— Вы председатель…
— Задержали совсем неподалеку, — доложил Хромушин. — Следил за нашим передвижением.
— Это еще не доказательство, — заметил комкор. — Может, просто испугался?
— Но при нем обнаружены кроки, — внушительно сказал Хромушин. — И шифр…
— Какие там кроки?
— Убедитесь.
Принесли какую-то тетрадь. Продолжая сидеть в седле, комкор небрежно перелистал.
— Какие там кроки, — лениво повторил он. — Я бы его отпустил.
Хромушин насупился.
— Вы сами его допросите.
— Кто вы такой? — спросил комкор.
— Отвечайте, — сказал Хромушин Полевану. — Вас спрашивают.
Идиот ласково посмотрел на всадника.
— Миленький, миленький… — пробормотал он. — Лошадка. Прыг-скок!
— Я бы отпустил, — повторил комкор. — Впрочем, дело ваше.
— Нет, надо разобраться, — возразил Хромушин.
Комкору не хотелось спорить, он все посматривал в сторону Критова, голова его была занята более важными делами.
— Извините, нам некогда, — вежливо объяснил он. — Мне надо в расположение бригады Кропачева… — Он кинул укоризненный взгляд на бивак. — И поторапливайтесь, пожалуйста. В Понырях полно дезертиров… — Он пошевелил поводьями. — Поехали?
Брызнуло грязью, всадники понеслись в Критово.
— Нет, так нельзя, — сказал Хромушин, указывая на Полевана. — Отведите его в школу, все надо по закону. — Подумал и добавил через плечо: — И оповестите близлежащих жителей, суд открытый, судим мы в воспитательных целях.
Полевана повели. Славушка и Колька тоже пошли.
В классе на задних партах сидели трое старичков и с десяток баб.
Посередине стол для судей, у стены табуретка для подсудимого.
Полевана посадили, два конвоира по бокам.
Быстрым шагом вошел командир комендантского взвода:
— Прошу встать, суд идет!
Старички встали, а бабы сидят.
Вошли судьи: председатель трибунала и двое помоложе, один в суконном шлеме, другой в фуражке.
— Прошу снять головные уборы, — сказал председатель, снял фуражку и сел. Двое заседателей тоже сняли и сели. Вошла девица в гимнастерке и в сапогах, приготовилась писать.
Суд начался.
— Заседание революционного военного трибунала объявляю открытым. Председатель Хромушин Игнатий Виссарионович, члены краском Коваленко Николай Павлович и краском Полотеевский Павел Николаевич при секретаре Спесивцевой. Отводов нет? — Но так как отводов быть не могло, он тут же продолжил: — Слушается дело гражданина Полевана Алексея, отчество неизвестно, по обвинению в собирании сведений, составляющих государственную тайну, в целях ниспровержения строя рабочих и крестьян. Обстоятельства дела…
В поведении Хромушина чувствовалась увлеченность своим делом, судья — тот, что в буденновке, скучая смотрел в окно, а другой хмуро слушал Хромушина, пытаясь разобраться в происходящем.
Председатель зачитал обвинительное заключение, можно было подивиться, когда он все успел написать.
В сенях громко хлопнула дверь.
Жалобно, на всю комнату, вздохнула какая-то баба:
— Ох-хо-хонюшки…
Председатель постучал по столу:
— Прошу соблюдать тишину!
Баба опять вздохнула.
— Товарищ Малафеев! — подозвал председатель командира комендантского взвода. — Примите меры…
Командир взвода тоже вздохнул и сел за парту.
— Признаете себя виновным? — обратился председатель к подсудимому.
Секретарша встала и подошла к Полевану:
— Говорите!
Полеван посмотрел ей в глаза и засмеялся.
— Бултых, бултых, — сказал он. — Помолимся, помолимся…
— Отлично, — холодно сказал председатель. — Продолжаете упорствовать? Переходим к допросу…
У Славушки зазвенело в ухе.
— В каком ухе звенит? — спросил Кольку шепотом.
— В левом, — немедленно отозвался тот. — Угадал?
— Ты всегда угадываешь…
Этот Хромушин зудит вроде комара. Что он делает? Ради чего? Ведь Алешка дурак, это все знают и почему-то молчат, а сам Алешка не способен ничего объяснить.
Председатель постучал по столу.
— Прошу соблюдать тишину! — Он повернулся вполоборота к подсудимому. — С какой целью вы прятались?
— Смотрел!
Кажется, Алешка начал что-то понимать.
— С какой целью отрастили волосы?
— Сивый, сивый, а красивый!
— Ваш издевательский ответ только подтверждает, что вы отлично все понимаете.
— Смотрю — давлю.
— Напрасно вы так говорите…
Полеван встал.
— Сядьте.
Конвоиры придавили Полевана к табуретке.
— Сядьте, как вас там… Не имею чести знать ваше звание… Что значат эти цифры? — Председатель помахал отобранной у Полевана тетрадкой.
— Два да два, три да три…
— Я понимаю, что это выглядит как таблица умножения. Ну а на самом деле?
Славушка посмотрел на тетрадь, Хромушин поймал его взгляд.
— Товарищ Малафеев, — обратился он к командиру комендантского взвода. — Ознакомьте присутствующих с вещественными доказательствами.
Малафеев пошел вдоль парт. Бабы заглядывали в тетрадь и виновато качали головами. Славушка тоже посмотрел в тетрадь. Каракули, загадочные рисунки, таблица умножения…
— Вы разъясните нам шифр?
Славушка не мог больше терпеть, поднял руку, как на уроке.
— Позвольте!
— А вы кто такой?
— Прошу вызвать… Как свидетеля.
— Я спрашиваю вас, кто вы такой?
— Председатель волостного комсомола.
— Что вы хотите?
— Но он же дурак! — с негодованием воскликнул Славушка. — Это все знают! Я живу здесь год…
— Это не делает вам чести, — строго прервал Хромушин. — Именно из-за отсутствия бдительности французский пролетариат утратил в 1871 году власть!
— Но я даю честное слово! — горячо перебил Славушка. — Самая настоящая таблица умножения! Он спер тетрадь у какого-нибудь школьника…
— Вы сами школьник, — гневно возразил Хромушин. — Целый год враг живет рядом с вами, и вы не разобрались…
— Спросите его! — Славушка указал на Полевана. — Дважды два, трижды три…
Полеван радостно закивал:
— Два да два, три да три…
— Я призываю вас к порядку!
— Кого вы судите?!
— Малафеев, выведите его прочь…
— Где же справедливость!
— Малафеев, выведите…
Малафеев ухватил Славушку за руку и поволок прочь.
Судья, тот, что хмурился, неожиданно пожалел Славушку.
— Ты иди, иди, здесь детям не место, — сказал он мальчику. — Мы разберемся, разберемся…
— Ты не уходи, — сказал Славушка Кольке из-под руки Малафеева. — Мы поговорим…
Малафеев вытолкнул мальчика из сеней, щелкнул крючком!
Славушка с горечью посмотрел на церковь. На зеленый купол, на тусклый крест… Эх, черт! Сюда бы Быстрова! Он бы не дал Полевана в обиду. А этот дурак Алешка сидит радуется…
Мальчик постоял возле школы…
Холодно!
Пошел к Тарховым. Верочка читала, Наденька вышивала, Любочка музицировала, Сонечка мыла чашки.
Славушка сел у окна.
Наденька подивилась:
— Что вы сегодня такой неразговорчивый?
Но тут народ потянулся из школы, и Славушка сорвался со своего наблюдательного пункта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
— Задержали совсем неподалеку, — доложил Хромушин. — Следил за нашим передвижением.
— Это еще не доказательство, — заметил комкор. — Может, просто испугался?
— Но при нем обнаружены кроки, — внушительно сказал Хромушин. — И шифр…
— Какие там кроки?
— Убедитесь.
Принесли какую-то тетрадь. Продолжая сидеть в седле, комкор небрежно перелистал.
— Какие там кроки, — лениво повторил он. — Я бы его отпустил.
Хромушин насупился.
— Вы сами его допросите.
— Кто вы такой? — спросил комкор.
— Отвечайте, — сказал Хромушин Полевану. — Вас спрашивают.
Идиот ласково посмотрел на всадника.
— Миленький, миленький… — пробормотал он. — Лошадка. Прыг-скок!
— Я бы отпустил, — повторил комкор. — Впрочем, дело ваше.
— Нет, надо разобраться, — возразил Хромушин.
Комкору не хотелось спорить, он все посматривал в сторону Критова, голова его была занята более важными делами.
— Извините, нам некогда, — вежливо объяснил он. — Мне надо в расположение бригады Кропачева… — Он кинул укоризненный взгляд на бивак. — И поторапливайтесь, пожалуйста. В Понырях полно дезертиров… — Он пошевелил поводьями. — Поехали?
Брызнуло грязью, всадники понеслись в Критово.
— Нет, так нельзя, — сказал Хромушин, указывая на Полевана. — Отведите его в школу, все надо по закону. — Подумал и добавил через плечо: — И оповестите близлежащих жителей, суд открытый, судим мы в воспитательных целях.
Полевана повели. Славушка и Колька тоже пошли.
В классе на задних партах сидели трое старичков и с десяток баб.
Посередине стол для судей, у стены табуретка для подсудимого.
Полевана посадили, два конвоира по бокам.
Быстрым шагом вошел командир комендантского взвода:
— Прошу встать, суд идет!
Старички встали, а бабы сидят.
Вошли судьи: председатель трибунала и двое помоложе, один в суконном шлеме, другой в фуражке.
— Прошу снять головные уборы, — сказал председатель, снял фуражку и сел. Двое заседателей тоже сняли и сели. Вошла девица в гимнастерке и в сапогах, приготовилась писать.
Суд начался.
— Заседание революционного военного трибунала объявляю открытым. Председатель Хромушин Игнатий Виссарионович, члены краском Коваленко Николай Павлович и краском Полотеевский Павел Николаевич при секретаре Спесивцевой. Отводов нет? — Но так как отводов быть не могло, он тут же продолжил: — Слушается дело гражданина Полевана Алексея, отчество неизвестно, по обвинению в собирании сведений, составляющих государственную тайну, в целях ниспровержения строя рабочих и крестьян. Обстоятельства дела…
В поведении Хромушина чувствовалась увлеченность своим делом, судья — тот, что в буденновке, скучая смотрел в окно, а другой хмуро слушал Хромушина, пытаясь разобраться в происходящем.
Председатель зачитал обвинительное заключение, можно было подивиться, когда он все успел написать.
В сенях громко хлопнула дверь.
Жалобно, на всю комнату, вздохнула какая-то баба:
— Ох-хо-хонюшки…
Председатель постучал по столу:
— Прошу соблюдать тишину!
Баба опять вздохнула.
— Товарищ Малафеев! — подозвал председатель командира комендантского взвода. — Примите меры…
Командир взвода тоже вздохнул и сел за парту.
— Признаете себя виновным? — обратился председатель к подсудимому.
Секретарша встала и подошла к Полевану:
— Говорите!
Полеван посмотрел ей в глаза и засмеялся.
— Бултых, бултых, — сказал он. — Помолимся, помолимся…
— Отлично, — холодно сказал председатель. — Продолжаете упорствовать? Переходим к допросу…
У Славушки зазвенело в ухе.
— В каком ухе звенит? — спросил Кольку шепотом.
— В левом, — немедленно отозвался тот. — Угадал?
— Ты всегда угадываешь…
Этот Хромушин зудит вроде комара. Что он делает? Ради чего? Ведь Алешка дурак, это все знают и почему-то молчат, а сам Алешка не способен ничего объяснить.
Председатель постучал по столу.
— Прошу соблюдать тишину! — Он повернулся вполоборота к подсудимому. — С какой целью вы прятались?
— Смотрел!
Кажется, Алешка начал что-то понимать.
— С какой целью отрастили волосы?
— Сивый, сивый, а красивый!
— Ваш издевательский ответ только подтверждает, что вы отлично все понимаете.
— Смотрю — давлю.
— Напрасно вы так говорите…
Полеван встал.
— Сядьте.
Конвоиры придавили Полевана к табуретке.
— Сядьте, как вас там… Не имею чести знать ваше звание… Что значат эти цифры? — Председатель помахал отобранной у Полевана тетрадкой.
— Два да два, три да три…
— Я понимаю, что это выглядит как таблица умножения. Ну а на самом деле?
Славушка посмотрел на тетрадь, Хромушин поймал его взгляд.
— Товарищ Малафеев, — обратился он к командиру комендантского взвода. — Ознакомьте присутствующих с вещественными доказательствами.
Малафеев пошел вдоль парт. Бабы заглядывали в тетрадь и виновато качали головами. Славушка тоже посмотрел в тетрадь. Каракули, загадочные рисунки, таблица умножения…
— Вы разъясните нам шифр?
Славушка не мог больше терпеть, поднял руку, как на уроке.
— Позвольте!
— А вы кто такой?
— Прошу вызвать… Как свидетеля.
— Я спрашиваю вас, кто вы такой?
— Председатель волостного комсомола.
— Что вы хотите?
— Но он же дурак! — с негодованием воскликнул Славушка. — Это все знают! Я живу здесь год…
— Это не делает вам чести, — строго прервал Хромушин. — Именно из-за отсутствия бдительности французский пролетариат утратил в 1871 году власть!
— Но я даю честное слово! — горячо перебил Славушка. — Самая настоящая таблица умножения! Он спер тетрадь у какого-нибудь школьника…
— Вы сами школьник, — гневно возразил Хромушин. — Целый год враг живет рядом с вами, и вы не разобрались…
— Спросите его! — Славушка указал на Полевана. — Дважды два, трижды три…
Полеван радостно закивал:
— Два да два, три да три…
— Я призываю вас к порядку!
— Кого вы судите?!
— Малафеев, выведите его прочь…
— Где же справедливость!
— Малафеев, выведите…
Малафеев ухватил Славушку за руку и поволок прочь.
Судья, тот, что хмурился, неожиданно пожалел Славушку.
— Ты иди, иди, здесь детям не место, — сказал он мальчику. — Мы разберемся, разберемся…
— Ты не уходи, — сказал Славушка Кольке из-под руки Малафеева. — Мы поговорим…
Малафеев вытолкнул мальчика из сеней, щелкнул крючком!
Славушка с горечью посмотрел на церковь. На зеленый купол, на тусклый крест… Эх, черт! Сюда бы Быстрова! Он бы не дал Полевана в обиду. А этот дурак Алешка сидит радуется…
Мальчик постоял возле школы…
Холодно!
Пошел к Тарховым. Верочка читала, Наденька вышивала, Любочка музицировала, Сонечка мыла чашки.
Славушка сел у окна.
Наденька подивилась:
— Что вы сегодня такой неразговорчивый?
Но тут народ потянулся из школы, и Славушка сорвался со своего наблюдательного пункта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204