Может, тебе лучше отправиться на квартиру? Поспишь немного, а я пока потолкую с Энгельсом. Потом встретимся у старика.
– Не надо преувеличивать, – хмуро отозвался Петр. – Легкие следы бессонницы не дают права обвинять меня в столь тяжких грехах. Просто по совету Вельяминова я занялся составлением рапорта о наших вчерашних похождениях и не заметил, как засиделся до утра. К тому же я в полном порядке. Ведро холодной воды и чашка кофе полностью вернули мне бодрость. Поэтому предлагаю не тратить времени на пустые разговоры, а приступить к работе.
– Как прикажете, господин командующий! – с шутливой серьезностью Юрий щелкнул каблуками и добавил, вроде бы разговаривая сам с собой: – Только зря не которые гордецы пытаются обмануть того, кто потерял невинность, еще будучи кадетом.
Сделав вид, что не расслышал последних слов напарника, Петр направился к храму. Когда до него оставалось шагов двадцать, офицеры заметили молодого человека в модном клетчатом костюме, приближавшегося с противоположной стороны. Впереди него шел худощавый старик, одетый в темную пару и с котелком на голове. «Вот и Тонкий собственной персоной, – узнал филера Шувалов. – А Толстый там, в отдалении, идет за объектом по другой стороне переулка. Получается, приземистый русоволосый парень – наш клиент?!»
В подтверждение догадки поручика Тонкий вдруг остановился и принялся шарить по карманам. Затем он резко повернулся, будто бы намереваясь вернуться за оставленной вещью, но столкнулся с молодым человеком. Приподняв шляпу; старик учтиво попросил извинения, выслушал ответные слова пострадавшего, разойдясь с ним, двинулся обратно. Шувалов, подождав, пока объект наблюдения войдет в церковь, устремился следом. Через пять минут, смешавшись с новой группой прихожан, спешивших к началу литургии, за ними двинулся Малютин.
Спустя два часа они в таком же порядке покинули храм. Когда Энгельс дошел до Пречистенских ворот и задержался на тротуаре, пропуская вереницу ломовых извозчиков, офицеры приблизились к нему вплотную. Любой сторонний наблюдатель, увидев, как двое прилично одетых мужчин о чем-то спросили стоявшего рядом юношу, а тот стал указывать рукой в сторону трамвайной остановки, не придал бы значения этой сцене. В Москве сплошь и рядом приезжие спрашивают дорогу, поэтому такие эпизоды не вызывают любопытства прохожих.
Вероятно, так случилось и в этот раз. После недолгого разговора все трое двинулись по направлению к Остоженке. Возле кофейни «Римская» один из спутников юноши внезапно предложил:
– Давайте, господа, зайдем ненадолго, выпьем по чашке кофе.
– Прекрасная мысль! – поддержал его другой. – И не вздумайте отказываться, молодой человек. Никаких возражений мы не потерпим.
Парень пытался протестовать, ссылаясь на то, что спешит в другое место, но в конечном итоге как-то незаметно для себя оказался в кофейне. В блистающем чистотой зале посетителей почти не было, поэтому вошедшая троица без помех заняла приглянувшийся стол в дальнем углу. Один из мужчин, с явно офицерской выправкой, сел слева от юноши, лицом к входным дверям; другой занял место с таким расчетом, чтобы попутно наблюдать за улицей сквозь большое витринное окно.
– Кто вы, господа? И что вам угодно?
– Ответить на ваши вопросы можно по-разному, – сказал Петр. – Если вы готовы изменить свое нынешнее положение к лучшему, то мы – ваши друзья. Если же вы решите сохранить верность хозяину, от которого терпите постоянные унижения, – то наоборот. А в конечном итоге нам хотелось бы, чтобы вы, господин Энгельс, помогли бы и себе, и нам.
– Я согласен, но мое условие – пятнадцать процентов, – покраснев, выпалил юноша. – И еще – чтобы никто не пострадал!
– Простите, я не совсем понимаю, о чем идет речь, – медленно произнес Шувалов, пытаясь скрыть удивление. – Будьте добры, поясните.
Юноша, в свою очередь, недоуменно посмотрел на каждого из собеседников, затем, воровато оглянувшись по сторонам, сказал тихим голосом:
– Я толкую о налете на особняк Калитникова, который вы готовите. Думаете, мне непонятно, что за папиросник уже не первый день трется возле ворот. Без меня вам не провернуть этого дела. Я помогу вам беспрепятственно проникнуть внутрь и укажу, где лежит самое ценное. Вы сможете взять добычи на полмиллиона, а то и больше!
– Неужели мы с другом похожи на уголовников? – усмехнулся Петр.
– Нет, иначе я бы с вами не разговаривал, – поборов смущение, ответил Энгельс. – Полагаю, вы бывшие офицеры, которым надоело жить на копеечную пенсию. Мой хозяин хорошо нажился на войне, поэтому ваша попытка отнять у него награбленные деньги вполне оправдана. Люди вы благородные и не станете нарушать слова выделить мне мой жалкий процент. Вот почему я готов участвовать в вашем деле.
– А вы, очень умны и проницательны, Василий Александрович, – внезапно похвалил юношу до тех пор молчавший Малютин. – Ваши таланты могли бы принести обществу большую пользу. Сограждане с благодарностью склоняли бы ваше имя, и, глядишь, когда-нибудь Москву украсил бы памятник Энгельсу. Скажем, здесь, у Пречистенских ворот, вполне подходящее место. Представляете, стоите вы солидный, бородатый, и философски взираете на то место, где произошла встреча, изменившая вашу судьбу.
– Вы надо мной смеетесь? – насупился парень.
– Нет, что вы! – вмешался поручик. – Просто мой товарищ хочет сказать, что у вас есть другой способ вернуться в общество приличных людей, нежели участие в уголовном преступлении. Скажем, обретение возможности продолжить учебу в Коммерческом институте. Конечно, в сочетании с приличным денежным вознаграждением, размеры которого будут зависеть от степени ваших заслуг. Таким образом, Василий, вы получите возможность войти в мир коммерции с парадного, а не с черного хода.
Энгельс завороженно слушал Петра, незаметно для себя кивая в такт его словам.
– Дело в том, что мы с другом являемся чем-то вроде частных сыщиков, – признался Шувалов, решив, что наступил подходящий момент. – Нам поручено найти среди бумаг господина Калитникова документы, раскрывающие некоторые стороны деятельности так называемых москвичей. Нам известно, что ваш хозяин регулярно встречается со своими собратьями по этому сообществу. Наверняка, после таких собраний остаются какие-то записи. Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?
– Боюсь вас разочаровать, но таких документов просто не существует, – с унынием ответил Энгельс. Но тут же воспрял духом и заявил: – У хозяина есть особая тетрадь, куда он заносит все, что связано с движением денег – от кого и сколько получил, куда вложил или на что потратил. Попутно он в ней делает связанные с этим заметки, описывая места встреч, содержание разговоров, имена свидетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Не надо преувеличивать, – хмуро отозвался Петр. – Легкие следы бессонницы не дают права обвинять меня в столь тяжких грехах. Просто по совету Вельяминова я занялся составлением рапорта о наших вчерашних похождениях и не заметил, как засиделся до утра. К тому же я в полном порядке. Ведро холодной воды и чашка кофе полностью вернули мне бодрость. Поэтому предлагаю не тратить времени на пустые разговоры, а приступить к работе.
– Как прикажете, господин командующий! – с шутливой серьезностью Юрий щелкнул каблуками и добавил, вроде бы разговаривая сам с собой: – Только зря не которые гордецы пытаются обмануть того, кто потерял невинность, еще будучи кадетом.
Сделав вид, что не расслышал последних слов напарника, Петр направился к храму. Когда до него оставалось шагов двадцать, офицеры заметили молодого человека в модном клетчатом костюме, приближавшегося с противоположной стороны. Впереди него шел худощавый старик, одетый в темную пару и с котелком на голове. «Вот и Тонкий собственной персоной, – узнал филера Шувалов. – А Толстый там, в отдалении, идет за объектом по другой стороне переулка. Получается, приземистый русоволосый парень – наш клиент?!»
В подтверждение догадки поручика Тонкий вдруг остановился и принялся шарить по карманам. Затем он резко повернулся, будто бы намереваясь вернуться за оставленной вещью, но столкнулся с молодым человеком. Приподняв шляпу; старик учтиво попросил извинения, выслушал ответные слова пострадавшего, разойдясь с ним, двинулся обратно. Шувалов, подождав, пока объект наблюдения войдет в церковь, устремился следом. Через пять минут, смешавшись с новой группой прихожан, спешивших к началу литургии, за ними двинулся Малютин.
Спустя два часа они в таком же порядке покинули храм. Когда Энгельс дошел до Пречистенских ворот и задержался на тротуаре, пропуская вереницу ломовых извозчиков, офицеры приблизились к нему вплотную. Любой сторонний наблюдатель, увидев, как двое прилично одетых мужчин о чем-то спросили стоявшего рядом юношу, а тот стал указывать рукой в сторону трамвайной остановки, не придал бы значения этой сцене. В Москве сплошь и рядом приезжие спрашивают дорогу, поэтому такие эпизоды не вызывают любопытства прохожих.
Вероятно, так случилось и в этот раз. После недолгого разговора все трое двинулись по направлению к Остоженке. Возле кофейни «Римская» один из спутников юноши внезапно предложил:
– Давайте, господа, зайдем ненадолго, выпьем по чашке кофе.
– Прекрасная мысль! – поддержал его другой. – И не вздумайте отказываться, молодой человек. Никаких возражений мы не потерпим.
Парень пытался протестовать, ссылаясь на то, что спешит в другое место, но в конечном итоге как-то незаметно для себя оказался в кофейне. В блистающем чистотой зале посетителей почти не было, поэтому вошедшая троица без помех заняла приглянувшийся стол в дальнем углу. Один из мужчин, с явно офицерской выправкой, сел слева от юноши, лицом к входным дверям; другой занял место с таким расчетом, чтобы попутно наблюдать за улицей сквозь большое витринное окно.
– Кто вы, господа? И что вам угодно?
– Ответить на ваши вопросы можно по-разному, – сказал Петр. – Если вы готовы изменить свое нынешнее положение к лучшему, то мы – ваши друзья. Если же вы решите сохранить верность хозяину, от которого терпите постоянные унижения, – то наоборот. А в конечном итоге нам хотелось бы, чтобы вы, господин Энгельс, помогли бы и себе, и нам.
– Я согласен, но мое условие – пятнадцать процентов, – покраснев, выпалил юноша. – И еще – чтобы никто не пострадал!
– Простите, я не совсем понимаю, о чем идет речь, – медленно произнес Шувалов, пытаясь скрыть удивление. – Будьте добры, поясните.
Юноша, в свою очередь, недоуменно посмотрел на каждого из собеседников, затем, воровато оглянувшись по сторонам, сказал тихим голосом:
– Я толкую о налете на особняк Калитникова, который вы готовите. Думаете, мне непонятно, что за папиросник уже не первый день трется возле ворот. Без меня вам не провернуть этого дела. Я помогу вам беспрепятственно проникнуть внутрь и укажу, где лежит самое ценное. Вы сможете взять добычи на полмиллиона, а то и больше!
– Неужели мы с другом похожи на уголовников? – усмехнулся Петр.
– Нет, иначе я бы с вами не разговаривал, – поборов смущение, ответил Энгельс. – Полагаю, вы бывшие офицеры, которым надоело жить на копеечную пенсию. Мой хозяин хорошо нажился на войне, поэтому ваша попытка отнять у него награбленные деньги вполне оправдана. Люди вы благородные и не станете нарушать слова выделить мне мой жалкий процент. Вот почему я готов участвовать в вашем деле.
– А вы, очень умны и проницательны, Василий Александрович, – внезапно похвалил юношу до тех пор молчавший Малютин. – Ваши таланты могли бы принести обществу большую пользу. Сограждане с благодарностью склоняли бы ваше имя, и, глядишь, когда-нибудь Москву украсил бы памятник Энгельсу. Скажем, здесь, у Пречистенских ворот, вполне подходящее место. Представляете, стоите вы солидный, бородатый, и философски взираете на то место, где произошла встреча, изменившая вашу судьбу.
– Вы надо мной смеетесь? – насупился парень.
– Нет, что вы! – вмешался поручик. – Просто мой товарищ хочет сказать, что у вас есть другой способ вернуться в общество приличных людей, нежели участие в уголовном преступлении. Скажем, обретение возможности продолжить учебу в Коммерческом институте. Конечно, в сочетании с приличным денежным вознаграждением, размеры которого будут зависеть от степени ваших заслуг. Таким образом, Василий, вы получите возможность войти в мир коммерции с парадного, а не с черного хода.
Энгельс завороженно слушал Петра, незаметно для себя кивая в такт его словам.
– Дело в том, что мы с другом являемся чем-то вроде частных сыщиков, – признался Шувалов, решив, что наступил подходящий момент. – Нам поручено найти среди бумаг господина Калитникова документы, раскрывающие некоторые стороны деятельности так называемых москвичей. Нам известно, что ваш хозяин регулярно встречается со своими собратьями по этому сообществу. Наверняка, после таких собраний остаются какие-то записи. Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?
– Боюсь вас разочаровать, но таких документов просто не существует, – с унынием ответил Энгельс. Но тут же воспрял духом и заявил: – У хозяина есть особая тетрадь, куда он заносит все, что связано с движением денег – от кого и сколько получил, куда вложил или на что потратил. Попутно он в ней делает связанные с этим заметки, описывая места встреч, содержание разговоров, имена свидетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74