Сверху что-то скатывалось по пологому склону, он присмотрелся: голые женщины. Приближаясь к нему, женщины резко набирали скорость, и он не то что не мог их поймать – успеть увернуться бы. При этом он продолжал исступленно бежать вверх.
Когда за чаем он рассказал об этом Мэтью, тот сказал: в следующий раз, когда увидишь тот же сон, посмотри, что было дальше со скатившимися женщинами. А еще он сказал: может, в скором времени и я появлюсь у тебя во сне.
Прошло около недели, и он уже забыл про свой сон, когда ему опять приснились скатывающиеся со склона женщины. Как ни странно, во сне Ахмед вспомнил слова Мэтью и проследил, куда они скатываются. Внизу был пруд, где с наслаждением плавали эти голые женщины. В том пруду плавал и голый Мэтью. Ахмед вслед за женщинами скатился с холма и тоже оказался в пруду.
В то утро он легко проснулся и почувствовал прилив сил. И это еще не все. Он пригласил на свиданье девушку, которую часто встречал в метро, и она ответила ему согласием. Действительно, вещий сон.
– Похоже, этот парень, Мэтью, появляется даже в чужих снах.
Слова Кубитакэ напомнили Майко то, что она слышала от Катагири. Точно, Мэтью – человек, который наведывается в чужие сны.
14. Странная работа
Натюрморт Караваджо
Девятидневное путешествие закончилось. Наконец-то можно взять выходные на два дня. Прежде всего, нужно погрузиться в глубокий сон, чтобы отфильтровать весь хлам, скопившийся в сознании. Двое суток Мэтью на земле не существует.
Сегодняшнее число заканчивается на четверку – на Дзидзо-дори распродажа. Улица окрашена в коричневато-зеленые тона. Кто-то назвал ее старушечьим Харадзюку. Сушеная рыба, дарумы, домашние брюки, жареная печень угря, приправа «Семь вкусов», не внушающие доверия пищевые добавки, сладости Кинтаро… Мэтью направлялся домой, поглядывая на лотки, расставленные вдоль дороги. Только бы не встретиться с приставучим Ахмедом. Последнее время он считает меня лекарем, врачующим его разум. Я не анализирую сны тем, кто за это не платит. Разве у него нет своего бога, Аллаха? Микаинайт, встретишься с ним – скажи. Чтобы он не очень-то увлекался дружбой с неверными. Намекни ему, что просить меня растолковать его сны – осквернение веры в Аллаха.
Мэтью достал почту из ящика. Прошло только два месяца, как он переехал на эту квартиру, поэтому большая часть писем пересылалась ему с прежнего адреса. Из коридора не доносились обычные звуки музыки – наверное, Ахмеда нет дома. В комнате было влажно, немного пахло плесенью. Мэтью сразу же открыл почту. Среди счетов по кредитке и рекламного мусора лежала открытка от мамы.
Matthew,
I hope you have an easy life. You have talent naturally to do anything. You also recognize life's various problems. But let me advise you, my sweet boy. Be careful of the woman who wants to make you your son!
Your Mother
На другой стороне открытки был натюрморт Караваджо. Мама любила Караваджо. Но дело не в этом. Что она хотела сказать своим предостережением? Нельзя доверяться японкам?
Мэтью достал из коляски пиво, которое он только что купил в автомате, открыл его и включил сообщения на автоответчике.
– Hi, Matthew, this is Cindy. What about coming Tuesday? I wanna go to dance. Give me a call.
Это завтра? На танцы нет сил.
– Э-э, это Номура. Не забыли? В среду мы пьем с вами до самого утра.
Алиби для неверного мужа. 3000 иен за один раз. Вот уж никогда бы не стал с ним пить.
– Это Кёко. Ты последнее время даже звонить перестал. Хочу с тобой посоветоваться. Я сегодня дома, так что можешь прийти без звонка.
Буду осторожен с Кёко, следуя совету мамы.
– How are you, Matthew? This is Raphael. I just called. Nothing to say. You don't need to call me back. I dreamt of you. You were a flying bird. Someone tried to catch you.
Рафаэль? Странно. С ним-то можно было бы встретиться. Все-таки мы ходим друг другу в сны. Я превратился в птицу и летал? Интересно, кто пытается меня поймать? Позвоню, спрошу потом.
– Здравствуйте, я звоню вам впервые. Меня зовут Майко Рокудзё. Я слышала о вас в Нью-Йорке от господина Катагири. Мне бы очень хотелось встретиться с вами и поговорить. Я еще перезвоню вам. Оставляю на всякий случай номер своего телефона: 94х – 12хх. Извините за беспокойство.
Говорит очень вежливо, голос молодой. Любопытно, какие у нее проблемы. Непонятно только, что ей про меня наговорил Катагири. И как она нашла меня? Ни Катагири, ни мама не могут знать, как со мной здесь связаться. Ну да ладно. Отложим лишние волнения до завтра. Поскорее приму душ и заберусь под москитную сетку. Мой павильон снов. Система фильтров от хлама, скопившегося в сознании. Не забыть бы выключить телефон. Микаинайт, возвращайся через пятнадцать часов. За эти девять дней я спал в среднем по четыре часа в сутки.
Заплыв на спине вольным стилем
На автоответчике у Мэтью была запись на японском и английском языках.
«Это Мэтью. Сейчас меня нет дома. Оставьте, пожалуйста, свое сообщение».
«You've reached 92x – 09хх. I'm not at home right now. Leave a message, please».
Так вот какой голос разговаривает сам с собой, Майко почему-то пришла в восторг. Она несколько раз звонила Мэтью, когда его не было дома, и его голос, будто магнитофонная запись, начинал звучать у нее в ушах.
В воскресенье Майко пошла в бассейн, чтобы быстрее справиться с акклиматизацией. Она плавала кролем по 25-метровой дорожке, и голос Мэтью звучал даже в воде. По соседней дорожке, поднимая брызги, плыл на спине мужчина весьма оригинальным стилем: движения ног – как в брассе, а рук – как в баттерфляе. На мгновенье Майко показалось, что кто-то окликнул ее, она подняла голову, но рядом с ней по-прежнему поднимался столб брызг от странного пловца.
После заплыва на 800 метров Майко пропотела в сауне и, почувствовав необычайную бодрость, позвонила мадам Амино. Похоже, у мадам был невроз в легкой форме, как и говорил Кубитакэ. Она умоляла Майко срочно приехать в Камакура, давая понять, что может положиться только на нее одну. Майко тут же отправилась в особняк мадам, скорее чтобы повидать ее, а не доложить о ходе дел.
Перед тем как сесть в поезд на линии Йокосука, Майко позвонила Мэтью, но в трубке только тоскливо звучали долгие гудки.
Поразмышляв в дороге, Майко решила, учитывая состояние мадам, сообщить ей лишь о том, что Мэтью находится в пределах досягаемости. Лучше сразу встретиться с сыном, чем предаваться бесплодным навязчивым раздумьям.
Надо научиться методу зубного врача, который предупреждает: «Больно не будет. Раз, два, три – и готово», и при этом вырывает зуб на счет два.
Через пятнадцать минут, когда поезд миновал Цуруми, мысли Майко изменили направление. Посмотрев на сидевших напротив мужчину средних лет, по виду рабочего, и старушку, наверное, его мать, Майко представила себе встречу сироты, оставленного в Китае, с его постаревшей матерью. Майко много раз видела по телевизору эти «волнующие встречи», но ее они никогда не волновали. За этими драмами стояли откровенная политика и стремление к выгоде, поэтому они не вызывали ничего, кроме любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Когда за чаем он рассказал об этом Мэтью, тот сказал: в следующий раз, когда увидишь тот же сон, посмотри, что было дальше со скатившимися женщинами. А еще он сказал: может, в скором времени и я появлюсь у тебя во сне.
Прошло около недели, и он уже забыл про свой сон, когда ему опять приснились скатывающиеся со склона женщины. Как ни странно, во сне Ахмед вспомнил слова Мэтью и проследил, куда они скатываются. Внизу был пруд, где с наслаждением плавали эти голые женщины. В том пруду плавал и голый Мэтью. Ахмед вслед за женщинами скатился с холма и тоже оказался в пруду.
В то утро он легко проснулся и почувствовал прилив сил. И это еще не все. Он пригласил на свиданье девушку, которую часто встречал в метро, и она ответила ему согласием. Действительно, вещий сон.
– Похоже, этот парень, Мэтью, появляется даже в чужих снах.
Слова Кубитакэ напомнили Майко то, что она слышала от Катагири. Точно, Мэтью – человек, который наведывается в чужие сны.
14. Странная работа
Натюрморт Караваджо
Девятидневное путешествие закончилось. Наконец-то можно взять выходные на два дня. Прежде всего, нужно погрузиться в глубокий сон, чтобы отфильтровать весь хлам, скопившийся в сознании. Двое суток Мэтью на земле не существует.
Сегодняшнее число заканчивается на четверку – на Дзидзо-дори распродажа. Улица окрашена в коричневато-зеленые тона. Кто-то назвал ее старушечьим Харадзюку. Сушеная рыба, дарумы, домашние брюки, жареная печень угря, приправа «Семь вкусов», не внушающие доверия пищевые добавки, сладости Кинтаро… Мэтью направлялся домой, поглядывая на лотки, расставленные вдоль дороги. Только бы не встретиться с приставучим Ахмедом. Последнее время он считает меня лекарем, врачующим его разум. Я не анализирую сны тем, кто за это не платит. Разве у него нет своего бога, Аллаха? Микаинайт, встретишься с ним – скажи. Чтобы он не очень-то увлекался дружбой с неверными. Намекни ему, что просить меня растолковать его сны – осквернение веры в Аллаха.
Мэтью достал почту из ящика. Прошло только два месяца, как он переехал на эту квартиру, поэтому большая часть писем пересылалась ему с прежнего адреса. Из коридора не доносились обычные звуки музыки – наверное, Ахмеда нет дома. В комнате было влажно, немного пахло плесенью. Мэтью сразу же открыл почту. Среди счетов по кредитке и рекламного мусора лежала открытка от мамы.
Matthew,
I hope you have an easy life. You have talent naturally to do anything. You also recognize life's various problems. But let me advise you, my sweet boy. Be careful of the woman who wants to make you your son!
Your Mother
На другой стороне открытки был натюрморт Караваджо. Мама любила Караваджо. Но дело не в этом. Что она хотела сказать своим предостережением? Нельзя доверяться японкам?
Мэтью достал из коляски пиво, которое он только что купил в автомате, открыл его и включил сообщения на автоответчике.
– Hi, Matthew, this is Cindy. What about coming Tuesday? I wanna go to dance. Give me a call.
Это завтра? На танцы нет сил.
– Э-э, это Номура. Не забыли? В среду мы пьем с вами до самого утра.
Алиби для неверного мужа. 3000 иен за один раз. Вот уж никогда бы не стал с ним пить.
– Это Кёко. Ты последнее время даже звонить перестал. Хочу с тобой посоветоваться. Я сегодня дома, так что можешь прийти без звонка.
Буду осторожен с Кёко, следуя совету мамы.
– How are you, Matthew? This is Raphael. I just called. Nothing to say. You don't need to call me back. I dreamt of you. You were a flying bird. Someone tried to catch you.
Рафаэль? Странно. С ним-то можно было бы встретиться. Все-таки мы ходим друг другу в сны. Я превратился в птицу и летал? Интересно, кто пытается меня поймать? Позвоню, спрошу потом.
– Здравствуйте, я звоню вам впервые. Меня зовут Майко Рокудзё. Я слышала о вас в Нью-Йорке от господина Катагири. Мне бы очень хотелось встретиться с вами и поговорить. Я еще перезвоню вам. Оставляю на всякий случай номер своего телефона: 94х – 12хх. Извините за беспокойство.
Говорит очень вежливо, голос молодой. Любопытно, какие у нее проблемы. Непонятно только, что ей про меня наговорил Катагири. И как она нашла меня? Ни Катагири, ни мама не могут знать, как со мной здесь связаться. Ну да ладно. Отложим лишние волнения до завтра. Поскорее приму душ и заберусь под москитную сетку. Мой павильон снов. Система фильтров от хлама, скопившегося в сознании. Не забыть бы выключить телефон. Микаинайт, возвращайся через пятнадцать часов. За эти девять дней я спал в среднем по четыре часа в сутки.
Заплыв на спине вольным стилем
На автоответчике у Мэтью была запись на японском и английском языках.
«Это Мэтью. Сейчас меня нет дома. Оставьте, пожалуйста, свое сообщение».
«You've reached 92x – 09хх. I'm not at home right now. Leave a message, please».
Так вот какой голос разговаривает сам с собой, Майко почему-то пришла в восторг. Она несколько раз звонила Мэтью, когда его не было дома, и его голос, будто магнитофонная запись, начинал звучать у нее в ушах.
В воскресенье Майко пошла в бассейн, чтобы быстрее справиться с акклиматизацией. Она плавала кролем по 25-метровой дорожке, и голос Мэтью звучал даже в воде. По соседней дорожке, поднимая брызги, плыл на спине мужчина весьма оригинальным стилем: движения ног – как в брассе, а рук – как в баттерфляе. На мгновенье Майко показалось, что кто-то окликнул ее, она подняла голову, но рядом с ней по-прежнему поднимался столб брызг от странного пловца.
После заплыва на 800 метров Майко пропотела в сауне и, почувствовав необычайную бодрость, позвонила мадам Амино. Похоже, у мадам был невроз в легкой форме, как и говорил Кубитакэ. Она умоляла Майко срочно приехать в Камакура, давая понять, что может положиться только на нее одну. Майко тут же отправилась в особняк мадам, скорее чтобы повидать ее, а не доложить о ходе дел.
Перед тем как сесть в поезд на линии Йокосука, Майко позвонила Мэтью, но в трубке только тоскливо звучали долгие гудки.
Поразмышляв в дороге, Майко решила, учитывая состояние мадам, сообщить ей лишь о том, что Мэтью находится в пределах досягаемости. Лучше сразу встретиться с сыном, чем предаваться бесплодным навязчивым раздумьям.
Надо научиться методу зубного врача, который предупреждает: «Больно не будет. Раз, два, три – и готово», и при этом вырывает зуб на счет два.
Через пятнадцать минут, когда поезд миновал Цуруми, мысли Майко изменили направление. Посмотрев на сидевших напротив мужчину средних лет, по виду рабочего, и старушку, наверное, его мать, Майко представила себе встречу сироты, оставленного в Китае, с его постаревшей матерью. Майко много раз видела по телевизору эти «волнующие встречи», но ее они никогда не волновали. За этими драмами стояли откровенная политика и стремление к выгоде, поэтому они не вызывали ничего, кроме любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82