Строчки расплывались перед глазами. «Господи… Что я делаю?.. – мелькнула мысль. – Там Яри. Он, наверное, еще жив…»
– Наше агентство, – любезно объяснил прэта, – получило заказ. Некая влиятельная особа решила уничтожить Луврского губернатора. Ну, вы знаете, как это бывает. Подготовка народного мнения, то се, тайные делишки, компромат… Мы работаем без осечек.
– Понятно. Черная метка ваша?
– Наша. Я, собственно, вот для чего, Владислав Борисович, – заторопился тот. – Хочу спросить: вам удалось выяснить, зачем владелец «Котлеты Котлет» встречался с Майей?
– Нет.
– Как же так? – удивленно запузырился прэта. – Флешка с картинами у вас.
– Она запаролена.
– Жаль… – Гений потемнел. – Какой эффектный мог быть удар! Вы извините, но мы, прэта, все привыкли доводить до конца. Собранной мною информации хватит, чтобы шантажировать несколько планет человеческого доминиона и всю расу асуров. Открытие асурского ученого Норбу, – он принялся загибать ложноножки, – преступление Морги Дрейкана, тайна, которую Велетин Шепетов узнал в предыдущей жизни… Хотите сделку? Я спасу вам жизнь, а вы откроете флэшку. Идет?
– Еще вы спасете мальчика.
– Любите вы, люди, торговаться… – развел ложноножками прэта. – К сожалению, тут мы бессильны. Ваш друг уже мертв.
– Как… мертв?..
– Он принял пулю, предназначенную вам. Извините.
«Предал, предал, предал!» – застучало в висках.
И вдогонку, нелепым обрывком: «Мечтал, что я стану большим скрипачом. И даже в далеком Милане…»
Кто?..
Зачем?..
– Если вам это поможет, – продолжал прэта, – я расскажу, как расправиться с убийцей и самому спастись. Для начала расслабьте левое колено и перенесите вес тела чуть вперед…
…Объяснения свои он повторил несколько раз. У де Толля оставалось около четверти секунды, чтобы пропороть киллера планарником. И двигаться следовало с филигранной точностью.
– …Адрес, где вы найдете Катю, я вам дал. Что делать, вы знаете. В добрый путь!
Оранжевый туман на миг исчез и вновь появился.
– Ну кисть же расслабьте, Владислав Борисович! – укоризненно прогудел прэта. – Вы мимо бьете. Имейте в виду: часто останавливать время опасно. С Богом!
Реальность обрушилась на инспектора жаром и болью. Лезвие пропороло стену, гася свет, – видимо, проводка не выдержала удара. Убийца бесформенной кучей осел на пол. Отрубленная кисть кувыркнулась в коридор, унося захлебывающийся очередью пистолет.
Следующий удар отбросил в камеру слившихся в экстазе роботов. Темнота ухнула и раскрылась огненным пионом. Волны огня напирали, оттесняя инспектора назад.
– Яри! – закричал он, закрывая рукавом лицо. – Яри-и-и!
Как он выбрался из губернаторского особняка, как брел по улицам Виттенберга, пытаясь унять боль, вылетело из памяти инспектора. Словно пожар выжег часть его души.
«А на Дачном арбузы цветут… – мелькнула безразличная мысль. – Яри, наверное, любил арбузы».
Отболело все, что могло болеть. Левая рука онемела, и сердце покалывало, но эту боль уже можно было терпеть.
Надо было жить дальше.
Найти Катю.
Найти убийц.
Безошибочно выискивая в толпе инспектора, подкатило роботакси. Де Толль сверился с адресом. Первая городская больница, второй корпус, восьмой этаж. Гений, В Народе Известный свое слово держал.
Чтобы отвлечься от мыслей о Яри, в салоне инспектор вновь принялся разгадывать Катин пароль.
«Буси-чмок»?
«Зайка УЧ?»
«Приветуськи?»
Вряд ли. Не все девушки обожают «суси-пусичную» болтовню. Тогда ее собственное имя?
Но нет, и «Катя» тоже не подошло. «Катерина», «Катенька», «Катушка», «Каталепсия», «Котонахалка», «Катень», «Катарумина» и «Боевой ангел Алитэ» опять же не вызвали у компьютера никакой реакции.
Так ничего и не добившись, инспектор вышел на больничную посадочную площадку. Подошел к регистрационному окошку.
– Здравствуйте… – неуверенно начал он. – Я вот по какому делу…
– Анатолий Дмитриевич Кокорцев? – подняла голову регистраторша. – Как же, проходите. Эдгар! – повернулась она в сторону палат. – Тут к Екатерине Анатольевне родственники. Проводи.
«Кокорцев, – отметил де Толль. – Катин отец, наверное… Расстарался Гений, не обманул».
– Вы уж извините, – из стеклянного пенала вынырнул сконфуженный медбрат, – мы до вас дозвониться не могли. А Екатерина здесь, да. Сейчас пройдем к ней.
Маленький, взъерошенный, со сросшимися бровями – не человек, а воробей – медбрат скакал по больничным коврам, то обгоняя инспектора, то семеня следом.
– …мать-моржиха! – рассказывал он. – Я говорю, кто так документы оформляет! Год рождения – две девятьсот девяностый. А?! Нашли девочку, говорю! А они…
– Да-да, – рассеянно кивал де Толль.
«Ван Гог? – крутилось в голове. – Импрессионизм? Какой же у нее пароль? Может быть, но не то… Тут любимое слово нужно. Ангела я пробовал… „Девочка с персиками“?»
А медбрат все не мог успокоиться:
– Ишь, девочку нашли… А вы кто ей будете? Сын?
Де Толль замедлил шаг:
– В смысле?
– Извините… Мне вас как родственника представили. Вот я и…
Видимо, существует какой-то чиновничий рефлекс, помогающий в непредвиденных ситуациях. Не успев даже задуматься, де Толль ответил:
– Да нет. Племянник я ей.
– А! Племяша… Ну, входите, племяша. – Он посторонился, пропуская инспектора в палату. – Только пять минут, не больше! Тут режим такой, что… – он сжал пальцы в кулак, – ух, режим! Для вас исключение сделали. Важная персона договаривалась.
Лишь сейчас де Толль заметил, что глаза у медбрата мутные, слякотные, словно половинки лимона в позавчерашнем чае. «Ну, и сила у этих прэта… – подумал он с уважением, – небось полбольницы загипнотизировали». И вновь заскользил по накатанной колее: «Анимэшный жанр какой-нибудь?.. Хентай?..»
Палату уютно согревал солнечный свет. Аппаратура пряталась в стенных панелях. Пели птицы, ветерок колыхал пшеничные колосья, склонявшиеся к одеялу больной. Досадуя, что не спросил, что с Катей, де Толль двинулся к кровати.
Еще издали стали заметны разметавшиеся по подушке светлые волосы. Кольнуло беспокойство: он помнил, что девушка была брюнеткой.
Лишь подойдя ближе, инспектор понял, что не ошибся.
С подушки на инспектора смотрело покрытое морщинами лицо.
Шестидесятилетнего де Толля действительно можно было принять за Катиного сына.
– Кто вы? – Женщина с любопытством глянула на де Толля. – Вот так сюрприз! Инспектор, вы?! А я как раз детство вспоминала. Помните, как мы шпионку ловили? – И она рассмеялась старческим слабым смехом: – Поразительно! А вы и не изменились совсем. Как такое может быть?!
Владислав Борисович уселся на краешек кровати:
– Очень просто, Екатерина Анатольевна. Я вам снюсь.
– То-то я думаю: не бывает таких чудес. Уж кого ждала: Ярослава, детей, внуков… но чтоб вы – ни в какие ворота!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Наше агентство, – любезно объяснил прэта, – получило заказ. Некая влиятельная особа решила уничтожить Луврского губернатора. Ну, вы знаете, как это бывает. Подготовка народного мнения, то се, тайные делишки, компромат… Мы работаем без осечек.
– Понятно. Черная метка ваша?
– Наша. Я, собственно, вот для чего, Владислав Борисович, – заторопился тот. – Хочу спросить: вам удалось выяснить, зачем владелец «Котлеты Котлет» встречался с Майей?
– Нет.
– Как же так? – удивленно запузырился прэта. – Флешка с картинами у вас.
– Она запаролена.
– Жаль… – Гений потемнел. – Какой эффектный мог быть удар! Вы извините, но мы, прэта, все привыкли доводить до конца. Собранной мною информации хватит, чтобы шантажировать несколько планет человеческого доминиона и всю расу асуров. Открытие асурского ученого Норбу, – он принялся загибать ложноножки, – преступление Морги Дрейкана, тайна, которую Велетин Шепетов узнал в предыдущей жизни… Хотите сделку? Я спасу вам жизнь, а вы откроете флэшку. Идет?
– Еще вы спасете мальчика.
– Любите вы, люди, торговаться… – развел ложноножками прэта. – К сожалению, тут мы бессильны. Ваш друг уже мертв.
– Как… мертв?..
– Он принял пулю, предназначенную вам. Извините.
«Предал, предал, предал!» – застучало в висках.
И вдогонку, нелепым обрывком: «Мечтал, что я стану большим скрипачом. И даже в далеком Милане…»
Кто?..
Зачем?..
– Если вам это поможет, – продолжал прэта, – я расскажу, как расправиться с убийцей и самому спастись. Для начала расслабьте левое колено и перенесите вес тела чуть вперед…
…Объяснения свои он повторил несколько раз. У де Толля оставалось около четверти секунды, чтобы пропороть киллера планарником. И двигаться следовало с филигранной точностью.
– …Адрес, где вы найдете Катю, я вам дал. Что делать, вы знаете. В добрый путь!
Оранжевый туман на миг исчез и вновь появился.
– Ну кисть же расслабьте, Владислав Борисович! – укоризненно прогудел прэта. – Вы мимо бьете. Имейте в виду: часто останавливать время опасно. С Богом!
Реальность обрушилась на инспектора жаром и болью. Лезвие пропороло стену, гася свет, – видимо, проводка не выдержала удара. Убийца бесформенной кучей осел на пол. Отрубленная кисть кувыркнулась в коридор, унося захлебывающийся очередью пистолет.
Следующий удар отбросил в камеру слившихся в экстазе роботов. Темнота ухнула и раскрылась огненным пионом. Волны огня напирали, оттесняя инспектора назад.
– Яри! – закричал он, закрывая рукавом лицо. – Яри-и-и!
Как он выбрался из губернаторского особняка, как брел по улицам Виттенберга, пытаясь унять боль, вылетело из памяти инспектора. Словно пожар выжег часть его души.
«А на Дачном арбузы цветут… – мелькнула безразличная мысль. – Яри, наверное, любил арбузы».
Отболело все, что могло болеть. Левая рука онемела, и сердце покалывало, но эту боль уже можно было терпеть.
Надо было жить дальше.
Найти Катю.
Найти убийц.
Безошибочно выискивая в толпе инспектора, подкатило роботакси. Де Толль сверился с адресом. Первая городская больница, второй корпус, восьмой этаж. Гений, В Народе Известный свое слово держал.
Чтобы отвлечься от мыслей о Яри, в салоне инспектор вновь принялся разгадывать Катин пароль.
«Буси-чмок»?
«Зайка УЧ?»
«Приветуськи?»
Вряд ли. Не все девушки обожают «суси-пусичную» болтовню. Тогда ее собственное имя?
Но нет, и «Катя» тоже не подошло. «Катерина», «Катенька», «Катушка», «Каталепсия», «Котонахалка», «Катень», «Катарумина» и «Боевой ангел Алитэ» опять же не вызвали у компьютера никакой реакции.
Так ничего и не добившись, инспектор вышел на больничную посадочную площадку. Подошел к регистрационному окошку.
– Здравствуйте… – неуверенно начал он. – Я вот по какому делу…
– Анатолий Дмитриевич Кокорцев? – подняла голову регистраторша. – Как же, проходите. Эдгар! – повернулась она в сторону палат. – Тут к Екатерине Анатольевне родственники. Проводи.
«Кокорцев, – отметил де Толль. – Катин отец, наверное… Расстарался Гений, не обманул».
– Вы уж извините, – из стеклянного пенала вынырнул сконфуженный медбрат, – мы до вас дозвониться не могли. А Екатерина здесь, да. Сейчас пройдем к ней.
Маленький, взъерошенный, со сросшимися бровями – не человек, а воробей – медбрат скакал по больничным коврам, то обгоняя инспектора, то семеня следом.
– …мать-моржиха! – рассказывал он. – Я говорю, кто так документы оформляет! Год рождения – две девятьсот девяностый. А?! Нашли девочку, говорю! А они…
– Да-да, – рассеянно кивал де Толль.
«Ван Гог? – крутилось в голове. – Импрессионизм? Какой же у нее пароль? Может быть, но не то… Тут любимое слово нужно. Ангела я пробовал… „Девочка с персиками“?»
А медбрат все не мог успокоиться:
– Ишь, девочку нашли… А вы кто ей будете? Сын?
Де Толль замедлил шаг:
– В смысле?
– Извините… Мне вас как родственника представили. Вот я и…
Видимо, существует какой-то чиновничий рефлекс, помогающий в непредвиденных ситуациях. Не успев даже задуматься, де Толль ответил:
– Да нет. Племянник я ей.
– А! Племяша… Ну, входите, племяша. – Он посторонился, пропуская инспектора в палату. – Только пять минут, не больше! Тут режим такой, что… – он сжал пальцы в кулак, – ух, режим! Для вас исключение сделали. Важная персона договаривалась.
Лишь сейчас де Толль заметил, что глаза у медбрата мутные, слякотные, словно половинки лимона в позавчерашнем чае. «Ну, и сила у этих прэта… – подумал он с уважением, – небось полбольницы загипнотизировали». И вновь заскользил по накатанной колее: «Анимэшный жанр какой-нибудь?.. Хентай?..»
Палату уютно согревал солнечный свет. Аппаратура пряталась в стенных панелях. Пели птицы, ветерок колыхал пшеничные колосья, склонявшиеся к одеялу больной. Досадуя, что не спросил, что с Катей, де Толль двинулся к кровати.
Еще издали стали заметны разметавшиеся по подушке светлые волосы. Кольнуло беспокойство: он помнил, что девушка была брюнеткой.
Лишь подойдя ближе, инспектор понял, что не ошибся.
С подушки на инспектора смотрело покрытое морщинами лицо.
Шестидесятилетнего де Толля действительно можно было принять за Катиного сына.
– Кто вы? – Женщина с любопытством глянула на де Толля. – Вот так сюрприз! Инспектор, вы?! А я как раз детство вспоминала. Помните, как мы шпионку ловили? – И она рассмеялась старческим слабым смехом: – Поразительно! А вы и не изменились совсем. Как такое может быть?!
Владислав Борисович уселся на краешек кровати:
– Очень просто, Екатерина Анатольевна. Я вам снюсь.
– То-то я думаю: не бывает таких чудес. Уж кого ждала: Ярослава, детей, внуков… но чтоб вы – ни в какие ворота!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104