Он представился мне как Павел Иванович Петров.
Торговые переговоры затянулись. Поначалу у нас говорили, что к рождеству 1939 года мы вернемся в Берлин. Но если вначале дело шло быстро, то потом переговоры стали прерываться и все останавливалось то на день, то на неделю. Временами между отраслевыми министерствами в Москве и в Берлине проводился обмен товарными списками и памятными записками. У нас было много свободного времени, и мы знакомились с Москвой и ее достопримечательностями, ходили в театры и на концерты, не раз бывали в Третьяковской галерее. Посол Риттер выехал в Берлин для консультаций. Во время его длительного отсутствия руководство делегацией, большинство членов которой бездействовало, находилось в руках Шнурре.
С советской стороны переговоры вел тогдашний народный комиссар внешней торговли Микоян. Однако было ясно, что окончательные решения по всем важным вопросам принимал Сталин. Нередко это приводило к ожиданию – у Сталина, естественно, имелось много гораздо более срочных дел. Затяжка торговых переговоров с фашистской Германией, очевидно, ничего не меняла в ходе мировых событий.
Советская сторона явно не спешила. Приближались рождественские и новогодние праздники, и, собственно, было бы естественно сделать в переговорах перерыв на несколько недель и отправить членов делегации в праздничный отпуск. Но Берлин не хотел рисковать: топтаться на месте несколько недель или даже месяцев или проводить безрезультатные встречи в ходе важных переговоров представлялось ему менее рискованным, нежели объявлять перерыв. Возобновить прерванные столь сложные переговоры было бы совсем непросто – так считали в Берлине. Поэтому было решено: ждать в Москве.
Сложилось впечатление, что в Берлине нервничают. Гитлер и Риббентроп требовали спешить. Они опасались прекращения или сокращения советских поставок. Как уже упоминалось, в обмен на свое сырье и зерно Советский Союз требовал прежде всего машины и оборудование. Но почти все соответствующие промышленные предприятия фашистской Германии и оккупированных ею государств были загружены военными заказами. Для выполнения обязательств перед Советским Союзом требовалось сократить некоторые военные заказы и производственные программы. Споры, согласование и утряска между различными заинтересованными ведомствами фашистской Германии отнимали немало времени. А Советский Союз настаивал на своем.
Таким образом, рождественские и новогодние праздники 1939–1940 годов мы проводили в Москве. В сочельник я и еще несколько членов нашей делегации побывали в гостях у моего будущего начальника, советника посольства Хильгера.
Знаток российских проблем
Хильгер родился в 1886 году в семье немецкого фабриканта, имевшего в царской России множество привилегий. Он учился в немецкой школе в Москве, где также воспитывались отпрыски богатых русских семей. После окончания школы отец, который был германским подданным, послал его в Дармштадт, где он окончил Высшую техническую школу, получив диплом инженера. В 1910 году Хильгер вернулся в Россию, где, как он сам говорил, ему «был доверен ответственный пост». Его жена Мария также родилась в Москве. Мне рассказали, что она происходила из осевшей в Москве семьи французских промышленников. В годы первой мировой войны Хильгер, являвшийся подданным германского рейха, был интернирован и жил в каком-то небольшом поселке на северо-востоке европейской части России. Там, в таежном уединении, у него было много времени для систематического чтения и совершенствования своего образования. Его жена имела возможность бывать в Москве и снабжать его всем необходимым, так что его ссылка, судя по всему, не была особенно обременительной.
Хильгер и его жена являлись весьма образованными людьми. Они свободно говорили по-русски, по-немецки и по-французски, знали и необходимый для дипломатов английский язык. Когда я поближе познакомился с Хильгером, на меня произвело большое впечатление его глубокое знание России и ее истории, а также истории Советского Союза, где он находился с самого начала, внимательно наблюдая за происходящим. Во время первой мировой войны он по поручению представлявших интересы Германии государств защищал интересы немецких военнопленных в России. После заключения Брестского мирного договора между странами Центральной Европы и Советской Россией он ведал в Москве вопросами репатриации немецких военнопленных. С момента установления официальных отношений между Веймарской республикой и Советской Россией он представлял здесь интересы Германии, работая, с незначительными перерывами, в Москве на различных дипломатических или других постах. Обладая великолепной памятью, он считался ходячей энциклопедией германо-советских отношений, русской и советской истории и являлся незаменимым помощником всех направлявшихся в Москву послов Германии. Он участвовал в качестве переводчика во всех более или менее важных беседах германских послов со Сталиным и другими государственными деятелями Советского Союза. Он присутствовал на встречах Сталина с Риббентропом и Гитлера с Молотовым в ходе визита последнего в Берлин в ноябре 1940 года. При нем около трех часов утра в трагическое воскресенье 22 июня 1941 года посол фон Шуленбург получил от фашистского правительства телеграфное указание немедленно отправиться в Кремль к Молотову и сообщить, что Германия начала военные действия против Советского Союза. Он сопровождал посла при выполнении этой нелегкой миссии.
Не было ни одного германо-советского договора или соглашения, в разработке которых не участвовал бы Хильгер. Даже германский военный атташе генерал Кёстринг, занимавший этот пост много лет, не мог обходиться без Хильгера, хотя также родился в Москве, учился здесь в школе и провел многие годы жизни в России и затем – в Советском Союзе.
Между прочим, советский дипломат В.М.Бережков, который вместе с тогдашним первым секретарем советского посольства в Берлине В.Н.Павловым был переводчиком Молотова на его встрече с Гитлером, в то время как Хильгер выступал в роли переводчика Гитлера, в своей книге «Годы дипломатической службы» дает Хильгеру следующую характеристику:
«Он много лет провел в Советском Союзе, русский язык знал не хуже своего родного языка. Он даже внешне походил на русского. Когда по воскресеньям в косоворотке и соломенной шляпе, с пенсне на носу он рыбачил где-нибудь под Москвой на Клязьме, прохожие принимали его за «чеховского интеллигента». Поскольку мне приходилось вместе с Хильгером удить рыбу на Клязьме и купаться в этой реке, могу полностью подтвердить эти наблюдения Бережкова.
Выступая, пожалуй, главным образом в роли исполнителя, Хильгер внес свою лепту в формирование столь переменчивых отношений между Веймарской республикой, а затем «тысячелетним» фашистским рейхом и Советским Союзом на всех этапах этих отношений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Торговые переговоры затянулись. Поначалу у нас говорили, что к рождеству 1939 года мы вернемся в Берлин. Но если вначале дело шло быстро, то потом переговоры стали прерываться и все останавливалось то на день, то на неделю. Временами между отраслевыми министерствами в Москве и в Берлине проводился обмен товарными списками и памятными записками. У нас было много свободного времени, и мы знакомились с Москвой и ее достопримечательностями, ходили в театры и на концерты, не раз бывали в Третьяковской галерее. Посол Риттер выехал в Берлин для консультаций. Во время его длительного отсутствия руководство делегацией, большинство членов которой бездействовало, находилось в руках Шнурре.
С советской стороны переговоры вел тогдашний народный комиссар внешней торговли Микоян. Однако было ясно, что окончательные решения по всем важным вопросам принимал Сталин. Нередко это приводило к ожиданию – у Сталина, естественно, имелось много гораздо более срочных дел. Затяжка торговых переговоров с фашистской Германией, очевидно, ничего не меняла в ходе мировых событий.
Советская сторона явно не спешила. Приближались рождественские и новогодние праздники, и, собственно, было бы естественно сделать в переговорах перерыв на несколько недель и отправить членов делегации в праздничный отпуск. Но Берлин не хотел рисковать: топтаться на месте несколько недель или даже месяцев или проводить безрезультатные встречи в ходе важных переговоров представлялось ему менее рискованным, нежели объявлять перерыв. Возобновить прерванные столь сложные переговоры было бы совсем непросто – так считали в Берлине. Поэтому было решено: ждать в Москве.
Сложилось впечатление, что в Берлине нервничают. Гитлер и Риббентроп требовали спешить. Они опасались прекращения или сокращения советских поставок. Как уже упоминалось, в обмен на свое сырье и зерно Советский Союз требовал прежде всего машины и оборудование. Но почти все соответствующие промышленные предприятия фашистской Германии и оккупированных ею государств были загружены военными заказами. Для выполнения обязательств перед Советским Союзом требовалось сократить некоторые военные заказы и производственные программы. Споры, согласование и утряска между различными заинтересованными ведомствами фашистской Германии отнимали немало времени. А Советский Союз настаивал на своем.
Таким образом, рождественские и новогодние праздники 1939–1940 годов мы проводили в Москве. В сочельник я и еще несколько членов нашей делегации побывали в гостях у моего будущего начальника, советника посольства Хильгера.
Знаток российских проблем
Хильгер родился в 1886 году в семье немецкого фабриканта, имевшего в царской России множество привилегий. Он учился в немецкой школе в Москве, где также воспитывались отпрыски богатых русских семей. После окончания школы отец, который был германским подданным, послал его в Дармштадт, где он окончил Высшую техническую школу, получив диплом инженера. В 1910 году Хильгер вернулся в Россию, где, как он сам говорил, ему «был доверен ответственный пост». Его жена Мария также родилась в Москве. Мне рассказали, что она происходила из осевшей в Москве семьи французских промышленников. В годы первой мировой войны Хильгер, являвшийся подданным германского рейха, был интернирован и жил в каком-то небольшом поселке на северо-востоке европейской части России. Там, в таежном уединении, у него было много времени для систематического чтения и совершенствования своего образования. Его жена имела возможность бывать в Москве и снабжать его всем необходимым, так что его ссылка, судя по всему, не была особенно обременительной.
Хильгер и его жена являлись весьма образованными людьми. Они свободно говорили по-русски, по-немецки и по-французски, знали и необходимый для дипломатов английский язык. Когда я поближе познакомился с Хильгером, на меня произвело большое впечатление его глубокое знание России и ее истории, а также истории Советского Союза, где он находился с самого начала, внимательно наблюдая за происходящим. Во время первой мировой войны он по поручению представлявших интересы Германии государств защищал интересы немецких военнопленных в России. После заключения Брестского мирного договора между странами Центральной Европы и Советской Россией он ведал в Москве вопросами репатриации немецких военнопленных. С момента установления официальных отношений между Веймарской республикой и Советской Россией он представлял здесь интересы Германии, работая, с незначительными перерывами, в Москве на различных дипломатических или других постах. Обладая великолепной памятью, он считался ходячей энциклопедией германо-советских отношений, русской и советской истории и являлся незаменимым помощником всех направлявшихся в Москву послов Германии. Он участвовал в качестве переводчика во всех более или менее важных беседах германских послов со Сталиным и другими государственными деятелями Советского Союза. Он присутствовал на встречах Сталина с Риббентропом и Гитлера с Молотовым в ходе визита последнего в Берлин в ноябре 1940 года. При нем около трех часов утра в трагическое воскресенье 22 июня 1941 года посол фон Шуленбург получил от фашистского правительства телеграфное указание немедленно отправиться в Кремль к Молотову и сообщить, что Германия начала военные действия против Советского Союза. Он сопровождал посла при выполнении этой нелегкой миссии.
Не было ни одного германо-советского договора или соглашения, в разработке которых не участвовал бы Хильгер. Даже германский военный атташе генерал Кёстринг, занимавший этот пост много лет, не мог обходиться без Хильгера, хотя также родился в Москве, учился здесь в школе и провел многие годы жизни в России и затем – в Советском Союзе.
Между прочим, советский дипломат В.М.Бережков, который вместе с тогдашним первым секретарем советского посольства в Берлине В.Н.Павловым был переводчиком Молотова на его встрече с Гитлером, в то время как Хильгер выступал в роли переводчика Гитлера, в своей книге «Годы дипломатической службы» дает Хильгеру следующую характеристику:
«Он много лет провел в Советском Союзе, русский язык знал не хуже своего родного языка. Он даже внешне походил на русского. Когда по воскресеньям в косоворотке и соломенной шляпе, с пенсне на носу он рыбачил где-нибудь под Москвой на Клязьме, прохожие принимали его за «чеховского интеллигента». Поскольку мне приходилось вместе с Хильгером удить рыбу на Клязьме и купаться в этой реке, могу полностью подтвердить эти наблюдения Бережкова.
Выступая, пожалуй, главным образом в роли исполнителя, Хильгер внес свою лепту в формирование столь переменчивых отношений между Веймарской республикой, а затем «тысячелетним» фашистским рейхом и Советским Союзом на всех этапах этих отношений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156