Ма-агия... Штык вам в жопу, а не магия!
При всех своих достоинствах Кишка был парень недалекий. Он и не понял, какую интересную вещь сказал. А Даня-то просек это сразу. Естественно, он ничего никому не сказал и виду не подал. Но заинтересовался. Задумался. Думал несколько дней. Вспоминал, сопоставлял, делал выводы... И по итогам их позвонил Бабаю:
– Привет! Есть разговор.
– Ладно. Где встретимся?
– Я сам к вам приду.
– Давай. Ждем.
Бабай лично вышел встречать гостя. На посту стоял Гондурас, и командир велел ему смотреть зорко.
– Гость у нас. Смотри не прозевай, – сказал он с напускным равнодушием, но про себя напрягся: не хотелось ему ударить в грязь лицом перед москвичами. И не ударил! Он и сам внимательно смотрел по сторонам, но первым заметил пришельца все-таки Гондурас.
– Командир, – позвал он. – Смотри! Идет. Бабай широко улыбнулся, что делал не часто.
– Привет, привет! Ждем. Проходи! Поешь?
Даня тоже заулыбался в ответ, однако пройти и покушать отказался:
– Нет, извини. Некогда. Решил сразу два дела сделать: к вам заглянуть и вон там посмотреть, поисследовать, что творится.
Он кивнул в сторону бывшей Олимпийской деревни.
Бабай подумал, что под словами «к вам заглянуть» скрыто желание доброго соседа узнать, как живется-дышится здесь новым его соратникам. Это приятно тронуло уфимского командира, и он постарался по максимуму отметить позитивы жизни на «Юго-Западной».
– Живем как короли на именинах! – блеснул он эрудицией в конце рассказа. – Точно, Гондурас?
Фраза про королей, естественно, была позаимствована у Очкарика.
Гондурас все подтвердил энергичным кивком и кратким:
– Точно!
Даня выслушал это, тоже кивнул, сказав искренне:
– Очень рад. Хорошо, что у вас так вышло... Но знаешь, я хотел кое о чем посоветоваться.
– Со мной? – Бабай чуть удивился.
– Ну конечно.
Бабай почесал пальцем в ухе, затем пятерней в затылке. Он почувствовал себя польщенным.
– Ладно, слушаю.
– Тут вот какое дело. Понимаешь, что-то кажется мне странным, как мы лихо громим врагов. В тот день, помнишь, когда вы появились?.. Разнесли вдрызг. Сейчас вот тоже... А ведь у них и вправду магические приемы всякие есть. И неслабые. А нам они – хоть бы хны. Тебя это не удивляет?
– Ну кто его знает. – Бабай пожал плечами, повспоминал. – Да ведь и мы их там у себя тоже били в хвост и в гриву... – Здесь он, правда, смутился и заскромничал. – То есть боестолкновение, по сути, одно было, но вообще справлялись мы неплохо.
– Вот! – обрадовался Даня. – Вот именно. Это я и хотел обсудить. Понимаешь, все данные указывают на то, что их магия долбаная не срабатывает. Понимаешь?! Не срабатывает здесь, с нами. Я уверен, что они пытались ее применить. Уже после того боя на Профсоюзной, когда вы оказались здесь.
– Пытались, думаешь?
– Уверен! Уж я-то эту сволочь знаю. И раздавили б нас в лепешку, если бы...
– Если бы что? – Бабай загорелся интересом.
– Если бы у нас не было защиты от этого. Понимаешь?
– Вроде да. – Бабай ухмыльнулся. – Ты хочешь сказать, что нас что-то защищает, но что – не знаешь. И хочешь выяснить.
Даня рассмеялся:
– Верно! Не знаю. То есть отчасти знаю, вот. – Он расстегнул куртку, рубаху и показал приятелю свой нагрудный крест.
– Что это? – заинтересовался Бабай.
– Это... ну как бы амулет такой. Мне его мать когда-то повесила в детстве. Очень давно уже... Вот он, я знаю, обладает силой отражать магию ихнюю. Но все-таки одного его недостаточно. Я думаю, что у вас есть что-то такое, чего вы и сами не знаете...
– Я знаю, – сказали сзади. Оба генерала разом обернулись. Гондурас невозмутимо смотрел на них.
– Мне кажется, я знаю, – повторил он.

2
Даня первым опомнился.
– Ну-ка, ну-ка... – заговорил он. – Поведай!
Для Бабая же, знавшего разговорчивость своего подчиненного, такое заявление стало почти чудом, потому он на несколько секунд онемел – и лишь потом обрел дар речи, правда матерной.
– ...! – прозвучало в сыром воздухе. – Нет, я балдею!..
– От чего? – повернулся к нему Даня.
– Да от него! – Бабай ткнул в Гондураса пальцем. – Он же у нас и слова не скажет сам. Великий немой!
А этой фразы Бабай не знал совсем – вторично изобрел ее в порыве вдохновения.
Виновник переполоха невозмутимо молчал.
Бабай готов был еще восхищаться метаморфозой, но Даня быстро вернул беседу в нужное русло.
– Погоди, – сказал он. – Так что ты хотел сказать?
Пришлось Гондурасу пуститься в самую длинную в его жизни речь.
Ты сказал, – начал он, – вот амулет на шее... Это было предисловие.
– Да, – согласился Даня. – А что?
– Да у меня так же. Только не на шее, а книга. Написано. Вот.
Он сунул руку в недра своих одежд и извлек оттуда небольшую кожаную папку.
– Вот. Здесь. Ношу с собой. – И открыл папку. – Видали? Вот она. Это один старик мне дал. Вот как тебе мать эту штуку...
– Крест.
– Ну да. А мне вот книгу. Называется Коран. И далее таким же телеграфным стилем Гондурас поведал о следующем.
Когда он был мальцом – лет десять, не больше, – еще был жив в их группе один старый-старый дед. То есть, может, он и не был таким уж реликтом, но десятилетнему пацану казался, конечно, динозавром.
– Эй, балам, – сурово сказал старец. – Татарский знаешь?
– Чего?
– Э-э... – огорчился дед. – Ладно, давай по-русски...
И по-русски рассказал нечто удивительное.
В их роду из поколения в поколение, от мужчины к мужчине переходила уникальная реликвия: половинка рукописного Корана, собственноручно переписанная святым, жившим в Сирии в XI веке. Почему половина – теперь уже невозможно сказать. Равно как и то, какими путями половина книги перекочевала с Ближнего Востока на Южный Урал. История – штука странная, даже необъяснимая.
Рукопись почиталась священным чудом. Она оберегала род от напастей. Она не давала роду угаснуть. Она не дала последнему его представителю погибнуть в катастрофе. Он был немолодым уже человеком, но уцелел и выжил.
Однако в кровавой буре сгинули его наследники: дети и внуки. Кому передать священный текст?.. На какое-то время даже пришло отчаяние. Но потом, здраво рассудив, он решил, что негоже впадать в оторопь. Раз так вышло, то надо передать реликвию кому-то далее. Прошли годы – и вот он выбрал мальчишку.
– А почему тебя? – спросил Даня.
– Не знаю, – Гондурас пожал плечами. – Я спокойный всегда был. Может, потому.
Даня подумал.
– Логично, – признал он. – Ну и дальше что? Дальше Хранитель втолковал, что эта книга будет беречь от бед. Надо всегда носить ее с собой. «Ты понял?» – с сильным нажимом спросил он.
Понял, конечно. Гондурас вовсе не был дураком. Тугодум, да. А вернее, даже не тугодум, а слишком уж основательный. И молчаливый. Словно душа какого-нибудь финна или эстонца забрела по непонятной траектории в Гондурасово тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84