В руках у него действительно был съемочный аппарат – портативный «кодак», приведенный в рабочее положение. Волнистые иссиня-черные волосы, смуглая кожа, большие, слегка навыкате глаза под кустистыми бровями, нос-«руль» указывали на то, что незнакомец являлся выходцем с Востока. «Ему бы феску, шальвары и вышитый золотом жилет, – подумал Петр. – Вылитый турок. Какой-нибудь Гассан-бей – потомок янычаров». Правда, сейчас, застигнутый врасплох, он менее всего походил на надменного турецкого пашу, одним своим видом вселявшего трепет в «неверных». Его лицо было искажено страхом, а взгляд растерянно блуждал в поисках выхода из западни. Внезапно турок с силой бросил в Петра фотоаппарат и кинулся бежать.
Шувалов успел среагировать вовремя, без труда поймав летевший прямо в голову предмет. Бывший фельдфебель московской полиции Галиоф-Белый, обучая поручика искусству борьбы джиу-джитсу, не раз проделывал с ним гораздо более коварные штуки. Тем временем незадачливый фотограф во весь дух мчался по дорожке вдоль невысокой каменной стенки, обозначавшей линию русской обороны в Крымскую войну. Он успел удалиться шагов на двадцать, когда наперерез ему из кустов выскочили трое мужчин с револьверами в руках – двое в штатском, один военный. Послышались крики:
– Стой! Руки вверх! Будем стрелять!
Вместо того чтобы подчиниться, турок с ходу перескочил через невысокую стенку. Однако он не учел, что сразу за ней начинался глубокий обрыв. Не удержавшись на его крае, беглец с громким воплем покатился вниз, но тут же крик оборвался. В наступившей тишине над бухтой поплыли приглушенные расстоянием звуки духового оркестра, исполнявшего государственный гимн «Великая Русь» – начался подъем флага. И хотя Шувалов специально поднимался на площадку, чтобы полюбоваться на красивую церемонию, в тот момент его внимание было направлено в противоположную сторону. Вооруженные люди, мельком поглядев вниз и, должно быть, удостоверившись, что беглец уже никуда не денется, устремились к Петру. Их револьверы были направлены на поручика самым недвусмысленным образом, поэтому ему пришлось застыть на месте, держа в руке фотоаппарат погибшего незнакомца. «Только бы подошли вплотную, – подумал он, спокойно ожидая дальнейшего развития событий. – Если начнут стрелять, на таком расстоянии никакая джиу-джитса не поможет».
– Руки вверх! Не двигаться! – сурово приказал приблизившийся первым высокий мужчина – видимо, главный из троицы. Он был одет в сильно измятый и изрядно испачканный землей светлый костюм. Его товарищи стали заходить с боков. Шувалов молча повиновался.
– Кто такой? Что здесь делаешь? – спросил высокий по-прежнему строгим тоном. – Корабли фотографируешь? Разрешение есть?
– А вы кто такие? – поинтересовался Петр, поежившись от упершегося в спину револьверного ствола. Он никак не мог понять, кем были окружившие его люди. Если это бандиты, то самое время приводить их в бессознательное состояние – больно уж подходяще стоят. Если милиция – пора раскрывать инкогнито и переходить к конструктивным переговорам.
– Мы из… – начал было отвечать высокий, сунув руку во внутренний карман пиджака, но был прерван грохотом мощного взрыва. Петр невольно оглянулся, потом, зачарованный увиденным, опустил руки и двинулся к краю площадки, обойдя оказавшегося перед ним человека в военной форме. Впрочем, тот не обратил на передвижения задержанного ни малейшего внимания, буквально застыв с открытым ртом в удивлении от вида происходившего в бухте.
Там над линкором «Демократия» высоко в небо взметнулся столб черного дыма. Присмотревшись, Шувалов понял, что дым валил прямо из палубы между первой и второй башней. Носовая надстройка и мачта, ранее находившиеся на этом месте, просто исчезли. Парадный строй рассыпался – белые фигурки беспорядочно метались по палубе. Возле корабля в воде виднелись черные точки – вероятно, кого-то из экипажа взрывом сбросило в воду.
– Чего застыл?! – услышал Петр и ощутил толчок в плечо. – Давай, фотографируй!
– Я не умею, – ответил он, не поворачивая головы.
– Тогда дай мне, – сказал высокий и вырвал у поручика фотоаппарат.
Поколдовав над ним, мужчина принялся сосредоточенно делать снимки терпевшего катастрофу линкора. В момент очередного щелчка затвора камеры в недрах корабля приглушенно грохнул новый, менее сильный взрыв, тут же следом еще один. Словно в ответ, оркестр на «Демократии» грянул марш «Гибель „Варяга»». Суета на пагубе упорядочилась: часть белых фигурок целенаправленно устремилась к очагу пожара, протягивая ниточки пожарных шлангов; остальные, не принимавшие участия в борьбе с огнем, выстроились недалеко от оркестра.
Движение началось по всей эскадре. На линкорах «Воля» и «Свободная Россия» задымили трубы: разводили пары, готовясь сниматься с якорей. К ним спешили портовые буксиры, чтобы помочь исполинам поскорее уйти от опасного места. Всех подгоняла мысль о том, что если сдетони-рует боезапас на других линкорах, половина города превратится в руины. Несколько других вспомогательных судов, посылая струи воды из брандспойтов в основание дымового столба, осторожно приближались к «Демократии». Для спасения оказавшихся за бортом людей подплывали баркасы и катера с других кораблей.
Высокий прекратил снимать – в фотоаппарате закончилась пленка. Теперь он просто завороженно следил за происходившим на линкоре, сжимая «кодак» побелевшими от напряжения руками. Его товарищ в военной форме крестился после каждого нового взрыва (их произошло уже более десятка) и произносил скороговоркой: «Пресвятая Богородица, Святой Николай Угодник, спасите братцев-матросиков!» Шувалов застыл в оцепенении, словно во сне, когда хочется бежать, а ты не в силах сделать ни единого шага. Ему было хорошо видно, как огромный корабль, заметно просевший носовой частью в воду, постепенно кренился на правый борт.
Оркестр умолк – скорее всего, музыкантам стало трудно стоять на наклонной палубе. Еще несколько минут, и на корме снова началось мельтешение белых фигурок. В три цепочки они стали спускаться по шторм-трапам, заполняя подходившие к самому борту шлюпки. Часть матросов просто прыгали в воду и плыли к снующим поблизости катерам.
Но вот раздался еще один взрыв, почти сравнимый по силе с первым. Линкор вздрогнул, стал еще быстрее погружаться носом, одновременно задирая корму, так что на солнце блеснули бронзовые винты. Люди закричали, скатываясь вниз по вставшей дыбом палубе. Когда под водой скрылись первая и вторая башни, со страшным грохотом рухнула дымовая труба. На ее месте, заглушая вопли моряков, взвился шипящий столб пара. Заваливаясь по-прежнему на правый борт, огромный корабль рванулся в глубину, но вдруг остановился, словно наткнувшись на препятствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74