и той же, а именно: господство над народными массами и беспощадное кровавое подавление не только всяких попыток протеста, но и всякого «инакомыслия».
Первейшей обязанностью советского гражданина стала обязанность поддерживать Сталина — «наше солнце», «вождя и отца народов».
Всякий диктатор-самодержец, вступая на трон, издает манифест. Таким манифестом Сталина явилось его "Письмо в редакцию газеты «Пролетарская революция» (№ 6/113 за 1931 г., перепечатано в журнале «Большевик» № 19-20, 1931 г.) — «О некоторых вопросах истории большевизма».
Это было полное запрещение «инакомыслия» не только в политике, не только в истории партии, но и в науке вообще, и прежде всего в истории, в философии, в экономике и т.д. Мнения и оценки Сталина стали обязательными. Их надо было цитировать как высшее доказательство тех или иных фактов, событий, мнений, ничего не убавляя и ничего не добавляя. При цитировании слов Сталина запрещалось менять падежи и времена. Письмо в редакцию журнала «Пролетарская революция» стало мощным инструментом в создании «культа личности Сталина» и было исходной точкой в создании «сталинского этапа» в истории, философии, экономике и прочих науках.
Победа Сталина выразилась прежде всего в репрессиях против «инакомыслящих». После XV съезда Троцкий был по приказу ГПУ выслан в административном порядке (ст. 5 8 Уголовного кодекса) в феврале 1928 г. «за контрреволюционные происки» в Алма-Ату (Казахстан), Раковский — сначала в Астрахань, затем в Барнаул, Преображенский — на Урал, Радек — в Томск (Сибирь) и т.д.
Часть оппозиционеров была расстреляна после процессов 1935-1937 гг., часть «исчезла», часть покончила с собой. По подсчетам оппозиции общее число репрессированных составляло около 10 000 человек, к которым нужно прибавить их семьи и ближайших родственников. С начала 1928 г. было арестовано около 3000-4000 чел., в октябре 1929 г. — около 1000 чел. (в больших центрах), в январе 1930 г. — 300 арестов в Москве. В мае 1930 г. по случаю XVI съезда партии — в Москве 400-500 арестов, в августе 1930 г. — еще 600-700 человек, а всего от 5000 до 6000 человек. Около 3000-4000 было арестовано в 1931-1932 гг.
Но параллельно с этим террором против «инакомыслящих» в партии шел террор против беспартийных — служащих, рабочих, крестьян. Начались процессы против «вредителей, срывавших строительство социализма» — Шахтинский, Рамзинский или «Процесс промпартии», Громанский (Госплан), Кондратьевский и т.д. и т.п. Коллективизация потребовала в 1928-1932 гг. первые 2-3 миллиона жертв, высланных в Сибирь, где нужен был принудительный дешевый или бесплатный труд для больших новостроек. «Пророчество» Кейнса в разговоре с Зиновьевым быстро осуществлялось. Ближайшая статистическая перепись показала, что некоторые районы Европейского Севера, Сибири и Казахстана, почти не имевшие до 1914 г. населения, сейчас густо населены. Пришлось объявить перепись недостоверной и организовать новую, результаты которой были не столь тревожными и беспокойными для советского обывателя.
Разгром зиновьевско-каменевской оппозиции на XV съезде партии в декабре 1925 г. был началом заката «Ленинградской правды» и «Красной газеты»: и когда «сталинская комиссия» (во главе с В.М. Молотовым и С.М. Кировым) прибыла в Ленинград для чистки ленинградской партийной организации, то она занялась не только чисткой партийной организации «Ленинградской правды», но и чисткой редакции «Ленинградской правды», где было слишком много беспартийных и гораздо меньше партийных сотрудников.
Чистка йота медленно, не спеша. Как-то незаметно исчез главный редактор «Ленинградской правды» Г. Сафаров, и его место занял М. Рафаил, общественный обвинитель на Чубаровском процессе в 1926 г. Н.П. Баскаков был назначен заведующим Ленинградским домом печати (Шуваловский особняк на Фонтанке). В.П. Матвеев исчез неизвестно куда, и секретарем редакции стал бездарный и малограмотный инженер Рабинович, единственным достоинством которого было то, что он был братом международного мастера по шахматам Рабиновича. Место И.М. Майского, ушедшего еще в конце 1924 г. в Наркоминдел, занял известный фельетонист меньшевистской газеты «День» (закрытой в 1918 г.) Д.О. Заславский, передвинутый в 1926 или 1927 г. «по партийной мобилизации» в Москву, в «Правду». Словом, из старых членов редакции сохранил свой пост лишь К.Н. Шелавин, который был незаметным и раньше.
Новая редакция стала редакцией типичной губернской газеты, не больше. И сама газета в 1926-1927 гг. как-то измельчала и потускнела по сравнению с 19231925 гг. Словом, «Ленинградская правда» стала скромненькой газетой Ленинградского обкома, покорно следующей дирижерской палочке московской «Правды». Она уже не «поднимала» и не «ставила» вопросов, не выступала с собственными мнениями, отличными от мнений «Правды», а скромно пережевывала и повторяла последние.
Был закрыт — не знаю, по какой причине и под каким предлогом, — издаваемый «Ленинградской правдой» еженедельный литературно-художественный журнал «Ленинград», штатным сотрудником которого «по иностранной части» был я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117