Успенские коммунисты не знали за собой серьезных грехов, почти все вступили в партию в трудные дни, но когда тебя призывают к ответу, каждому в пору заглянуть в глаза своей совести.
Да и чем черт не шутит, смотришь на себя сквозь розовые очки, а окружающие видят тебя таким, какой ты на самом деле.
Ввалился Данилочкин в канцелярию. У стола худой небритый мужчина. Слава не помнил его фамилию, но в лицо знал — заведующий учетом.
— Откуда?
— Из Успенского.
— Где только вы пропадаете? Вас ко скольким призывали? К двум?
— Дождь…
— Не любовное свидание, дождь дождем, а дело делом, Семин заждался вас.
— А при чем тут Семин? — удивился Данилочкин.
— Проходит чистку вместе с вашей организацией, у нас он всего два месяца.
Семина только назвали, а он уже тут как тут, в новой кожаной куртке.
Окинул испытующим взглядом Данилочкина и Славу.
— Василию Семеновичу!
— Василию Тихоновичу!
Со Славой поздоровался свысока:
— Здравствуй, Ознобишин.
Чем-то он изменился, все такой же сдержанный, молчаливый, внимательный, но и какой-то отчужденный.
— А где же остальные? — с легким раздражением спросил заведующий учетом.
— Сейчас будут, только грязь счистят.
— Чистить их будут здесь, — мрачно пошутил заведующий учетом. — Вы еще не знаете Неклюдова!
Неклюдов — председатель комиссии по чистке, в губкоме заведует отделом пропаганды и агитации, из губкома же заведующая женотделом Петрова и от укома Шабунин.
Заведующий учетом пошел доложить о приезде коммунистов из Успенского.
— И я с вами, — сказал Семин, проходя вместе с ним в кабинет.
— Хм, каков! — хмыкнул Данилочкин. — Без году неделю здесь, а уже свой…
Выглянул из двери Шабунин, поманил Данилочкина.
— Заходи, заходи, не теряй времени.
Данилочкин растерялся, не думал, что начнут с него, обдернул китель, решительно шагнул в кабинет.
Заведующий учетом вернулся в приемную, а минуту спустя показался и Семин.
Тем временем пришли остальные.
Быстров поинтересовался:
— А где Данилочкин?
— Там.
Быстров даже растерялся!
— Думал, начнут с меня.
Он считал себя более других ответственным за деятельность волостной организации, да так оно и было на самом деле.
— А кто там, в комиссии? — поинтересовался Давыдов, председатель Протасовского сельсовета.
Ответил Семин:
— Из губкома Неклюдов и Петрова и Шабунин от нас.
— А он — не очень?
Давыдов недоговорил, но все поняли — не очень ли строг Неклюдов.
— Только держись! — ответил Быстров вместо Семина. — Обязательно спросит, читаешь ли газеты… — Он в упор посмотрел на Давыдова. — А ты их не читаешь. Вот он и попросит тебя…
— Партия не читальня, — возразил Еремеев. — Солдата не спрашивают, умеет ли он читать, а умеет ли он стрелять.
— Однако в партии невеждам тоже не место, — неожиданно вмешался Зернов. — Куда стрелять, тоже надо понимать.
— Вот так и шпарь перед Неклюдовым, — одобрил Степан Кузьмич. — Такой же книжник, как и ты. Он даже книжку написал — «Пособие для руководителей политкружков».
Тут появился Данилочкин, на лбу поблескивают капли пота.
— Потеешь? — посочувствовал Еремеев. — Здорово пропесочили?
Данилочкин только рукой махнул.
— Газеты надо читать, — насмешливо повторил Быстров. — А ты небось ни в зуб.
— Какие там газеты, все больше о самогоне.
— Как борешься с самогонщиками?
— Сколько сам потребляю…
Позвали Зернова. Не в пример Данилочкину, его держали недолго.
— Все в порядке, — ответил он на молчаливый вопрос ожидающих. — Ни о газетах, ни о самогонке. Спросили, как работают школы, о моих отношениях с учителями. Приглашают Ознобишина.
Никогда не знаешь, когда придет твой черед! Слава пригладил рукой волосы, улыбнулся, вошел в кабинет.
За письменным столом Шабунина Неклюдов, строгий, бледный, с прилизанными волосами, в пиджачке, при галстуке, а Шабунин и Петрова, повязанная старушечьей коричневой косынкой, устроились у окна.
— Секретарь волкома в Успенском, — представил Шабунин вошедшего. — Вступил в комсомол еще до прихода белых.
Неклюдов внимательно рассматривал Ознобишина.
— Сколько вам лет?
— Шестнадцать.
— А кто ваши родители?
Этот вопрос задавали Славе еще год назад…
Те же слова, но какая разница! Доброжелательность и утверждение в одном случае, отрицание и недоверие в другом.
— Педагоги, — сказал Слава.
— А где сейчас ваш отец? — спросил Неклюдов.
— Убит.
— Кем? Где?
— На войне, — сказал Слава.
— Убит в четырнадцатом году, — добавил Шабунин. — На германском фронте.
— А мать?
— Мать учительствует в Успенском, — опять ответил Шабунин вместо Славы.
Неклюдов откинулся на стуле и прищурился, продолжая с недоверием смотреть на Ознобишина.
— Вы интеллигент?
Это был, как показалось Славе, каверзный вопрос, и он промолчал, не ответил.
— Ладно, — сказал Неклюдов. — А как вы считаете, способны ли вы руководить нашей молодежью?
Пытаясь определить степень политической подготовки Ознобишина, он спрашивал: почему произошел раскол на большевиков и меньшевиков, какие споры велись по поводу Брестского мира, чем вызвана замена разверстки натуральным налогом…
Слава ответил на все его вопросы.
— А откуда вы все это знаете? — придирчиво поинтересовался Неклюдов.
— Из газет, — отвечал Слава. — Другие коммунисты рассказывали.
Тогда Неклюдов спросил Ознобишина, что ему известно о совещании двадцати двух большевиков.
Этого Ознобишин не знал.
На помощь пришла Петрова. Быстров как-то рассказывал Славе о ней: в партию вступила еще в подполье, участница гражданской войны.
— Это вы приезжали к Землячке в Отраду? — задала она вопрос.
— Вы это о чем? — поинтересовался Неклюдов.
— О том, как Ознобишин пробрался через тылы белых в политотдел.
— А вам откуда об этом известно?
— Сама Землячка рассказывала. Является мальчик, привез документы…
Неклюдов с любопытством взглянул на Славу.
— Было так?
— Так, так, — вмешался Шабунин. — Даже больше.
Петрова укоризненно взглянула на Неклюдова:
— По-моему, хватит.
— Хватит, хватит, — поддержал Шабунин. — Наш парень.
Неклюдов медлил, Слава чувствовал — не нравится он чем-то Неклюдову.
— А с работой как, справляетесь?
— Справляется, — уже сердито сказал Шабунин. — Уком доволен им.
— Что ж, у меня больше вопросов нет, — закончил Неклюдов. — Переведем в кандидаты, пусть поучится, а дальше посмотрим.
— Зачем переводить? — удивился Шабунин. — Он у нас по всем статьям…
— Молод еще, — объяснил Неклюдов и даже упрекнул Шабунина: — Этак вы десятилетних детей начнете принимать в партию.
— Не согласен, — сказал Шабунин. — Парень прошел испытание…
— Да испытания он как раз и не прошел, — возразил Неклюдов. — Приняли без кандидатского стажа, прямое нарушение Устава.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204