», «Куда смотрят комитеты расовой чистоты?
Шепетов тупо заглянул в статью с фотографиями. На первой оказалось здание вокзала, на второй – вывеска с асуроглифами «Котлета вечности», на третьей – нечто в разводах синего репчатого лука, напоминающее картину абстракциониста. Видимо, печеная девочка.
Выглянув в окно, генерал убедился, что на улицах спокойно. Прохожие гуляли, не боясь замочить в крови брюки.
Обычная рекламная кампания. Но как Луизе это удается?!
Послышались первые такты «Земли героев». Шепетов схватился за мобильник.
– Алло?
– Господин генерал-майор, – отозвалась та полковничьим голосом. – В корпусе ЧП.
– Гони быстрее! – махнул Шепетов таксисту.
– Что? – не поняла трубка.
– Это я не тебе. Докладывай!
Шаттл взвыл, натужно проворачивая под крылом океан. Сколько он выдавал махов, трудно было и представить.
– Ваша персональная «Вьюга» побита в крошку. Дежурные в лазарете, никто ничего не помнит. Ваш сын пропал.
– «Вьюга»? – показал таксисту генеральскую карточку с красным лампасом. (Тот кивнул.) – «Вьюга», ты сказал??? Что с ней?
– Ракетный залп. Несколько кресел катапультировалось, на одном из оставшихся – след асурской удавки.
– Кинкара-мать!
– И вот еще… касательно Майи.
– Что?
– На месте скажу, Кобаль. Не сейчас.
Мобильник прошептал: «Не бойся, я с тобой» – и отключился. Экранчик успокаивающе поблескивал фосфорными циферками. Хороший мобильник, командирский… Таких нынче не делают.
Шепетов откинулся на спинку кресла.
Остров прыгнул из-за горизонта, словно жук-плавунец. Таксист сориентировался, направил к побережью.
– Куда теперь?
– К Шатону.
…Генерал запоздало вспомнил, что о сыне в этот момент думал меньше, чем о «Вьюге», и огорчился. За шестьдесят лет жизни он как-то привык думать о себе как о порядочном человеке.
По летному полю носился полковник с листком в руках. Известно, что полковникам бегать нельзя. В мирное время это вызывает смех, в военное – панику.
– Ступай с богом. – Генерал расплатился с таксистом, дав немалые чаевые за лихость.
– Премного благодарен, – отчего-то на ослябийский манер отозвался тот. – Ежели вздумаете еще полихачить, вот мой буклетик. – И протянул карточку, без зазрения совести тюхнув в генеральскую мобилку спам-вирус.
Генерал даже обидеться не успел.
– Кобаль, шей дело, – бросился к нему полковник. – Я понимаю, дружба доминионов… Но это ж ни в какие папки не лезет.
– Тс-с! Спокойней, полковник, спокойней. Чужие на поле.
Офицеры подождали, пока таксист уберется с поля. Когда авиетка превратилась в точку на горизонте, Кобаль с сожалением посмотрел на мобилку:
– Насовали спамья, сволочи. Расстреливать бы скотов… Что там у тебя?
– Шестеро дежурных – в коме, кадет Шепетов пропал, ищем. Жена моя исчезла. – Он достал пакет одноразовых салфеток, промокнул лоб. – Хотя о Фросе я бы не беспокоился. Ее на радаре видели.
Шепетов мысленно приплюсовал к жертвам Бурягина и начповоса, и только тут до него дошел смысл сказанного.
– Как на радаре? – поразился он.
– Это ты у нее спроси. В общем, с Майей надо кончать.
Генерал поник:
– Кончать…. Ты знаешь, что губернатора убрали?
– Как убрали?
– Я с советником разговаривал. Инфаркт, говорит, навылет. Леша, пойми: губернатора! А мы с тобой кто? Мелкие сошки. Прихлопнут и не задумаются.
– Но-но! Давай без истерик. Не баба. Вот, я тут бумагу подготовил, – и протянул лист, который держал в рука.
– Что это?
– Прошение об отставке. Чтобы действовать как частное лицо. Я эту гадину своими руками придушу. А ты, получится, и ни при чем.
Ответить генерал не успел. Зазвенел мобильник, и Кобаль торопливо прижал его к уху.
– Алло?
В трубке неразборчиво забился женский голосок. Полковник напрягся.
– Да… да, дорогая… Обязательно… Нет, нельзя… Сама понимаешь: режимное заведение. А я говорю, режимное! Направлю. Сегодня же. Как смогу… Ну, пока.
Спрятав мобильник, генерал-майор вытер пот:
– Ох… Час от часу не легче.
И порвал листок в клочки.
– Господин полковник, – объявил он. И поправился: – Леша. Никаких частных лиц. Действовать будем официально, но быстро. Где Майя, знаешь?
– Нет, но выясню. Случилось что?..
– Жена моя прилетает. Луиза Асмодита. – Генерал сморщился, катая на языке звучное имя. – Ой, как не вовремя… И парень пропал. Знаешь, – признался он со вздохом, – боевиков-безопасников так не боюсь, как ее. Такой шурум-бурум устроит – никакой Майе не справиться!
И офицеры посмотрели друг на друга с сочувствием.
Все официальное в корпусе начиналось с хранилища наглядных пособий. Неофициальное тоже. Морщась от боли в прокушенной руке, генерал запер дверь. Муляжи смотрели на офицеров с неодобрением, особенно «Бдительная пенсионерка».
Шепетов подошел к стеллажу с биологическим оружием. Близоруко прищурившись, начал читать ярлычки. Полковник подошел сзади, заглянул через плечо.
– Ну, Рикардыч, у тебя только лома в разрезе нет. «Апстен» зачем держишь?
– Шибкоумие в офицерах изживать, – отрезал генерал. Неловкое движение – склянки пронзительно задребезжали. – Кинкара-ма!..
– Держу. – Алексей в последний миг поймал пробирку. – Вот она.
– Ф-фу… – Кобаль вытер пот. – Клади на место.
– А что это?
– Регулятор интеллекта. Для комиссий берегу. – Он снял с полки мерный стакан с золотистыми отметками. – Видишь: отметка – шеврончики? Это – уровень прапорщика. Когда в комиссии афроантаресцы, по глоточной части, незаменимое дело. Плеснешь, вот они уж и в шахматишки, и о Платоне потрепаться, и сортиры им неинтересны… А вот уровень младшего офицера. Эти все больше веяниями интересуются, проблемами воспитания молодежи. Тоже психи, тоже корректируемо.
– Иди ты!
– Тут, Леш, психология важна. Вот тебе, как полковнику… – Генерал осекся. – Ладно, Леш, извини. Пошутил я. Стимуляторы это, витамины. Сильные, правда, очень. Хлебнешь – потом сутки чихаешь, не моргая.
Он плеснул в мерочный стаканчик до большой звезды и, поморщившись, опрокинул в рот.
– Будешь?
Полковник помотал головой.
– Ну, тогда не стой. Ищи дрянь такую… в колбе с противорадиационной защитой.
– Там радиация, что ли?..
– Да нет. Это я так, для страху, чтоб кто лишний не лазил. А! И надпись должна быть. «Асургамский ужасмин». Скажи, Леш… А что ты о Майе как о бабе скажешь?
Алексей Семенович пожал плечами:
– Я же ослябиец, ты знаешь.
– Знаю. У вас верность до гроба. И все же?
– Ну, красивая она. Будь человеком, может, плюнул бы на все. И с Фросей развелся.
– Вот и я о том. Красивая… Даже и не понять, с чего такая стерва. Ага, вот «Ужасмин». Ну, готовься. Сейчас начнется.
Он подошел к мифур-генератору.
– Как думаешь, чтобы весь Шатон накрыло, сколько мощности надо?
– С ума сошел, Кобаль? Здесь же дети!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Шепетов тупо заглянул в статью с фотографиями. На первой оказалось здание вокзала, на второй – вывеска с асуроглифами «Котлета вечности», на третьей – нечто в разводах синего репчатого лука, напоминающее картину абстракциониста. Видимо, печеная девочка.
Выглянув в окно, генерал убедился, что на улицах спокойно. Прохожие гуляли, не боясь замочить в крови брюки.
Обычная рекламная кампания. Но как Луизе это удается?!
Послышались первые такты «Земли героев». Шепетов схватился за мобильник.
– Алло?
– Господин генерал-майор, – отозвалась та полковничьим голосом. – В корпусе ЧП.
– Гони быстрее! – махнул Шепетов таксисту.
– Что? – не поняла трубка.
– Это я не тебе. Докладывай!
Шаттл взвыл, натужно проворачивая под крылом океан. Сколько он выдавал махов, трудно было и представить.
– Ваша персональная «Вьюга» побита в крошку. Дежурные в лазарете, никто ничего не помнит. Ваш сын пропал.
– «Вьюга»? – показал таксисту генеральскую карточку с красным лампасом. (Тот кивнул.) – «Вьюга», ты сказал??? Что с ней?
– Ракетный залп. Несколько кресел катапультировалось, на одном из оставшихся – след асурской удавки.
– Кинкара-мать!
– И вот еще… касательно Майи.
– Что?
– На месте скажу, Кобаль. Не сейчас.
Мобильник прошептал: «Не бойся, я с тобой» – и отключился. Экранчик успокаивающе поблескивал фосфорными циферками. Хороший мобильник, командирский… Таких нынче не делают.
Шепетов откинулся на спинку кресла.
Остров прыгнул из-за горизонта, словно жук-плавунец. Таксист сориентировался, направил к побережью.
– Куда теперь?
– К Шатону.
…Генерал запоздало вспомнил, что о сыне в этот момент думал меньше, чем о «Вьюге», и огорчился. За шестьдесят лет жизни он как-то привык думать о себе как о порядочном человеке.
По летному полю носился полковник с листком в руках. Известно, что полковникам бегать нельзя. В мирное время это вызывает смех, в военное – панику.
– Ступай с богом. – Генерал расплатился с таксистом, дав немалые чаевые за лихость.
– Премного благодарен, – отчего-то на ослябийский манер отозвался тот. – Ежели вздумаете еще полихачить, вот мой буклетик. – И протянул карточку, без зазрения совести тюхнув в генеральскую мобилку спам-вирус.
Генерал даже обидеться не успел.
– Кобаль, шей дело, – бросился к нему полковник. – Я понимаю, дружба доминионов… Но это ж ни в какие папки не лезет.
– Тс-с! Спокойней, полковник, спокойней. Чужие на поле.
Офицеры подождали, пока таксист уберется с поля. Когда авиетка превратилась в точку на горизонте, Кобаль с сожалением посмотрел на мобилку:
– Насовали спамья, сволочи. Расстреливать бы скотов… Что там у тебя?
– Шестеро дежурных – в коме, кадет Шепетов пропал, ищем. Жена моя исчезла. – Он достал пакет одноразовых салфеток, промокнул лоб. – Хотя о Фросе я бы не беспокоился. Ее на радаре видели.
Шепетов мысленно приплюсовал к жертвам Бурягина и начповоса, и только тут до него дошел смысл сказанного.
– Как на радаре? – поразился он.
– Это ты у нее спроси. В общем, с Майей надо кончать.
Генерал поник:
– Кончать…. Ты знаешь, что губернатора убрали?
– Как убрали?
– Я с советником разговаривал. Инфаркт, говорит, навылет. Леша, пойми: губернатора! А мы с тобой кто? Мелкие сошки. Прихлопнут и не задумаются.
– Но-но! Давай без истерик. Не баба. Вот, я тут бумагу подготовил, – и протянул лист, который держал в рука.
– Что это?
– Прошение об отставке. Чтобы действовать как частное лицо. Я эту гадину своими руками придушу. А ты, получится, и ни при чем.
Ответить генерал не успел. Зазвенел мобильник, и Кобаль торопливо прижал его к уху.
– Алло?
В трубке неразборчиво забился женский голосок. Полковник напрягся.
– Да… да, дорогая… Обязательно… Нет, нельзя… Сама понимаешь: режимное заведение. А я говорю, режимное! Направлю. Сегодня же. Как смогу… Ну, пока.
Спрятав мобильник, генерал-майор вытер пот:
– Ох… Час от часу не легче.
И порвал листок в клочки.
– Господин полковник, – объявил он. И поправился: – Леша. Никаких частных лиц. Действовать будем официально, но быстро. Где Майя, знаешь?
– Нет, но выясню. Случилось что?..
– Жена моя прилетает. Луиза Асмодита. – Генерал сморщился, катая на языке звучное имя. – Ой, как не вовремя… И парень пропал. Знаешь, – признался он со вздохом, – боевиков-безопасников так не боюсь, как ее. Такой шурум-бурум устроит – никакой Майе не справиться!
И офицеры посмотрели друг на друга с сочувствием.
Все официальное в корпусе начиналось с хранилища наглядных пособий. Неофициальное тоже. Морщась от боли в прокушенной руке, генерал запер дверь. Муляжи смотрели на офицеров с неодобрением, особенно «Бдительная пенсионерка».
Шепетов подошел к стеллажу с биологическим оружием. Близоруко прищурившись, начал читать ярлычки. Полковник подошел сзади, заглянул через плечо.
– Ну, Рикардыч, у тебя только лома в разрезе нет. «Апстен» зачем держишь?
– Шибкоумие в офицерах изживать, – отрезал генерал. Неловкое движение – склянки пронзительно задребезжали. – Кинкара-ма!..
– Держу. – Алексей в последний миг поймал пробирку. – Вот она.
– Ф-фу… – Кобаль вытер пот. – Клади на место.
– А что это?
– Регулятор интеллекта. Для комиссий берегу. – Он снял с полки мерный стакан с золотистыми отметками. – Видишь: отметка – шеврончики? Это – уровень прапорщика. Когда в комиссии афроантаресцы, по глоточной части, незаменимое дело. Плеснешь, вот они уж и в шахматишки, и о Платоне потрепаться, и сортиры им неинтересны… А вот уровень младшего офицера. Эти все больше веяниями интересуются, проблемами воспитания молодежи. Тоже психи, тоже корректируемо.
– Иди ты!
– Тут, Леш, психология важна. Вот тебе, как полковнику… – Генерал осекся. – Ладно, Леш, извини. Пошутил я. Стимуляторы это, витамины. Сильные, правда, очень. Хлебнешь – потом сутки чихаешь, не моргая.
Он плеснул в мерочный стаканчик до большой звезды и, поморщившись, опрокинул в рот.
– Будешь?
Полковник помотал головой.
– Ну, тогда не стой. Ищи дрянь такую… в колбе с противорадиационной защитой.
– Там радиация, что ли?..
– Да нет. Это я так, для страху, чтоб кто лишний не лазил. А! И надпись должна быть. «Асургамский ужасмин». Скажи, Леш… А что ты о Майе как о бабе скажешь?
Алексей Семенович пожал плечами:
– Я же ослябиец, ты знаешь.
– Знаю. У вас верность до гроба. И все же?
– Ну, красивая она. Будь человеком, может, плюнул бы на все. И с Фросей развелся.
– Вот и я о том. Красивая… Даже и не понять, с чего такая стерва. Ага, вот «Ужасмин». Ну, готовься. Сейчас начнется.
Он подошел к мифур-генератору.
– Как думаешь, чтобы весь Шатон накрыло, сколько мощности надо?
– С ума сошел, Кобаль? Здесь же дети!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104